- Птенчик, а пойдём-ка отведу тебя обратно
- Как ты её назвал?!пронзительно-синие глаза бородача уставились на меня с неслабым изумлением. Мой внутренний компас любопытства моментально указал на него стрелочкой как на поставщика очень интересной информации. Я навострила уши.А не тот ли это «Птенчик»
- Ещё одно слово - взвился Ужасный Принц, и мой «любопытометр» зашкалил. Я встала как вкопанная и сделала всё от меня зависящее, чтобы притормозить.
А Морж между тем хмыкнул и склонился ко мне ближе, внимательно вглядываясь умными глазами, в которых были добрая улыбка и уважение.
- Пусть он меня потом хоть морским ежам скормит, но я скажу. Мисс, что бы этот оболтус не начудилпростите его! Просто имейте в виду. Выединственная женщина на моей памяти, которая заставила его, когда-то давным-давно, повернуть корабль, едва выйдя в море. А потом напиться до смерти и всю ночь до рассвета доставать меня рассказами о «ветреных девушках, которые спешат выпрыгнуть замуж, стоит только отвернуться».
Я застыла, осмысливая. Мне послышалось?! Этот человек правда сказал мне сейчас, что Ужасный Принц что же, возвращался за мной в тот раз? Когда мне было семнадцать, и мы бродили с ним по тёмным коридорам, и он лечил меня от страха темноты После того, как с таким пафосом вещал о том, что ему не нужны обязательства а потом подарил на прощание полную шкатулку пряностей и ушёл на своём дурацком корабле в море он возвращался за мной?! А я оказалась уже помолвлена
Я медленно повернула голову на Генриха и посмотрела на него новыми глазами. Он же сверлил гневным взглядом усмехающегося бородача и выглядел так, будто борется с желанием выбросить его за борт. Пару мгновений царила предгрозовая тишина, а потом мой Ужасный Принц процедил сквозь зубы:
- Ну, я тебе это припомню
- Да уж припомни, будь другом!снова расхохотался Морж, даже не пытаясь сдержать веселья.И учти, должен будешь! Я ещё придумаю, чего с тебя состребовать, Твоё растудыть мою медузу Высочество! После того, как на свадебке твоей погуляем.
И подмигнув мне, бородач развернулся на пятках и довольно посвистывая, убрался с глаз долой.
А я продолжила остолбенело пялиться на Генриха. Внутри у меня царила полная неразбериха. Я не знала, что и думать.
Он же смотрел куда-то в сторону. Только дышал тяжело, словно бешеный бык, который раздумывает, на кого бы броситься.
- Ты - начала осторожно я.
- Не было такого!!рявкнул на меня Генрих.Мало ли что этому каракатицыну сыну по пьяни послышалось!
- Хорошо-хорошо! Не было, так не было,поспешно согласилась я, расплываясь в ужасно глупой и до невозможности счастливой улыбке.
- И чего ты улыбаешься?накинулся на меня Ужасный Принц, грозно хмуря брови. Ох, кажется, я тут осталась единственным громоотводом. Остальные благоразумно сделали ноги. Щекотные мурашки внутри предупредили, что сейчас он будет отыгрываться на мне. Мурашки как обычно не подвели. Они очень чуткие стали с недавних пор.
Одним резким движением меня подхватили на руки.
- А раз уж мы прояснили, Птенчик, что нечего тебе развешивать здесь уши и слушать всяческие пьяные байки почему бы нам не заняться более насущными вопросами?
- Это какими?спросила я, смирно складывая ладошки у него на груди и блаженно прижимаясь щекой. Счастье есть, оказывается! И его не испортят даже замёрзшие как ледышки ноги.
- Мне категорически не нравится, как мои матросы смотрят на тебя в этом платье. Всё-таки, единственная женщина на корабле, хоть и без пяти минут капитанская жена.
- Это будут очень долгие пять минут, если ты мне не расскажешь, с чего бы за мной возвра бу-бу-бу
Это меня нахально прижали лицом к широкой пиратской груди так, что я вынуждена была временно перестать выводить её обладателя на чистую воду.
-и поэтому я решил предпринять кое-какие меры! - заявили над ухом таким ковар-рным тоном, что мурашки пустились в радостный предвкушающий пляс.
Очень быстро и без лишних разговоров меня прямо на руках затащили обратно в капитанскую каюту. Бесцеремонно сгрузили в койку. Я приподнялась на локтях, лёжа на спине, и стала с любопытством ждать, что будет дальше. Но даже я недооценила коварство рассерженного Ужасного Принца.
Он снова уселся на край постели, а потом внаглую взял обеими руками мою босую стопу и приподнял её, словно взвешивая. Моей замёрзшей ноге это самоуправство пришлось очень даже по вкусутакие горячие были у него руки. А потом правая ладонь Генриха, слегка погладив свод стопы, двинулась выше, сдвигая шелестящую золотистую ткань с тонкой щиколотки. И ещё выше, очень-очень медленно до середины икры
Серый потемневший взгляд, в котором всё ещё клубились бури, впился в моё лицо.
- Знаешь, что я думаю, Птенчик?
- Боюсь спрашивать - ответила я, задыхаясь.
- Это платье привлекает слишком много ненужного внимания. Его пора снять.
Глава 19. Железная выдержка
Предатель-Подарок мирно дрыхнет в углу постели и даже ухом не ведёт. Видимо, не считает, что я в опасности. А вот моё несущееся вскачь сердце сильно в этом сомневается.
Пытаюсь выдернуть ногуполучается только со второй попытки, причём отпускают мою многострадальную конечность с видимым сожалением.
- Это шутка такая?на всякий случай подтягиваю повыше сползшую с плеча бретельку. Подбираю ноги и надёжнее укрываю их подолом. Ужасный Принц следит за моими манипуляциями довольным взглядом кота, наблюдающего за суетой пойманной мыши.
- Ты при всей команде оспорила слова капитана и тем самым уронила его авторитет. Правда думала, что подобная выходка сойдёт тебе с рук?
Нервно сглатываю.
Ужасный Принц выдерживает театральную паузу, за время которой у меня в голове вихрем проносятся всевозможные варианты дальнейшего развития событий, и я успеваю покраснеть до корней волос. А потом продолжает:
- Надеюсь, ты запомнишь этот урок на будущее. А пока, и оцени моё великодушие, обойдёмся устным внушением.
С облегчением выдыхаю. Или рано радуюсь? Больно глаза у Генриха хитрющие. Ох уж этот обаятельный гад с его вечными секретными планами!
- Хотя платье твоё снять всё равно надо, согласна? Так и быть, сегодня не насовсем, а чтобы тебя переодеть. Дай-ка руку!
- То ногу ему, то руку - бурчу для проформы, но послушно вкладываю пальцы в его большую и тёплую ладонь. Всё-таки, перепугаться толком я так и не успела. Что бы он не делал, как бы не издевался над моими бедными нервами, неизменным остаётся одноя ему доверяю. Вот прям совсем-совсемкожей, сердцем, печёнкой и всеми другими внутренними органами доверяю. Через всю его браваду, ухмылки и поддёвки я чувствую его бережное отношение ко мне, которое заставляет таять от нежности и мучительно бороться с желанием броситься ему на шею и разрешить наше противостояние самым простым и приятным способом. Но пока у меня остаётся надежда в этом противостоянии победить и добиться-таки от него признания, я не собираюсь сдаваться так легко.
Мои пальчики крепко-накрепко сжимают и рывком сдергивают меня с постели. Подводят к большому окованному сундуку, который оказывается, стоял в изголовье и который я не сразу заметила. Генрих помогает мне откинуть тяжёлую крышку, и я с любопытством и нетерпением настоящей девочки заглядываю внутрь. А там меня ожидает многоцветие тканей самых разных оттенков, кружева, рюши и много чего ещё, из-за чего моё сердце начинает биться чаще, и я чувствую себя как ребёнок, которому сунули в руки коробку с праздничным подарком.
Но на самом верху, под крышкой, лежит что-то странное.
- Я подумал, что тебе надо почувствовать себя немного свободнее. Да и платьене самая удобная одежда для прогулки по палубе, правда же? Не собираюсь держать тебя в душной каюте всё путешествие. Так что
Генрих выуживает из сундука и небрежно бросает на постель несколько тряпок. Вижу рубашку из тонкого полотна цвета чайной розы и тёмные брюки примерно моего размера.
- Я выбирал на глаз, но глаз у меня намётанный, так что надеюсь, подойдёт.
- Может, ты мне и обувь припас?спрашиваю недоверчиво.
В ответ оттуда же вытаскиваются и ставятся у моих ног аккуратные сапожки без каблука из мягкой кожи.
- Ты меня поражаешь!
Генрих фыркает иронично, но ему явно приятно, что я оценила его усилия. Ещё бы не оценить! Я действительно поражена уровнем проработки плана по моему похищению.
- И если хочешь знать, там на дне еще какая-то дамская дребедень валяется, рассмотришь потом. Мне продавщицы помогали собирать набор юной принцессы-путешественницы, так что там должен быть и гребень, и всякие там баночки-шпильки-заколки. Но бельё я сам выбиралне отказал себе в таком удовольствии
Вот на этом месте я не выдержала и закрыла ему рот ладонью.
- Ты самый несносный человек из всех, что я знаю!!
Ответом мне был крайне самодовольный блеск серых глаз. А потом мою ладонь прикусили, и я отдёрнула её, как ошпаренная.
Отвернулась, чтобы он не видел моих горящих щёк. Много чести будети так вовсю наслаждается моим смущением.
Пялюсь на непривычную одежду, не решаюсь примерить. Вот уж действительно крушение привычных устоевкуда там какому-то платью с обнажённой спиной! Это же просто скандалчтобы женщина надела мужскую одежду Мужчины привыкли заковывать нас в кукольные корсеты и огромные юбки, чтобы услаждать свой взор. Даже на лошадине иначе как бочком, в тяжеленных юбках, да ещё умудряйся при этом держать царскую осанку и обольстительную улыбку! А сами наслаждаются свободной и удобной одеждой. В которой, в случае чего, и сражаться, и даже бегать можноа попробуй-ка побегать в кринолине! Или на то и расчётчтобы мы не могли от них убежать?..
Всё-таки, Принц мне какой-то неправильный достался. Но чем больше смотрю, тем больше понимаю, что ужасно хочу примерить всё это. Вот просто до жути нравится мне эта идея.
- Я спасибо. Мне очень-очень приятно. Правда! Выйди, пожалуйста, я переоденусь.
- Это ещё зачем? Переодевайся себе, кто ж тебе мешает. А я тут постою. Отвернусь даже, так и быть.
Вспыхиваю. Ну вот так и знала, что нельзя с ним бдительность терять!
- Ни за что!! Ты совсем с ума сошёл?!
Собираюсь уже обернуться, чтобы сказать в лицо всё, что думаю об Ужасном Принце и его возмутительном предложении Но неожиданно сильные руки обнимают меня сзади за талию и крепко прижимают к этому самому Принцу. Лохматая башка удобно устраивается у меня на плече.
- Дай-ка я тебе кое-что объясню, мой маленький невинный Птенец.
Столбенею от такого начала разговора и закусываю губу, ожидая продолжения. Невольно вцепляюсь в его руки, но сдвинуть их даже на миллиметрнепосильная задача.
- Можешь мне не верить, но у меня уже полгода не было женщины.
- Хотя бы лёжа в постели с дыркой в боку ты немного отвлёкся от своих похождений!не удержалась и съязвила я, чтобы скрыть ужасное смущение.
Он усмехнулся мне в ухо.
- Если бы ты была рядом, меня б это не остановило, можешь не сомневаться!
Я уже и так на температуре плавления, теперь же начинаю гореть.
- Так вот, чтоб ты зналамужчина в таком состоянии становится несколько раздражительным. Поэтому крайне не советую продолжать со мной спорить.
- Просто ты просишь невозможных вещей - а теперь ещё и задыхаюсь.
- Ну почему же?промурлыкал этот несносный Принц куда-то мне в шею.Не просто возможных. Необходимых! Или ты думаешь, мне просто нравится с тобой играть?
- Была такая мысль. Пока что она только укрепляется, - прошептала я.
- Не-е-ет, Птенчик. Как же мало ты меня ещё знаешь.
Он развернул меня к себе и продолжил, глядя в глаза пристально, изучая выражения моего лица.
- Вот сейчас я буду абсолютно серьёзен. Пойми меня правильно, Птенчик Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы дать тебе время и не напугать. Но я ведь не каменный, знаешь ли!
Обнимающие меня руки нащупывают застёжки на платье и осторожно, умелыми и возмутительно отработанными движениями принимаются расстёгивать крохотные крючки сбоку лифа. А я стою и не могу пошевелиться, так заворожил меня этот процесс.
- Я хочу, чтобы ты ко мне привыкла. И желательно поскорее. Так что иди и делай, что говорю. К тому же мой ковар-рный план заключается в том, чтобы ты очень сильно захотела за меня замуж.
Мой Ужасный Принц склоняется и зубами стаскивает бретельку с моего плеча.
- Обещаю отвернуться и не смотреть. Чтоб ты знала, у меня железная выдержка. А ты уж будь добра переодевайся побыстрее. Не продлевай моих мучений.
И отталкивает меняполураздетую, растерянную, пылающуюв сторону постели. Полюбовавшись напоследок творением своих рук, уходит к дальней переборке и там с невозмутимым видом отворачивается.
Глава 20. Между нами
Пячусь, придерживая руками норовящее окончательно свалиться платье, до тех пор, пока ноги не наталкиваются на ребро койки. Останавливаюсь и пытаюсь перевести дыхание, унять бешеный стук сердца, успокоить мысли, рассыпавшиеся в разные стороны стайкой перепуганных птиц.
Ужасный Принц стоит, не шелохнувшись. Невольно любуюсь линией плеч, широкой спиноймне приходится тряхнуть головой, чтоб перестать его рассматривать.
- Эмбер, что ты делаешь?
Я скорее умру, чем признаюсь.
Генрих заводит руки за спину, стискивает левой рукой запястье правой. А она сжата в кулак. Именно этот скупой жест говорит яснее всяких слов, что мне и правда лучше поторопиться.
Выхожу из околдованного оцепенения, отворачиваюсь, бросаю невидящий взгляд на одежду, призывно разложенную на постели. Мысли сейчас не о ней.
Кажется, я начинаю постигать всю глубину коварства его плана.
Он не просто соблазняет меняизысканной чувственной пыткой по каждому нерву, каждому дюйму разгорячённой кожи. Он пытается завоевать не моё теловедь наверняка знает, так же как и я в глубине души, что ему было бы это совсем не сложно. После парочки таких поцелуев, как той ночью на балконе вряд ли я могла бы устоять.
Он хочет завоевать моё доверие. Чтобы я пришла к нему сама, как прирученный зверьприняла его безо всяких условий, безоговорочно, на всю жизнь и таким, какой он есть. Сложного, невыносимого, уж-жасного ужасно необходимого мне.
Судорожно вздыхаю, прикрываю на миг глаза.
Итак, доверие. Смогу ли я?
Хотя учитывая, на какие страшные жертвы идёт ради меня мой пират, фактически на подвиги Вспоминаю его слова о железной выдержке и почему-то роняю смешок, немного нервный, впрочем.
- Ей ещё и смешно. Мне зато не до смеха. Стою и думаю, почему я такой дурак и кто меня за язык тянул. Можешь быстрее?
- Ты верно говоришь. Сам придумал это безумие. Так что терпи.
Не узнаю свой голос. Таких бархатных, глубоких оттенков я в нём ещё не слышала. Кажется, я сполна приняла условия игры. И что-то в том, как сладко отзывается эта мысль во всём теле, мне подсказывает, что проигравших в таких играх не бывает.
Поднимаю руку и роняю с правого плеча вторую бретельку. На левом до сих поредва заметный красный след. Там, где нежную кожу поцарапала щетина. Всё-таки, неаккуратно он мне помогал.
Мои движения до странности тягучи и замедленны. Собственную кожу ощущаю как-то по-новому. И кажется, одной не разобраться в этой головоломке.
Огненным метеором во мне проносится осознание, что наши роли незаметно поменялись. То, что начиналось как наказание меня за строптивость и попытка мягко подчинить дало власть в мои руки. Эта мысль наполняет трепетом.
- У тебя там случайно не зеркало? Ну, или чайник какой-нибудь начищенный, - не могу удержаться, чтобы не подначить Ужасного Принца. Мне и правда почему-то весело - пьяняще, до щекотки.
- Нет.
Даже ни одной привычной шутки кажется, железная выдержка моего Принца и впрямь трещит по швам.
Повожу плечами, и платье шелестящим прохладным потоком падает на пол.
Хриплый выдох Генриха через стиснутые зубы.
Переступаю двумя ногами, оставляя на полу облако золотой материи. Остаюсь в одних кружевных панталонах. Инстинктивно прикрываю руками грудь, хотя я к нему спиной, да и волосы до талии плотным покрывалом Быстрый взгляд через плечо он стоит, где стоялнеподвижный как изваяние, спина и плечи напряжены.
На секунду обжигает сумасшедшая мысльнаплевать бы на всё, подойти сейчас к нему и обнять. И с головой окунуться в неизведанное и желанное. Но стыдливость берёт верх, и я снова отворачиваюсь.
Заставляю себя опустить руки.
Тишина между нами натягивается и дрожит, как парус, послушный попутному ветру. С каждым биением сердца, каждой прожитой минутой в этой жаркой и плотной тишине мы становимся друг другу ближе, хотя стоим в разных концах каюты.