Так то дамы а она себе друзей мужского полу нашла, что, в общем-то, повлиятельней тех дам будет.
Как?!
Как, как да все так же как она всегда к себе мужчин привлекала понимаешь?
Да, поняла, и вдруг так страшно стало Лиссе, что она аж зажмурилась. А когда глаза открыла то тоже ничего не увиделаслезы градом побежали из глаз, смывая собой и огонь в камине, и облик Корра, стоявшего возле него.
Он не выдержал ее слез и подошел к ребенку ближе, а девочка, в своем горе, не обратила на это внимания, и не воспротивилась. Тогда он, обрадовавшись, что воспитанница больше на него не злиться, сделал следующий шагвытер ее горькие слезы. А потом и сам присел на скамеечку, что прилагалась к их единственному настоящему креслу, как подножная, чтоб его глаза оказались с ее на одном уровне. И когда понял, что даже сквозь слезы Лисса его все-таки видит, тихо сказал:
Не бойся малышка, мы с ней поборемся еще и победим!
Как?!
Корр ободряюще улыбнулся и, еще понизив голос, заговорил почти у самого уха воспитанницы:
У меня в тайном месте есть еще одна копия завещания Алексина, и даже приложение к нему, которое в конторе у динов поверенных мы тогда не оставили. А в том дополнении сказано, что в наследство ты вступишь не в полное свое совершеннолетие, как обычно это делается, а в первоев восемнадцать зим. Это значитполучишь все, что тебе полагается по нему раньше, и Малиния уже ни при каких обстоятельствах не сможет ни на что претендовать. А там немалоты ж основная наследница у отца, потому и бесится твоя мачеха, и пытается всеми правдами и неправдами тебя устранить пока время не пришло. Так что нам надо только дотянуть до твоего восемнадцатизимия.
Подожди, а разве так можно? так же почти шепотом спросила Лисса опекуна.
Вообще-то так не делают, но ты графская дочь, и ты полная сирота, и это завещание твоего отца. Так что подобное не возбраняется по закону.
А если к королю обратиться? Отец ведь зим пятнадцать был послом у светлых эльфовслужил на благо королевства. Неужто его величество не позаботиться об исполнении воли графа в отношении его дочери?!
Я подумаю об этом. Но вряд ли смогу во дворец пробиться сам. А если все делать, как положено: написать прошение и приложить к нему первую копию договора рискнуть ею, конечно, можно. Потому как, велика вероятность того, что бумаги попадут в руки к очередному «другу» твоей мачехи и их опять «потеряют». Она ведь тоже не дура и будет ждать от меня подобного шага. А шум я поднять не смогу. Потому, как и тут она что-нибудь выкинетприкинется обойденной разобиженной овечкой, к примеру, ейне впервой. А как ты думаешь, кого станут слушать внимательней? Меняптицу вольную, незнамо откуда взявшуюся или еевдову и мать графов? То-то же, вижу, что ты поняла все. Ну, а пока у нас с ней уговорона надо мной измывается, унижает, требует чего хочет, но тебя она не трогает. Ты живешь, как и жила в Силвале.
Что, прям такой уговор и был? В смысле, про унижение и измывательства растерянно спросила Лисса, отчаянно пытаясь представить, как мачеха это говорит гордому Корру, а он только кивает и кланяется.
Ну, нет, конечно усмехнулся тот, ее формулировка звучала так: « Ты будешь у меня, как шелковыйпопляшешь мне на радость, а я пока оставлю девчонку в покое. Разница невелика в одиннадцать или в двадцать отправлять ее в обитель».
Вот гадюка! Паучиха бледная! Глиста разжиревшая! разом вспомнила все придуманные для гадкой родственницы прозвища Лисса.
Есть такое, с усмешкой согласился Корр, но ты заметь главное! Она сказала, что тебя можно и в двадцать зим в обитель отправить! А это ага, молчим, вслух не произносим! Так я еще ей и мысль подкинул, что она от этого только выиграетза взрослых-то девиц взнос в любой обители меньше полагается, их растить и воспитывать не надо. Но прошение я все же подам, наверное даже рискну первой копиейглаза ей отведу, а то стерва ни в жизнь не поверит, что я руки просто так опустил, задумчиво закончил свою мысль Корр.
Лисса кивнула и пока слабо, но все же улыбнулась опекуну, чувствуя, как липкий страх потихоньку отпускает. А тот, правильно поняв и ее улыбку, и кивок, добавил:
В общем, раз уж мы с тобой так откровенно разговариваем, да и сама ты решила все увидеть и понять, скажу тебе прямоя буду и дальше делать то что я делаю, чтобы Малиния была довольна. Так уж получилось, что только эдаким способом я могу влиять на нее, держать в уверенности, что все идет именно по ее плану. Но зато она оставит тебя в покое. Ты, малышка, должна вырасти, стать сильной, чтобы мы могли ей противостоять. Я же обещал твоему отцу позаботиться о тебе! А ты давай заканчивай бояться и смотри вперед веселей!
И Лиссе вдруг почувствовала, как под эти его слова ей опять становится хорошо и спокойно рядом с ним и, засмеявшись уже легко и радостно, она потянулась к Корру. Мужчина не стал отказываться, обнял ее крепко и чмокнул в макушку.
Ну что, я опять твой опекун? Обиды все закончились?
Ага!
А значит, с этими словами Корр отстранился и ухватив ухо воспитанницы, потрепал за него. В общем-то, не сильно, а как шкодливого котенкачтоб неповадно было, вот уж и не знаю так сразу, какое тебе наказание выискать, за твое лазание по карнизам! и уже совсем серьезно, строго даже:Как подумаю, что ты там стоишь на высоте третьего этажа, так аж сердце заходится! Вот голова-то есть на плечах?! Короче, о настоящем наказании я потом подумаю, когда отпустит немного, а пока с тебя будет достаточно месяц без походов в Подкаменку!
Ага, взвилась Лисса, только представив, что не выйдет так долго в деревню и взяла и подергала опекуна за одну так и торчащих в разные стороны прядей, если по-честному, то ты себя тоже должен наказать!
Это за что же?! возмутился Корр, вытягивая свои волосы из ее пальчиков.
Может, ты и время выгадывал, и даже мачеха поунижала тебя немного, но свое удовольствие с ней ты тоже получил! Ты ж мужчина, а для вас «это» завсегда праздник!
И откуда такие познания?! дернув бровью, спросил тот.
А Лисса не подумавши и ляпну:
Верб сказал!
Вот уж кому я точно уши оборву под корешок, так это твоему болтливому приятелю!
В тот раз они опять поругались, но как-то такпонарошку, подувшись друг на друга лишь до ночи. А сутра встали, как не бывало той ссоры да и первой тоже. И пошла их жизнь дальше по-старому. Вот только стервь белобрысая стала наезжать регулярно, хорошо, что хоть не частораз в год, так же в первые дни осени.
И Лисса, желая отстраниться полностью от того, что происходит в соседней спальне, заимела привычку спать укладываться в такие ночи здесьв одной из полуразрушенных башен. Ей везло и за все прошедшие годы в эти беспокойные дни, так ни разу и не было дождя. А со временем она отчасти даже полюбила подобное времяпровождение, проведенное под открытым небом, под боком у леса. Корр, узнав в первый раз о ее желании уйти из дома, неволить не стал. Только озаботился чтоб «пол» в башне хорошо расчистили, шкуры поновей приготовили, да Лилейке наказал с госпожой ночевать. Впрочем, ту Лисса уже через пару зим отправила восвояси и с тех пор спала в башне всегда одна. Ну, если не считать Рыжкасобаку, что зим шесть назад им из деревни Верб принес еще маленьким щенком, похожим на яркий лохматый клубок с веселыми глазами. Песик и сегодня был не сильно большимедва ли вдвое крупнее какого кота, но охранник из него получился отменный, все чуял и никого не боялся.
Лиссонька, госпожа моя, ты уже проснулась?! из-за стены донесся звонкий голос Лилейки и оторвал девушку от ее воспоминаний.
Давно уж проснувшийся Рыжок, шныряющий по углам башни, пока девушка мечтала, кинулся к выходу, заливисто лая. Нет, не зло и не скалясь, а весело и задорно. Да и понятно, что в идущей к ним девушке опасности он не видел, а вот приближение корзины с чем-то вкуснымчуял.
Да, уже давно! Ты ж возле кур так голосила, что только мертвый бы не проснулся от твоего крика! смеясь, ответила той девушка и стала выбираться из-под овчины.
Да ладна, прям голосила! в тон ей ответила служанка, уже входящая в башню. С добрым утречком, госпожа. Как спалось? Не замерзла ли нынче? Я и не упомню, чтоб об эту пору такие холодные ночи случалисьсчитай, леточко только-только отступило, а тут уж и такая стылая осень нагрянула.
Не, не замерзла. Да и день, думается, опять погожим будет. Вон, как солнце резво выскочило, и не одного облачка на небе не видно, отозвалась Лисса, убегая в кусты, что росли густой кипой под стеной.
Дни-тода, пока еще теплые стоят продолжила разговор служанка, между тем размеренно продолжая выкладывать на большой камень то, что принесла с собой в корзине.
Впрочем, камень был и не камень совсем, а кусок обвалившейся стены. Его тогда сразу не выволокли, а уже утром Лилейка его в первый раз под стол-то и определила. Так и остался он здесь стоять, вроде как за мебель.
К тому моменту, как Лисса вернулась в башню, Лилейя успела застелить камень двумя шкурами, между ними пристроить полотенце и на нем разложить то, что принесла своей госпоже к утренней трапезе. И уже встречала ту с кувшином воды в руках и еще одним полотенцем, перекинутым через плечо.
Лисса с удовольствием умылась, отфыркиваясь как маленькая, потерла заготовленной тряпочкой с толченым мелом зубы, и, улыбаясь, уселась к «столу».
Давай тоже, как обычно, махнула она рукой Лилейке, чтоб та присаживалась. Служанка у нее была с пониманием, еще мачеха когда-то в Вэйэ-Силе воспиталата, вообще, держала прислугу в строгости. То есть, вроде и близки они стали с госпожой за последние годы, чуть не по родственному, и шкуры вон с двух сторон от «стола» всегда стелила для двоих, но сесть без дозволения никогда себе Лилейя не позволяла. Единственное, что она себе разрешала, к великой радости Лиссы, действительно считающей ее почти родной, это когда они были один на один с госпожой, обращаться к ней на «ты». И то потому, что, считай, была при девушке с малозимства.
Что там, мотнула головой Лисса в сторону дома, эта крыса встала? и протянула Рыжку, сидящему чуть в стороне, но отчаянно виляющему хвостом в нетерпеливом ожидании подачки, кусочек нарезанной холодной оленины.
Да нет, спит еще графиня, поди умаялась за ночь-то, как всегда нерадостно отозвалась служанка, дочищая яйцо от скорлупы и подавая Лиссе, и только потом спохватилась:Уж прости меня госпожа, что я такое говорюты ж у нас девица-наследница, тебе такое знать не положено пока
Да знаю я, что там происходит, потому и здесь ночую
Да и я знаю, что эти взрослые знание для тебя не секрет, потому, наверное, и вырвалось Когда уж энто закончится?! совсем поникла старшая из девушек.
Когда-нибудь в тон ей, тихо и печально, ответила Лисса. Хотя сама расстроилась не столько от того, что обсуждаемая тема была неприятна, а потому, что по уговору с Корром девушка обещала никому, даже своим, ничего не говорить о припрятанных до времени документах. Ведь сейчас, всего парой слов о том, что в этот раз мачеха последний раз наезжала, и что когда ей через месяц восемнадцать зим исполнится, их беды закончатся совсем, она могла разом поднять настроение своей верной Лилейке.
Да и самой от этого было бы славно! А так даже та радость, что принес с собой расцвет ясного утра, постепенно поникла под тяжестью сначала тяжелых воспоминаний, а потом и разговоров неприятных.
Но грустить им в одиночестве долго не дали.
Смотри! воскликнула Лилейка, подняв голову, и тыча пальцем куда-то вверх.
Лисса последовала взглядом за ее рукой. И даже пес задрал нос, а увидев то, на что показывала старшая из девушек, в предвкушении весело тявкнул.
А там там большая черная птица падала на них с высоты. И, уменьшая круги, похоже, пыталась залететь в башню, в которой укрылись девушки. А когда, спустившись по спирали, ей это удалось, стало понятно, что она нацелилась на их еще совсем не пустой «стол». И точно, стоило птице, оказавшейся здоровенным вороном, сложить крылья, как она запустила свою лапу в кусок хлеба. Лисса немного отодвинулась и как ни странно, без всякого страха, спокойно ей сказала:
Не топчись по еде, иди сюда, ко мне поближе.
А та, как поняла, посмотрела на девушку налитым кровью глазом и скрежетнула, каркнув в ответпронзительно и громко. И пес ответил тоже, только у него получилось звонко и задорно. А потом эхо понесло все это по той же спирали, по какой залетала птица, только не вниз, а вверх. Но на последнем витке, растеряв все начальные звуки, преобразило крик птицы в рычание зверя, а заливистый лай и подавно обернуло протяжной тонкой нотой. А там и затихло, увязнув в глубокой синеве.
Лилейка, зажав уши, рассмеялась:
Ну и голосок у вас, господин Корр! Рыжок и то, получше прозвучал! Может уж нормальнопо-людски заговорите?
Ворон, глянув на нее теперь искоса, кивнул и спрыгнул с камня. И сразу окутался водоворотом воздуха, похожего на воронку в темной воде. А через мгновение перед девушками предстал Лиссин опекун вот только, почему-то, босой и лишь в штанах да рубахе не по размеру.
Щас! выдал мужчина, оглядев себя, и опять пропал в воздушном завихрении.
В этот раз девушкам пришлось ждать мгновений пять, за которые они успели переглянуться и закусить плывущие от смеха губы на пару. И только после этого перед ними предстал Корр, наконец-то одетый, как и подобает опекуну графской дочери: в сапогах, в аккуратной рубашке с кружевным воротником и в любимом, хоть и явно не новом, но шитым золотом, бархатном алом камзоле.
Что, опять не получилось? сочувственно спросила Лисса мужчину, когда тот плюхнулся на камень рядом с ней и, уцепив топтаный им же кусок хлеба, стал пристраивать на него ломоть сыра.
Тот насупился и буркнул:
Сегодня можноя на нервах. Эта стервь мне все мозги вынесла: все ей не так да не эдак. Ее, похоже, властный покровитель в столице бросил. Тоже, чей устал от ее капризов. Вот только нам бы от этого хуже не стало! Но ладно, пока не будем пугаться раньше времени. Всего-то месяц остался и замолк, чуть не проговорившись о главном.
А что через месяц будет? все же ухватила его оговорку Лилейка.
Да такничего, это я о своем, и переключился на воспитанницу:Ты опять в лес сразу отсюда пойдешь?
Ага, кивнула ему Лисса, которая еще с зим четырнадцати, в дом, пока мачеха не съедет, и не заходила. Ты не волнуйся, я задолго до темна вернусь. Там сегодня королевская охота началась, так что, я даже заходить далеко не стану. На нашу поляну схожу, где старый маг деревья посносил, силки на рябчика проверю, да кое-какие травы вдоль оврага для бабушки Росяны пособираю. А ты давай нашу «дорогую» гостью выставляй. Хватит, уже загостилась.
Ну, это как получится, покачал головой Корр, глядя, как воспитанница снимает пуховое вязанное сюрко, которое для уличной ночевки всегда одевала, и вместо него натягивает свой охотничий кожаный дублет.
А ты не замерзнешь? Может, хоть плащ еще возьмешь? заволновался он.
Зачем? Сейчас солнце разойдется полностью и будет мне тот плащ только руки занимать. А дублет у меня и так теплыйна стеганной подкладке. Ты ж у меня Ворон, а не курица! Да и я не цыпленок! Не квохчи! рассмеялась она, меж тем цепляя к поясу большую фляжку с водой, ножны с кинжалом, мешочек с болтами и маленькуюс ладонь, фляжечку со знахарским бальзамом, что всегда с собой в лес брала.
Но Корр, не обижаясь нисколько, что его наседкой назвали, продолжал внимательно следить за ее сборами:
Где перчатки? не преминул напомнить он, глядя, как воспитанница надевает на себя перевязь с арбалетом.
Эта вещица, гномьей работы, любому взрослому мужчине показалась бы игрушкой. Но вот в руках девушки смотрелась весьма органично, а стреляла убойно, несмотря на свои малые размеры и легко взводимую «козью ногу». Да, гномы оружие делать умели, хотя и драли за свои творенья немерено. Но Корр, увидев как-то в столичной лавке эту «милую» вещь, несмотря на их пока скудные средства, все же купил ее и ни разу не пожалел.
Вот они! воскликнула Лисса, демонстративно и их, засовывая под ремень.
А в карман ей в это время Лилейка пихала какие-то харчи, завернутые в чистую тряпочку.
До дневной трапезы все равно не вернешься, знаю я. Так что бери, не отнекивайся! приговаривала старшая девушка.
А когда сборы были завершены, Лисса чмокнула своих «квочек» по очереди в щеки и отправилась на выход из башни. Пес, было, неуверенно потрусил за ней, но был остановлен строгим наказом:
Ты, остаешься здесь. Дом охранять! и то верно, несмотря на малую толику крови бракков, по лесу тихо ходить Рыжок не умел. Вот так возьмешь его с собой, а он и будет на каждую белку на дереве и на каждого ежа в кустахлаять, оповещая, что чужой близко. А потому и оставался пес всегда дома, отчего тосковал, конечно, сильно. Но зато жаловаться на это дело любил, поскольку в доме у них жалось, как правило, вкусной бывала. Вот и сейчас, стоило отвернуться от скрывшейся за поворотом стены хозяйки и сделать мордочку погорше, как ему тут же целых два куска протянули, и господин-хозяин-главный, и девушка, что вкусности в корзине носит. Вот только один вопрос и осталсясыр или оленина?