"Надо будет спросить у Триса, - решила она, - он про такое должен знать! Это же, наверное, азы..."
Покончив с мышечными нагрузками, она спустилась в подвал. Здесь, в одном из прямых подземных коридоров по приказанию Триса соорудили стрелковый тир. Габи спускалась сюда, чтобы пострелять из револьвера или из охотничьего ружья, но по утрам она занималась здесь кое-чем другим. С шести до половины седьмого сюда никто не заходил, потому что Габи тренировалась в боевой магии. В ее арсенале было уже несколько приемов, разученных под руководством Триса. В основном, это были вариации на извечную тему "брось во врага камнем". Однако вместо камня в стену на противоположном конце коридора летели то огненные шарики, то отлитые из невероятно жаркого пламени крошечные стрелки, а то и вполне правдоподобные молнии. Все это она "бросала" с обеих рук, довольно далеко, метко и с огромной скоростью. Последним по времени достижением стал закрученный в тугую спираль огненный смерч, который летел горизонтально земле и не расширялся на конце, а напротив сужался. Бросив такой "буравчик" с левой руки, Габи пробила дырку в стальной пятимиллиметровой плите и, удовлетворенно хмыкнув, пошла принимать душ, пить кофе и переодеваться. А ровно в восемь утра она подкатила на своей черной "пантере" к резиденции герцогов Перигор шато дю То, расположенному в самом начале улицы Весталок.
Правду сказать, в искренность герцогини как-то не верилось. Такое вот спонтанное знакомство? Такой выброс положительных эмоций и мгновенно возникшее желание опекать и помогать? С чего бы это? Да и Трис предупредил, дескать, будь мол, "сестренка", начеку, поскольку такие женщины, как Мария Перигорская за "просто так" ни с кем не дружат, тем более с теми, кто может претендовать на ее корону. Тем не менее, встретили Габи радушно. Мария даже расцеловалась с ней, бросила, как бы невзначай, милый комплимент ее "роскошной" косе и тут же пригласила за стол:
- Будем завтракать!
Габи не возражала, тем более, что Мария ее не обманула: на стол подали настоящий обед. Сама герцогиня, впрочем, ела типично франкский завтрак, - круассан, масло и джем, - но для Габи чего только не наготовили.
- Не стесняйтесь, Габриэлла! Не знала, каковы, на самом деле, ваши вкусы и приказала повару проявить воображение.
Возможно, герцогиня думала, что, когда Габи говорила о своем аппетите, она шутила или преувеличивала, но это было не так. Встав в пять утра и отработав полуторачасовую тренировку, в восемь Габи была готова есть все подряд. Впрочем, практически сразу, едва она заняла свое место за столом, обнаружился очередной провал в ее сверстанном на скорую руку образовании. Она попросту не знала всех этих блюд. Никогда их не видела, не пробовала, не слышала их названий и не представляла, с чем именно имеет дело, и как это все следует вкушать. Какими, скажем, приборами она должна пользоваться в том или ином случае, да и вообще, что это такое, "вот это или то?"
- Что это? - спросила она слугу, указав на блюдо, которое, возможно, являлось супом из крупно нарезанных овощей и говядины, во всяком случае, большой кусок мяса занимал в нем едва ли не треть объема. Впрочем, на взгляд Габи, в супе все-таки должно быть больше жидкости, разве нет?
- Суп пот-о-фё, - торжественно объявил слуга.
- Мария, - обратилась тогда она к хозяйке, - не сочтите за труд, прикажите кому-нибудь, кто в этом разбирается, дать мне более пространные объяснения. Я такого супа прежде не ела.
- В самом деле? - "удивилась" герцогиня, и Габи поняла, что ее в очередной раз проверяют.
Не верила Мария Перигорская, что Э'Мишильер, и в самом деле, простушка из провинции. Считала, наверное, что притворяется. Впрочем, Габи действительно притворялось, но не простушкой, - такой она как раз и была на самом деле, - а аристократкой, которой ни коим образом не являлась.
- Я выросла в Аквитании, - озвучила она придуманную для нее Трисом легенду, - точнее в маленьком замке в горах на юге Беарна. Растили меня простые люди, которых мой отец привез отсюда, из столицы. Поэтому я не говорю ни по-гасконски, ни по-окситански или на баскском языке. Кормили меня сытно, но просто: овечий и козий сыр, оливки, мясо, яйца и молоко. И снова мясо: дичь или баранина, в основном. Но могли зажарить и козленка. Еще были пироги со всякой ерундой и разбавленное дрянное вино.
Трудно сказать, поверила ли ей хозяйка дома или нет, но с кухни был вызван некто в белоснежном поварском фартуке и высоком колпаке, и он давал теперь Габи пояснения к каждому из подаваемых на стол блюд. А яств, к слову, было много и очень разных: жареная на решетке баранина с беарнским соусом, тарт фламбе в честь алеманской ветви клана Мишильер, салат нисуаз и многое другое, не считая десерта, который стоял из меренг, эклеров и еще каких-то невиданных и не пробованных прежде сладостей. И, разумеется, они с хозяйкой дома пили вино: белое - Шато д'Икем и красное - Сент-Эстеф. Габи вино пить научилась совсем недавно и поэтому осторожничала, сославшись на то, что впереди долгий день, что, в принципе, соответствовало действительности. Она ела и слушала Марию, лишь изредка делая маленький глоток вина. Впрочем, герцогиня тоже не злоупотребляла. Просто отпивала из своего бокала чуть больше и несколько чаще, чем это делала гостья.
Она пыталась расспрашивать Габи о детстве и юности, о занятиях магией и о ее реальной силе, о брате и других членах клана. Габи отвечала коротко и, как бы, по существу, но без подробностей, что при ее закрытой, холодноватой натуре, - а именно так ее теперь воспринимали окружающие, - казалось совершенно естественным. Вопросы она задавала тоже аккуратно. Не пережимала и не настаивала, но Мария при ее весьма "живой" натуре и некоторой склонности к экзальтации все равно рассказывала гораздо больше, чем стала бы открывать ей Габи. Возможно, - и даже скорее всего, - она была по большей части искренна, и в какой-то момент в благодарность за теплый прием Габи решила побаловать хозяйку дома несколькими фокусами из своего небогатого пока репертуара. Для начала она "вынула" из своего бокала шарик красного вина, "поднесла" его к носу, чтобы насладиться чудным ароматом, а затем "вбросила" себе в рот. И все это, работая исключительно, одной лишь мыслью. Руки оставались в покое, и только взгляд выдавал ее активное участие в процессе.
- Очень зрелищно! - улыбнулась герцогиня. - Дайте догадаюсь. Вы развлекались этим в детстве?
- Да, - подтвердила Габи, озвучивая еще одну часть легенды. - А еще... Мне было тогда лет десять, наверное... Гувернантка резала мне мясо на мелкие кусочки, но нож в руки отчего-то не давала. Возможно, опасалась, что порежусь или еще что. И тогда я сделала вот так.
Габи соорудила дымный нож и продемонстрировала его остроту, порезав сначала хлеб и овощи, а затем и мясо.
- Как видите, Мария, это очень острый нож.
- То есть, у вас всегда при себе оружие? - насторожилась заинтригованная герцогиня.
- Это не оружие, - улыбнулась Габи, довольная произведенным эффектом. - Поверьте мне, Мария, если понадобится, в моем арсенале есть куда более опасные орудия смерти...
Эта фраза была частью послания, которое Трис просил ее довести до сведения Города и Мира. И, по-видимому, не зря, потому что общество следило за каждым их шагом, за всеми телодвижениями Триса и Габи. По городу ползли разнообразные слухи, а яркий образ, который Габи пыталась "продать" сторонним наблюдателям, легко маскировал тот факт, что большую часть своего времени она не гуляла по бутикам и галереям, - как это делали ее сверстницы из числа знати, - а посвящала упорной учебе и выматывающим силы и нервы тренировкам. И, как ни странно, это оказалось ничуть не хуже, чем носить платья от-кутюр, есть деликатесы и ездить на черном лакированном чудовище. Габи вполне отдавала себе отчет в том, какое ей привалило счастье, - один шанс на сто миллионов, если не меньше, - но среди всех этих чудес и роскошеств самым притягательным и пьянящим было ощущение невероятной, буквально распирающей ее изнутри силы, а сила требовала постоянного внимания. Научиться ею владеть - вот, что являлось настоящим вызовом уму, таланту и выносливости, которыми располагала Габи. Этим она, собственно, и занималась, не жалея на тренировки ни сил, ни времени. Выдерживая невероятные нагрузки. Безропотно претерпевая боль и отказываясь осторожничать и бояться, когда от перенапряжения у нее шла носом кровь или ускользало сознание, заставляя Габи падать в обморок. Talis est vita, как говорили древние римляне. Такова жизнь, и с этим ничего уже не поделаешь.
***
Первое состязание Турнира - стрельба из лука, - было назначено на десять часов утра в понедельник десятого июля 1939 года. К этому времени в Верхнем парке императорского дворца собрался весь цвет франкской аристократии: и заявленные участники Турнира, и их родные и близкие, и те, кто просто пришел "себя показать и других посмотреть". Соответственно, Габи относилась к этой третьей категории присутствующих, поскольку единственным участником состязаний, которого она знала лично, являлся князь Трентский, а он ей никоим образом не родственник. Симпатичный молодой мужчина, умный и образованный, он появился в палаццо Коро уже дважды. В первый раз по приглашению Триса, где Габи с ним, собственно, и познакомилась, а во второй раз на обеде, устроенном в честь герцогини Перигор, куда пригласила его уже она сама. Не без подсказки Триса, разумеется, но, не испытывая при этом никаких отрицательных эмоций. Александр ей понравился еще при первом знакомстве, - он оказался приятным собеседником, галантным и широко эрудированным, - и первое впечатление только усилилось во время второй встречи. А еще князь Трентский был высок ростом, широкоплеч, как настоящий олимпиец, и при этом, похоже, проявлял к Габи интерес вполне определенного свойства. Она - в силу неопытности, - этого скорее всего не заметила бы или, заметив, не поняла, о чем идет речь, но новая подруга обратила ее внимание и на то, как князь смотрит на Габи, и на то, как часто он это делает.
- Полагаю, князь в вас влюблен, - шепнула ей Мария этим утром, перехватив взгляд Александра, как бы, случайно брошенный в сторону Габи. - Как минимум, он вами увлечен.
- Увлечен? - искренно удивилась она. - Влюблен? Но мы с ним едва знакомы...
- Некоторым достаточно одного взгляда, - лукаво улыбнулась герцогиня. - Вряд ли он женится на Эве Сабинии, так что можете считать, что он весь ваш. И, к слову, вполне годный кандидат в любовники, точно так же, впрочем, как и в мужья. Беспроигрышный вариант, универсальный кандидат на все случаи жизни...
"В любовники? - Слово резануло по-первости, но Габи тут же вспомнила, что в силу потери девственности уже отнюдь "не девочка", и посмотрела на Александра Трентского совсем другим взглядом. - А может быть, и в самом деле, попробовать? Что я теряю?"
Князь в этот момент как раз вышел на позицию и поднял лук. Это был его первый подход в первом состязании - стрельба на 90 метров в мишень диаметром один метр.
- Далековато, - поморщилась Мария, - ничего толком не рассмотрим!
- Это поправимо, - улыбнулась Габи, создавая из воздуха и содержащейся в нем влаги "увеличительное стекло".
Честно сказать, она слишком плохо знала законы оптики, чтобы правильно рассчитать необходимые условия. Но зато это умел делать Трис, и он показал ей несколько "оптимальных конфигураций объектива". Сейчас она создала "монокль" - простейший из них. Его прелесть, однако, заключалась в том, что в отличие от триплета или ретрофокусного объектива, "монокль" можно было "растягивать". Габи увеличила его диаметр так, чтобы можно было смотреть вдвоем. Пришлось, правда, немного поэкспериментировать с фокусным расстоянием, но, в целом, получилось неплохо и довольно быстро.
- Вот это да! - весьма темпераментно отреагировала на этот фокус Мария Перигорская. - Вы, Габриэлла, просто чудо!
- Наслаждайтесь! - "почти улыбнулась" довольная произведенным эффектом Габи.
К этому времени она уже знала, что у герцогини сродство со стихией воды восьмого уровня и в дополнение к этому открыт канал воздуха, едва дотягивающий до пятого уровня силы. И, учитывая, что с Марией с детства наверняка занимались лучшие учителя магии, она, по всей видимости, уже достигла пика своих возможностей. Во всяком случае, так ей сказал Трис, а он умел видеть силу во всех подробностях.
- Научите? - почти робко спросила герцогиня, изучив двояковыпуклую линзу.
- С удовольствием, - не раздумывая, пообещала Габи. Ей было не жаль, а сближение с герцогиней Перигор, в известном смысле, было ей даже выгодно.
Между тем, князь Трентский пустил стрелу. Оказалось, что он отменный лучник. Стрелял он красиво - залюбуешься, - и, как тут же выяснилось, очень метко. Во всяком случае, Габи, по известным обстоятельствам не умудренной в тонкостях искусства стрельбы из лука, Александр показался настоящим героем античности. Просто атлет-олимпиец какой-то, а не рафинированный интеллигент со склонностью к аналитическому образу мыслей. Габи проводила его взглядом, уже оценивая, как мужчину. Оценки ее, впрочем, основывались на ее же собственном скудном опыте: ей дважды пришлось находиться без одежды рядом с обнаженными мужчинами, хотя можно ли считать Источник мужчиной, один большой вопрос. И сейчас, она подумала о том, смогла ли бы она раздеться в присутствии Александра? Смогла бы? Захотела бы? По ощущениям, это было приемлемо, а значит он ей, как минимум, нравился в прямом смысле этого слова. Как мужчина, как возможный сексуальный партнер, любовник или муж. Вот только замуж она пока не собиралась. Ей и так жилось хорошо. Муж мог это изменить, но не к лучшему, а к худшему. Так зачем же экспериментировать?
Между тем, состязания продолжались, и после того, как с дистанции девяносто метров отстрелялся последний претендент, был объявлен короткий перерыв, чтобы мужчины могли освежиться и, возможно, сменить сорочки. Воспользовавшись возникшей паузой, пострелять решили женщины. Стреляли они с более короткой дистанции, с сорока метров, но зато в мишень меньшего размера. Мария Перигорская тоже захотела "пустить стрелу, другую", и Габи подошла вместе с нею туда, где собрались молодые аристократки, затеявшие свой доморощенный турнир.
Габи стояла недалеко от стрелковой позиции и следила за перипетиями импровизированных состязаний в меткости. Сама она стрелять из лука не умела, и они с Трисом решили, что нечего и пытаться освоить это искусство за такой короткий срок. Но само по себе зрелище молодых изысканно одетых женщин, стреляющих из облегченных версий охотничьего лука, ее неожиданным образом увлекло, и всерьез. Оказалось, что некоторые дамы - и Мария Перигорская среди них, - великолепно владеют этим оружием, и что соревнование между женщинами может быть не менее захватывающим, чем состязания мужчин.
- Не хотите поучаствовать? - неожиданно обратилась к ней принцесса Эва Сабиния, с которой Габи не обмолвилась до сих пор и парой слов. Представилась во дворце, вернее, была представлена, и все, собственно. Тем более, неожиданно прозвучало сейчас приглашение поучаствовать в развлечении.
"Не хочу ли я поучаствовать?" - удивилась Габи, которую едва не застали врасплох.
- Прошу прощения, ваше высочество, - сказала она вслух, - но я не стреляю.
- Почему?
- Может так статься, что я не умею? - вопросом на вопрос ответила Габи, в очередной раз разыгрывая свою беспроигрышную партию: ты говоришь правду, но именно поэтому никто в нее не верит.
- Вы, в самом деле, не умеете? - продолжала настаивать Эва Сабиния. - Но как же вы тогда исполняете функции коннетабля?
Габи хотела было возразить, что они живут не в пятнадцатом веке. Еще она могла бы сказать, что боевые маги не стреляли из луков и в те времена, когда никакого другого стрелкового оружия не было и в помине. Но она вдруг сообразила, что принцесса настаивает не просто так. Это своего рода проверка на прочность. Провокация с "открытой концовкой", когда события могут повернуть в любую сторону. И надо признать, Эва Сабиния ее действительно едва не "подловила". На какой-то краткий миг Габи испугалась, не зная, как поступить, что сказать и как, вообще, выбраться из столь нелепой ситуации. Однако растерянная Э'Мишильер - это нонсенс. Э'Мишильер не знающая, как поступить в сложившейся ситуации или того хуже - пытающаяся стрелять из лука, но демонстрирующая при этом плохую технику, - это был бы настоящий скандал, и принцесса это прекрасно понимала. На том и строился расчет. Так и было задумано. Оставалась, конечно, вероятность, что Габи не участвует в состязании из каприза, хотя и умеет стрелять из лука. В этом случае, принцесса и стоящие за ее выходкой люди ничего не теряют, и инцидент сам собой сходит на нет.
Соображать надо было быстро, но Габи этим, на самом деле, и отличалась от обычных людей.
- Если вы настаиваете, - поклонилась она принцессе и пошла к "белой линии".