В юном телевзрослый дух!
Странно такое ощущать, но
Вот и сейчас крепко не спалось, нутро кипело. Потому Тверд прогуляться решил. Меж хоромин, домов побогаче, хмуро поглядывая на люд гуляющий. К палатам княжеским, мимо яруса с главным пиром, где веселье бурлило не прекращающееся.
Дошел до самой высокой башни, от вида с которой всегда душа пела. Хоть сейчас и темень покрывала землю, но редкие огни домов и хоромин, все же позволяли вычленить красоту территории.
Поля перемежались с дремучими лесами, небо сливалось с широкой рекой, в которой отражалась луна и звезды, а на стыке горизонта была видна приграничная территория, часть укрепленной башни в сторону, откуда частые набеги кочевники совершали.
Чего не спится, княжич? за спиной раздался голос Гаврилко, младшего дружинного. На пяток годков постарше. Крепкий, зоркий, потому и стоял на посту. Один из немногих, кто без страха и лести к младшему княжичу обращался. Редко, но слово говорил. Даже подсматривал с любопытством и без насмешки, когда Богдан что-то новое показывал.
Не спится, мрачно согласился Твердомир, облокачиваясь на стену и вглядываясь в темные проулки меж хороминами.
Ты не серчай на княже, Гаврилко рядом остановился и тоже во мрак уставился. Он мужик дельный, без особого желания успокоить, при этом явно оказывая поддержку. Пусть на слово неласковый, и к вам с Богданом цепляется больше, чем к другим, дык ведь не баба, чтобы нежности нашептывать. Слыхал я мудрость такую: «Кого сильнее любим, того сильнее бьем» Ну или типа того, качнул головой Гаврилко. А стало быть, к вам с Богданом у него другое отношение, нежели к другим
Мне без разницы, безлико отозвался Твердомир. Не лукавил, не искал он внимания отцовского. Давно уже, хотя было время, ой, как хотелось похвалу Радомира получить, лишний раз на глаза попасться. Можа смягчится отец Можа вспомнит, что Тверд его сын. А теперьвсе равно. Дороже благое слово от наставника услыхать.
В том-то и дело, с легкой грустью повел плечом Гаврилко, что есть разница. Имеемне ценим, а потерявплачем. Потому и говорю, не горячись ты обидами. Видеть отца, иметь возможность с ним поговорить, поспорить, разругаться, помиритьсяэт одно. А вот ежели б не знал ты его, или вдруг потерялпонял, что пустоту нельзя ничем заполнить.
Не знаю не терял, сухо обронил Тверд, тотчас реагируя на близкий лай собаки, сменившийся жалобным скулением. Где-то завыла еще одна, ей вторила другая, третья и дружный хор, пронизывающий душу, взмыл над хороминами и княжеским теремом. Ужас сковал по рукам и ногам, вонзился в разум, заставил сердца биться быстреедо того жутко было слышать заунывный вой псов.
Недобро дело, рядом напрягся Гаврилко, цепко всматриваясь во мрак проулков. Тверд под стать младшему дружинному тоже до рези в глазах уставился в темноту. От усердия даже перевесился через край, пока не заметил тень, мелькнувшую вдоль главного дома. За торец
Княже! Княже в опасности!!! не хуже собак завопил Твердомир. Богдан! душа в пятки екнула. От страха, что с наставником дело плохо, совсем дурно стало.
Вниз сбегал в тумане и только слышал, что Гаврилко в тот момент уже в колокол бил, извещая об опасности.
Мчался Твердомир к отцовскому дому, сломя голову. Отблески костров разрывали мрак ночи, но младшего княжича это не смущало.
По ступеням влетел на первый ярус и, минуя его, на втором оказался. Пустота на лестнице, безлюдье на пути в непокоевы хоромы
И уже у дверей гридни притормозил озадаченоохрана на месте. Войло и Рудник. Морды чуть красные, но воины устойчиво на ногах стояли. Завидя младшего княжича, Рудник кивнул:
Какой идиот там в колокол бил?
Недруги в тереме! запыхаясь, выдохнул Тверд. Охрана тотчас переглянулась, хмеля ни в одном глазу. Торопливо распахнули створки тяжелых дверей и застыли на пороге зала, где гости продолжали веселье.
Княжич, ты чего напутал? недобро зыркнул Войло через плечо.
Нет, ощерился Тверд. Псы завыли, а я тень видал
Воины переглянулись и досадливо головами помотали.
Шел бы ты спать, Рудник не скрывал разочарования.
Утро вечера, поумничал Войло.
А княже где? заметил, что нет отца, Твердомир.
Охрана криво заулыбалась:
Знамо где, в синих глазах Рудника лихие воды заплескались, он ведь теперь с молодой женой.
Гы-гы-гы, коротко похохотал Войло, права свои вколачивает.
И оба смехом похабным залились.
Тверд мотнул головой, что с дурней взять, и бросился прочь. Но не вниз, да к себе, а перемахивая ступени, выше на ярусв княжьи хоромы. Выискивал глазами врагов, но тишина пугала больше, чем наткнись на отряд заговорщиков и предателей.
А когда очутился в коридоре перед покоями Радомира, ужас вновь сдавил сердце. Широкие двери приоткрыты, их перегораживали тела посеченной охраны в размашистых лужах крови.
Лязг оружия, брань и хрипы, точно по струнам нервов били. Твердомир подхватил первый попавшийся меч и, не помня себя, ворвался в княжьи покои, да на миг обомлел.
На огромной постели, забившись в угол, рыдала Мирослава в одной белоснежной рубахе, усеянной красными пятнами.
Глазищи от ужаса вытаращила, ладошками рот заткнула.
Богдан чуть поодаль. Весь в крови с головы до ног а за ним на полу Радомир корчился от боли, но упрямо не позволял себе завалиться полностью. Упирался кулаком в пол, лицо бледное, рот плотно сжат, но кровь уже хлынула и по подбородку змеилась. Грудь в месиво разрезана, он из последних сил раны рукой перекрывал, на колене одном выстаивал а глаза все отрешеннее с каждой секундой становились. Чистые, голубые скользили бездумно, пока на Тверде не тормознули Уголок губ князя дернулся вверх, и в следующий миг Радомир рухнул безжизненно на пол.
Богдан склонился над князем, потеребив за плечо. К ним дюжина воинов подступала и мечами посечь наставника пыталась. Он даже безоружный умудрился нескольких положитьбездыханные тела с неестественно вывернутыми головами и конечностями тут же на полу валялись.
И что бы не умел Богдансупротив такой силы, да в замкнутом пространстве сложно выстоять.
Прочь! прохрипел наставник, отмахиваясь от пустоты, и жест явно был Тверду. Как по команде один из нападающих обернулся. Коренастый, кругломордый. С редкими паклями волос и куцей бородкой.
Княжич, обронил удивленно. Еще несколько на его возглас среагировали, мечи в сторону Твердомира направив, но нападать не торопились.
Стой! рявкнул еще один с рыжим вихром на макушке, когда Тверд решительно шаг к ним сделал. Что творишь, пес мелкий? Мы ж князя защищаем! оскалился желтозубо мужик.
На память прикинул младший княжич, кто такие, но никак не мог отыскать их лиц, а память была отменной.
Твой наставник с ума сошел! видя заминку, третий, тощий и высокий, поспешил на выручку своим, да испортил брачную ночь Радомиру с Мирославой!..
Ни на миг не поверил Тверд бредням.
Никогда бы Богдан не поднял меча на своего князя. Как бы тот ни серчал, как бы тот был не прав
Уходи! проорал наставник, голыми руками отбиваясь от атак оставшихся врагов. Не обращал внимания на раны, на льющуюся кровь От вида храбрости приемного отца Тверд налился яростью. Лишь озлобленно зарычал и бросился в атаку, наплевав, что больше противников, и что они старше и сильнее.
Лязг мечей, хрипы, стоны и море крови Тверд вертелся, как вихрь, часто ощущая боль Молча прорубался к наставнику и отцу, пока не очутился в центре сражения.
Встал спиной к спине Богдана.
Сказал же, запыхаясь, ругался приемный отец, уходить, вредный мальчишка!
Тыотец мне!..
Княже!!! зычный вопль воеводы с порога покоев Радомира вынудил всех обернуться. Со Степаком рядом с десяток дружинных. Все при мечах.
Они князя убили! ткнул в младшего княжича и Богдана самый проворный из нападавших. Охранник его и мальчонка!
Быть не может, Микула вступился, с недоумением взирая то на Степака, мол, ну вы же знаете, что это не так, то на других вояк, то на Мирославу.
Так все! женский крик вогнал в еще больший ступор. Твердомир ушам не поверил. А новоявленная княжна кивала часто и рьяно:
Они!!! Тот Нерус который, затараторила, слезы глотая и рукой смахивая с лица:Угрожал поначалу, ежели Радомир еще народит выродков, а его любимчику ничего не достанется, то найдет способ, как всех извести. А потом рассмеялся мол, уже подчистил ряды княжьи. Обвела дружинных огромными глазами, да ладонью губы дрожащие прикрыла, всхлип приглушая. Осталось лишь с тобой поквитаться, и тогда Твердомир по праву княжить будет. А пока в возраст не войдет наместника поставим, но править я буду!..
Взгляды всех переметнулись на Тверда и Богдана, который все сильнее припадал на ногу.
Младший княжич не успел обронить и звуканаставник его к себе рывком прижал и в следующий миг собой пробил окно
ГЛАВА 6
6 лет назад
Любава Добродская
Любава много знала о любви. Посиди, повышивай и не такого наслушаешься! Да и готовили взрослые матроны своих дочерей к замужеству так, чтобы не стало для них откровения в мужней жизни.
Потому княжна уже не худо разбиралась в некоторых щекотливых и совершенно не девичьих моментах. И точно знала, что мечтать надобно о женихе сильном, красивом, добром!
Любава прикрыла глаза, представляя себе будущего мужа.
И он был от и доИванко!
Даже губы сами собой в улыбке расплылись, ни чуточку не смутив бесстыжей мыслью. А чего стыдиться? Любви?
Любви нельзя стыдиться, так можно ее напугать Она ведь хрупкая, нежная, ранимаявспорхнет, и потом ее долго не поймать.
Любовь
Сладкое чувство.
Любава помнила тот миг, когда Иванко всерьез и надолго запал в ее душу.
Жарким летним днем княжна, разгоряченная игрой в догонялки, заскочила в кузницу, дабы напиться, ну и по делу Алехно, конюх, уже за столько лет смирившись, что на Любаву управы нет и не будет, а, стало быть, девица все равно будет околачиваться возле коней, отправил ее с важным поручениемза новыми подковами для Буяна.
Любава, пока бежала, на радостях заигралась А как вспомнила указание Алехно, тотчас к кузнецу и метнулась. Заскочила в кузню, да так и осталась стоять с открытом ртом, наблюдая за Иванко и его батькой, Громыхало Митятичем. Огромный мужик, поперек себя шире. В серой рубахе, с закатанным рукавом, да кожаном фартуке. Темно-русые волосы в хвост затянуты, да лентой из кожи закреплены на голове, дабы не мешались.
Размашистые брови, глубоко посаженные светло-ореховые глаза, крупный нос, небольшая борода, да усы.
Кузнец вселял благоговейный страх и уважение. Они были неприкосновенной кастой. Считалось, что они могли выковать не только мечи, инструменты, но и судьбу. Иногда даже к кузнецу приходили крестьяне с просьбой вылечить болезни. Вот и Громыхало был не только мастером на все руки, но мужиком слова. Не было ни одного селянина, кто бы плохо отозвался о Громыхало Митятиче. Впрочем, как и о сыне егоИванко. Он в батьку пошел. И статью, и силой, и человеческими качествами, а вот лицом многое от мамки унаследовал. Марья Ефимовнахрупкая женщина, с тонкими чертами, светлыми волосами и голубыми глазами. Хозяюшкой была прилежной, домовитой и работящей. И только одно ее в жизни огорчало, и то по слухам тех же местных, что деток окромя Иванко им с Громыхало боги больше не дали.
Батька только вытащил клещами горячую заготовку из печи, положил ее на наковальню и тюкнул молоточком, придавая форму пока еще пластичному железу. Иванко в точности повторил движение отца, огромным молотом-кувалдой ударив в то место, куда указал Громыхало. Накачанные мышцы паренька вздулись, по мускулистой спине ручьями бежал пот, а Любава слушала музыку кузни и влюблялась в белобрысого, слегка курносого Иванко.
Дзинь-бомкакие у него голубые глаза в обрамлении длинных ресниц!
Дзинь-бомровная линия лба, нос, плавность сжатых губ.
Дзинь-бомсильные, крепкие, длинные руки.
Дзинь-бомсерьезен, внимателен
Дзинь-бомон прекрасен в работе.
Тебе чего? из омута девичьих грез вырвал недовольный голос Иванко. Митятич прищурил глаз и усмехнулся:По делу, аль опять чего учудила?
Любава сглотнула и потупилась:
По делу
Сын, зачем смущаешь княжну? забасил Громыхало, оттирая грязной тряпкой лоб. Проходи, Любавушка, расплылся широченной улыбкой в усы, раз уж пришла. Сейчас Иванко тебе выкует какою-нибудь безделицу.
Зачем мне безделица? нахмурилась княжна. Мне подковы для Буяна надобны.
Громыхало Митятич хмыкнул:
Делова не по годам, красавица! Задумчиво покосился на сына и опять на Любаву:Пить хочешь?
Княжна смущенно кивнула, стараясь не пялиться на полуголого Иванко, ведь он, в отличие от отца, был без рубахи под передник.
Громыхало кивком сына отправил за водой, а сам в мешочек холщовый подковы складывать принялся. Обычно так давал, но видать не доверял сорвиголова-девице, пусть и младшей княжне рода Добродских.
На, протянул глиняную чашку Иванко, не сводя насмешливых глаз.
Спасибо, Любава хотела было взять, даже коснулась поверхности, как пальцы скользнули, да по пальцам Митятича мазнули. Отдернула руку, будто огнем обожглась. Вытаращилась испуганно на парнишку, краской предательской заливаясь, а потом от обиды, что повела себя, как дура, выхватила зло чашку и с жадностью припала к краю.
Во как горло просушило, ободряюще кивнул Громыхало, и вновь на сына зыркнул, но уже хмуро:Ну-ка, неси амулет, который вчера мы с тобой отлили, затянул покрепче мешочек, да княжне всучил. Не потеряй!
Спасибо, благодарно кивнула Любава, и с ожиданием на Иванко уставилась. Уж очень хотелось увидеть, что такое кузнецы за амулет сотворили.
Бать? чуть настороженно протянул Митятич, но наткнувшись на категоричный взгляд родителя, послушно двинулся в дальний угол кузницы, где на полках ютились разные вещи, да на стенах утварь всякая была подвешена.
Держи, Иванко в руку вложил прохладную подвеску с кожаным шнурком. Любава непонимающе уставилась на серебряный амулетовальный, с рунами, а посреди камень выпуклый.
Соколиный глаз, пояснил Иванко.
А руны что значат?
Что Сокол за тобой следит, оберегает как свою птицу Феникс.
Любава с еще большим недоумением стала рассматривать амулет.
Иванко воздел глаза к небу, мол, ну сколько можно. Махом забрал подарок и повязал на девичьей шее.
Не снимай его, тихо и наставительно. Амулет заколдованный! вот теперь его губы дрогнули в очаровательной улыбке, не потеряешьпринесет удачу в любви
Иванко! недовольно окликнул сына Громыхало. Не морочь княжне голову.
Но словоне воробей Уже было сказано. И Любава поверила, как поверила голубым смеющимся глазам, проказливо изогнутому рту, таинственно шепнувшему:
Сегодня вечером игра намечена. «Дружина-разбойники» Обязательно возьму бесстрашную птичку в свою команду.
Сердце затопила блаженная нега, в голове кроме сладкой чепухи ничего больше не задержалось. И уже вечером Любава стояла и внимательно слушала правила игры, в которую ее никогда не брали. Мужское дело, да и девицы все как однамедленные, глупые, неповоротливые, плаксивые
Впервые ей позволили быть частью команды, и это была полностью заслуга Иванко. В глазах княжны Митятич сиял не хуже начищенного медного таза.
Потому только услыхала: «Любава с нами!»и все остальное уже было неважно. Хлопала восторженно глазищами и точно знала, что никто не посмеет возразить Иванко и даже недовольного взгляда никто не бросит.
Как и следовало ожидать, остальные кивнули удрученно, понимая, какой обузой обзавелись.
Любав, Иванко чуть притормозил княжну за плечо, когда она собиралась найти место укрытия. Заглянул лучистыми глазами в ее:Прятаться можно вот до тех столбов, видишь? коротко указал на два огромных каменных изваяния. Поговаривали, что появились они в старо-давние времяподарок от самих богов культа забытого за дела их нехорошие. И теперь только ветер ведал тайну тех столбов, заунывно протягивая песни меж ними.
Переходить границу нельзя! жест перстом, но не сурово, а скорее так, будто волновался, кабы с княжной чего не приключилось недоброго. Любава прикусила губу и рьяно кивнула. И это вновь заставило повернуться, ежели кто обидит, глаза в глаза, ты только кликни, я им и Иванко кулаком увесистым качнул, грозя неизвестному обидчику.