Тишину леса внезапно огласил непонятный, незнакомый звук, и щенок напряженно замер, навострив свои большие, еще плохо стоящие уши. Так не кричал филин, не ухала неясыть, не выл матерый волк, предупреждая самку о своем возвращении. Это был одинокий, пронзительный плачжалобный и надрывный. Щенок пытливо вытянул морду и, уловив чужой, незнакомый запах, посеменил вперед, удерживая нос по ветру.
Такого странного существа юный рохр еще никогда не видел. Что-то большое и пушистое лежало на снегу, и щенок никак не мог понять, где у этого чудного обитателя леса голова, а где лапы и хвост. Это был сплошной шевелящийся комок, который издавал высокие писклявые звуки, ужасно неприятные острому звериному слуху. Щенок несмело двинулся на полусогнутых дрожащих лапах вперед, с любопытством разглядывая свою необычную находку.
Опасливо нарезая вокруг нее круги, он жадно втягивал ноздрями удивительно вкусный и знакомый запах. Лохматое чудо-юдо пахло мамой, молоком, и маленьким, недавно родившимся братиком Кином, что еще больше сбивало зверя с толку.
Осмелев, он подобрался к добыче ближе, резко ткнувшись мордой в мягкую ворсистую шкуру. Тонкие волоски нестерпимо защекотали нос, рохр громко чихнул и, не устояв на лапах, завалился лохматым задом на снег.
Существо беспокойно зашевелилось, издало громкий булькающий звук, а за ним и совсем странное:
Гы-ыыу.
Склонив голову на бок, щенок придирчиво разглядывал копошащийся клубок, а потом легонько ударил его лапой, проверяя реакцию. Пушистое недоразумение на секунду замерло, и вдруг зашлось истошным воплем, от которого у рохра шерсть встала дыбом. Испуганно заметавшись из стороны в сторону, щенок рычал и тявкал, думая, что его грозный звериный рык отпугнет орущего незнакомца, но тот даже с места не сдвинулся, лишь стал дергаться еще сильней да орать так громко, что у рохра заболели уши. Свирепея, малыш сделал резкий выпад, захватив острыми зубами шкуру раздражающего его существа, и она неожиданно потянулась по снегу, превращаясь в лохматую, неживую тряпку, под которой, суча ручками и ножками, обнаружился плачущий младенец. Щенок удивленно раскрыл пасть, завороженно разглядывая лежащего на снегу ребенка.
Он был совсем крошечным. Даже у новорожденного Кина руки и голова были больше, чем у этого невесть откуда взявшегося человечка. Как он здесь оказался? Рохр опасливо сделал шаг вперед, заглянув в заплаканное сморщенное личико.
Красные, как ягоды земляники, губы внезапно растянулись, обнажая беззубый розовый рот, и на пухлых нежных щечках появились две маленькие ямочки. Никогда в жизни рохру не доводилось видеть глаз такого необычного цвета: ярко-фиолетовые, они казались лепестками лесных фиалок, каким-то невозможным чудом расцветших на снегу. Щенок наклонился к ребенку ближе, жадно вдыхая его теплый сладкий запах, и маленькие пухлые ручки, внезапно схватив рохра за нос, цепко сдавили самый его кончик.
Обиженно заскулив, малыш отскочил в сторону, а лишившийся живой игрушки ребенок вновь жалобно заплакал, нарушая своим горестным надрывным плачем священную тишину древнего леса.
Доммэ, что здесь происходит? звук маминого голоса мгновенно прогнал поселившийся в сердце рохра страх, и он, стремительно обернувшись в кувырке мальчишкой, быстро побежал ей навстречу.
Мама, дрожащим от волнения голосом запричитал мальчик. Я думал, это зверь, а там человек Маленький совсем, как наш Кин.
Ласково поцеловав сына в макушку, женщина отодвинула его за спину и, приподняв полы белоснежной шубы, величественно прошествовала вперед.
Духи белых псов ошеломленно прошептала она, наклоняясь над лежащей на снегу девочкой.
Подхватив ребенка на руки, женщина быстро расстегнула свою одежду, укутывая малышку в теплый мех.
Одр, пронзительно громко закричала она. Сюда. Ко мне, скорее.
Спустя секунду на поляну выскочил громадный белый зверь, утробно рычащий и грозно скалящий тяжелую зубастую пасть. Оттолкнувшись от снега мощными когтистыми лапами, снежный пес на секунду словно завис в воздухе, чтобы в полете обернуться высоким широкоплечим мужчиной, уверенно приземлившимся рядом с позвавшей его женщиной.
Ты напугала меня, хрипло выдохнул оборотень, притягивая к себе жену и легко касаясь губами ее лба. Что случилось, Арви?
Дорогой, посмотри, кого нашел наш Доммэ, женщина отогнула край одежды, показывая крошечное детское личико. Это девочка, расплываясь в улыбке, нежно прошептала Арви.
Как она здесь оказалась? мужчина резко обернулся, втягивая носом воздух и зорко всматриваясь в снег.
Никаких посторонних следов, задумчиво заметил он. Словно с неба свалилась.
Смотри, женщина взяла в ладонь круглый медальон, висящий на шее девочки, привлекая к нему внимание мужа.
Светлая Хранительница, потрясенно выдохнул Одр. Быть этого не может.
Одр, предсказание сбывается, горячечно зашептала женщина. Та, что поведет за собой армию света
Тише, муж быстро закрыл рукой рот Арви, тревожно оглядываясь по сторонам. Никто не должен знать. Ее надо спрятать. Вот только куда?
Все просто, дорогой, сверкнула ореховыми глазами женщина. Хочешь спрятатьне прячь вовсе.
Я тебя не понимаю, родная, заломил бровь мужчина.
Ты должен будешь предъявить стае новорожденное потомство через три дня. Никто не знает, что у меня родился один ребенок, а не два. У короля снежных рохров появится еще и дочь, а у Кина и Доммэсестричка, Арви поцеловала бархатистую щечку малышки, нежно проворковав:Моя сладкая девочка. Моя принцесса.
Мама, маленький Доммэ дернул мать за полу шубы, привстав на цыпочки, так это моя сестричка?
Женщина присела на корточки, обняв свободной рукой сына.
Да, сынок, это твоя сестричка. Нам ее подарили духи белых псов. Нравится?
Она такая маленькая, зачарованно глядя в сияющие фиалковые глаза, пробормотал Доммэ. А как мы ее назовем?
Женщина загадочно усмехнулась, осторожно погладив пальцами темные волосики девочки.
Вайолет. Как тебе такое имя, сынок?
Фиалка? свел тонкие светлые бровки мальчишка. У нее глаза похожи на фиалки. Мне нравится, Доммэ наклонился к девочке, поцеловав ее в маленький нос, и быстро зашептал:Я твой брат, Вайолет. Ты только больше не плачь и за нос меня не щипай, а то больно, добродушно пожаловался он.
Девочка невразумительно булькнула и выдохнула в лицо мальчика тихое и теплое:
Аку.
Мама, ты слышала? захлебнулся в восторженном возгласе Доммэ. Она мне сказала "хорошо", мальчик смотрел на крошечное создание, уютно устроившееся в руках матери, и в груди его ширилось что-то необъятно-огромное, то, что невозможно было описать словами и чему, в силу своего нежного возраста, маленький рохр не находил названия. Доммэ знал только одно: с этого момента маленькая девочка с глазами цвета лесных фиалок навечно поселилась в горячем сердце оборотня.
ГЛАВА 1
Двадцать лет спустя
Вайолет сидела на теплом крыльце ладной бревенчатой избушки Урсулы, вот уже добрую четверть часа созерцая лесную ведьму, стоящую на камне стихий. Старуха, раскинув в стороны руки, быстро шевелила крючковатыми пальцами, словно дергала ими за невидимые веревочки. Ветер трепал ее платье-балахон, сшитый из длинных лент, и свободные концы тонких полос плыли по воздуху разноцветными струящимися ручейками, обнажая босые костлявые ноги. Женщина смешно дернула носом, словно собака, унюхавшая еду, после чего лениво приоткрыла один глаз, недовольно царапнув Вайолет взглядом.
Опять от братьев сбежала да следы по всему лесу набросала?
Темные брови девушки сердито сошлись на переносице, и с ярких, как ягоды малины, губ сорвалось лишь одно слово:
Далеко?
Старуха перестала изображать фигурку богини ветра Свираги, воинственно поставив руки в боки.
Поутрось* по кустам поблукают да, глядишь, к обестине* сюда всей стаей и заявятся. Мне свары с твоим батюшкой ни к чему. Да и дух псины потом к осьмице* из избы не выветришь. Сколько тебя учу запах хоронить, а ты, как рохр, по кочкам плутаешь да зверье зазря гоняешь.
Я и есть рохр, упрямо встряхнув головой, заметила девушка.
Чтой-то я клыков да хвоста у тебя, милая, не наблюдаю, насмешливо прокаркала Урсула, сложив руки на своей тощей груди. Ветер играючи поднял вверх серебристые космы ведьмы, шаловливо бросил их в морщинистое лицо, вздыбил спутанными клубами.
Подь прочь, баловник, шлепнула ладонью невидимый глазу поток старуха, и он, обижено засвистев, помчался к крыльцу, чтобы, злобно погремев висящими на нем серебряными бубенцами, исчезнуть в кронах старых грабов, со всех сторон окружающих избушку.
Отыграется ведь в гэйлет*, засыплет твою избушку снегом по самый дымоход, рассмеялась Вайолет.
А кто ж его тогда ароматом пирогов кормить будет да вечерки петь? недоуменно фыркнула Урсула, шустро слезая с камня.
Вайолет мягко улыбнулась. Это правдалюбил ветер старуху, и когда всю округу по пояс заметало снегом, домик Урсулы весенней прогалиной упрямо красовался посреди леса, лишь добавляя весу устрашающей репутации ведьмы. Дорожки, ведущие к маленькой избушке, всегда оставались нетронутыми, а когда Урсула пекла пироги, то завывающий ветер становился смирным, как котенок, бубликом скручивался вокруг ее дымоходадовольно урчал и сыто сопел, облизывая холодным языком запах свежей сдобы.
Полезай на Рамха-камень, проворчала Урсула, поднимая с земли свой увешанный оберегами резной посох.
Стянув мягкие сапожки, Вайолет ловко запрыгнула на белый валун, зябко поджав пальцы на босых ногах.
Холодный, смущенно пожаловалась девушка.
Холодный ворчливо потянула ведьма. Холодный оттого, что ты линии силы не ловишь, а они повсюду. Поймай в ладошку да пей то, что тебе дают по доброй воле. Это темные берут без спросу, выбирают до дна, а опосля прахом осыпают. А ты светлая.
И толку мне с того, раскинула руки Вайолет, поймав один из девяти потоков силы жизни. Камень под ногами нагрелся, и животворящее тепло упругой волной полилось от щиколоток к позвонкам девушки. Двадцатое лето пошло, а оборота все нет и нет. Что ж я за ущербная такая?
Зачем тебе лохматая шкура рохра, коли спариваются они завсегда в человеческом облике? прищурилась ведьма, и пронзительно синие глаза заискрились откровенной насмешкой.
Почему ты такая грубая? покраснела до кончиков ушей Вайолет.
Я просто слишком старая, чтобы молвить целомудренные да витиеватые речи, облачая голую правду в красивую одежку. Все твои метания из-за того, что хочешь понравиться какому-то оборотню. А ему, поверь мне, детка, абсолютно все равно, будут ли у тебя шерсть и клыкиглавное, чтобы между ног было то, чему полагается быть у женщины. Ну, а с этим у тебя, хвала покровителям Небесных Чертогов, все в порядке. И кто на этот раз? Зорах? Рин?
Ты невозможная, спрыгнула с камня девушка, обхватив ладонями пылающие щеки. Споро натянув на себя сапоги, она сердито тряхнула копной смоляных волос, быстрым шагом направляясь в самую гущу шумящего гомоном птиц леса.
Беги-беги, Урсула ехидно усмехнулась вслед исчезающей в зарослях бересклета Вайолет. Быстрее дурь из головы выветришь. Ишь, чего удумала. Лапы да хвост ей подавай. Блохастых волшебниц мне еще только до полного счастья не хватало, презрительно фыркнула ведьма. Тьфу, пакость какая. Ну-кась, свистун, вскинув голову, старуха острым пронизывающим взглядом зыркнула в сторону шумящих серебристым переливом над избушкой крон, отправляйся за этой дурехой да проследи, чтоб благополучно домой вернулась.
Ветер, радостно ухнув, стремительно слетел вниз, закружив у ног колдуньи веселым коловоротом, ласково поиграл с пестрыми лентами ее платья и, распугав летающих над подворьем мошек, помчался в зеленую чащудогонять строптивую ученицу Урсулы.
ГЛАВА 2
Вайолет, выломав длинный прут орешника, неслась сквозь кусты и деревья, стегая тонкой лозой все, что попадалось ей под руку. Урсула специально ее злила. Знала, как мучается и страдает девушка из-за того, что время ее оборота никак не приходит, и на все ее просьбы о помощи отвечала лишь едкой насмешкой.
Уж на какие ухищрения ни шла Вайолет, как ни просила ведьму заговорить покровительницу луны, среброликую Дидалию, но старуха неуклонно отвечала, что небесным заступникам видней, и, стало быть, время Вайолет еще не пришло.
Не знала ведьма только одного: горячее желание девушки получить на полную луну звериное тело рохра продиктовано не симпатией к очередному оборотню, а ее безмерной любовью к братьям.
Доммэ и Кин дали ей обещание, что не войдут в Круг Жизни до тех пор, пока Вайолет не пройдет оборот, и если двойняшка Кин еще как минимум четыре лета мог не выбирать себе пару, то на старшего Доммэ в Вайтфолле уже поглядывали косо. Рослый да плечистый, русоволосый наследник короля Одра упрямо игнорировал знаки внимания первых красавиц королевства снежных рохров, и на добродушное ворчание матушки лишь тихо посмеивался да заговорщически подмигивал Вайолет.
С десяти лет каждую полную луну девушка с замиранием сердца ждала, что услышит наконец ее сумеречный зов, но время шло, а тело Вайолет не хотело меняться. И когда принцессе исполнилось пятнадцать, в приступе отчаяния она отправилась к лесной ведьме, которая, по слухам жителей Ривердола, была с покровителями Небесных Чертогов на короткой ноге.
Урсула, поставив Вайолет на камень стихий, долго ходила кругами, что-то бормоча себе под нос, жутковато потрясая своим деревянным посохом, а потом положила в ладонь перепуганной девушки белый, испещренный странными знаками кругляш.
Брать в руки вещь, принадлежащую ведьме, было страшно до почечных колик, вот только желание стать оборотнем было сильнее страха, и когда бляшка стала светиться серебристо-белым светом, Вайолет лишь закрыла глаза, мечтая о том, чтобы все поскорее закончилось. Но к великому разочарованию девушки, как оказалось, все только начиналось.
Слезай, каркнула Урсула спустя мгновенье. Завтра опять придешь.
Зачем? боязливо съежилась Вайолет.
Сама пришла за личиной псины. Я тебя не звала. Так что ж вопрошаешь теперича? Недостаточно одного раза, устрашающе свела седые брови старуха и тюкнула по земле посохом. К его черенку из земли вдруг потянулись темные корни, и в тот же миг посох превратился в тоненькое деревце, увешанное всевозможными оберегами и амулетами.
Хорошо, приду, завороженно уставилась на деревце девушка. В Ривердоле поговаривали, что Урсула и мертвых поднимать может, но Вайолет всегда считала это пустыми слухами, а теперь, глядя на проросшую палку, больше не была так уверена в собственной правоте. Сильна была ведьма, а значит и дать могла Вайолет то, о чем она так мечтала.
Так хвост лохматый хочешь получить, что в ведьмино логово не побоишься снова прийти? теперь старуха разглядывала девушку с откровенным интересом.
Не побоюсь, негоже было дочери короля рохров пасовать, пусть даже перед колдуньей. Вайолет не сомневалась, что задай подобный вопрос ведьма Доммэ или Кину, они, не задумываясь, ответили бы так же.
Ишь ты с издевкой потянула старуха. И что ж тебя сподвигло на поступок такой отчаянный? Поди, оборотень какой глянулся?
Вайолет мигом зацепилась за слова колдуньи. Многие девушки обращались к Урсуле за зельями любовными да приворотами темными, поэтому история с несчастной любовью выглядела бы как нельзя правдоподобней.
Глянулся, кивнула Вайолет. Рамх. Он сказал, если обернусь до эйлета*, станет ждать три круга, а если нет, то выберет другую.
И на что тебе сдался такой суженый, коли ждать тебя всю жизнь не готов? Урсула презрительно хмыкнула, заломив седую бровь.
Сдался, упрямо настояла на своем Вайолет. Люблю его.
Любишь? морщинистое лицо женщины от кривой улыбки стало похоже на трухлявый пень. Ну, коли любишьприходи завтра.
Продолжим. Принцесса Вайолет.
У девушки похолодело в груди. Откуда старуха могла знать, кто она такая? На лбу ведь имя не написано. Ох, и сильна ведьма. Ох, и сильна
Я на заурнице* приду, пообещала Вайолет. Только в такой час и могла выбраться она из дому, чтобы успеть вернуться обратно никем не замеченной. Узнай отец с братьями, что она ходила к Урсуледостанется ей на орехи.
Обещание Вайолет дала опрометчиво. Просто думала, что это последний шаг, отделяющий ее от заветной мечты, но на следующий день ведьма сказала прийти снова, а после этого сноваи так продолжалось целую неделю, пока не наступило полнолуние.