Их мнение, было позже изложено в письменной форме. А находившийся под внушением чиновник дворцовой канцелярии, запомнил документ дословно и пересказал его Трису слово в слово тем же вечером. Де Ланжевен написал, что не может определить силу Дара главы клана и его особые способности, если таковые имеются у Тристана Мишильера. Что же касается младшей сестры тана, то у нее, по мнению барона, великолепно развита связь со стихией огня - канал открыт где-то между одиннадцатым и двенадцатым уровнями силы, - и со стихией воздуха, сила порядка восьмого или даже девятого уровня. Однако наиболее интересной чертой Э'Мишильер, он назвал ярко выраженную способность проецировать силу вовне. Вот этого Трис о Габриэлле не знал, но был рад узнать, поскольку способность "проецировать силу" кое-что объясняла, как в поведении Габи, так и в том, какой воспринимали ее другие люди.
В свою очередь, шевалье Пеккёр авторитетно подтвердил, что в жилах брата и сестры Мишильер течет кровь первой степени родства, и что они двое представляют также наиболее чистую кровную линию семьи Перигор. Мишильеры и Перигоры одновременно, и, разумеется, родные брат и сестра. Император же добавил к этому всего семь слов: "Он не читаем. Она холодна, но искренна".
"Холодна, но искренна - хорошо сказано!"
И означать это могло одно из двух: или в ходе ритуала Габи приобрела не только силу, но также способность скрывать свое истинное "Я", или ее характер изменился до неузнаваемости. Трис не знал, что лучше, а что хуже, но, по факту, разоблачить ее не смог даже "магический триумвират". Зато мнение наделенных властью колдунов дорогого стоило. И уже вечером, на балу, как минимум, некоторые из гостей императора знали, - естественно, "строго по секрету", - кто такие Габи и Трис. У одних они вызывали вполне естественное любопытство, - новые лица, как ни как, у других - острую зависть и нешуточное раздражение, но были и третьи, те, кто увидел в возвращении клана Мишильер в большую игру массу новых перспектив. Кто-то подумал о возможных союзах, а для кого-то появление при дворе авантажного холостяка и шикарной "барышни на выданье" - с деньгами, знатностью и Даром огромной силы, - стало приглашением к организации разнообразных матримониальных интриг.
С Трисом знакомились и, в свою очередь, представляли его своим родичам, партнерам и друзьям. Его вовлекали в беседы на самые разные темы, прощупывая между делом, чего от него можно ожидать в том или ином "предприятии". Он не противился. Ему и самому требовалось разобраться, чем дышит двор, и кто есть, кто в высшем свете империи. Трису нужна была информация, а еще ему нужны были знакомства и связи. Жениться он пока не хотел, точно так же как не собирался выдавать замуж Габи. Да и она, судя по всему, не горела желанием идти под венец. Но выяснять намерения сторон это ему не мешало. Главное, никому ничего не обещать и грубо не отказывать.
Габи, насколько мог судить Трис, - он мимолетно видел ее тут и там среди танцующих, - тоже пользовалась невероятной популярностью. Впрочем, у нее еще утром появилась покровительница из старожилов, о знакомстве с которой накануне можно было только мечтать. Герцогиня Перегор опекала ее, как родную, что, в принципе, соответствовало действительности. Но, кажется, ни одна из них еще не догадывалась, откуда берется их взаимное влечение. У Триса на этот счет имелись некоторые неясные пока предположения, но он до времени предпочитал держать их при себе. Однако удержаться от того, чтобы не отслеживать краем глаза их перемещения, тоже не мог. Надо отдать им должное, они хорошо смотрелись вместе. Темно-рыжая Мария и светло-русая Габриэлла. Обе высокие и стройные, и всех различий, что Мария несколько старше, заметно красивее, и фигура у нее более женственная в том смысле, что бедра шире и грудь полнее.
- Сколько лет вашей сестре? - спросил Триса, после пятиминутного обсуждения "всяких разностей", очередной его собеседник - граф де Лом.
- Восемнадцать, - Трису было любопытно, насколько осведомленным и здравомыслящим окажется граф и кого именно он собирается посватать за Габи.
- Замечательный возраст! Пора, наверное, подумать о замужестве...
- Насколько я знаю, Габриэлла не собирается замуж.
- Ну, это не ей решать, разве нет?
- Боюсь, что именно ей, - откровенно предупредил Трис.
Граф показался ему слишком прямолинейным, а значит, и неумным. Кроме того, по всей видимости, он не успел досконально изучить предмет обсуждения. То есть оказался недальновидным и поверхностным.
- Вы предоставляете юной неопытной девушке право решать вопросы подобного рода?
Трис бросил взгляд в зал и почти сразу увидел Габи. Одетая в подчеркивающее ее стройность и рост "летящее" платье из черного шифона с набивным рисунком цвета темного серебра, она выглядела настоящей королевой бала. И надо было быть полным идиотом, чтобы, глядя на нее, не сообразить, откуда дует ветер.
- Право решать? - "задумчиво" повторил за де Ломом Трис. - Боюсь, что у меня нет иного выбора, дорогой граф. Она Э клана Мишильер.
Вот тут собеседник Триса и сообразил, что попал впросак. Диктовать коннетаблю клана, когда и за кого ей выходить замуж, не взялся бы ни один находящийся в здравом уме человек. Другое дело, что до сих пор все коннетабли были мужчинами.
- Она боевой маг? - дрогнувшим голосом спросил граф.
- За кого вы ее хоть сватали? - вопросом на вопрос ответил Трис.
- За племянника...
- У него есть титул?
- Простите, ваша светлость, - сообразил наконец граф. - С моей стороны этот разговор был ошибкой. Я ни в коем случае не желал вас оскорбить!
- Пустое! - улыбнулся Трис. - Я новый человек при дворе, и вы могли не знать, что я глава клана, а моя сестра - коннетабль.
"Но должен был узнать, прежде чем учить меня жить! Мизерабль!"
Трис уже не помнил, каким человеком он был в той другой, казалось, навеки утраченной жизни. Однако предполагал, что не был там и тогда ни глупцом, ни простофилей. По каким-то едва заметным движениям души, отголоскам пережитых когда-то в прошлом эмоций, осколкам прежнего своего "Я", он полагал, что всегда был самостоятельной и в достаточной мере цельной личностью. Он бы не стал вот так, как этот граф, не зная броду, соваться в воду. Однако и в том, и в этом мире, было немало таких неумных и самоуверенных людей, как этот де Лом. Иногда им везет, но иногда - нет. Сегодня графу не повезло.
***
- Вы тан клана Мишильер?
Перед Трисом стоял высокий молодой мужчина приятной наружности. Фрак сидел на нем, как влитой, а бриллианты в заколке галстука и на запонках были идеальны по размеру, чистоте и огранке. Ничего вычурного, все в меру: великолепно пошитый костюм, идеальная прическа, правильное произношение... И все-таки, кое-что выбивалось из ряда, хотя и не бросалось в глаза. Взгляд мужчины. Слишком умный, чуть более пристальный, чем следовало и, возможно, капельку безумный, что могло бы объяснить столь очевидное нарушение этикета, какое допустил незнакомец, заговорив не представившись.
- Да, - подтвердил Трис, "догадку" мужчины. - Тристан Мишильер к вашим услугам.
- Я Александр князь Трентский, рад знакомству, - наконец представился незнакомец. - Я здесь человек новый...
- Как и я, - чуть улыбнулся Трис. - Жил в провинции и таном стал всего лишь год назад.
- В этом мы с вами невероятно схожи, - губ князя коснулась ответная улыбка. - Я по характеру затворник, и, если бы не Турнир, так бы и продолжал жить наособицу. Титул, к слову, я получил по случайному наследству всего лишь два года назад.
"Странная история, - отметил Трис. - На затворника князь не похож, но, с другой стороны..."
В одной фразе князь Трентский умудрился сделать два неслучайных отступления от модуса операнди, принятого в высшем свете. Он указал причину своего появления при дворе, без обиняков назвав ее единственной, и не постеснялся признаться незнакомому человеку, что титулованным аристократом стал совсем недавно. Случайное наследство - это ведь отнюдь не то же самое, что наследование титула по праву старшего или сильнейшего в следующем поколении.
- Вас не привлекает общество? - спросил Трис, пытаясь определиться, с кем именно свела его судьба.
- Люди в массе своей скучные создания.
- Зачем же, тогда, вы участвуете в Турнире?
- Хочу жениться на принцессе.
"И это все?!"
- Что ж, - кивнул Трис, - это серьезный довод. Очень интересная женщина, к тому же наследница престола...
Трис видел принцессу уже дважды и даже успел с нею немного поговорить. Она была молода, интересна внешне и в достаточной степени умна, чтобы на ней можно было жениться. Однако вокруг, например, в этом бальном зале находилось множество других незамужних девушек, мало уступавших Эве Сабинии в знатности рода и значительно превосходивших ее по красоте и сбалансированности ума и темперамента. Принцесса была слишком умна для большинства соискателей ее руки, эмоционально нестабильна и, судя по некоторым признаком, никогда не допустит своего будущего супруга до власти.
"Будет держать принца-консорта, как любимую болонку, на коротком поводке, - решил Трис. - Ни денег, ни власти, ни самостоятельности. Да и любовницу завести не позволит..."
- Значит, мы конкуренты? - продолжил между тем князь Трентский.
- Ни в коем случае! - "успокоил" его Трис. - Я не участвую в Турнире.
- Вот как? - "удивился" мужчина. - А я думал, перед такой перспективой не устоит никто.
"Не удивлен, - отметил Трис. - Знал заранее. Но чего именно он хочет от меня? Чего добивается?"
- У меня слишком серьезные обязательства перед кланом, - объяснил он вслух.
- А передать титул следующему в очереди?
- Следующая в очереди моя сестра. Ей всего восемнадцать лет. Я не могу взвалить на нее такой груз ответственности.
Что ж, теперь ему все стало понятно. Князя интересовала Габи, но тогда, возникал вопрос: какого фавна? Сватаешься к принцессе, вот и продолжай биться лбом о каменную стену, Габи-то здесь причем?!
- Вижу вы любите свою сестру.
- А вы свою? Или у вас нет сестры?
- Есть, - подтвердил князь догадку Триса. - Два брата, две сестры, но они сами по себе, и я с ними не близок.
- Извините, князь, но я не понял, - решил уточнить Трис. - Вы намекнули сейчас на семейный конфликт?
Это было уже не просто отклонение от образа действий, принятого у франкской аристократии. Это был моветон, скорее даже скандал. Никто никогда не станет рассказывать постороннему человеку о своих семейных проблемах.
- Ну, что вы! - как ни в чем ни бывало, улыбнулся в ответ князь. - Никакого семейного конфликта. - Просто герцоги Ноэн сами по себе, и князь Трентский тоже сам по себе.
- Ну, что ж, это все объясняет!
На самом деле, это ничего не объясняло, но Трис решил не дожимать.
- В понедельник начинается Турнир, - сказал он вслух.
- Вы удивитесь, если я скажу, что он уже начался?
- Серьезно? - Трис догадывался, что так оно и есть, но хотел услышать еще одно "стороннее" мнение. - Я думал Турнир начнется в день первого испытания, то есть в понедельник.
- Нет, тан, отбор уже начался, - объяснил князь. - Император, принцесса и несколько особо доверенных людей из числа придворных составляют сейчас о нас свое мнение. Разумеется, на каждого участника Турнира у них имеется подробное досье, но все-таки всегда стоит посмотреть на "товар" своими собственными глазами. Увидите, в день открытия Турнира будет объявлено о тех бедолагах, кто не прошел отбор. Скажут, что они отозвали свои заявки на участие в связи с семейными обстоятельствами или еще по какой-нибудь весьма уважительной причине. Но на самом деле, они просто не понравились внешне или выказали неподобающее поведение.
- Для человека далекого от двора вы удивительно хорошо разбираетесь в вопросе.
- Я навел справки, - отнюдь не смутившись, объяснил князь. - Я ученый, и, если чем-нибудь занимаюсь, то не приемлю поверхностного отношения к предмету своего интереса.
- Ученый? - переспросил заинтригованный этим известием Трис. - Алхимик? Натурфилософ? Публикуетесь под своим именем?
Если князь действительно ученый, значит имеет степень доктора философии одного из европейских университетов и где-то публикуется, хотя и не обязательно под своим именем.
- Интересуетесь наукой? - задал князь встречный вопрос.
- Немного, но именно натурфилософией.
- Тогда, возможно, вы встречали в литературе имя Зандера фон Берлинга...
- Встречал, - кивнул Трис, взглянув на собеседника с новым интересом. - Мне понравились ваши "Ремарки на полях "Теории Сил".
- Вот как? - чуть нахмурился князь Трентский. Похоже, Трису удалось его по-настоящему удивить.
- Наверное, я не ошибусь, если предположу, что вас интересует физическая природа Барьера.
Это было всего лишь допущение, но в его основе лежало знакомство с несколькими статьями фон Берлинга, опубликованными во франкских, германских и британских научных журналах. Триса же эта тема интересовала, как человека, который был "вызван" с помощью магии с той стороны и прошел, - пусть и бестелесно, - через этот самый Барьер.
- Да, - подтвердил князь. - Вы тоже ученый?
- Скорее, любитель и дилетант, - объяснил Трис. - У меня нет ученой степени. Всему, что я знаю, я обязан отцу.
- А ваш отец?..
- Мой отец тан Густав Перигор-Мишильер.
- Я знаком с несколькими работами Густава Перигора... - осторожно обозначил свой интерес собеседник Триса.
- Это он и есть.
- Но последний раз его исследования публиковались чуть больше двухсот лет назад.
- Я поздний ребенок, - улыбнулся Трис. - Что же касается отца, его интересовало знание, как таковое. И в какой-то момент своей долгой жизни он пришел к выводу, что публикации ему не нужны.
- Но... - Было видно, какой нешуточный интерес вызвал у князя этот короткий рассказ. - Возможно, сохранились рукописи...
- Вас интересует теория множественности миров? - прямо спросил Трис.
- Да.
- Что ж, я могу вам кое-что рассказать... Остались так же рукописи... Что, если я приглашу вас в гости, чтобы поговорить об этих тонких материях без суеты за бокалом хорошего вина?
- С вашей стороны это было бы более, чем великодушно! - проявил заинтересованность князь Трентский.
- Завтра в шесть после полудня? - предложил Трис. - Я живу близ Южной заставы в палаццо Коро.
- Благодарю за приглашение, тан, - вежливо поклонился князь Трентский. - Я приду. И надеюсь вы нанесете мне ответный визит так скоро, как сможете. Я живу в Старом городе в башне Людовика. Вам достаточно прислать мне записку, чтобы предупредить о визите...
- Я думаю, в этом случае, лучше будет дождаться вашего ответа, - улыбнулся Трис.
2. Габи
Несмотря на то, что накануне - после бала в императорском дворце, - Габи вернулась домой только в полночь, в пять утра она уже была на ногах. Надела спортивный костюм, - широкие штаны и просторную рубаху мужского кроя, - спустилась во внутренний двор, где уже тренировались несколько молодых кланников, выполнила под их заинтересованными взглядами весь комплекс упражнений на растяжку и еще сорок минут изнуряла свое тело замысловатыми физическими нагрузками. В общем, позанималась, что называется, от души, но неожиданно - и к немалому своему удивлению, - обнаружила, что, как ни старалась, даже не вспотела. Это было неправильно и противоречило всему ее жизненному опыту. Тяжелый труд всегда заставляет человека потеть. Непривычные нагрузки в этом смысле еще хуже. Однако сейчас у нее ничего не болело, нигде не ныло и не тянуло, и кожа оставалась совершенно сухой. Привычной "теплой сырости" не ощущалось даже в подмышках. Поймав этот "образ ощущений", Габи "оглянулась" назад и нашла, что в прошлом, - то есть на протяжении шести последних недель, - все происходило правильно и одновременно совсем не так, как этого следовало ожидать.
Первый "подход" к чему бы то ни было всегда проходил более, чем трудно. Сначала у нее попросту ничего не получалось, а чуть позже начинало болеть именно там, где и должно, по идее, после такого рода нагрузок. Упражнения на растяжку, например, вызывали поначалу жуткую боль в паху и промежности. Ныли бедра и икры ног, болел живот, тянуло спину, плечи и шею. Но постепенно - по мере того, как у нее начинало получаться, - страдания постепенно утихали. Так в принципе и должно было быть, но поражала скорость адаптации. Сегодня она выполнила вертикальный шпагат не только с удивившей ее саму легкостью, но при этом не ощутила ни боли, ни даже болезненного напряжения мышц. Объяснение этому могло быть только одно - магия.
"Магия!"
Продолжая выполнять свои упражнения, она быстро перебрала в уме все, что должно было ее насторожить, - но не насторожило, - еще, как минимум, две-три недели назад. Габи занималась целыми днями - магия, танцы, этикет и все, все, все, - и в первое время выматывалась до такой степени, что от изнеможения буквально валилась с ног. Но постепенно отдых и сон перестали быть актуальными. Усталость усталостью, но потребная длительность сна не увеличивалась, как этого следовало ожидать, а напротив, существенно сократилась. Тело приноровилось к нагрузкам. Мышцы обрели силу и эластичность. Улучшился аппетит. Она съедала теперь огромное количество разнообразной пищи. В былые времена и от меньшего объема съеденного у нее крутило живот. А сейчас - нет. Живот не болел, голова не кружилась, мышцы не ныли. И более того. Не раз и не два за свою короткую жизнь Габи простужалась только от того, что выпила в жару стакан холодной колодезной воды или вышла вспотевшая на ветер. Однако ничего похожего на это с ней больше не происходило. И получалось, что Источник даровал ей не только Дар большой силы, но и здоровье ему под стать. Впрочем, возможно, это были всего лишь вторичные эффекты невероятно возросшей магической силы. Ведь, если сила пронизывает все ее тело, она должна на него как-то воздействовать?