О чем ты говоришь?
Я подумал Извини, о чем мы?
Она отвернулась, однако я успел заметить на ее лице выражение недоверия. Или возмущения. А потом, быстрее молнии, она повернулась ко мне.
Ты что, все время прикидываешься немым? Или ты всегда разговариваешь как пьяный?
Я застыл. Боль и смущение вихрем закружились у меня в голове. Больот оскорбления, смущение от
Вот дела, что происходит-то?
Что? возмутился я. Я не разговариваю как пьяный.
Ты пялишься на меня как пьяный.
Черт, она такая хорошенькая.
Я не пьяный, уточнил я. Глупо. Я тряхнул головой и напомнил себе, что следует рассердитьсяв конце концов, она ведь меня оскорбила, и сказал: П-любому, ты сама подошла ко мне, ясно? Этот разговор затеяла ты. Я не знаю, что тебя взбесило Черт, я совсем не понимаю, почему ты так переживаешь. Не моя вина, что я могу быть невидимым. Так получилось.
А потом Назира скинула капюшон, и ее темные волосы, тяжелые и шелковистые, рассыпались по плечам. Она что-то произнесла, что я совершенно не услышал, мой мозг вскипел от непосильной задачи: должен ли я сказать ей, что вижу ее волосы? Понимает ли она, что я могу их видеть? Разрешает ли она мне на них смотреть? Рассердится она или нет, если скажу, что я их вижу? Притом на всякий случай я и не собирался смотреть на ее волосы, однако не хотел ей говорить, что их вижу, потому что боялсяона опять их спрячет, а я, если честно, от всей души любовался ими.
Назира щелкнула пальцами перед моим лицом.
Что? моргнул я, а потом, понимая, что сегодня перестарался с этим словом, добавил: М-м?
Ты меня не слушаешь.
Я вижу твои волосы, решил я сказать.
Назира возмущенно вздохнула. Она определенно раздражена.
Я не всегда закрываю волосы.
Я потряс головой.
Я не знал.
Я не могу, даже если бы хотела. Это незаконно, понимаешь?
Я хмурюсь.
Тогда почему ты покрываешь голову? Что за ерунда?
Она скрестила руки на груди. Волосы у неедлинные. Темные. Глазаглубокие, цвета майского меда. Они ярко блестели на смуглом лице. Назира была пугающе красива.
Я знаю многих женщин, которых лишили права так одеваться, когда к власти пришло Оздоровление. В Азии раньше жило много мусульман, ты знал? Ответа она не ждала. Я была вынуждена молча смотреть, как мой отец отдает приказы раздевать женщин. Солдаты гонялись за ними по улицам и срывали с них одежду. Рвали платки с их голов, позорили. Это было жестоко и бесчеловечно, и всему этому я свидетель. Мне исполнилось только одиннадцать лет, прошептала Назира. Я возненавидела отца за то, что он сделал. Я ненавидела его за то, что заставлял меня смотреть. Поэтому я, как могу, стараюсь отдать дань уважения этим женщинам. Для меня это символ протеста.
А-а.
Назира вздохнула. Она выглядела расстроенной, а потом вдруг усмехнулась. Невесело как-то, скорее горестно, но я подумал, что это уже прогресс.
Я только что рассказала тебе кое-что очень важное для меня, и все, что ты можешь сказать, «а-а»?
Я подумал. Потом, с осторожностью:
Нет.
Она внезапно улыбнулась, почемунепонятно. Закатила глаза, но лицо ее просветлело, и она как-то сразу стала выглядеть моложе и симпатичнее, и я не мог отвести от нее взгляд. Я не понял, что сделал такого, чтобы заслужить ее улыбку. Возможно, и не заслужил. Просто она смеялась надо мной.
Все равно.
Я, м-м, думаю, это реально круто, проговорил я, надо же было что-нибудь выдать по поводу важности того, что она мне рассказала.
Ты думаешь, это круто? удивилась Назира.
Ты знаешь. Я кивнул, указывая на ее волосы. То, что делаешь. Твоя история. Ты знаешь.
Вот теперь она расхохоталась по-настоящему. Громко. Прерывая смех, закусила губу и покачала головой. Мягко сказала:
Ты расстроился, да? Тебе совсем плохо от этого.
Я моргнул. Не понял ее вопроса.
Тебе ужасно не нравится со мной разговаривать, пояснила она. Я заставляю тебя нервничать.
Я побледнел.
Да. Нет. Я не то хотел сказать
Наверное, я была немного жестока с тобой, вздохнула Назира. Отвела взгляд. Опять закусила губу. Мне показалосьв первую нашу встречу, показалось, что ты будешь вести себя как засранец. Она посмотрела мне прямо в глаза. Ну, думала, ты со мной заигрываешь. Чтобы подцепить меня. Поиграть и бросить.
Что? Моему удивлению не было предела. Я? Никогда!
Да, теперь, кажется, я понимаю, ответила она мягко. Большинство знакомых мне парней, в том числе мой брат, самые настоящие придурки, без стыда и совести, и я не ожидала, что ты такой порядочный.
Я только охнул. Не знал, считать ли это комплиментом.
Э-э, спасибо?
Она снова рассмеялась.
Предлагаю начать все сначала, протянула она руку. ЯНазира. Приятно познакомиться.
Я осторожно взял ее руку. Задержал дыхание. Мягкая, нежнаяпо сравнению с моей мозолистой ладонью.
Привет. ЯКенджи.
Она улыбнулась. Счастливой, искренней улыбкой. Я почувствовал, что эта улыбка меня доконает. Вообще я был абсолютно уверен, что вся ситуация меня точно доконает.
Замечательное имя, сказала она, пожав мне руку. Ты японец, да?
Я кивнул.
По-японски говоришь?
Я качнул головой.
А-а. Сложный язык. Красивый, но сложный. Я учила японский несколько лет, объяснила она, но очень трудно выучить в совершенстве. Овладела только на элементарном уровне. Я на самом деле месяц жила в Япониину, что раньше было Японией. Вообще-то у меня был длительный тур по перекроенному азиатскому континенту.
Назира еще что-то спрашивала, однако я внезапно оглох. И потерял голову. Она рассказывала мне о родине моих родителейо стране, которая по идее должна что-то для меня значить, а я совершенно не мог сосредоточиться. Она касалась своего рта. Обводила пальцем нижнюю губу. Постукивала по алмазу под нижней губой; уверен, что машинально. Смотреть на ее рот, в то время как она разговаривала со мной, обращалась ко мнеодно удовольствие. Я не мог оторваться. Мне хотелось ее поцеловать. Мне много чего хотелось. Прижать к стене. Медленно раздеть. Погладить ее обнаженное тело.
И внезапно
Ледяной душ.
Неожиданно ее улыбка гаснет. Нежным, встревоженным голосом она спрашивает:
Эй, ты в порядке?
Не в порядке.
Назира была очень близко. Слишком близко, мое тело недвусмысленно отреагировало, и я не знаю, как остыть. Отключиться.
Кенджи?
А потом она коснулась моей руки. Она коснулась моей руки; кажется, ее это удивило, она уставилась на свою руку на моем бицепсе, а я замер, стараясь не дрогнуть ни единым мускулом, в то время как ее пальцы касались моей кожи, и от наслаждения, волной прокатившегося по телу, я моментально опьянел.
Она отдернула руку и отвела взгляд. Снова посмотрела на меня.
Явно смутилась.
Вот дерьмо, тихо сказал я. Кажется, я в тебя влюбился.
Тут меня будто молния ударила в голову. Громовым раскатом вбила меня в собственную шкуру. Мне показалось, я умер. Действительно умер, от стыда. Я хотел. Я хотел провалиться сквозь землю. Испариться. Исчезнуть.
Черт, я почти так и сделал.
Я не мог поверить, что произнес эти слова вслух. Не мог поверить, что мой язык предал меня.
Назира, смущенная и ошеломленная, уставилась на меня, а потом как-тоне иначе каким-то чудомя ухитрился очнуться.
Я рассмеялся.
Расхохотался. И сказал, вполне себе равнодушно:
Я пошутил. Понятно? Я просто валюсь с ног. Пока. Доброй ночи.
Я смог спокойноне бегомвернуться в свою комнату и сохранить остатки достоинства. Наверное.
Кто ж знает, что будет потом.
Вот опять встречусь с ней, возможно очень скоро, и пусть скажет: планировать мне прямой перелет к Солнцу или как.
Черт!
Выключаю воду. Не вытираюсь. Потом глубоко вдыхаю и от ненависти к себе встаю под ледяной душ на десять долгих секунд.
Сработало. Головапустая. Сердцехолодное.
Я возвращаюсь из душа.
Тащусь через зал, заставляю колени сгибаться, двигаюсь как инвалид. Гляжу на часы, висящие на стене, и беззвучно чертыхаюсь. Опоздал. Уорнер меня убьет. Мне бы еще часок на растяжкумышцы все еще зажаты, даже горячий душ не помог, однако времени у меня нет. Я с досадой понимаю: Уорнер прав. Еще час-другой утром был бы кстати.
Тяжко вздыхаю и возвращаюсь в комнату.
Натянув тренировочные брюки, набрасываю на плечи полотенце: надевать сейчас футболкупытка. Надо будет стащить одну из рубашек Уинстона: проще пуговицы застегнуть-расстегнуть, чем напяливать на себя свитер. Вдруг слышу чей-то голос. В недоумении оглядываюсь и тут же забываю где нахожусь, и в кого-то врезаюсь.
В кого-то?
Мысли вылетают у меня из головы, все. Кроме двух.
Я пропал.
Яидиот.
Ты мокрый. Назира, сморщив нос, отскакивает назад. А почему ты?..
Наблюдаю за ней: она осматривает меня сверху вниз. Осматривает снизу вверх. Медленно, будто сканирует мое тело. Я наблюдаю: она прокашливается, старательно отводит взгляд.
Надежда расцветает у меня в груди. Побуждает меня заговорить.
Эй, начинаю я.
Эй, кивает она, скрещивая руки. Доброе утро.
Тебе что-то нужно?
Мне? Нет.
Я прячу улыбку. Так странно видеть ее взволнованной.
А что ты здесь делаешь?
Она, скосив глаза, рассматривает что-то за моей спиной.
Ты м-м ты всегда ходишь без футболки?
Я удивлен.
Э-э, здесь? Ага. Почти все время.
Она снова кивает.
Я запомню.
Я молчу. Она наконец смотрит мне в глаза.
Я ищу Касла, тихо говорит.
Его кабинет дальше, указываю ей рукой, но, скорее всего, он сейчас внизу.
О, спасибо, отвечает Назира.
Она смотрит на меня не отрываясь. Она смотрит на меня не отрываясь, и это заставляет все в груди сжаться. Я, почти не осознавая, делаю шаг вперед. Интереса ради. Не знаю, что она думает. Не знаю, испорчу ли все, как прошлым вечером. Но почему-то, прямо сейчас
Она таращится на мои губы.
Ее взгляд поднимается, встречается с моим, потом она опять смотрит на мои губы. Вот интересно, понимает ли она, что делает? Интересно, понимает ли она, что делает со мной? Мне нечем дышать. Сердце стучит часто-часто.
Когда взгляд Назиры снова встречается с моим, она судорожно вдыхает. Мы так близки, что я ощущаю ее дыхание на своей коже, меня переполняет жгучее желание поцеловать ее. Я хочу заключить ее в объятия и поцеловать, и сейчас, мне кажется, она позволит. Меня бросает в дрожь, кружится голова. Мысли скачут туда-сюда. Я ужасно четко вижу картинкуона в моих объятиях, ее глаза глубоки как омут, затуманены желанием. Я представляю себе: вот она подо мной, ее ногти впиваются в мои плечи, она стонет
Вот черт!
Заставляю себя отвернуться. Едва не даю себе пощечину.
Я не пацан. Я уже не тот пятнадцатилетний юнец, который на себе брюки не может удержать. Нет.
Мне, э-э, надо одеться, говорю и слышу, как дрожит мой голос. Встретимся внизу.
Однако Назира опять касается меня рукой, мое тело деревенеет, будто я стараюсь внутри себя что-то сдержать. Дикое. Желание, какого я прежде не ведал. Я повторяю себе раз за разом все, что сказала мне Джейя совсем не знаю эту девушку. Что-то будет. Я не знаючто, не знаюзачем, но совершенно точноя влюблен по уши. Я совсем ее не знаю.
Это ненормально.
Эй, произносит она.
Я еще держусь.
А?
Я тяжело дышу. Заставляю себя отодвинуться, встречаю ее взгляд.
Я хотела тебе сказать. Вчера. Но не получилось.
Ладно, хмурюсь я. Ее голос дрожит, как от страха, моя голова моментально проясняется. Говори.
Не здесь. Не сейчас.
Что-то не так? пугаюсь я. Что с тобой?
О нет да со мной все хорошо. Только Она в нерешительности замолкает. Слегка улыбается и пожимает плечами. Просто кое-что хотела тебе сказать. Так, ничего важного. Она смотрит в сторону, закусывает губу. Я замечаю, что она закусывает нижнюю губу очень сильно. Ладно, полагаю, для меня важное.
Назира. Я с удовольствием перекатываю во рту звуки ее имени. Она смотрит на меня. Ты меня пугаешь. Ты уверена, что не можешь сказать мне прямо сейчас?
Она кивает. Напряженно улыбается.
Не надо пугаться. Я обещаю, ничего страшного. Может, поговорим сегодня вечером.
Мое сердце опять сжимается.
Конечно.
Она кивает еще раз. Мы прощаемся.
Я лишь на секунду отвернулся, а она уже пропала.
Исчезла.
Глава 3
Уорнер взбешен.
Я сильно опоздал, и он ждет меня внизу, в конференц-зале, сидит на жестком стуле, словно кол проглотил, и пялится на стену.
По дороге вниз я ухватил кекс и теперь быстро вытираю рот, чтобы уничтожить все улики. Я не знаю, как Уорнер относится к кексам, однако чувствуюне очень.
Эй? говорю я запыхавшись. Что я пропустил?
Это моя ошибка. Он обводит рукой комнату, даже не смотрит на меня.
Твоя ошибка, понятно, я уяснил, быстро соглашаюсь я, так, чтобы уточнить а о чем мы говорим?
Об этой Он наконец смотрит на меня. Об этой ситуации.
Я жду.
Моя ошибка повторяет он и делает театральную паузу, думать, что я могу положиться на тебя.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.
Хорошо, хорошо, успокойся. Я уже здесь.
Ты опоздал на целых полчаса.
Ну, брат.
Вид у него внезапно становится усталым.
Дети Верховных главнокомандующих Африки и Южной Америки уже здесь. Ждут в соседней комнате.
Да? А в чем дело? удивляюсь я. Что от меня-то нужно?
От тебя нужно твое присутствие, резко отвечает он. Не знаю наверняка, зачем они приехали, но, судя по всему, надвигается война. Подозреваю, они здесь, чтобы шпионить за нами и докладывать своим родителям. Те прислали их сюда, вроде как онимои товарищи. В память о прошлой дружбе. Наверное, думают, что нам, молодым, с ровесниками будет проще. В любом случае, по-моему, нам лучше предстать единым фронтом.
А Джей?
Уорнер поднимает взгляд. Кажется, будто его стукнули, и в его глазах мелькает что-то похожее на боль. Я только моргнул, а он опять как статуя.
Нет, говорит. Еще не видел ее. И в наших интересах, чтобы они пока о ней не знали. Он замолкает. А где Касл? Он тоже здесь нужен.
Пожимаю плечами.
Я думал, он уже спустился.
Я видел его секунду назад. Пойду за ним.
Заметано. Я падаю в кресло.
Уорнер подходит к двери и, поколебавшись, останавливается. Медленно оборачивается ко мне.
Ты снова потерпел неудачу.
Что? Я удивленно таращусь на него.
В любви. Ты снова потерпел неудачу на любовном фронте. Из-за этого опоздал?
Я чувствую, как кровь отливает от лица.
Какого черта, как ты узнал?
От тебя разит. Он кивает на меня. Ты просто испускаешь запах страдания покинутого любовника.
Я в изумлении пялюсь на него. Даже не знаю, стоит ли отрицать.
Назира, да? уточняет Уорнер.
Взгляд у него невинный, никакого осуждения.
Заставляю себя кивнуть.
Она отвечает взаимностью?
Откуда, черт побери, я могу знать? Я зло смотрю на него.
Уорнер улыбается. За все утроего первая человеческая эмоция.
Подозревал, что она может тебя выпотрошить. Хотя, признаюсь, думал, что она воспользуется ножом.
Ха! Мне совсем не смешно.
Будь осторожен, Кишимото. Считаю необходимым предупредить тебя, что она смертоносна, ее так воспитали. Я бы ее избегал.
Здорово. Я в отчаянии обхватываю голову руками. Чувствую себя просто замечательно. Спасибо за поддержку.
Тебе следует также знать: она что-то скрывает.
Что? Я поднимаю голову.
Точно не скажу, но чувствую: она что-то скрывает. Пока не знаю что. Просто советую тебе поступать осмотрительно.
Внезапно я чувствую себя больным, меня охватывает паника. Я вспоминаю намеки Назиры. Что же она хотела мне сказать прошлым вечером? Что она может сказать сегодня?
И тут меня озарило.
Погоди, хмурюсь я. Совет перед свиданием?
Уорнер наклоняет голову. Снова мелькает улыбка.
Услуга за услугу.
Удивленно смеюсь.
Спасибо, старина. Благодарю.
Он кивает.
Потом изящным жестом открывает дверь и закрывает ее за собой. Уорнер двигается как принц. И одет как принц: начищенная до блеска обувь, безукоризненный костюм и в тон ему рубашка.
Я вздыхаю, во мне растет раздражение.
Завидую ли я? Да, черт побери, я завидую.