Хотя все время от времени посматривали на Касс.
Ревик на неё смотрел.
Выбросив эту мысль из головы, я начала отстраняться от него, в этот раз подсознательно, но он крепче стиснул объятия, прижимая меня к себе. Я позволила ему, желая, чтобы эта боль отступила, развеялась вокруг меня, когда эхо тех мыслей померкло.
В какой-то момент я вновь сосредоточилась на Джейдене.
Ощутив сексуальное желание, исходившее из его света, я осознала, что неделями замечала его в Джейдене, но игнорировала. Оно присутствовало там, пока я оставалась с Сасквочем, Фрэнки, Джейденом и Анжелиной. Я это знала; просто отказывалась признавать это, особенно в присутствии Ревика.
Я вообще не позволяла себе смотреть на Джорага.
Или на Даледжема. Или на Джона.
Тут до меня дошло мои родители присутствовали в комнате.
Осмотревшись по сторонам почти в панике, я осознала, что больше не могу их ощущать. Мои глаза нашли их места рядом с Балидором и Тарси. Оба стула пустовали. Я уставилась на свободные места и ощутила колоссальное облегчение.
Ревик обнял меня крепче. «Твой отец ушёл. Кали последовала за ним».
В его мыслях звучало облегчение. И вместе с тем нервозность.
В те несколько секунд до меня дошло, что он боялся моего отцав смысле, моего биологического отца, Уйе.
При других обстоятельствах эта мысль могла показаться забавной, но после всего случившегося это лишь вновь пробудило мою злость. Я помнила, как мы все сидели на пляже. Я помнила, как настороженно вёл себя Уйе в присутствии Ревика. Это желание защитить было направлено явно не на меня, а на его жену и мне вовсе не казалось, что мой отец не доверяет Кали. Нет, не ей.
При этом я ощутила импульс жара от Ревика, но лишь оттолкнула этот посыл.
«Это уже неправда, всё равно послал Ревик, игнорируя мои попытки отпихнуть его. Возможно, когда-то это было правдой, но не сейчас. Сейчас он беспокоится о тебе, Элли».
Я не ответила.
Мой взгляд скользнул к месту, где сидел Даледжем, и я обнаружила, что он тоже ушёл. Я не знала, что именно чувствовала в связи с этим в связи с тем, что все эти люди вышли потому, что им ненавистна идея о том, что Ревик ко мне прикасается.
«Элли, мягко послал Ревик, окутывая меня жаром. Элли, я люблю тебя. Я обожаю тебя, жена. Ничто из этого не имеет для меня значения. Ничто. Я волнуюсь из-за твоего отца только потому, что подозреваютебе самой будет небезразлично, когда ты справишься со своей злостью на них».
Заставив себя выдохнуть, я кивнула.
Я ощутила там проблеск правдыкак минимум в отношении Уйе.
Я также ощутила эту правдивость в отношении Кали и остановилась, опустошив своё сознание.
«Да, послал Ревик со вздохом. Я знаю, что на самом деле ты злишься на неё».
Я не ответила. Мой взгляд не отрывался от группы передо мной, всматриваясь в лица. Враждебность до сих пор шепотком прокатывалась по моему свету; я видела, как многие отводят от меня глаза.
Я ничего не ощущала от Врега.
Джон, похоже, смутился до глубины души и жалел, что не ушёл вместе с другими.
Даже свет Варлана обладал зарядом, которого я никогда прежде не видела. Эта напряжённость просачивалась через его обычно непроницаемый щит, который сам по себе был нечто. Как и в случае с несколькими видящими-женщинами, большая часть этого заряда казалась нацеленной на Ревика. Подавив лёгкий укол ревности от наблюдения, как старший видящий пялится на моего мужа, я увидела, как внимание Варлана мельком переключилось на Рэдди, который сидел по другую сторону стола из полированной стали.
Хотя Рэдди был довольно привлекательным.
Ощутив вспышку злости от Ревика, я подняла взгляд, невольно улыбнувшись. Не почувствовав ответного веселья, я посильнее слилась с ним своим светом, закрыла глаза и ощутила, как напряглась его рука и тело, когда наша боль от этого ухудшилась.
«Ты же не можешь всерьёз беспокоиться», пожурила я его.
Он вжался отнюдь-не-деликатной эрекцией в мою поясницу.
«Ты действительно хочешь сейчас пялиться на другого мужчину, жена? его слова послали боль сквозь мой свет. Он крепче обнял меня, и его свет хлынул в мой. Прямо на моих глазах? Это кажется тебе хорошей идеей? Серьёзно?»
Я мысленно щёлкнула языком. «Не думаю, что у тебя есть основания для беспокойства, муж. Я едва могу находиться в одной комнате с тобой в данный момент».
Его боль вновь усилилась. Другая его рука крепче обвила мою талию, а ладонь погладила бок, пока он продолжал бормотать в моем свете.
«Ты пялилась на Джейдена», тихо обвинил он меня.
Я фыркнула, нахмурившись. «Ну ты же не серьёзно. Ведь не серьёзно же, да?»
«Я серьёзно говорю, что ты напрашиваешься на ещё одну порку, бл*дь, послал он ещё тише. Может, в этот раз более жёсткую. Может, уже не только моей рукой».
Моя боль резко усилилась.
И я была не единственной видящей в комнате, испытавшей такую реакцию.
Сразу после того, как Ревик послал последнюю часть фразы, выражения лиц сидевших перед нами видящих изменились.
Я видела, как напряглось лицо Балидора, и он отвёл взгляд, покраснев до самой шеи. На губах Варлана заиграла лёгкая улыбка. Локи приобрёл ещё более тёмный оттенок красного в сравнении с предыдущим. Затем я ощутила, как видящий с Ближнего Востока думает о Джине, причём думает о ней громко и с визуальными образами. Я предположила, что её наверняка ждёт шок, когда она увидится с ним позднее сегодня днём.
Я покрепче затянула щит вокруг меня и Ревика.
Даже из-за смущения мой самоконтроль не особенно улучшился. Я теснее прильнула к его телу, подавляя прилив боли, которая вплеталась в наши света. Его ладонь крепче стиснула моё плечо. Я чувствовала, что Ревик думает о своих словах и пытается скрыть это в своём свете. Ему это не очень удавалось.
«Ты всё ещё хочешь посмотреть, как я отсасываю одному из них, жена? спросил он едва слышным мысленным бормотанием. Потому что мне кажется, что если ты спросишь сейчас, мы можем получить сразу несколько добровольцев».
Моё лицо залило жаром, и я избегала внезапно гораздо более заинтересованного взгляда Рэдди и куда менее деликатного взгляда Джорага.
Впервые я покосилась на Тарси, смутившись ещё сильнее, потому что вспомнила, что она до сих пор сидит здесь, наблюдает и слушает это всё. Будучи единственной живой родственницей Ревика и наставницей по способностям видящих для меня, Тарси всегда воспринималась мною как некий образ родной или двоюродной бабушки. Почему-то её вид напомнил мне о Джоне, который теперь сделался таким же ярко красным, как Локи.
Сочетание всего этого наконец-то заставило меня собраться. По-настоящему, имею в виду.
Я ни за что не позволю всему этому превратиться в какой-то групповой секс в присутствии Джона и Тарси.
Ревик подо мной издал тихий фыркающий смешок.
И не только он это услышал.
Джакс сдавленно усмехнулся сразу после Ревика. Я видела, как Балидор улыбнулся и закатил глаза, Пагой и Рэдди сделали то же самое, расплывшись в улыбках. Окинув взглядом собравшихся за столом, я увидела, что то же веселье отразилось на многих лицах, включая Тарси и Врега.
«Слава богу», невольно подумала я.
Тут Врег громко расхохотался своим гортанным смехом, Вик и Ниила присоединились к нему, и вскоре уже все за столом смеялись.
Я знала, что как минимум отчасти это вызвано нервозностью и смущением. Мне было всё равно. Что угодно, лишь бы оборвать предшествующее неловкое молчание. Глядя, как все они улыбаются, я тоже улыбнулась в ответ, пока не вспомнила про то чужеродное присутствие, которое я ощутила.
Мои челюсти тут же сжались.
Ну? я старалась сохранять ясный тон. Вы удовлетворены этим?
Услышав ещё несколько смешков (на сей раз от подтекста и возможного смысла моих слов), я подавила улыбку и закатила глаза.
Хватит, сказала я. Мы можем поговорить о том, что все увидели? Или вам хочется повторить эксперимент и посмотреть, не взорвём ли мы с Ревиком весь корабль в следующий раз?
Я думала, что это заставит их улыбнуться, но почувствовала, как после моих слов их веселье испарилось.
Варлан и Балидор почти одновременно посмотрели на Тарси.
Взгляд её ясных глаз метнулся от них ко мне и Ревику. Она показала расплывчатый, немного устаревший жест одной бледной рукой, прикрытой рукавом халата, который был расшит золотыми и синими узорами.
Да, сказала она со своим акцентом, награждая меня ровным взглядом. Мы кое-что видели, пока ты и твой муж вели себя как большие подростки, которые якобы вовсе не занимались громким варварским сексом всего час назад, где некоторые из нас это прекрасно слышали.
Вопреки ноткам юмора в словах, её глаза посерьёзнели.
Ты уверена, что хочешь услышать это, Мост? Прямо сейчас? Здесь?
Я стиснула зубы. На Ревика я не смотрела, но почувствовала, как его пальцы сильнее сжали моё плечо.
Когда в следующие несколько секунд я так ничего и не сказала, Тарси издала урчащий вздох.
Полагаю, ты права, сказала она. Теперь уже нет смысла это скрывать.
Она взглянула на Балидора. Хоть я ничего и не прочла на его лице, я ощутила его согласие с тем, что сказала ему Тарси перед тем, как повернуться к нам.
Вы боретесь с ним, сказала Тарси, выстукивая пальцами по столу ритмичную последовательность. Он пытается разлучить вас. Вы оба ему противитесь. Вы оба очень сильно ему противитесь.
Я уставилась на неё. Мой свет змеился вокруг меня резкими разрядами, да такими жаркими, что я зналакакая-то часть меня уже поняла её слова. Пальцы Ревика сжались до боли, и я подняла взгляд. Его лицо оставалось непроницаемым, но в его свете я тоже ощущала понимание.
Разлучить нас? переспросила я, посмотрев на Тарси.
Ага, подтвердила Тарси, кивнув в манере видящих. Он пытается распустить вашу связь. Как минимум прервать её. Может, просто испытывает взаимозависимость или пытается завладеть вашим вниманием. Может, это должно выступить угрозой. С этим существом сложно сказать. В любом случае, он возится со структурами, которые поддерживают ваши жизненные потоки соединёнными.
Мышцы Ревика подо мной напряглись, превратившись в камень.
Тарси смотрела лишь на меня, прищурившись. Когда я не заговорила, она резко постучала кулаком по столу. Её бесцветные глаза отражали свет.
Ты меня слышишь, Мост? резко спросила она. Он пытается разомкнуть связь. Может, не до конца. Может, не полностью. Но достаточно. Достаточно, чтобы убить тебя, возможно. Достаточно, чтобы убить вас троих, она сделала жест крючковатым пальцем, затем указала тем же пальцем на Ревика, по-прежнему не отводя глаз от меня. Возможно, Тень пообещал связать твоего супруга с Войной. Или со Сломленным. Может, они не хотят твоей смерти, племянник. Подозреваю, что девочку они тоже хотят вернуть.
Она показала пальцем на меня.
Тень хочет твоей смерти, Мост. Тень хочет твоей смерти так сильно, что ощущает её вкус на языке. Твой муж прав в своём беспокойстве. Возможно, он прав во многих вещах, о которых тебе на самом деле не хочется думать.
Я не ответила.
Мой разум обдумывал слова Тарси. Конечно, я улавливала упрёк. И всё же, когда понимание просочилось в мой свет, я не чувствовала себя пристыженной, и у меня даже не сложилось ощущения, будто я действую неверно.
Я чувствовала себя взбешённой.
Эта ярость переполняла мой свет. И это была не просто ярость на Менлима. Это была ярость на всех нихна то, как далеко все эти мудаки готовы были зайти, и неважно, что бы они уже ни выиграли, скольких бы людей они уже ни убили, сколько красоты ни разрушили. Они не будут довольны, пока не уничтожат свет полностью.
Они не будут довольны, пока абсолютно все на Земле не склонятся перед ними.
Возможно, это было частью послания Тарси.
Возможно, мне надо быть готовой переступить границы, которые я не желала переступать, пойти на риски, на которые я не желала идти, нарушить правила, которые я поддерживала нерушимыми.
У них не имелось границ, правил, ничего такого, что они не разрушили бы, чтобы получить желаемое. Может, безопасных действий никогда не будет достаточно, даже если это означало, что я принесу в жертву саму себя. Даже если это означало, что я принесу в жертву своих близких.
Но эта идея приводила меня в ужас, особенно когда я думала о людях, сидевших за этим столомне говоря уж о Лили и Ревике.
Я также почувствовала, что Тарси считает, будто мне нужно давать Ревику больше свободы, особенно в тех областях, в которых он прекрасно разбирался. Может, я его сдерживала. Как минимум я, возможно, отказывалась использовать как преимущество то, кем и чем он являлся.
Я ощутила, как Ревик соглашается с этим.
Выдохнув, я прислонилась к его груди. Справедливо. Но если Ревик хочет больше свободы для себя, то ему придётся и мне дать больше свободы.
Я выдохнула, нахмурившись.
Менлим делает это, пытаясь сломать нашу связь? Именно он?
Балидор и Тарси переглянулись.
Затем Балидор посмотрел на Джона, и тот поморщился.
Не Менлим, нет начал Балидор.
Териан, сказал Джон. Откинувшись на спинку стула, он скрестил руки на груди, покосившись на Врега. Я почувствовал там Териана. И остальные, кто знает его свет, тоже это ощутили, он посмотрел на меня. Но я подозреваю, что ты уже знала это, Эл, учитывая то, как ты задала вопрос.
Я не потрудилась подтверждать.
Как он проникает?
Джон пожал плечами, мягко прищёлкнув языком. Я невольно заметила, как сильно он походил на видящего в кожаной куртке и тёмно-красной рубашке, которая почему-то наделяла его большим сходством с Врегом, чем обычно.
Предположительно через Ревика, сказал он. Может, Менлим ему помогает. Или, может, Менлим использует для этого одного лишь Териана, он нахмурился, крепче скрещивая руки на груди. В любом случае, это определённо ощущалось как он. И похоже, это явно исходило из Дубая. Так что какую бы чушь он ни скормил тебе, когда показался в резервуаре, он наверняка сказал правду о своём местоположении. Вероятно, это ещё одна попытка заманить вас туда. Может, он считает, что если достаточно сильно раззадорит вас, вы придёте за ним.
Я уставилась на Джона. И тут недостающий кусочек мозаики встал на место.
Работал ли Териан в одиночку или по науськиванию Менлима, это почти не имело значения. Если мы отправимся в Дубай, нас там будут ждать.
С другой стороны, если Териан мог издалека распустить нашу брачную связь, у нас не оставалось выбора кроме как отправиться туда. Лили теперь связана с нашими светами. Это означало, что она так же зависела от нашей брачной связи, как и мы сами.
Я обернулась через плечо на Ревика.
В эту паузу его глаза сделались убийственными. По выражению его лица я понимала, что Териан, наш брат в Четвёрке, только что сделался главным операционным приоритетом.
Естественно, именно этого и хотел Териан.
И всё же, всматриваясь в лицо Ревика, я усомнилась, что Терри так уж обрадуется встрече с нами, когда мы его наконец-то найдём.
Глава 46Пора в путь
Прощаться с Лили было тяжело.
Даже хуже, чем просто тяжело. Это было ужасно, равноценно потере части моего тела.
Всё это время Ревик обнимал меня, а я старалась держать рот на замке при Кали и Уйе, хотя бы чтобы не сказать чего-нибудь, о чём потом пожалею.
Я знала, что мои биологические родители и их Дети Мосталогичные претенденты, чтобы отдать им мою дочь. Я это знала и сказала Лили то же самое, но не сумела сдержать слёз, когда говорила это. Увидев, что я плачу, Лили тоже расплакалась, и всё стало только хуже.
Вид того, как она цепляется за ногу Ревика, тоже не помогал. Как и то, когда она попыталась торговаться с нами, обещая, что она будет вести себя хорошо, если мы просто возьмём её с собой.
Да, всё было совсем, совсем отстойно.
Поначалу я спорила с Ревиком из-за этого, но потом он заметил, что мои негативные эмоции носят чисто личный характер, и я согласилась с Кали в том, что Лили уже не в безопасности на корабле. Более того, вне зависимости от моих личных чувств к моим новообретённым «родителям», я не считала их агентами Тени, особенно учитывая то, что Тарси и Балидор оба говорили мне, насколько это маловероятно. Наконец, я уступила после того, как Ревик снова привлёк к обсуждению Балидора и Тарси, но мне всё равно сложно было отстраниться и объективно посмотреть на свои эмоциональные реакции.
Но когда мне это удалось, я была вынуждена признать, что Ревик прав. Но я всё равно ненавидела эту идею.
Были и плюсыЛили в целом стала гораздо счастливее с тех пор, как мы вывели её из резервуара.
Ей нравилось иметь свою комнату рядом с нашей. Ей особенно нравилось иметь дверь между нашими комнатами, в которую она бесконечно стучала, если мы ещё не отпирали её к тому времени, когда Лили просыпалась. Она также несколько раз стучала посреди ночи, просясь поспать в нашей кровати. Даже учитывая, как сильно мы с Ревиком отвлекались на наш свет, Лили всё равно умудрялась проводить в нашей комнате столько же времени, сколько в своей, если не больше.
Теперь она также вместе с нами выходила в столовую на все приёмы пищи, и взрослые видящие на корабле постоянно ворковали над нейвключая её дядю Врега, который хуже всех баловал её и абсолютно во всём потакал.
Не то чтобы остальные вели себя намного лучше.
Даже Балидор, казалось, был физически не в состоянии отказать ей.
Джон чуточку лучше умел диктовать границы. Как и Чандрэ, хотя я видела, что она тоже украдкой таскала Лили мороженое. Я ни капельки не постыдилась отчитать её прямо перед моей дочерью, которая, как я невольно заметила, вообще не раскаивалась.
А ещё Лили поднималась со мной всякий раз, когда я выходила на палубу.
Однажды Ревик взял её полетать на борту одного из винтовых самолётов. Я застряла на совещании и не смогла отправиться с ними, но всю ночь потом слушала о полёте, о том, как экипаж устроил для неё экскурсию по всем истребителям и вертолётам, закреплённым на палубе, и ей даже разрешили надеть гигантские шумоподавляющие наушники, которые носили сотрудники, работающие на палубе.
Так что да, Ревик вёл себя не лучше остальных.
Да и я тоже, если так подумать.
Джон и Врег пошли с нами, чтобы познакомить Лили с человеческой школой на следующий день после того, как её вывели из резервуара. С тех пор она беспрестанно рассказывала мне и Ревику о своих новых друзьях. Больше всего она рассказывала о малыше-видящем, который ходил вместе с ней на урокиазиатском мальчике по имени Буури, который, по утверждению Лили, имел глаза «совсем как у дяди Врега»я так поняла, что они близки к чёрному обсидиановому цвету глаз мужа моего брата.
Она также утверждала, что Буури знал больше языков, чем она, и это заявление очень походило на упрёк. Вскоре выяснилось, что Лили почему-то решила, что её недостаточное знание языковэто целиком и полностью вина Ревика.
Полагаю, в мире Лили это имело смысл, поскольку Ревик переключался с одного языка на другой намного чаще, чем я, и во многих случаях даже не замечал этого.
И всё же я немного посмеялась.
Несмотря на относительные преимущества того, что Лили свалила вину за свои пробелы в знаниях на Ревика, она потребовала, чтобы он учил её китайскому, русскому и испанскому одновременно. Я точно не знаю, почему она выбрала эти три языка, но выбор оказался неплохим, и Ревик бегло говорил на всех трёх, так что мы не стали спорить.
Однако Ревик не стал брать всё обучение на себя и делил учебные часы с репетиторами, поскольку в последнее время мы часто пропадали на планировочных сессиях, даже когда она не занималась в школе.
Лили согласилась на это, пусть и неохотно.
Через несколько дней она заявила, что хочет учить ещё и вьетнамский.
Полагаю, это имело отношения к её бабушке, и потому меня это раздражало. Кали предложила учить её после нашего отъезда в Дубай, и я поблагодарила её за это хотя, боюсь, не очень вежливо.
Даже если не считать отъезда Лили, авианосец потихоньку расформировывался.
Мы уже решили, что продолжим использовать его для операционных целей в Дубае, но оставим лишь военную команду. И то я приказала им свести количество людей к минимуму, как только они переместят резервуары и другие крупные объекты. Что-то не самое необходимое они уже перевозили на небольших кораблях; всё это ускорилось, как только мы добрались до перевалочного пункта нашего путешествия.
Теперь, когда мы были готовы отправиться в дальнейший путь, отсчёт времени начался по-настоящему.
Я не была уверена, что чувствую по этому поводу.
Но, как и с передачей Лили бабушке и дедушке, я ничего не могла поделать.
***
Я покачивалась на воде, держась за бок толстой надувной лодки, которая вмещала Врега, Джона, Чандрэ и Ниилу.
Я невольно подумала о том, как повезло, что я хорошо плавала.
Мы перебрали примерно миллион разных способов проникнуть в Дубай.
Как и в большинстве наших операций в последнее время, самое сложное сводилось ко мне и Ревику.
Мы неделями практиковались с разными Барьерными плащами и щитами. Мы также работали над сокрытием конкретных маркеров травмы, а также других отпечатков и структур, характерных для нас и нашего aleimiв особенности для Ревика, ведь его свет Дренги изучили подробнее, чем свет кого-либо другого в нашей команде.
И это ещё даже не затрагивало изменение того, как мы ходили, говорили, сидели и в целом двигали своими телами, потому что без этого нас заметит электронное наблюдение.
Нехватка информации по-прежнему беспокоила нас сильнее, чем те вещи, которых мы ожидали.
Мы понятия не имели, сколькими телами может оперировать Териан, как они могут выглядеть, к какой расе они могут принадлежать, и как связаны между собой. Даже если мы обнаружим одно из таких тел в Дубае, то захват его в заложники может оказаться абсолютно пустой тратой времени. Мы никак не могли «спрятать» его в общепринятом смысле, учитывая, кем он являлся. Если поместить вторичное тело в резервуар и отрезать его от первичного тела (то есть, Фиграна), это наверняка лишь убьёт его.
Учитывая то, как тела Териана взаимодействовали в прошлом, Ревик предупредил, что никакое количество щитов не отрежет Териана от остальных его тел, если мы оставим его в какой-то армейской конструкции вне резервуара. А значит, он будет служить ходячим сигналом GPS для Тени, если мы не запрём его в резервуар что опять-таки, наверняка попросту убьёт его.
На самом деле нам было нужно первичное тело, Фигран.
В прошлом Дренги пошли на довольно радикальные меры, чтобы сохранить изначальное тело Териана недоступным. Учитывая наш текущий план, мы сомневались, что есть шансы найти его, но Ревик решительно настроился хотя бы выяснить, где его держат, а потом найти и допросить Териана, который химичил что-то с нашим светом.
Однако вся эта тема Териана и Фиграна растянулась в бесконечное множество обсуждений и споров, включая то, как долго мы можем оставаться в городе Тени, ища того, кто наверняка оберегается вооружённой охраной и находится в непосредственной близости к Менлиму. Многие разведчики ставили под сомнение, а стоит ли нам вообще пытаться забрать Фиграна, учитывая риски и неопределённую выгоду от этого.
Многие считали, что мы должны найти его главным образом для того, чтобы убить.
Меньшинство, включавшее меня и в итоге Ревика, считало, что мы должны хотя бы попытаться захватить Фиграна живым в надежде, что воссоединение Четвёрки сможет помочь Лили.
Конечно, эти обсуждения привели к порождению гипотез о том, что может случиться, если мы сумеем заполучить изначальное тело Фиграна, и что более важно, если нам удастся, образно выражаясь, нажать на кнопочку «убить остальных», вновь покончить с «Терианом» и интегрировать все его необходимые куски обратно в единого Фиграна.
Опять-таки, большинство этих теорий подразумевало использование резервуара для того, чтобы отрезать Фиграна от его спутниковых версий, которые в теории не могли выживать без изначального тела. Однако мы не представляли, что это может сделать с «фрагментами» Териана, которые останутся парить тамто ли они воссоединятся с телом Фиграна, когда он выйдет из резервуара, то ли
то ли нет.
Ревик считал, что если промежуток времени будет не слишком длинным, они могут воссоединиться.
А если этого не случится, Фигран может умереть, поскольку потеряет слишком много частей себя.
Честно говоря, всё это было одной большой игрой в «может быть» и «что, если».
Теперь я покачивалась в неожиданно тёплой, но очень солёной воде Персидского заливаа может, формально Арабского или Оманского заливов, я точно не зналаи наблюдала за Ревиком, который покачивался рядом со мной в своём облегающем гидрокостюме. За спиной мы оба носили кислородные баллоны, и я повторила за Ревиком, когда тот надел органическую маску на глаза, взял регулятор своего кислородного баллона и дунул в него.
Ты готова? спросил он.
Нет, ответила я.
Он рассмеялся, затем наклонился ближе, поцеловав меня мокрыми, солёными губами.
«Врушка, нежно послал он, посылая жар в мою сторону. Ты ещё хуже, чем я».
Чувствуя адреналин, курсирующий по моим конечностям, я осознала, что большая его часть вызвана не страхом. А предвкушением. Проклятье, да это почти на сто процентов было предвкушение.
Чёрт бы его побрал.
Ревик усмехнулся, затем вставил регулятор в рот и в последний раз поправил маску. Кивком головы он показал мне следовать за ним, и я ощутила от него очередной импульс жара, который содержал уже не просто выражение привязанности.
«Поспеши, послал он. Ты меня заводишь».
Закатив глаза, я подчинилась, натянув свою маску и включив органику. Я вздрогнула от искры разряда, хотя меня множество раз заверили, что эта штука не ударит меня в голову током.
Мальчики и их игрушки, тихо пробормотала я.
Что-что? переспросил Ревик, по-прежнему перебиравший руками по воде и болтавшийся на одном месте.
Не отвечая, я подняла взгляд и увидела, что Джон смотрит на меня, и его лицо исказилось обеспокоенной гримасой.
Не делай ничего глупого, выпалил он. Пожалуйста. Или это напрасная просьба?
Осознав, как мало времени я проводила с Джоном с тех пор, как они с Врегом вышли из гибернации, я ощутила внезапный укол тоски по нему и вспышку чувства вины из-за того, что причинила ему боль телекинезом тогда, в столовой. Я решила исправить хотя бы первое, когда мы вернёмся.
Может, мы сумеем отправиться в маленький отпуск, или типа того.
Он, Врег, я, Ревик, Лили.
Когда Джон хмыкнул, я послала в него тепло.
Избегать глупостей, сказала я. Поняла.
Он закатил глаза.
Не притворяйся ради меня.
Просто не давай своему мужу пристрелить нас, и всё будет пучком, сказала я, широко улыбаясь.
Я увидела, как он вздрагивает от второго импульса эмоций, которые я послала, и его глаза смягчились. Однако то обеспокоенное выражение не уходило с его лица.
Ничего не обещаю, ворчливо отозвался он. И эй, я серьёзно, Эл. Никакого беспечного дерьма, ладно? Ты теперь мама. Тебе такое дерьмо уже не сойдёт с рук. Так что слушайся Ревика. Хоть разок.
Ладно, сказала я ему перед тем, как засунуть свой регулятор в рот.
Ревик, находившийся рядом, фыркнул с нескрываемым недоверием.
Врег, видимо, соглашался с ним.
Ой да не будешь ты его слушать, пробормотал мускулистый видящий.
Глянув на Врега, я с удивлением увидела в его глазах такое же беспокойство и больше эмоций, чем я ожидала от бывшего Повстанца. Когда я покосилась на Джона, он помрачнел ещё сильнее. Просто по взгляду на него я понимала, что он не поверил мне, как и Ревик с Врегом.
Ответив им последней улыбкой вопреки неудобному дыхательному оборудованию во рту, я помахала рукой и отпустила лодку.
Ревик последовал моему примеру.
Вместе мы позволили весу поясных ремней и баллонов погрузить нас под воду.
Глава 47Корабль рабов
Мы заранее, за несколько недель разведали маршруты кораблей, преимущественно за счёт взлома спутниковых каналов.
После того, как руководящая команда согласилась, что авианосцу не нужно подходить к Дубаю ближе побережья Индии, мы расчертили альтернативные пути до Дубая от нашего перевалочного пункта. Мы по-прежнему не знали наверняка, будут ли нас активно отслеживать, но мы исходили из предположения, что за нами всё же будут наблюдатьили в Барьере, или в физическом мире.
Врег, Викрам и их команды оценили каждый активный спутник, который нашли в интересующем нас сегменте неба, а также каждый механический и органический компонент корабля, выискивая любые признаки того, что что-либо из этого используется для отслеживания нашего местоположения. Они искали посторонние сигналы, любое, что без авторизации посылалось куда-то от корабля. Они искали следы микро-флаеров или высотных атмосферных камер.
Они ничего не нашли но это никого не успокоило.
Как минимум, мы наверняка имели какую-то Барьерную утечку, которой могло оказаться достаточно, чтобы они запланировали попытку похищения Касс и Лили, а то и полноценное открытое нападение.