Лайа ДалоДорогой воспоминаний
ПРОЛОГ. Междумирье. Двое в капюшонах и Тень за спиной
Вопреки расхожему мнению, в Междумирье не клубится туман, не воет призрачный ветер, серое марево не скрывает никаких жутких силуэтов. Обычно в Мире-что-между-мирами тихо и спокойнопросто огромный лес, у которого нет ни конца, ни края, где сосны соседствуют с пальмами, а под кроной разноцветных деревьев летают малюсенькие черепашки с перламутровыми крылышками.
Но, иногда, очень редко, Междумирье оправдывает все леденящие кровь истории, которые про него рассказывают
Двое стояли на скале над Лесом, частично скрытые тем самым серым маревом. Щупальца липкого тумана пытались пробраться сквозь плотные плащи, заглянуть под капюшоны, но каждый раз отступали, напуганные тем, что скрывалось в густой тени.
Учитель, потоки нестабильны.
Старший провел по призрачному отростку рукой, затянутой в черную кожаную перчатку. Щупальце дернулось, съежилось, словно боясь колыхнуться лишний раз. Учитель покачал головой:
Я уже и не помню времени, когда они были иными.
На этот раз все иначе, возмущения локальны, возразил Младший.
Да, я вижу. Знаки Да, Семя проснулось.
Часть нитей обрывается.
Закрытый Мир.
Да, но вторая часть Видите? Потоки будто пропадают, растворяются в том странном мире, но все же их можно отследить, едва-едва, но
Но они видны, а значит сильный Мейн сможет пройти. Ты считаешь, что готов?
Младший промолчал. Он был лучшим Учеником, самым сильным и талантливым, но то, что предстояло сделать Как подготовиться к смерти? А ведь Переход в ту Вселенную будет именно Смертью. С большой буквы.
Учитель Я знаю, зачем все это. Нашему Дому нужна Карта, и я добуду ее. Чего бы мне это не стоило.
Старший одобрительно кивнул:
Добудешь. Начат новый Круг, и одному Хаосу ведом весь расклад.
Учитель плеснул немного силы в пространство вокруг них и щупальца тут же взвились, оскалились клыкастыми пастями, жадно сожрали угощение и уже более настойчиво потянулись к двум представителям Дома Мейн.
Учитель
Не беспокойся. Они еще слабы, слишком слабы, Старший едва слышно усмехнулсяКак и ты. Но особого выбора у нас нет Отныне ты Проводник.
Младший послушно склонился, принимая возложенную на него миссию, а потом выпрямился, подошел к краю скалы и сделал шаг в пустоту.
Показушник, пробормотал старый УчительМолодость Эх, где ты моя молодость
Старший расправил плечи, огляделся, будто бы в поисках чего-то, и, найдя искомое, вдруг сжал в кулаке одно из щупалец, дернул на себя и вмиг расплылся зеленой, ядовитой кляксой. Марево в ужасе отпрянуло, но было поздножуткая субстанция стремительно разрасталась, пока не поглотила еще несколько соседних отростков, а потом столь же внезапно исчезла, не оставив после себя ничего.
Тот, кто прятался до этого в тумане, хмыкнул:
И кто после этого показушник?
Крылатый вышел на вершину скалы, точно так же, как и те двое, вгляделся вдаль и уверено промолвил:
Да, Семя проснулось. Сильное Семя. И не одно. Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать
ЧАСТЬ 1. Когда зеркало смотрит в ответ. ГЛАВА 1. Реальность снов. Настя
Спасибо моим ангелам-корректорам, Насте и Ксюше (совпадение имен совершенно случайно!), без них книга бы получилась совсем другой:)
Мне опять снился онмой преследователь, мое наваждение. Его зеленые глаза постоянно виделись мне в толпе, я каждый раз вздрагивала, оборачивалась, мне чудилась слежка, постоянный взгляд в спину.
Но я не знала его имени и никогда не встречала в реальности. Только во снах, только в кошмарах.
На этот раз мы стояли на плоском выступе скалы, над глубоким обрывом в никуда, словно гора парила где-то в пустоте, в небе, в котором нет облаков.
Он держал меня за руку, нежно гладил внутреннюю часть ладони пальцем, от чего нервные мурашки то и дело простреливали до самого локтя.
Мы молчали, но так было всегда, то ли от того, что нам нечего сказать друг другу, то ли от того, что слов этих так много, что они толкаются у выхода, не пускают наружу никого.
Мы молчали. Зато пели ветра, пели песнь расставания, завывали печалью и тоской, и им подпевали зарождающиеся в вышине звезды, тонкими голосами плели неземную мелодию.
До колик романтичный антураж, мне же было страшно, и холодно, и до чертей одиноко. Он был так близко, я чувствовала тепло его ладони, но оно совсем не согревало, не дарило ожидаемого спокойствия.
Ведь я знала, всегда знала, ЧТО именно произойдет дальше.
Мой зеленоглазый преследователь притянул меня ближе, обнял крепче, склоняясь. Я в очередной раз оказалась в ловушке его крепких рук, в плену своих и его эмоций. Его губы искривились в знакомой ухмылке, и он наконец поцеловал меня. Все разумное тут же исчезло из моей головы, ноги подкосились, а в животе зашуршали крылышки, Бездновы бабочки. Я ненавидела это ощущение полной беспомощности, и, одновременно, как самый настоящий наркоман постоянно стремилась к нему, искала его ночами, и наяву, в каждом встречном.
Его зубы сомкнулись на моей губе, укус был несильным, но достаточно болезненным, чтобы вернуть меня на грешную землю.
Я вырвалась из его объятий, в страхе смотря на то, как меняется его лицо, как черты заостряются, а из глаз пропадают теплые нотки, сменяются первыми признаками наступающего безумия. Ветер взвыл сильнее, а звезды мигнули в последний раз и погасли, чтобы тут же зажечься безжалостными софитами, в свете которых развернется последний акт драмы.
Он приближался, а я отступала, шаг за шагом, как в каком-то танце, пока левая нога не нащупала пустоту, я покачнулась, изо всех сил пытаясь не свалиться, не потерять равновесие. Зеленоглазый протянул ко мне руку, но вместо того, чтобы помочь выровняться, устоять, он толкнул меня в плечо и я качнулась, зашаталась, а потом рухнула в Бездну
Падение все продолжалось и продолжалось, звезды вновь потухли, и только мой полёт к смерти в полной темноте, лишь где-то надо мной, в круге света парили безумные зеленые глаза
День, по определению, не мог начаться хуже Из кошмара меня вырвал телефонный звонок, и сообщение, что на почте ждет новый заказ. О чем текст, конечно же, не сказали, так что подозрения должны были бы появиться сразу, однако же, я лишь философски пожала плечами и поплелась к ноуту, чтобы проверить послание. И еще говорят о женской интуициитуфта все это, враки и пустая шовинистская лестьмол, вы конечно глупенькие, зато у вас есть интуиция. Совершенно очевидно, что я не блещу ни умом, ни интуицией, так как на перевод текста согласилась сразу и в кратчайшие сроки. И у меня есть только одно, но очуменное оправданиеденьги нужны.
Файл был не то, чтобы большой, но мой, еще не до конца проснувшийся мозг, отказывался воспринимать мешанину из слов и понятий, как нечто цельное, да еще и подлежащие переводу. Кофе, мне требуется кофе! Большущая чашка кофе со сгущенкой и и нет, без коньяка, такого креатива серьезный текст может не принять. Да и с утра, каким бы поздним оно не было, пить как-то совсем неприлично. Даже в моей совершенно съехавшей с катушек жизни.
Осколок прошлого, один из тех, что я так и не решилась продать, шикарная кофеварка поблескивала хромированными деталями, заманивая в свои кофеиновые сети. Насыпать молотого кофе в холдер, нажать на заветную кнопочку и волшебный напиток польется животворящей струйкой в глубокую кружку. На полке нашлась нераспечатанная пачка молотого кофе, а это значит, что сейчас будет кайф! Запах, буквально выпрыгивающий из только что открытой упаковкиэто нечто совершенно особенное Вдохнув головокружительный аромат полной грудью, я на миг зажмурилась, впитывая чистое наслаждение всеми порами, чтобы через пару секунд открыть глаза и, вскрикнув, выронить полную пачку
Твою ж мать! Вот это глюк С какого-то перепугу мне показалось, что вместо молотого кофе в пачке море маленьких паучков, копошащихся, перебирающих своими противными лапками, шуршащих друг об друга гадкими, раздувшимися боками! Бррр! Ненавижу! Взмах рукой, остервенелое отряхивание и Недосып, арахнофобия и неискоренимый идиотизм застыли коричневой кляксой на полу.
Безнадежно. Совершенно безнадежно. Мало мне ночных кошмаров, так еще и дневные ужасы начались?
Пока я доставала совок и веник из кладовки, на кухню нагрянула Маська. То ли в поисках еды, то ли интересуясь какой очередной трэш учинила хозяйка. Любопытная зараза прошлась точно посредине коричневой кучки, понюхала, чихнула, подпрыгнула вверх от собственного чиха, разнесла звездец мелкого помола по всей поверхности пола, и недоуменно уставилась на дело лап своих.
Мася! Твою мать!
Масяныч учуяв пушистой задницей, что ждет ее разнос, а вовсе не ласка и вкусняшки, подорвалась с низкого старта и попыталась исчезнуть с кухни, но так как в дверях стояла я, загораживая единственный отходной путь, то дурная сиамка заметалась по небольшому пространству, переворачивая все с ног на голову, оставляя следы на столе, занавесках, бежевых диванных подушках
Мася!!!
Кошатина замерла, припала к полу, аккурат возле пачки, прижала уши и уставилась на меня своими дикими, немного косящими глазами.
Мася, е*твою мать!
Сиамка дернулась, узнавая тон, и с конкретными пробуксовками рванула с места, на этот раз идя на таран, ясно обозначив свою цельсдохнуть, но не попасться. Пришлось быстро свалить с траектории движения укушенного в голову животного, ибо спорить с Маськой, у которой что-то переклинило, чревато боевыми шрамами, рванными вещами и убийственным шипением. Сдавленный мявк, недолгое шуршание и мертвая тишина. Все, кошатина заныкалась под плед, так что к дивану в гостиной лучше не подходить. Убедившись, что нарушительница общественного порядка самоустранилась, я смело вернулась на кухню с твердым намереньем убрать весь кошмар.
Твою Что-то очень холодное заскреблось с той стороны грудной клетки, оплетая сердце ледяными нитями, пережимая горло, выплескивая горечь полыни на язык. Какого? Отсюда, из коридора, следы кофе больше не казались беспорядочными пятнами и кляксами, они складывались в очень и очень четкую картину. Наверное, именно так бы выглядело место падения ангеласловно обожжённые отметины от огромных крыльев, словно разбросанные в беспорядке перья Как? Да в той пачке кофе было меньше, намного меньше, чем нужно для такого масштабного рисунка!
Я попятилась, едва не споткнувшись о маленький порожек, одновременно страшась и желая отвести взгляд от невозможной картины, когда рядом раздалось
Мяу.
Такое, мать его, спокойное, гребанное «мяу», заставившее подскочить на месте и споро обернуться к этой пушистой террористке.
Террористка стояла и вопросительно смотрела, словно это вовсе не она только что устроила катастрофу эпических масштабов на одной отдельно взятой кухне
Мася, как это у тебя получилось?
Могу поклясться, что кошатина дернула башкой в небрежном жесте, мол, «легко». Потом повернула морду в сторону кухни, уперлась взглядом в какую-то только ей видимую точку, издала еще один «мяв», на этот раз веский, строгий, а потом дернула хвостом и в два прыжка оказалась на кухонном диване, где свернулась обычным себе таким калачиком.
Крыльев больше не было, зато было дико грязно и одуряюще пахло кофе. Все вновь стало понятным, обыденным и простым. Значит нужно забыть случившееся, как страшный сон. Как обычно. Как всегда.
Сев рядом с Масянычем, я осторожно прикоснулась к мягкому меху, проверяя ее текущую степень злобности. Кошатина дернула ухом, приоткрыла один глаз, потом второй, приподняла голову и очень осмысленно посмотрела поверх моего плеча. Нет, больше не поддамся на провокации, не обернусь, не позволю сердцу вновь сбиться с ритма. Я спокойна и тиха, как пустыня ночью. Маська издала низкое урчание и едва слышно зашипела. Все еще злится? Хотела было одернуть руку, но кошатина вдруг глянула прямо в глаза, словно предупреждая и рука осталась на месте. Еще, спустя пару минут, я даже осмелилась ее погладить, думая о том, какие же странные существа, кошки. Говорят, что они живут сразу в двух мирахв нашем, и там, где обитают души умерших. Отсюда и все их причуды. Вы думаете, что они смотрят на пустую стену, а на самом деле, перед их взором, разворачиваются мрачные, а может быть и весёленькие пейзажи Чистилища. Или Ада.
Забыть, все забыть. Убрать на кухне, честно поработать, поесть, лечь спать. И не вспоминать, не думать, иначе можно сойти с ума. Хотя, кажется, уже поздно. Что у нас там, в мозгу отвечает за сон и сновидения? Гугл молвит, что «ряд подкорковых образований», так вот, похоже, этот самый ряд офигительно съехал с катушек раз следующей ночью мне приснилась очередная муть
Серебро луны в платине сна,
Во Вселенной я, только я одна,
Знаю тайну жизни, управляю миром,
Строю толпы в ряд, мажу чело мирром
Самым реальным из всего был запах, навязчивый запах гнили и плесени. Нас четверо шло по сумеречной равнинея, двое сопровождающих и запах. Этот спутник и привел нас к Лабиринту. Хотя может это был и не лабиринт вовсе, а просто руины старого замка, или быть может церкви. Трудно было разобрать, глядя на серые, грязные кучи камня, покрытые мхом и лишайником. По мне, так это больше всего походило на окаменевший скелет чудовищного Зверя. Скелет спящего, а не мертвого зверя. Вернее, немертвого
Вокруг руин вился странный ров, впрочем, в этой долине всё было странным. Зачем строят ров вокруг замка? Ради защиты. От кого может защитить кольцо воды шириной не более двух метров и глубиной около метра? Конечно, ров мог обмелеть, но тогда остались бы его старые границы, хоть какие-то следы. Но всё вокруг говорило, что ров изначально был таким несостоятельным.
И всё же основная странность рва была не в его величине, и не в кристально чистой воде, а в том, что было под водой. Ниши. В стене, на глубине чуть больше полуметра черными провалами зияли ниши. А в них стояли алтари.
На первом лежала рыба. Самая обычная рыба, с серебристой чешуей, со всеми своими плавниками и хвостом, вот только без головы Вот-вот, лежала мертвая рыба. Под водой. И плевать ей было на то, что рыбы всплывают брюхом кверху. Очевидно, что её чем-то закрепили на том алтаре, чем, наверное, лучше не знать.
Во второй нише была ящерица. Не знаю, почему я так в этом уверенна, но я готова поклясться всем ценным, что у меня еще осталосьящерица то была не простая. Саламандра. Что может быть циничнее, чем под водой, принести в жертву символ огня?
Поэтому я не особо удивилась третьему алтарю, на котором лежала лиса. Впрочем, я плохо разбираюсь в животных, да и мех её вылинял до невнятно-серого. Может, то была не лиса, а песец, или небольшой волк.
На четвёртом алтаре, ожидаемо, покоилась птица. Кажется, чайка. Крылья изломанными полотнами свисали с алтаря, а шея была вывернута так, что никаких сомнений в способе умерщвления не оставалось.
И если бы все закончилось на этих четырех алтарях, то было бы прекрасно. Просто чудесно. Но с каких это пор Судьба не доводит нить своих размышлений до логического конца? Заходя за угол, я была уверенна, что мы увидим последний, пятый алтарь. И даже была готова узреть ту самую жертву на нем. Но как же я ошибалась, Боже, как же я ошибалась! Конечно, алтарь там был, но он был неумолимо, чудовищно пуст! Чёрт возьми, ПУСТ!
Мне не хватит никаких слов, метафор, чтобы описать ту удушающую волну ужаса, что накрыла нас, паника была полной, а пелена животного страха беспросветной. Что было дальше, я плохо помню. Мелькали стены руин, и если поначалу мы бежали вместе, то уже очень скоро я оказалась одна, в этом Богом забытом Лабиринте. Одна, в смысле без друзей, но не одна вообще. Там кто-то был, постоянно кто-то был рядом со мной, всего на шаг позади, всего на одно дыхание и неумолимо нагонял меня. И я знала, прекрасно знала, ЧТО со мной будет, если это нечто меня догонит. Алтарь ждал, последнее ложе, на котором мне даже не дано будет умереть, потому что не смерть цель этой чудовищной погони. А вечная нежизнь в стенах Лабиринта. Зверь искал себе Хранителя, Замок искал себе Привратника, а я просто хотела выжить. И может быть, всё закончилось бы хорошо, не сверни я не туда на одном из поворотов и не окажись вдруг где-то глубоко в чреве Зверя
Тут было темно и сыро и вообще не было звуков. Даже когда очень тихо, всё равно что-то слышно, или далекий гул машин, или шёпот ветра, или хотя бы звенящую тишину в ушах. Здесь звуков не было вообще. В принципе. Было тихо. Тихо как в могиле. И это странным образом меня почти успокоило. Почти, так как удалось немного восстановить дыхание и замедлиться до шага, но сердце всё ещё колотилось в груди. И не напрасно. За очередным поворотом тьма рассеяласьибо не может быть тьмы, там, где столько света. Вот только свет этот был недобрый, совсем неласковый, непохожий на дневной, солнечный, от свечи или от лампы. Свет был ослепляющим, безжалостным и стерильным. Наверное, такой свет видят умирающие в конце пресловутого туннеля. Такой свет разливается над телом на операционном столе. Таким светом вспыхивает сердце атомной бомбы. В сердце ЭТОГО света была Дверь. Дверь с большой буквы, ибо была она величественна как само Создание, прекрасна и совершенна в своей белизне крашеного дерева и в позолоте массивной ручки. Дверь без резьбы, завитушек и прочих украшений. Зачем вся эта мишура, если Абсолют в простоте? И я все не могла понять, почему, если Дверь так прекрасна, мне всё ещё страшно и с каждой секундой паника подступает всё ближе и ближе? А потом осозналаручка двигалась! Эта чёртова Дверь должна была вот-вот открыться и что там за ней знает лишь Бездна