Вежливо поблагодарив ребят за помощь, взяла сумку и направилась в объятия своего дома. Этот день выжал из меня все силы: и физические, и душевные. Хотелось только одного, накрыться с головой одеялом и спать, спать. Спустя пять минут, не сняв одежды, я упала на кровать и моментально отрубилась.
Глава 17
Как часто в нашей жизни наступают моменты затишья? Казалось бы только что носился как угорелый, успевал сделать одновременно миллион разнообразных дел, жил в постоянном цейтноте, не высыпался, глушил кофе ведрами. А потом все заканчивается. Неожиданно ты обнаруживаешь в каком-то вакууме: больше никуда не надо торопиться, не надо напрягаться, не надо, да много еще чего не надо. Время становится тягучим как смола, не бежит, лениво течет. И ты ощущаешь себя несколько растерянным, постоянно ловишь на мысли, что наверняка забыл сделать какое-нибудь очень важное дело. И только потом приходит понимание, а вместе с ним волна радости и облегчения от того, что все закончилось и можно перевести дух.
Вот и в моей жизни произошло нечто подобноея осознала, что все закончилось. Конечно, я продолжала иногда вздрагивать, замечая во дворе какой-нибудь черный автомобиль с затонированными стеклами, или ловя чей-нибудь внимательный изучающий взгляд. Но это совершенно не умаляло то чувство радости и облегчения, которое прочно засело в моей груди. Я наслаждалась летом, солнцем, покоем. Женьке пришлось выдать несколько адаптированную версию произошедшего на даче. А именно: бандиты сами вышли на вора диска, который оказался из их веселой компании и, пользуясь случаем учинили разборки. Мне банально повезло, я вовремя подсуетилась со своим пистолетом (надо же было как-то объяснить почему я открыла охране «тренера» дверь, держа на мушке водителя) и завладела ситуацией. В результате произошедшего все претензии в отношении меня были сняты, а я отправлена домой с миром. Не знаю удалось ли провести Сергея, но Женю вполне устроила моя версия. Она с облегчением выдохнула и потащила меня на пляж (вела себя прилично, глазки не строила, не кокетничала), где мы с ней и проводили большую часть дня, купаясь, загорая, играя в пляжный волейбол. А вечерами продолжала тренировать стену. Райн хвалил меня, потому что получалось уже довольно сносно блокировать свои мысли в течении нескольких часов, правда, потом я чувствовала себя как выжатый лимон, но это уже были мелочи. Ни Андрея, ни его товарищей я больше не встречала, что дало мне вполне обоснованную надежду на то, что водителя удалось разговорить на предмет местонахождения диска.
Спустя неделю после произошедших событий, мне приснился новый сон. Начиналось все просто чудесно. Я была бабочкой, такой же синекрылой как та, что жила на моей руке. Я порхала над фиолетовым полем, над огромными игольчатыми деревьями лиственного леса, над холмами. Мой путь лежал к тому городку, что нашел пристанище на этих зеленых возвышенностях. Уже у самого города, заметила шлейф дыма, плотной пеленой, окутывающий крыши строений. Стало как-то не спокойно на душе: «Пожар?». Весь город был наводнен людьми, вооруженными до зубов. В первый момент мне показалось, что это какие-то адские твари, но, приглядевшись поняла, что лица захватчиков скрывались под жуткими масками: красные глаза, огромные окровавленные рты, искривленные в страшных гримасах. Отовсюду слышались стоны, крики, кое-где редкие удары клинков. Значит, дело не в пожаре. Нападение при свете дня на мирное поселение. Здесь даже гарнизона военного не было для защиты. Жители с самого начала были обречены. Из всех своих сил устремилась к знакомому дому. Слезы застилали глаза, грудь тянула острая боль предчувствия.
Вот и драконы! Прямо под ними на земле распростерлись два обгоревших тела захватчиков. Дальше еще три трупа, два из которых с колотыми ранами. Посередине двора навзничь, тело женщины в окровавленной одежде, еще больше заострившие черты на удивительно спокойном лице, словно она сумела сделать все, что хотела на этом пути. У ее ног, мужчина, уткнувшийся лицом в землю, видно только кинжал пробивший шею там, где проходит главная артерия. Мертвая рука так и не смогла расстаться с длинным клинком, вторая крепко сжимает щиколотку лежащей женщины, словно он из последних сил сумел дотянуться до нее, дотронуться в прощальном жесте, отдать ей последнюю ласку. Эти двое дорого отдали свои жизни и ушли вместе за Грань.
Из небольшой хозяйственной постройки, вышли трое мужчин в масках, гортанно переговариваясь на незнакомом языке и смеясь над какой-то шуткой. Они направились к дому. Я залетела в сарай и тут же задохнулась от волны новой боли, почувствовала как подкатывает к горлу тошнота. Там на куче соломы раскинулась девушка, почти еще девочка. Из разодранной на груди кофты выглядывала маленькая, еще только зарождающая грудка, подол был задран до бедер, а загорелые стройные ножки покрыты сгустками запекшейся крови. Карие остекленевшие глаза упрямо смотрели вверх, на лице застыло странное выражение. Казалось, она неустанно задает кому-то, кто находится далеко в недосягаемой вышине только один вопрос: «За что?».
Закружилась голова, раскрылся рот в немом крике: «Не хочу! Не надо больше!». Тут меня пронзила мысль: «Там же еще должен быть мальчик! Мальчишка с необыкновенно переменчивым лицом и странными глазами» Я заметалась по двору в поисках. Может, он остался в доме? Насильники уже покидали строение, таща на плечах мешки, полные вещей. Один из них, оставив награбленное на траве, вернулся в сарай, принес соломы, которую подложил под дверь дома и поджег. Когда огонь достаточно разгорелся, мародеры ушли со двора. Я взлетела повыше, чтобы оглядеть окрестности, может, мальчишке удалось сбежать и спрятаться. Поиски были тщетны. Я уже почти отчаялась, как вдруг заметила как слегка шевельнулись кусты за забором. Мелькнула слабая надежда. Подлетела поближе и через листву увидела, на траве лежал мой дружок, глаза широко распахнуты в них плескается такая огромная боль и не менее огромная решимость, красное мокрое от слез лицо. Сверху, навалившись всем телом, зажимая одной рукой рот парнишке, другой прижимая его к земле, не давая подняться, лежит бабулька. Та самая, сгорбленная, высохшая, испещренная старческими морщинами. Через всю ее спину тянется зияющая рана от меча, одежда пропитана кровью. Но упорная старушка отдает все свои жизненные силы не на восстановление, а на то, чтобы удержать вырывавшегося мальчишку, не дать ему сделать глупость, спасти хотя бы его. Я не выдержала, застонала громко и протяжно. И проснулась. Подушка была мокрой от слез, сердце полно страданием и горем.
Райн! позвала я громко.
Я здесь.
Что, черт, возьми происходит? Чьи воспоминания вижу в своих снах? Я должна это знать, я это заслужила. Не смей молчать и отговариваться, что мне еще рано! Я сегодня через такой ад прошла! Ты сегодня прошла через мой персональный ад, тихо сказал браслет в ответ на мои крики.
Что это значит?
Это значит, что ты видишь мои воспоминания.
Твои? Но как это возможно, разве у украшения могут быть такие воспоминания?
Не знаю как у украшения, а у человека могут, все так же тихо, почти на пределе слышимости произнес Райн. Ася, я не украшение, ячеловек.
Чечеловек? казалось, я попала в театр абсурда. Не понимаю
В моем мире был проведен ритуал в результате которого мое тело оказалось в междумирье, а душа и магия были заключены в браслет. Я не хотел тебе это сразу говорить, потому что боялся именно такой реакции. Одно дело жить с говорящей безделушкой и совсем другое с мужчиной в твоей голове.
Блин, джинн из лампы, потрясенно прошептала я. Подожди, то есть ты самый обычный мужик, только без тела, я правильно поняла?
Да.
Ты маг и все, что я видела, это твоя жизнь?
Да.
Так, так, так, я пребывала в полной растерянности. Ты все время был со мной, ты слышал все мои мысли, разделял все воспоминания, переодевался вместе со мной, мылся в душе Черт, ты даже в туалет со мной ходит, сволочь! И ты молчал? Ты молчал о самом главном, подсовывал мне тут всякие сказочки про мои чудо-способности, про избранность эту мою долбанную, а сам все скрывал от меня, врал мне, другом прикидывался! я уже орала в полный голос.
Я всегда уходил, когда ты занималась личными делами, честное слово, я могу поклясться на чем угодно, попытался вставить свою реплику Райн, но я его почти не слышала.
Ненавижу тебя, предатель! Слышать тебя не хочу, видеть тебя не хочу, жить с тобой не хочу. Пойду завтра к ювелиру, пусть пилит этот браслет к едрене-фене. выкрикнув эти слова, поставила ментальный блок, слилась со стеной, срослась, отгородившись от человека, которого считала еще вчера своим другом.
Глава 18
К ювелиру я не пошла. Передумала, решила не принимать кардинальных мер и не портить украшение, кто знает, может, я таким образом убью Райна. Не знаю что стало тому причиной, то ли моя злость, то ли упертость, то ли многочисленные тренировки, но ментальную защиту я держала хорошо практически целый день, только во время сна не удавалось отгораживаться от Райна. Стена таяла и, засыпая, я чувствовала неуловимое присутствие моего сожителя, иногда мне казалось, что слышу сквозь сон его тихое «Прости». Немного поостыв за эти дни мысленной изоляции, обдумала сложившуюся ситуацию. Можно было понять мужчину, он оказался в сложном положении. Владельцем браслета стала девушка, которая вообще понятия не имеет о существовании магии. Он старался вводить меня в свой мир потихоньку, не навредив, не шокируя. Для моего сознания проще было воспринять говорящий предмет (как ни как, мы воспитаны на сказках, а там только ленивый не разговаривает), а не человеческую душу, ставшую узницей браслета. Умом я все это понимала, но в душе оставалось горечью чувство предательства. Я дала сама себе время, положилась на судьбу.
Запланированная поездка к родителям была как нельзя кстатиэто хорошая возможность отвлечься. Мой родной город встретил меня неласково. Моросящий дождь, серые от влаги дома, туманная дымка над горами. Казалось, что из лета я приехала в осень. Север оставался севером, суровым и хмурым, но он был мне дорог и таким. Мы не выбираем где родиться, мы просто живем и любим, той особенной щемящей любовью, которая не исчезает в наших сердцах даже после долгой разлуки. Общие воспоминания всегда делают людей ближе, так и с городом. У нас общая история, общие радости и беды, возможно поэтому Родина остается родной на всю жизнь, как бы ты к ней не относился и как бы далеко не жил.
Моя семья окружила со всех сторон заботой, вниманием и теплом. Как же я по ним всем соскучилась! Мама ходила вокруг меня кругами, иногда подходя и чмокая в макушку, Васька прямо-таки повис на моей многострадальной шее, заставляя переиграть во все игры и игрушки. Каждый вечер заходили тети, дяди, забегали после работы двоюродные братишки и сестренка. Папка только весело ухмылялся, наблюдая за повышенной активностью родни. Во всем этом веселом и шебутном муравейнике как-то позабылись все горести и переживания последнего времени. Стену я сняла, лишь изредка закрывалась от Райна, когда хотелось побыть в одиночестве, но мы оба продолжали молчать. Наступил период нейтралитета.
Когда заходил в гости дядя Коля, то поделился своей радостью, он открыл школу верховой езды. Взял кредит, купил пять лошадей (уже не молодых, но в хорошем состоянии и с покладистым характером) отстроил конюшню, хозяйственные постройки, нанял тренера. Затея имела большой успех. В нашем городе, где развлечений довольно мало (пару клубов, несколько ресторанов, горные и беговые лыжи), жители с ярым энтузиазмом бросились осваивать раннее недоступный вид отдыха. Дядя был счастлив и предложил мне, как любимой племяшке, в качестве подарка на окончание 4го курса абонемент на обучение верховой езде. Я с радостью ухватилась за предоставленную возможность, тем более, что мне подумалось, что, если я решу воспользоваться своими возможностями Скользящей, то в мире Райна вряд ли будут автобусы и метро, умение держаться в седле лишним не будет.
В детстве, отдыхая у бабушки в деревне, мне приходилось ездить верхом несколько раз, но на этом и заканчивалось все мое общение с лошадьми. Деревенское прошлое дало мне главную вещья не боялась этого животного, я доверяла ему, а это уже большой шаг на пути становления меня, как лихой наездницы. Мне достался черный мерин по кличке Пегас, весьма флегматичное создание со слегка затуманенным взором больших темных глаз и бархатными мягкими губами. Когда он этими чудесными губами аккуратно взял с моей раскрытой ладони кусочек яблока, я поняла, что мы подружимся. Первые уроки давались особенно тяжело, все тело ныло, пятая точка плакала, ходила на полусогнутых ногах. Самым трудным было для меня расслабиться, уловить ритм движения лошади и двигаться с ней в унисон, сливаясь, становясь частью единого организма. Но упорства мне было не занимать, и через пару недель я довольно сносно держалась в седле и не боялась сверзиться с коня, когда он наклонял шею, чтобы пощипать чахлую северную растительность. А через месяц упорных тренировок, даже тренер сказал, что если я буду и дальше заниматься, то из меня получится хорошая наездница.
Время пролетело незаметно, и вот я уже на перроне вокзала со всех сторон объятая своей семьей. Прощания, поцелуи, обещания звонить, предупреждающих гудок локомотива, и вот за окнами поплыл знакомый пейзаж и любимые лица.
Я совершила обратное путешествие из осени в лето всего за одни сутки. Вылезая из раскаленного вагона в душную жару, я была уже не рада, что уехала со своего милого севера. Хотелось с головой окунуться в холодную воду, чтобы смыть весь пот и пыль дороги. Едва я ступила на твердую землю, рядом раздался радостный вопль: «Ася!», на меня с разбегу налетело орущее существо и сдавило в сильных объятиях. Как вы догадались, этим существом оказалась моя несравненная Женька.
А мы с Сережей решили тебя встретить, помочь вещи до дома довезти.
Спасибо. Рада тебя видеть. Какая же ты загорелая, а я почти весь загар за этом месяц смыла, пожаловалась я, с завистью глядя на ее смуглую кожу, оттененную белым сарафаном.
Ничего, ты еще успеешь загореть, погода стоит отличная. Ну, давай рассказывай, как там тетя Аня и дядя Сергей? Как Васька, вырос? Наверно, уже совсем большой?
Пока мы делились произошедшим за последний месяц, подошел Сергей, кивнул в знак приветствия и, молча подхватив мои вещи, направился в сторону машины. Так же без особых эмоций дотащил тяжелые сумки до квартиры, чмокнул подругу в щечку, попрощался и отбыл в неизвестном направлении. Женька осталась у меня ночевать и, уже ложась спать, я рискнула поинтересоваться все ли нормально у них с «тренером». Слишком уж странно он вел себя при встрече, может, я ему не нравлюсь или он не хочет делить со мной девушку, кто их крутых парней знает? Но Васнецова меня успокоила, оказалось, что у мужчины какие-то проблемы в клубе, вот он и не в настроении последнее время. Заснули мы довольно поздно, пили вино, болтая о мужиках, лошадях и прочей ерунде, крася ногти, ползая по интернету в поисках интересных клипов. Короче, встали мы поздно и с не очень светлой головой.
Все! Больше не пью, прошептала Женя, громкие звуки действовали весьма раздражающе.
Я тоже. Это мы вчера хорошо посидели, согласилась я тоже шепотом.
Провалявшись в постелях еще несколько часов, тупо смотря телевизор, постепенно пришли в себя настолько, что даже решили пойти побродить по магазинам. Уже начинали действовать скидки на летние коллекции и мы, как истинные женщины, не могли оставить это без внимания. Все-таки поход по магазинамэто самая лучшая терапия, она спасает от депрессии, от проблем и от похмелья, как оказалось, тоже. Вечером «тренер» отконвоировал меня с покупками домой, а подругу к себе на дачу, он был все так же немногословен, но меня это уже мало волновало.
Уже в квартире обнаружила, что кончилось кофе, а я без него не могу по утрам жить, поэтому заставила себя встать с дивана и дойти до ближайшего супермаркета. Выходя из магазина, столкнулась с парнем, лицо которого показалось смутно знакомым. Вспоминая откуда я его могу знать, дождалась зеленого света и собралась сделать шаг на дорогу, как в голове раздался резкий окрик Райна: «Стоять!». Замерла, подчиняясь приказу и в эту секунду мимо меня буквально в в 50ти сантиметрах пролетел мотоциклист на бешеной скорости, меня только обдало сильным потоком воздуха. Я перевела дыхание, кажется, Райн меня спас в очередной раз. Чтобы не быть неблагодарной свиньей, прошептала под нос: «Спасибо». Голос в голове признес свое «пожалуйста». Надо же, какие мы оба вежливые!