Я застываю, будто вкопанная, чувствуя, как холодеет все внутри.
Я помню лицо Катерины, белое, словно помертвевшее в одночасье, неподвижный взгляд, направленный в пустоту над моей головой.
Помню, как горько плакала сама, несмышленыш трех лет от роду, когда папа пришел к нам в детскую, обнял меня крепко и сказал, что мама больше не придет к нам.
У многих ведунов есть неодаренные братья и сестры, шепчу дрожащими губами. Это ничего не значит.
Музыка заканчивается, и я могу стряхнуть с себя руки Фабиана, отступить на шаг, рискуя столкнуться с кем-то из пар рядом.
Если бы не было печати, тогда да, ведун взмахивает рукой перед моей грудью, едва ли не касаясь ее. Но в данной ситуации при сложении всех составляющих вывод напрашивается сам собой.
Это не печать, качаю я головой в бессмысленной попытке отрицать все, что мне не по нраву, отворачиваться от всего, что пугает меня.
Возможно, легко соглашается Фабиан. Но выглядит на диво похоже.
Богов ради, оставьте, наконец, меня в покое, выпаливаю я и, подхватив юбки, выхожу из круга танцевавших.
Проскальзываю мимо Катерины и Элана, не сказав им ни слова, возвращаюсь в гостиную к госпоже Блайски и до конца вечера не покидаю общество хозяйки дома, будто онамой щит, за которым я надеюсь укрыться от невзгод, потревоженных воспоминаний и вопросов, чужих и своих собственных.
Дезире
Первое, что я обнаружила, проснувшись утром за несколько минут до звонка будильника, сложенную вдвое бумажку на прикроватном столике, аккуратно прижатую ножкой часов. Потянувшись, взяла бумажку, развернула.
«Мне не следовало предлагать вам сотрудничество, а по фактупредательство людей из вашего близкого окружения, и тем более не следовало настаивать и демонстрировать собственное дурное расположение духа. Признаю, что был неправ, и приношу свои самые искренние извинения.
С. Г.»
Стром решил извиниться?
Я поражена. Как-то в моей жизни мужчины не часто снисходили до извинений, желательно вежливо, от души и действительно признавая свою неправоту, а не бубнили себе под нос, не глядя в глаза, коронное «ну извини». Да еще и соглашались, что поступили не очень хорошо, продемонстрировав «собственное дурное расположение духа» Конечно, я понимала, почему Стром несколько расстроилсявербовка с треском провалилась, но чтобы извиняться за это?
Удивительно.
И что же получаетсяСтром лично навестил мою комнату, пока я спала? Накануне по возвращению из гостей записки не было точно, при использовании телепортационной почты послание никак не материализовалось бы под ножкой будильника, оно бы в любом случае появилось на свободной части столешницы. Я торопливо выбралась из-под одеяла, обошла и наивнимательнейшим образом осмотрела всю спальню, выглянула в распахнутое окно. Вроде никаких подозрительных горгулов в пределах видимости не наблюдалось.
Ворчун? позвала я вслух, правда, не особо рассчитывая на ответ. Да чтоб тебя
Никогда его не дозовешься. И не уточнишь, был ли на территории дома кто посторонний.
За утренним кофе на кухне я застала только Фабиана, старательно чертившего что-то в блокноте.
А Мортон где? полюбопытствовала я.
Тут малознакомый горгул принести извинения не стесняется, а Мортон, весь вечер успешно изображавший невидимку, законную невесту игнорирует едва ли не в наглую. Во всяком случае, я так и не заметила, чтобы некромант уделил Фреа хотя пять минут своего драгоценного внимания.
Или чтобы они беседовали. Не уверена, что будущие супруги вообще разговаривали после дня приезда Фреа с родственниками.
Не знаю, я его еще не видел, Фабиан закончил чертить и критично оглядел непонятного вида свеженарисованную схему. Диз, напомни-ка, сколько у тебя братьев-сестер?
Двое, и зачем приятелю эта, несомненно, ценная информация? Старшая сестра и младший брат.
И ни они, ни твои родители не одарены.
Нет.
Но ведуны в роду у тебя же были?
Прабабушка по маминой линии и вроде бы кто-то из дальних папиных родственников, я занялась кофе и сооружением бутербродов на завтрак. Но с папиной родней трудно сказать что-либо наверняка, учитывая многовековые гонения ведунов и ведьм в Этерии.
Главное, что были, Фабиан засунул грифель за ухо. У меня, например, и прадед, и дед ведунами были собственно, дед и сейчас есть, сидит, правда, на штатной низкооплачиваемой должности в какой-то вальсийской заднице. Зато родители неодаренные и брательник мой тоже Теория магистра Дормидонтачем больше проявлений дара в том или ином роду, чем меньше разрывов между поколениями, тем устойчивее линия и тем вероятнее пробуждение стихийной силы у каждого следующего поколения.
О боги, а это-то тут при чем?!
Феб, ты что, решил сменить поле деятельности?
Просто проверяю жизнеспособность версии. В корпусе Эл не раз упоминал, что, мол, многие ведуны, хорошо знавшие их семью и семейку Ренье, удивлялись, как это так, Эл одарен, Катерина одарена, мать девиц Ренье и по совместительству тетя Эла тоже была ведуньей, бабка их была, а малышка Фреа нет
Такое сплошь и рядом бывает.
Из всех моих друзей, у кого есть братья и сестры, только у Морган, нашей подруги по корпусу и за компанию младшей сестры Трея, имеется близкий одаренный родственник в лице вышеупомянутого полудемона, но это скорее исключение, подтверждающее общее правило. У Морган и Трея разные отцы, в нем причудливо переплелись кровь демона и возможности человеческого ведуна и в роду их матери все женщины рождались с даром, образуя пресловутую устойчивую линию, хотя и исключительно женскую.
Дакогда в предыдущем поколении был разрыв. Чем больше разрывов, тем труднее предсказать, в каком поколении дар проявится: может быть, у внуков, может быть, у каких-нибудь далеких четвероюродных прапраправнуков. Но в нашем случае линия слишком устойчивая, чтобы предположить этакое удивительно удачное и удобное стечение обстоятельств
Нет, я решительно отказываюсь понимать, что в этом доме происходит. И ладно Мортон вечно витает в своих мыслях и планах, от части которых вполне можно поседеть раньше срока, но когда это и Фабиан успел обзавестись задумчивым и в то же время алчным взглядом начинающего маньяка, полном мрачного удовлетворения и желания поскорее проверить свою теорию на практике? Почему он без конца цепляется к Фреа? При других обстоятельствах я бы предположила, что приятелю хочется банально уложить хорошенькую строптивую леди в постель и почувствовать себя почти что героемпарень из простонародья да переспал с девицей высокого рода, честь ему, молодцу такому, и хвала, однако тут дело явно не в сексе.
По крайней мере, не только в нем.
Диз? на пороге кухни возник Мортон, оживленный и подозрительно бодрый. Доброе утро.
В доброте этого конкретного утра я уже что-то не уверена.
Ты не могла бы оказать мне небольшую услугу?
Смотря какую, насторожилась я.
Ничего сложного, беспечно отмахнулся Мортон. Тебя же не затруднит принять и развлечь гостя в течение ну, скажем, получаса? Чай там, пирожные, бессодержательная светская болтовня. Можешь пустить в ход женские чары, лишним не будет, хотя представителей его расы в отношении противоположного пола обычно носит по крайностям, то у них бесконечные и беспорядочные связи, то они едва ли не однолюбы и жрецы, давшие обет безбрачия
Гостя? ох, заранее чую, что ответ мне не понравится!
Господина Строма Гивенса из ДГИ, помнишь, он мне тут на днях папку занес?
Помню. Только зачем ему теперь заявляться к нам в гости?
Потому что я послал ему записку с приглашением зайти к нам в полдень и просьбой ответить на некоторые мои вопросы, касающиеся развалин. Он придет, и ты как добрая хозяйка и благовоспитанная леди займешь его неплохо бы, если бы подольше, но, думаю, хватит и получаса.
Я покосилась на Фабиана, оторвавшегося от своих схем и чужих генеалогических древ, встретила удивленный, непонимающий взгляд приятеля и вновь посмотрела на Мортона.
А ты? вопросила безнадежно.
Догадываюсь, что задумал некромант и какая роль отведена мне в его плане, но не скажу, будто в восторге от этого крайне содержательного замысла.
А меня не будет дома, безмятежно улыбнулся Мортон.
Фреа
Ты должна немедленно это прекратить, заявляет Катерина безапелляционно.
Что именно? уточняю я подчеркнуто равнодушным тоном.
Или хотя бы как-то повлиять на него.
На кого?
На твоего женишка, на кого же еще? сестра хмурится, глядя, как я, сидя перед туалетным столиком, осторожно собираю волосы в узел.
Что бы там ни думал Фабиан, я умею обходиться без горничной. Во всяком случае, когда дело касается простых, элементарных вещей.
Отмечаю с недовольством, что опять вспомнила о Фабиане, будто бы мне и без молодого ведуна забот мало.
Утро начинается по уже укоренившему отчасти распорядку: мы с Катериной просыпаемся, выбираемся из-под общего одеяла, приводим себя в должный порядок. Я не без опаски иду в ванную комнатувыбитую накануне щеколду сам Фабиан и починил под возмущенное ворчание Саффрон, вставшей последней и потому вынужденной дожидаться, пока все доделают, однако призраков там нет, никто не беспокоит меня. Лариса стучится к Элану, передать, что мы встали, и дальше нам остается ожидать, когда брат и Лариса принесут завтрак в нашу комнату. После завтрака делать почти и нечего, дом худо-бедно осмотрен, да и не настолько он или внутреннее его убранство интересно, чтобы знакомиться с ним подробно. Лорда Данмара я волную не больше, чем насего особняк, столь же темный, пыльный и закрытый, как и хозяин, и совершенно очевидно, что он и впредь не намерен уделять своей невесте даже толики внимания, положенного правилами приличия. Мы никуда не приглашены, нет нужды готовиться к вечернему выходу, способному внести хотя бы каплю разнообразия в унылое наше существование.
Ты полагаешь, я могу повлиять на лорда Данмара? я поворачиваю голову то в одну сторону, то в другую, изучая прическу в зеркале и убеждаясь, что все получилось как надо: аккуратная, без выбившихся прядей.
Ну, раз уж ты отказалась от моего плана и твердо намерена выйти замуж за это недоразумение, то неплохо было бы взять управление ситуацией в свои руки, пожимает плечами сестра. Боюсь, если ты или папа не напомните, то Мортон и вовсе позабудет, что должен на тебе жениться. И почему Фабиан все время крутится возле тебя?
С трудом сдерживаю дрожь. Неужели его ко мне вниманиевот уж кто не дает себе труда скрывать свой интерес к чужой невесте! столь заметно, столь очевидно?
Тебе показалось.
Разве? губы Катерины кривит язвительная усмешка. То вы гонки на пересеченной местности устраиваете, то он тебя на руках носит, то на танец приглашает.
Фабиан носил меня на руках? я смотрю на отражение сестры, сидящей в изножье кровати, и пытаюсь вспомнить, когда было такое?
Когда ты потеряла сознание, отвечает Катерина неохотно, отводя взгляд.
Разве меня сюда перенес не лорд Данмар?
О-о, не некромантское это делоневест на руках носить.
Очевидно. Слишком очевидно.
И если заметила Катерина, то сколько потребуется времени остальным живущим под этой крышей?
Я медлю в нерешительности, но все же меняю тему:
Ты помнишь тот год, когда когда погибла мама?
Катерина качает головой.
Помню, конечно, умолкает на минуту и продолжает иным голосом, тусклым, тихим:Я всегда тебе завидовала, Роза.
Почему?
Ты была так мала тогда, совсем еще крошка а я мне уже было девять, и я запомнила все лучше, чем хотела бы.
Мама была ведуньей, я оборачиваюсь к сестре.
Скорее ведьмой. В вальсийский корпус тогда не принимали девушек и с отдельным предубеждением относились к одаренным леди. Бабушка рассказывала, что мама хотела учиться в Лидии или в Лире, где не придавали такого значения полу потенциального адепта, но отец, наш дедушка, ей не позволил. Мама осталась на родине и поступила как должно молодой даме ее положениявышла замуж на благо рода, сделала одну из самых удачных партий, какую только можно вообразить в Вальсии.
Стала леди Ренье.
Об этом мне известно.
Дедушка гордился маминым замужествомбрак ее обернулся небывалым возвышением для прежде не особо значительного рода Вэарринг, позволил нашему дяде, отцу Элана, заключить выгодный союз.
Родители любили друг друга, пусть мне от любви этой и достались лишь воспоминания, по-детски наивные, размытые солнечным светом маминой улыбки, теплом ее, их взаимной с папой нежностью.
Им повезло, равно как и Вэаррингам. Если бы папа не полюбил маму, то едва ли он, единственный наследник рода Ренье, женился бы на девушке ее положения. И любовь стала их погибельюпапа слишком много позволял маме, в том числе разрешил практиковать, ездить по всему королевству. Это сейчас учебный корпус ежегодно выпускает толпу адептов, половина из которых готова работать за гроши в каждой деревне, куда распределят, а тогда было иначе, услуги дипломированных ведунов стоили ох как дорого и тем скорее простые люди принимали помощь ведьм-самоучек. Боялись порою, но когда нужда заставлялазвали.
Я знаю и об этомбольше от слуг и посторонних, нежели от папы, всегда скупо, неохотно рассказывавшему о последних годах маминой жизни.
Несчастный случай. Мама часто ездила без охраны и надлежащего сопровождения, не желая привлекать к себе внимания и полагая, что справится сама а папа был молод, беспечен и больше занят своей придворной карьерой.
Пытаюсь вспомнить, что именно произошло с мамой, и не могу.
Маленьким девочкам не рассказывают подробностей того, что случилось с их матерями.
Но позже, когда я стала старше? Почему я и о маминой смерти не знаю почти ничего, кроме формулировки, сухой, официальной, равнодушной, несчастный случай?
Это так нелепото, как погибла мама произношу неуверенно, надеясь на ответное пояснение.
К сожалению, Катерина бросает на меня неожиданно цепкий, оценивающий будто взгляд, встает с кровати и идет к двери. Пойду посмотрю, в какую бездну провалились Элан и Лариса с завтраком.
Сестра исчезает за закрывшейся дверью и мне кажется отчего-то, словно она пытается убежать от моих вопросов, словно она не желает обсуждать со мной смерть нашей мамы.
Значит, вот оно как.
Я все же вздрагиваю.
Призрак появляется посреди спальни, смотрит задумчиво на створку и лишь затем поворачивается ко мне. Взгляд его надменен, остер и я вижу в нем отражение папы, обычной его презрительной холодности, которой он одаривает тех, кого полагает не стоящими своего внимания.
Сколько тебе было, когда погибла твоя мать? вопрошает привидение, и я не могу не ответить.
Три.
Шесть лет по всему видать, он старался, но все же она забеременела и родилась ты.
Кто вы? я поднимаюсь, присматриваюсь к призраку, ищу фамильные черты. Я знаю, выодин из рода Ренье.
Я не просто один из рода Ренье, возражает призрак надменно. Я Эдмунд Кристофер Ренье, тринадцатый и последний герцог Даринский.
Герцог? мне незнакомо ни само слово это, ни титул.
Нынче дворянские титулы упразднили. Да и современным королям, полагаю, стало свободнее дышаться, зная, что вокруг нет герцогов королевских кровей, готовых принять престол.
Значит, мы наш род действительно потомки последних королей Ритины? уточняю я, озаренная неожиданной догадкой.
Да, пусть и Даринск, и сама Ритина давно уже обратились прахом под новыми городами и странами да безликими строками в учебниках истории. Ренье и правящий Дом Ритины имели общих предков, мы были связаны крепкими узами крови и брачных союзов. Возможно, представителю нашего рода удалось бы взойти на престол, если бы великое королевство не пало столь безрассудно, Эдмунд движется по комнате, к черному зеву камина, но не идет ногами, как обычный человек, а плывет над самым полом. Я видел угасание Ритины, видел, как многие бежали из нее, спасая все, что удавалось вывезти из сжигаемого мором королевства. Видел, как мой сын и внуки покинули меня в надежде на лучшую долю.
Они вас оставили?
Таково было мое решениея достаточно прожил и не желал умирать на чужой земле, какой бы благодатной она ни была.
Пытаюсь вспомнить все, что когда-либо читала о призраках. Во всех книгах было написано, что если дух остается в мире живых, то оказывается привязанным к месту своей смерти, что породило множество легенд и историй о привидениях, обреченных вечно блуждать по коридорам и галереям старых замков, в которых некогда жили.