Я проковыляла к креслу, где застыл монах и вздохнула:
Я же предупреждала
Есть прекрасное заклинание, лишающее клириков силы. Не навсегда, но всё равно, согласитесь, нужная вещь.
Когда я очнулась в следующий раз, юноша, пытался взяться за рукоять меча, но, словно обжигаясь, каждый раз отдёргивал руку.
Дух, что ты со мной сделал?!
Сделала, прошептала я. Не пытайся. Ты не сможешь меня убить. Более того, если я вдруг умру, умрёшь и ты.
Монах смерил меня растерянным взглядом и вдруг протянул руку. Я изумлённо уставилась на неё.
Правильно я понял, в моих интересах сделать так, чтобы ты пока жил?
Я поморщилась от головной боли.
Наверное.
Ну ты и дрянь, вздохнул монах, дёргая меня за руку. Это не может быть навсегда.
Тебе хватит, голова закружилась, и я, вместо того чтобы встать ровно, рухнула, упав клирику на колени. Кажется, целую минуту ничего не происходило, потом меня неожиданно бережно опустили в свободное кресло.
Ты удивительно безмозглый дух, с чувством сообщил монах. Твои слуги принесут нам сегодня поесть? Кормить тебя этим явно невозможно.
Я посмотрела на тухлую еду.
Кормитьменя?
Ну конечно, хмыкнул монах. Чтобы тебя убить, я должен освободиться от твоего проклятья. Ты сейчас точно никого расколдовать не сможешь, дух, твоё тело слишком слабо. Поэтому давай, приходи в себя, а потом мы ещё потолкуем.
Я хлопала глазами, ровным счётом не понимая, о чём он говорит.
А духи тем временем унесли испорченную еду и заново накрыли стол.
Голова кружилась адски и всё, что я помню: как бездумно открывала рот, когда клирик, морщась и глумливо улыбаясь, подносил очередную ложку, кажется, пюре, и бормотал:
Давай, девочка. Это за маму это за папу
А после зачем-то направился в мой кабинет. Конечно же, не смог выйти из спальни. Поморщился:
У тебя есть сонное зелье, дух?
Я обессиленно кивнула.
Тогда прикажи принести.
Я машинально махнула рукой и только потом спросила:
Зачем?
Твоему телу, дух, надо выспаться, отозвался монах, снова осматривая спальню. По меньшей мере.
Прекрати называть меня духом, шепнула я.
Мне под нос сунули бокал с зельем.
Почему? Ты дух, занявший это несчастное, истощённое тело. Бедная девочка, эта Алисия, произнёс где-то рядом монах.
Алисия этоя, шепнула я, проваливаясь в чёрную-чёрную бездну сна.
Ответил мне что-то монах или нетя уже не разобрала.
Мне снился Максимилиан. Он вернулся в Утёс, мой отец не казнил его. Да, Максимилиан вернулся, чтобы забрать меня. Я уехала в его страну, к сказочным садам и водопадом. Мы выросли вместе, и на празднике моего совершеннолетия Макс сделал мне предложение руки и сердца. У отца к тому времени давно родился наследник, мой брат, и я вольна была выйти замуж за Максимилиана, тем более что его отец и мой стали союзниками. Нам устроили чудесную свадьбув долине водопадов, под звёздным небом и сияющей луной. В конце празднества Максимилиан надел мне на палец кольцо и наклонился поцеловать. Я, улыбаясь, закрыла глаза и протянула к нему руки Но поймала только пустоту. Удивлённая, я открыла глаза и задохнулась от ужаса. Повсюду вокруг меня лежали трупы. И Максимилиан смотрел на меня пустыми глазницами мертвеца
Я проснулась, крича его имя и обливаясь слезами.
В малюсенькое окошко-щель проникал неяркий утренний свет. Юноша-монах сидел у раззявленной пасти камина и смотрел на меня расширенными от удивления, а может, и ужаса глазами.
Я ответила ему сердитым взглядом.
Почему ты ещё не сдох?
Он усмехнулся.
И тебе с добрым утром. Странно, мне казалось, одержимым не снятся кошмары. Или у тебя слишком тесная связь с телом, дух?
Я села на кровати и потёрла глаза, заодно и стирая слёзы.
Почему ты всё время называешь меня духом? У меня есть имя. Алисия.
Это имя девочки, чьё тело ты используешь. У тебя нет имени, дух, убеждённо сообщил монах и подул на скрещенные пальцы. Из его рта вырвалось облачко пара.
Я плотнее закуталась в одеяло.
Я не дух. Я
Чудовище, ведьма, убийца
Ты одержимая, отозвался монах. Дух, занявший чужое тело. Ты должен быть изгнан обратно в ад.
Я нахмурилась.
Мечом? А как же тело?
Тело ничто без души, монах принялся растирать руки. А душа бедной девочки на Небесах.
Я не выдержала и хрипло засмеялась.
Ты что, правда, веришь в этот бред?
Монах промолчал, лишь сильнее стал растирать руки.
Я поёжилась и выдохнула вместе с облачком пара:
Здесь так холодно Почему?
Потому что твои слуги не додумались принести дрова для огня, ответил монах.
Я махнула рукой, отдавая приказ, и, оглядывая клирика с головы до ног, тихо произнесла:
Ты замёрз.
Он промолчал, и я кинула ему одно из моих одеял.
Юноша поймал его. Перевёл удивлённый взгляд на меня и вскинул брови.
Должен признать, ты очень странный дух.
А ты странный клирик, пожала плечами я.
Юноша поморщился.
Клирик? Не называй меня так.
Почему? фыркнула я. Ты же называешь меня духом.
Монах усмехнулся и стал наблюдать, как сами собой складываются дрова в камине и из маленькой яркой искорки вырастает лепесток огня
Я тоже потянулась поближе к теплувыбралась из кокона одеял, шагнула к камину
Юноша поморщился, когда я оказалась рядом.
Знаешь Тебе, правда, не мешало бы помыться.
Я замерла. И мне, которой больше года, а, может, и двух было плевать на свой внешний вид, вдруг стало ужасно стыдно перед этим святошей.
Господи, как я, принцесса Алисия, могла так опуститься, что какой-то монах, сидя рядом со мной, морщит нос от моего вида и запаха?!
Ужас.
Монах снова вскинул брови, когда я, отдав приказ духам, попыталась встать. Неожиданно подал мне руку, помог. И медленно повёл к двери.
У тебя манеры, как у рыцаря, борясь с головокружением, выдохнула я.
К твоему сведению, дух, я рыцарь, прошипел монах и локоть, за который я держалась, дрогнул.
Серьёзно? хихикнула язвук очень странный получился, больше на кашель похожий. Ты же монах.
Одно другому не мешает, отозвался он. Я рыцарь ордена Святого Креста. Хотя тебе это, дух, знать необязательно.
Надоел ты с этим "духом", простонала я и выпустила его локоть. Я прикажу подать завтрак в столовую тут где-то же должна быть столовая.
Монах поджал губы, пряча улыбку.
Я её здесь не видел.
Я моргнула и тихо пробурчала под нос:
До чего неуютный замок!
Юноша хмыкнул.
О да. Особенно кости моих братьев на воротах. Весьма неуютно.
Я медленно выдохнула:
Пошёл вон, и махнула духам. Они моментально утащили монаха обратно в спальню. Впрочем, он не сопротивлялся.
А я приказала набрать мне ванну. Хотя для начала её, похоже, требовалось откуда-то (да хоть из ближайшего города) принести.
Всё время было очень холодно. Дикий, жуткий морозкак я раньше его не замечала? И очень мерзкий свист сквозняковот него мурашки ползли по телу.
Как я могу жить в этом ужасном здании?
Никакого удовольствия от принятия ванны я не получила, хотя раньше мне это очень нравилось. Пусть мои слуги и постаралисьмасла, минеральная вода, плавающие цветы Но ощущение было такое, будто я моюсь на вершине горы у всех на видуванна стояла посредине громадного сумрачного зала и духи (или сквозняки?) со свистом проносились мимо, заставляя нырять в тёплую воду чуть не с головой в поисках тепла.
Но пахнуть я стала точно лучше. И волосы не мешало бы прибрать мои длинные золотые волосы
Духи принесли очередное глухое платье. Я заставила их найти другое, цветное. У меня уже в глазах всё плыло от чёрного и серого цвета. Какое убожество, да и чёрный мне ведь совсем не идёт
Как я могла так опуститься?!
Когда я вошла в спальню, на ходу заплетая косу, монах (рыцарь? ха, так я и поверила!) сидел у горящего камина, задумчиво глядя в огонь. Моё появление его нисколько не побеспокоилоклирик даже головы не повернул.
Я поджала губы и села на кровать, ёжась от холода. Даже в спальне сквозняки завывали как на заснеженной поляне зимней ночью.
Прикажешь подать завтрак? буднично спросил монах.
Я нахмурилась, но махнула рукой. А клирик, не удостоив меня и взглядом, завороженно смотрел на танцующие лепестки огня.
А я смотрела на него. Его молодость кидалась в глаза и раньше. Но на то, как мягко тёмные мелкие кудри спадают на плечи, я внимания не обратила. На острые, резкие чертытоже. Странно, на женском лице это было бы очень некрасиво, грубо даже. У этого же святоши всё складывалось очень гармоничноправильный нос, губы, тёмные глаза. Неудивительно, что он не девственникдевушки, должно быть, поклоняются этому чарующему взгляду так же, как этот клирик своему богу. Хотя он монах должен, наверное, соблюдать целибат? Как у них это называется воздержание? Интере-е-есно, неужели не нашлось ни одной, что запала бы этому святоше в душу кроме Богоматери, конечно?
Намного лучше, пробормотал монах.
Я вздрогнула.
Что?
Запах, точёные губы клирика дёрнулись, складываясь в кривую усмешку. Сандал, кажется?
Я промолчала, и клирик наконец-то обернулся. Кажется, он собирался что-то сказать: уже и рот открыть успел. И так и остался с открытым ртом.
Я терпела его взгляд целую минуту. Потом не выдержала:
В чём дело?
Клирик моргнул. Выражение ироничного равнодушия сменилось глубоким изумлением, словно у меня вдруг отросли крылья, а к затылку приклеился нимб.
Я отвела взгляд. Увидела спешащих духов с завтраком. Указала им на стоящий у окна (если эта бойница заслуживает такого громкого названия) стол. Снова повернулась к монаху. И содрогнулась. В его взгляде сиял тот же огонёк, что и у принца Алого Водопада Армэля когда-то. И, чуть позже (и слабее) у Рауля.
Прекрати!
Что? монах тоже вздрогнул. Снова моргнул и принялся тереть глаза, точно только что проснулся. Что
Этот взгляд, отозвалась я хмуро. Не смотри на меня так больше.
Как? бросил монах. Фальшиво насквозьон весь выглядел так, будто цеплялся за сползающую маску равнодушия, но не как не мог прицепить её обратно на место.
Я велела духам подвинуть стол к кровати, закуталась в одеяло и не выдержала, схватила с предложенного слугами блюда пирожное.
Не знаю. Так. Можешь на меня вообще не смотреть.
Монах хмыкнул и очень по-светски манерно налил в маленькую кружечку чай. А потом, наклонившись (и старательно пряча румянец), зачем-то сказал:
Ну да. Обычно духи не любят, когда на них смотрят.
Серьёзно? Вот бы спросить об этом моих слуг. Думаю, им всё равно.
На меня напало сентиментальное настроение. Наверное, это из-за того, что я долго ни с кем не разговаривала. И ячего ради? стала вдаваться в подробности:
Не знаю насчёт духов, но мне просто не нравится знаешь, на меня так однажды смотрел один принц в замке с водопадами. Он был братом моего друга
Под конец истории монах глядел на меня, не отрываясь, с каким-то странным (но уже неопасным) выражением. Наверное, это и называется "праведный гнев".
И он посмел к тебе прикоснуться?! выдохнул клирик. Хотя я вообще-то и так рассказала, как именно Армэль посмел ко мнехм прикоснуться. Нет Это не может быть правдой. Ты лжёшь, злобный дух. Я тебе не верю!
Я отправила в рот последнее пирожное. И благодушно огрызнулась:
Да плевала я, веришь ты мне или нет. Я просто объяснила.
Монах молча отвернулся и снова принялся смотреть в огонь. Я приказала духам прибраться, а сама растянулась на кровати, переводя взгляд то на монаха, то на пламя. И то и другое было очень даже симпатично.
Как тебя зовут?
Ты собиралась принести меня в жертву. Зачем тебе моё имя? откликнулся клирик.
Я усмехнулась.
И правда.
Странно, но вид юноши у камина действовал удивительно успокаивающе. Я почти попросила клирика пересесть чуточку правее для красоты картины. Или левеепоближе ко мне. Наверное, мне бы понравилось спать, держась за его рукукак когда-то с Максимилианом. Хоть монах мне и враг, но
Ну и что? Весь мир мне враг. Что теперь, за руку не держаться?
Но я заснула раньше, чем попросила. И напоследок услышала:
Александр. Меня зовут Александр.
И странно, но я впервые за долгое-долгое время не видела кошмаров. И ещё было так тепло Мне снилось что-то, конечно. Совершенно точно я видела Максимилиана: он, как и всегда лежал рядом, на моей кровати. Но ближе, чем обычно. И ещё именно его тепло, его дыхание, его резковатый, но приятный запах дарили покой, сонный, сладкий покой. Не хотелось двигаться, а уж тем более вставать. У меня же здесь вечная ночь, так почему бы не поспать В тепле
Я вскрикнула, сообразив, что всё это не сон, а вместо Максимилиана на кровати лежит этот монах. Спит рядом со мной
Да как ты посмел?! взвизгнула я, толкая его (для вящего пробуждения) к краю кровати.
Монах вскинулся спросонья и свалился на пол. Уставился на меня громадными от изумления глазамибудто это я его в постель к себе уложила.
Д-д-да к-к-какой из тебя р-р-рыцарь! проблеяла я, заворачиваясь в одеяло, только сейчас заметив, что огонь в камине погас. Как ты!
Прости, хриплым ото сна голосом отозвался монах, отползая подальше от кровати. И правильно, а то мало лия ещё подушками швыряться начну. Я не думал, что засну. Просто было очень холодно
Я тебе что, грелка, твою божью матерь?!
И на жалость ведь давит.
Я поджала губы и вслух велела духам поддерживать огонь в камине постоянно.
Избегая моего взгляда, монах уселся поближе к огню и выдавил:
Спасибо.
Какие слова знаем, а!
Я швырнула ему одеяло.
Не смей. Даже приближаться ко мне смей, святоша.
И улеглась снова.
Нужна ты мне, буркнул монах, укутавшись в одеяло.
Я хмыкнула и отвернулась.
Но сон больше не был таким тёплым.
Я отметила этоа также и то, в присутствии монаха чувствовала себя на удивление спокойно. Как никогда не бывало, если я оставалась наедине с духами, вообще-то моими верными слугами, а уж никак не врагами.
Жажда жизни потихоньку ко мне возвращалась.
Наверное, это потому, что со мной рядом снова кто-то был. Пусть и против воли. И даже когда я переселила монаха в другую комнату (ну не будет же он вечно спать в моей спальне!), странное чувство покоя не уходило. Я вновь взялась за свиткис утроенной силой. И удивительное делочёрная магия почему-то перестала казаться привлекательной. И мысль взять кровь у святоши вызывала скорее оторопь, чем радостное предвкушение.
Вот почему, а?
А монах думаете, он безвылазно сидел у себя в комнате? Щас! Облазил весь мой замок (в который уже раз, интересно?) и взял за обыкновение ужинать вместе со мной. То есть я обычно читала свиток и кусала очередное пирожное, а этот чудик делал всё, чтобы меня отвлечь. Ему, видите ли, было скучно. Молился бы себея бы ему даже иконостас нарядила (или что там у них?). Но нет, глубинный смысл был именно достать меня. И посильнее, посильнее.
О, да ты и ромульский знаешь? Что, и переводишь без словаря? Ты смотри, а ещё уверяешь, дух, что ты девчонка восемнадцати лет Врёшь и не краснеешь. О, восьмой уровень уже вызываешь? А демона пробовал? А, значит, ты дух девятого уровня. Ибо иначе уже попробовал.
Бесил меня его "дух". У-у-у!
А однажды я застала его за просмотром моих свитков. Сам монах ромульский, видимо, знал в совершенстве, ибо словаря у меня в замке не было. А клирик читал и довольно бегло.
Там нет свитка с формулой моей защиты, просто сказала я, когда он всё-таки обратил на меня внимание.
Клирик криво усмехнулся и заметил:
Жаль.
С тех пор свитки я стала прятать. И отправила следить за монахом духов. На всякий случай.
А хуже всего: я понятия не имела, когда перестанет работать заклинание, которым я прокляла святошу. Я наложила его в первый раз и, хоть и знала теоретически, что срок действия зависит от силы клирика, но вот как раз о его силе у меня сведений и не было.
Уверена, монах это осознавал. И мы оба понимали, что он "попытается освободить" моё бренное тело при первом же удобном случае.
И так прошёл месяц. Дни я не считала, но где-то тридцать их пролетело.
И тут наконец-то оживились святоши.
Однажды я проснулась под тихий визгзнаете, тихонечко так, словно по стеклу когтём проводят. Режет, хоть уши затыкай.