Могу отнести, предлагает Дипэк невозмутимо. Как видишь, мы оба находимся в зависимом от твоего братца положении и у нас обоих есть вещи, рассказывать о которых Эвану мы бы не хотели. Я, например, не горю желанием ставить Эвана в известность о своем так сказать, местонахождении, а тебе вряд ли хочется делиться с любимым родственником деталями кхм, личной жизни. Он тебе добропорядочного ну, почти добропорядочного жениха нашел, чистенького и унылого, а ты то с одним инкубом, то с другим сама понимаешь, большинству мужиков, если они сами не инкубы, такой расклад сильно не по душе приходится.
Откуда ты знаешь? я пытаюсь говорить нормально, но глухие, рычащие нотки все равно прорываются в голосе, делая его низким, злым.
Так уж вышло, что я видел, как тебя навещал Арсенио. А на следующий деньприятель его. Возможно, я даже слышал кое-что из вашего с Байроном разговора.
Выходит, дварф эти последние два дня находился здесь, в нашем доме? В нашем присутствии?
Как ты проник на территорию?
Проскочил вслед за Арсенио, это не трудно, небрежное пожатие плеч.
Эван тебя заметил бы. Или я.
Во-первых, я не врал Тессе, когда рассказывал о своем происхождении. Во-вторых, в вашем подвале обнаружилась весьма занятная комнатка
В потайных местах которой Эван сам насыпал по щепотке толченого корня волкоборца, смешанного с семенами подземного мака, в небольших дозах отбивающего нюх даже у оборотней.
Правда, удобств там маловато, но я не жалуюсь.
Это шантаж? я могу убить дварфа.
И медлю. Он почти спокоенсердце бьется лишь чуть быстрее обычного, дышит ровно, и в подозрительно слабом запахе его нет страха.
Скорее я излагаю известные нам обоим факты так, чтобы ты имела возможность понять и оценить пользу, которую мы можем принести друг другу.
Я могу убить тебя, повторяю я вслух.
Можешь. А можешь признать, что я тебе пригожусь.
Курьером?
Почему бы и нет? Я неприхотлив в быту и нетребователен в еде и сейчас, когда от моего клана остались фактически одни воспоминания, не меньше вашего хочу выяснить личность нанимателя.
Меня окружают безумцы.
Твой брат все равно редко бывает дома, так что он меня даже не заметит. Да и, помяни мое слово, волчица, скоро все его мысли будут не о несчастном и одиноком дварфе и о не тебе, а о его паре.
Тесса не его пара, я вдруг смиряюсь. У меня слишком много дел, чтобы думать о том, куда прятать тело Дипэка. Возвращаюсь к туалетному столику, опускаюсь на стул и берусь за перо.
Полагаешь, нет? дварф неторопливо обходит комнату, разглядывая предметы обстановки. А мне сдается, волк сделал на девочку стойку.
Идеальная парата, которую примет и человек, и зверь. Неважно, какой она расы, каким богам поклоняется, что читает и как одевается. К ней должно тянутьсердцем, разумом и телом. Ее запах должен завораживать, ее счастье должно стать твоим счастьем. И когда она посмотрит на тебя, с безграничной любовью, с всепоглощающей нежностью, ты поймешь, что онатвоя. Навеки.
Так говорила мама когда-то. И папа улыбался, когда ловил ее взгляд, полный нежности, предназначенной лишь для него и для нас.
Так должно быть.
И так бывает, но реже, чем я смела мечтать.
Я пишу короткую записку с просьбой не присылать за собой транспорт и сопровождение, поскольку я в любом случае приеду на бал в обществе брата и Тессы. В последний момент я отказываюсь от упоминания Финиса. Едва ли инкубам понравится объявление о помолвке, да что тамих наверняка возмутит сам факт нахождения господина Мелтона подле меня. И волчица во мне радуется безо всякой веской причины, просто от одной лишь мысли, что скоро увидит мужчину, так глянувшегося ей накануне. Привычно аккуратно выводя собственную подпись, я ощущаю остро ее желание оказаться рядом с Байроном, и оно пугает меня.
Финисвыбор Эвана и той части меня, что стремится быть разумной, рассудительной, практичной и благодарной, той части, что боится боли, разочарований и предательства от близких. Но порой зверь делает свой выбор, и он не всегда совпадает с решением, с планами человека. Порой зверь инстинктивно выбирает кого-то и не видит никого иного в качестве спутника жизни. И если зверю и человеку не удается прийти к соглашению, к равновесию, то то одной части придется подчинить, подавить другую, обрекая тем самым себя на муки и внутреннюю борьбу до конца дней. А я не хочу выходить замуж за Финиса и до последнего своего часа чувствовать влечение волчицы к Байрону.
Не хочу, чтобы она выбирала его или кого-то еще.
Не хочу, чтобы волк брата выбирал Тессу. В противном случае они будут обреченычеловек, вынужденный день за днем подавлять и укрощать желания волка, зверь, сходящий с ума от тоски по своей паре, и невинная, наивная девочка, надеющаяся вернуться домой, в далекую Эмираду, едва ли мечтающая остаться в Лилате навсегда.
Я отдаю Дипэку карточку с адресом Арсенио и незапечатанную запискуесли дварф и впрямь слышал наш с Байроном разговор, то скрывать мне нечего, да и бессмысленно. Вижу, как Дипэк усмехается, заметив, что клочок бумаги всего лишь сложен. Спрятав записку и карточку в карман потрепанной черной куртки, дварф отвешивает мне шутовской поясной поклон и невозмутимо покидает мою спальню. Он успевает вернуться с ответом даже до приезда Эвана и Тессы с работы. В коротенькой записке Арсенио выражает радость и нетерпение в преддверии скорой встречи, и я не могу не удивляться тому, как спокойно инкубы относятся к идее одной женщины на двоих.
Поражаюсь наглости и ловкости Дипэка, без видимых усилий преодолевающего защитный контур дома, обращающегося ко мне как ни в чем не бывало, словно я действительно наняла его подработать разносчиком писем.
Вечером, когда мы уже готовы отправиться на бал, я замечаю на шее Тессы родовое ожерелье нашей семьи, украшение, которая наша мама носила со дня свадьбы и до последнего своего вздоха. И даже после ожерелье оставалось на маме, единственная драгоценность, не исчезнувшая в бездонных карманах падальщиков и мародеров, подобно золотым серьгам и кольцам, что были на ней в день их гибели. Снять зачарованное ожерелье смог лишь Эван как ее сын и наследник рода. И тем страннее видеть, как до боли знакомая тонкая золотая цепочка обвивает шею другой девушки, человека, по сути, нам чужого. Тем неожиданней понимать, что кристалл-вставка с гербом нашего рода, при маминой жизни бывшая всегда зеленой, как ее глаза, теперь бирюзовая, сочетающаяся с глазами Тессы. Мной овладевает безумное желание разразиться истерическим смехом, когда Эван пытается сначала заверить Тессу, что ожерелье ничего не значит, а потом решает снять его с испуганной девушки. Естественно, расстегнуть замочек не удаетсяда и не удалось бы. Магия родовых украшений такова, что если надеть их на ту, кого хотя бы часть тебя признала парой, то снять уже не получиться. Только наследнику рода дано снять ожерелье со своей матери, когда придет его черед избрать себе пару и назвать ее своей перед стаей. Я вспоминаю оброненное небрежно замечание Дипэка о волке, сделавшим стойку на девочку, вспоминаю нанимателя, почему-то принявшего Тессу за пару Эвана, вспоминаю странные отношения, сложившиеся между моим братом и нашей случайной гостьей, и короткий нервный смешок вырывается сам собой. С улицы доносится гудок мобилядолжно быть, Финис приехал, и я разворачиваюсь, иду к входной двери. Осторожно смахиваю слезы, прежде чем коснуться кристалла и открыть ворота.
Мне до щемящей боли в сердце жаль брата. Жаль Тессу.
Они обречены.
Глава 3
Едем в молчании, тяжелом, давящем надгробной плитой. Тесса то и дело касается ожерелья, вертит кристалл в пальцах, бросает настороженный взгляд на Эвана и тут же поджимает губы решительно, непреклонно. Брат закрыт наглухо, лицо непроницаемо, в глазах нарочитое равнодушиея словно воочию вижу массивную железную дверь, за которой он спрятал истинные свои чувства, мысли. Финис растерян, теряется в попытках понять, что происходит, и я поначалу с тревогой слежу за ним, прислушиваюсь к себе. Впервые за прошедшие годы я вынуждена куда-то ехать в полнолуние, вынуждена терпеть общество мужчины, фактически молодого половозрелого самца, не являющегося моим кровным родственником, а сколько-то их еще будет на балу? Мне кажется, волчица начнет метаться, сводить меня с ума инстинктивным желанием спаритьсякак вчера в присутствии Байрона. Постарается задавить человеческий разум, захватить контроль, и моя репутация рассыплется карточным домиком, я упаду в глазах высшего света Лилата, ведя себя хуже кошки по весне, готовая соблазнить первого попавшегося мужчину.
Но время идет и ничего не происходит. Волчице не интересен Финис, она обращает на него внимания не больше, чем на Дипэка, я не чувствую ничего похожего на вчерашнюю реакцию на Байрона.
Столь же равнодушна волчица и к гостям лорда и леди Огден. Волчицу раздражают вежливые, неловкие прикосновения Финиса, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не зарычать, кода молодой человек кладет мою руку на свой локоть. Ей не нравятся взгляды посторонних мужчин, хотя смотрят они не больше и не дольше положенного. И лишь появление Арсенио, которого я чую еще на пороге бального зала, заставляет волчицу встрепенуться, потянуться радостно навстречу. Когда Арсенио подает мне руку, я с улыбкой принимаю ее и ухожу, не дожидаясь возражений брата. Понимаю, что поступаю по-детски, но ничего не могу с собой поделать, я хочу уйти подальше от Эвана и Финиса, я не желаю слушать, как брат публично назовет меня невестой человека, не интересного волчице.
Рад, что ты пришла, хотя и не совсем по своей воле, говорит Арсенио, уводя меня прочь от Эвана. Признаться, удивлен, что твой брат решил вывести Тессу в свет и еще сильнее удивлен фактом наличия на ней родового ожерелья твоей семьи.
Эван решил выставить Тессу своей невестой перед Люсьеном Ясинто и всем обществом за компанию, в моем голосе явственно звучат злые нотки. Для придания достоверности этой затее он надел на Тессу ожерелье, а оновот сюрприз! не снялось.
И потом тоже не снимется?
Нет. Если хотя бы одна часть сущности оборотня приняла девушку как свою пару, то снять ожерелье сможет лишь следующий наследник рода. Такова магия родовых украшений, я киваю знакомым, провожающим нас с Арсенио изумленными, непонимающими взглядами, и даже получаю определенное удовольствие от осознания растерянности, недоумения людей вокруг.
Надеюсь, Эван не потребует у меня сатисфакции.
За что?
Сначала за Тессу, потом за тебя. Или наоборот, смотря что случится раньше.
Арсенио, то, что вы с Байроном решили в отношении меня, это это безумие, я понижаю голос, пытаюсь подобрать правильные слова и при этом сохранить непринужденное выражение лица, словно мы беседуем о совершенно ничего не значащих пустяках.
Это сознательный выбор, возражает Арсенио, и я замечаю кокетливый взгляд поверх трепещущего веера, обращенный проходящей мимо юной леди на моего спутника.
Замечаю и чувствую укол в сердце, чувствую, как подобралась волчица, готовая зарычать угрожающе на девушку, посмевшую флиртовать с чужим самцом.
С ее самцом. С тем, кого выбрала она.
Одна на двоих? произношу я едва слышно, напуганная собственными ощущениями.
Как бы тебе объяснить, Рианн, Арсенио поднимает глаза к потолку, рассматривает задумчиво причудливые узоры и крылатых коней среди пушистых облаков. Наверное, Байрон тебе рассказывал, что когда-то среди нас подобные союзы были нормой, но со временем наш народ, как и многие другие, как и большинство живущих в Лилате, стал склоняться к бракам, прежде всего приносящим выгоду. Но если все-таки выпадает возможность заключить союз по любви, то было бы глупо отказываться от нее. Боги редко дают второй шанс взамен упущенного.
Среди вашего народа, не моего, напоминаю я. Я не суккуба.
Как я смогу в теории, по крайней мере удовлетворить двоих инкубов и, более того, делать это регулярно на протяжении всей совместной жизни?
Рианн, Арсенио вдруг прижимает мою руку к своему боку, склоняется ко мне и меня бросает в жар от одной улыбки инкуба, яркой, лукавой, от его шального взгляда влюбленного, обещающего то, о чем я и мечтать не смела, мы чувствуем сексуальное возбуждение партнерши, особенно партнерши, к которой испытываем не просто мимолетное влечение. Поэтому ты можешь обманывать кого угодно, но только не нас.
Краска против воли заливает мое лицо, я оглядываюсь, убеждаясь, что за нами не наблюдают слишком уж пристально.
Сегодня полнолуние, шепчу я.
Полнолуние, соглашается Арсенио.
Во всем виноваты мои инстинкты, и только.
О да, плохие инстинкты, Арсенио останавливается посреди зала, обнимает меня за талию вопреки всем допустимым правилам приличия, притягивает к себе вплотную, обжигая дыханием висок, сминая пальцами палевый шелк платья. Если бы ты знала, как сводит с ума твое желание
Вздрагиваю, пытаюсь высвободиться из объятий, становящихся все более тесными, все более жаркимине здесь, не на глазах у всех! Волчица и впрямь начинает метаться, чувствуя не только Арсенио, но и Байрона.
Арсенио, прекрати вгонять в краску нашу невесту и не забывай о приличиях, Байрон подходит к нам и Арсенио неохотно отстраняется от меня, убирает руку с талии.
Я не ваша невеста, возражаю я, унимая волчицу, радующуюся бездумно, безрассудно.
Официальнонет, Байрон спокоен, невозмутим. Пока.
Вы оба прекрасно знаете, что я не могу принять ваше предложение.
А предложение этого мелкого уб упыря можешь, значит? замечает Арсенио чуть раздраженно.
Финис не делал мне предложения.
Еще лучшеон даже сам попросить твоей руки не может, все через начальника делает.
Мне непонятны причины вспышки гнева Арсенио, и я смотрю вопросительно на Байрона. Тот касается жестом легким, небрежным моего запястья и улыбается холодноне мне, но глядя поверх моей головы.
Лео идет, поясняет Байрон.
Вы и ему рассказали? неожиданно мне становится жутко от мысли этой.
Нет, отрезает Арсенио и, вновь подав мне руку, оборачивается к приближающему другу.
Клеона, как и подобает, сопровождает его невеста, леди Валентина Регис. Она чистокровный человек по происхождению, вдова и старше Клеона годами, но все еще прекрасна красотой сдержанной, зрелой, текучей. Я вижу, как Клеон оглядывает нас оценивающе и настороженно, хмурится, в то время как леди Валентина приветствует улыбкой отстраненной, безразличной. Ее покойный супруг тоже был много старше своей жены, выданной за него во цвете юности, и, быть может, потому брак их и остался бездетным. Почтенный лорд Регис скончался более трех лет назад, оставив все немалое свое состояние супруге, и, хотя Валентина продолжала носить строгий полутраур, оттеняющий контрастно темно-каштановые волосы ее и нежную белизну кожи, однако всякий в высшем свете знал, что леди готова выйти замуж повторно.
Всякий знал, что Клеона и Валентину не связывает ничего похожего на любовь.
Всякий знал, что Клеону нужны деньги и статус, а Валентиневозможность родить ребенка, освященный в храме брак и внимание молодого мужчины.
Не каждая вдова согласна пользоваться услугами мальчиков по вызову, да и не секрет, что ни одно уважающее себя эскорт-агентство не допустит беременности клиентки от своего сотрудника. И наличие внебрачных детей у женщин в Лилате и по сей день осуждалось строго.
Рад, что вы в добром здравии, леди Рианн, произносит Клеон наконец.
Я киваю, ощущая его цепкий ледяной взгляд, словно препарирующий меня, понимающий, почему я стою между двумя его приятелями, держа Арсенио под руку.
Благодарю.
Мы все наслышаны о недавнем происшествии, случившимся с вашей семьей, Валентина умеет говорить так, что к тихому, ровному голосу ее нельзя не прислушиваться и обычные фразы, пустые, светские и заношенные, будто старая одежда, в устах ее кажутся полными искреннего тепла и участия. Сочувствую вам, леди Рианн, мне жаль, очень жаль, что вам пришлось пережить подобное, я бы и злейшему врагу не пожелала ничего столь ужасного, но я тоже рада, что вы пребываете в добром здравии и чудесно выглядите.
Благодарю вас, леди Регис, повторяю я, продолжая кивать бессмысленно, словно расписной деревянный болванчик на шарнирах, привезенный из-за моря.
Что-то еще, Лео? осведомляется Арсенио нетерпеливо.
Ты куда-то спешишь? парирует Клеон, но рассматривает по-прежнему лишь меня, и волчица тихо, исподволь изучает его в ответ.
Приглядывается, принюхивается, решая, считать ли этого инкуба угрозой, зарычать ли на него предупреждающе, напоминая, что она занята, или Клеон и такой малости не стоит?
Да, мы спешим, Арсенио бросает на Клеона выразительный взгляд, говорящий ясно, что собеседнику следует воздержаться как от дальнейших расспросов, так и от слишком пристального внимания ко мне. Интонацией подчеркивает недвусмысленно местоимение «мы» и Клеон, отвернувшись от меня, смотрит на приятеля недовольно, озадаченно, словно в первый раз его видит.