Верёвку с лебёдкой они с Гором добыли быстро. Гор только удовлетворённо поцокал языком, когда отец Глен сообщил ему о том, что решил прямо сегодня обзавестись парочкой осликов для перевозки тяжестей. Их тоже купили очень быстро, несмотря на то, что уже наступил вечер и стало темнеть.
Гор пошёл устраивать купленных животных в хлев при постоялом дворе, а Глеб один зашёл в столовый зал, довольный тем, что удалось выполнить всё задуманное. Завтра с рассветом они отправятся назад, а к обеду вытащат Элю с Коршенем. Он успел ещё поговорить с хозяином насчет пары корзин с едой с утра, когда тот сказал, указывая Глебу на стол в углу:
Приятель твой вон сидит, на нас смотрит.
Глеб обернулся и внутренне поморщился.
В углу за столом сидел хорошо знакомый ему человек: Лютер, такой же маг-странник как и он сам. С ним Глеб сюда пришёл года три назад и с ним начинал искать порталы в прошлое, да только пути их быстро разошлись.
Лютер приветственно помахал ему.
Глеб повернулся к хозяину и негромко сказал, стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее:
Когда мой помощник Гор придёт, скажи ему, пусть не подходит к нам, а идёт прямо в комнату. И ужин пусть нам туда принесут.
Хозяин удивлённо взглянул на Глеба, но только кивнул. Желание постояльцазакон, если он не противоречит желанию хозяина.
Глеб подошёл и сел за стол Лютера.
Какими судьбами, отец Глен! широкой улыбкой приветствовал его Лютер.
Да вот, случай, мой друг, нас свёл случай!
Когда-то они были друзьями и даже вместе начинали искать порталы, но очень быстро Лютеру куда больше поиска порталов понравилась власть, которую давала ему его магия будущего в этой эпохе, где ещё не было сильных ментальных магов. В этом времени никто не мог ему противостоять, и он почувствовал себя почти богом.
Глеб не сомневался, что если бы на нём не стоял блок от подчинения, Лютер сейчас же без всякого зазрения совести подчинил его, хорошенько допросил и выпотрошил его память, вытащив всё самое интересное. Бывший друг пользовался подчинением постоянно, не оглядываясь на последствия, с явным удовольствием, наслаждаясь безропотным выполнением своих приказов.
Глеб прекрасно помнил, что первое время здесь в этой эпохе Лютер только оглядывался и не злоупотреблял своей ментальной властью. Тогда они ещё вместе искали порталы, однако это продлилось недолго. Очень скоро Лютер понял, что в этой эпохе никто не может противостоять его ментальной магии и стал подчинять себе всех, кого мог, не ограничивая себя нормами морали и магической этики. Богатые люди по одному его слову отдавали ему свои деньги, дома, жён, дочерей, главари банд выполняли его указания, девушки приходили к нему в постель. Маг-странник забросил поиски порталов и просто развлекался.
Глен долго размышлял над случившимся и пришёл к выводу, что, скорее всего, дело было в том, что Лютер по сути был очень молод, на добрый десяток лет его моложе. Путешествовать по временам он ушёл совсем юным, как только закончил второй уровень магической Академии. С момента рождения, если не считать возраста, которого добавили переходы через порталы, когда они вместе попали сюда, Лютеру было всего двадцать три. У него просто ещё были мозги юного беспечного ненаигравшегося своей магией шалопая, которому попала в руки власть над людьми, хотя по нему этого было не видно: в этой эпохе он выглядел зрелым пятидесятилетним мужчиной.
Ну, где ты был, что нового нашёл? серые глаза излучали дружелюбие.
Глеб вздохнул. Былая дружба растворилась без следа, даже симпатии не сохранилось. Разговаривать с Лютером совершенно не хотелось, но и в прямую конфронтацию вступать не стоило. Безусловно, рассказывать о найденном им работающем портале в прошлое с магией электричества и полным отсутствием ментальных магов было категорически нельзя. Показать ему путь в такое прошлое, это как запустить козла в огород.
Да ничего особенного. Хочу вернуться, слишком давно дома не был. Напутешествовался.
Значит, сейчас ты в Наул? Мы же через портал в храме Наула сюда попали.
Да, неделядругая в дороге и буду там. Прыгну на тысячу лет вперёд. А ты что поделываешь? Вернуться не собираешься?
Да тоже думаю вернуться. Возьмёшь с собой в обратную дорогу? Вдвоём домой ехать веселее.
Нет! чуть не сказал Глеб, но такой категоричный ответ был бы слишком резким и подозрительным. У меня тут ещё дела, ушёл от прямого ответа он, сначала доделаю, а там поговорим.
Лютер почувствовал эту неопределённость ответа и вытащил козырь из рукава.
А если я скажу, что нашёл портал на тысячу лет здесь в Алатае?
Здесь, в Алатае? заинтересовался Глеб. Надёжный и проверенный? Что же сам не уходишь, если портал у тебя под боком?
Защита там серьёзная. Один не справлюсь. Одним подчинением не обойдешься, а боец из меня не очень, да и возраст у меня тут больше пятидесяти, староват для сражений.
Защита серьёзная? Портал охраняет? Получается, что здесь есть ещё один маг-странник, который знает о переходе?
Нет, охраняют не портал, а дом, который стоит на руинах храма. Престол там стоит прямо в доме.
Интересно, конечно, я подумаю. Тащиться в Наул не хочется, особенно, если можно без этого недельного путешествия обойтись. Но только я сейчас занят и устал. Давай через пару дней соберёмся да посидим здесь за бутылочкой вина? Вот всё и обсудим, поднялся из-за стола Глеб. Заодно поподробнее расскажешь, как ты тут. Всё-таки года два-три не виделись.
Он попрощался и ушёл, однако весь путь до комнаты, где его ждал Гор, думал о том, что Павлу с Элей нужно срочно ставить блок от подчинения. Новость о портале маг решил обдумать потом, на свежую голову. Уж слишком она была важной и меняла все планы.
* * *
Глен ушёл, Лютер остался сидеть за столом, глядя ему вслед.
Он не шутил, когда говорил, что хочет вернуться. Надоело, да и опасно стало. Пары лет хватило, чтобы молодой маг наигрался в полное неконтролируемое подчинение.
Подчиняя и заставляя людей делать то, что ему нравится, развлекаясь неспособностью противостоять ментальной магии, Лютер добрался до города побольше Наула и невольно потревожил настоящих хозяев города, которые через некоторое время разобрались, кто именно посягает на их власть, и быстро приняли меры.
Маг на своей шкуре прочувствовал, что у ментальной магии есть и слабая сторона. От неожиданного удара клинком или просто дубиной сзади она не защищает. Поэтому внезапный удар притаившегося наёмного убийцы расставил всё по своим местам и выкинул Лютера из игр настоящих хозяев жизни. Остриё кинжала почти достигло его сердца, но судьба была к магу благосклонна и волей случая Лютер всё-таки выжил, однако после этого стал скрываться и вести себя гораздо тише и осторожнее, стараясь не привлекать к себе внимания.
В его родной эпохе так людьми не повертишь, там уже действует магический кодекс, на всех аристократах стоят блоки от подчинения, на людях попроще амулеты, да и магов намного больше, а они следят за выполнением запретов. Привороты тоже запрещены, нужно добиваться любви красавиц личным обаянием, а не каплей приворотного зелья из маленького тёмного флакона, купленного из-под полы у криминального торговца за большие деньги. Лютер тайно от Глена захватил такой флакончик с запрещённым зельем сюда, в прошлое, однако он давно опустел, приворота хватало только на пару недель. Обольстить молодых красавиц и затащить к себе в постель стало возможным только за деньги или подчинением.
Всё говорило о том, что пора возвращаться.
За последний год он насобирал драгоценностей, с которыми можно неплохо устроиться дома в родном времени, открыть практику и спокойно жить где-нибудь в столице королевства.
Да и возраст стал угнетать. Ему захотелось опять стать молодым, красивым, светловолосым, стройным и привлекательным, а не седым и морщинистым, на которого девушки смотрят только как на средство обогащения.
Про портал он не соврал, но слукавил. К остаткам храма в доме главы можно было подобраться и самому, но портал был непроверенный. Лютер не знал, что там в будущем, на той стороне тысячелетия. Что стало там с подвалом, с домом? Одному соваться не хотелось. Нужно было идти с надёжным человеком и, как ни верти, таким человеком был Глен.
Лютер давно размышлял и строил догадки, где сейчас его бывший друг может быть, и даже собрался было уже его искать, как тут такое везение! Глен сам собственной персоной прямо в «Усталом путнике» идёт к нему в руки! И ведь явно что-то интересное нашёл.
Маг подавил желание подчинить и допросить хозяина постоялого двора. Хозяин здесь не дурак, после этого Лютеру в этом уютном заведении, да и в городе, можно будет не появляться.
Ничего, постепенно всё узнаю и своего не упущу, думал он. Главное, Глен здесь. Остальное приложится. Не этим порталом, так порталом в храме Наула уйдём, как и пришли.
Домой хочется.
* * *
На рассвете Глеб с Гором тронулись в обратный путь и в полдень они снова были у густого кустарника, закрывающего лаз в туннель своими колючими ветками.
Переход в гору дался нелегко и Глеб триста раз похвалил себя за мысль купить ослов как тягловую силу. Без животных они добирались бы намного дольше.
Маг надеялся, что размеров лаза хватит, чтобы провести их в туннель, не зря он вчера выбирал животных поприземистее.
Надежда не оправдалась. Ослы ревели, упирались, но в темноту туннеля идти не желали.
Да оставьте их, отец Глен, не выдержал Гор, пусть здесь ждут. Сами тележку покатим, она небольшая, лёгкая, в лаз пролезет. Везти будет легче, чем в руках тащить, одни корзины с едой чего стоят.
На том и порешили. Через полчаса они, толкая перед собой повозку, подходили к освещённому кругу туннеля, на котором сидели оставленные вчера соратники.
Что там у них? спросил Глеб, после взаимных приветствий.
Да вроде хорошо всё. Эля обошлась без переломов. Давай поедим сначала, чтобы силы восстановить, повёл он голодными глазами на корзины, стоящие на повозке, и начнём их вытаскивать. А то с голодухи мы ослабли совсем.
Он подполз к дыре, свесил голову и крикнул:
Эй вы там внизу! Глеб вернулся. С верёвками. Готовьтесь к подъёму.
* * *
Начало пробуждения Коршеня в этот раз было особенным. Не толчком, как обычно, а вязкой тягучей волной, которая медленно колыхалась, поднимаясь и опускаясь, осторожно неся его к моменту выхода в реальность.
Вокруг царила тишина. Никуда не надо было спешить, не было слышно шума сворачивающегося лагеря, никто его не теребил, и самому не надо было никого теребить.
Сквозь сон он ощущал, что со всех сторон его окутывает сырая холодная темнота, однако ему не было холодно, потому что рядом с ним, прижавшись к его животу спиной, спала женщина, согревающая его своим живым горячим теплом.
В этот момент ему было так хорошо и покойно, что он не стал выплывать на поверхность сознания и окончательно просыпаться, а остался тихонько покачиваться на волнах полудрёмы. Пальцы чувствовали тепло женского тела через ткань платья, и руки самостоятельно, без приказа хозяина, смяли эту преграду, поднырнули под ткань, и его ладонь медленно поползла по нежной женской коже, исследуя все изгибы и выпуклости. Женщина сонно мурлыкнула и потёрлась об него бедром, одновременно вжимаясь, и мужчина бессознательно прижал её к себе поплотнее. Он почувствовал, как постепенно на него стало накатывать желание, ладони заскользили ещё выше и охватили мягкие полукружия груди с твердыми горошинами сосков. Память тела услужливо подсказала ему, что это значит: женщина тоже полна желания и готова принять его.
Ещё не выныривая из этого океана спокойствия и неги, в котором он за всю свою долгую жизнь очень редко оказывался, и, совершенно не думая, где он и с кем, Коршень одной рукой дёрнул завязку штанов, и уже был готов погрузиться в такое желанное женское лоно, как обнаружил ещё какую-то ткань: досадное препятствие на пути к наслаждению. Он отодвинул и эту преграду и, вздохнув, уже без всяких помех погрузился в блаженную влажную упругую мягкость.
Эля тоже плыла на волнах сладкой дрёмы, и по настоящему всё-таки проснулась, но только в тот момент, когда её набухших от желания сосков коснулись шероховатые от мозолей мужские ладони. Разум попытался оценить происходящее и понять, как нужно правильно себя вести в такой пикантной ситуации, но было уже поздно: голодные, недавно проснувшиеся толпы гормонов полностью захватили власть над телом, отодвинув ненужный им разум на задворки сознания. Эля мгновение помедлила, а потом сдалась, перестала себя контролировать и рухнула в стремительно засасывающий её водоворот чувственного наслаждения, всё больше возбуждаясь от каждого касания и с замиранием ожидая продолжения ласки. Низ живота наполнился жаром.
Она почувствовала, как мужчина наполнил собой её лоно, и приглашающе шевельнула бёдрами. Приглашение было принято без задержки, и по её телу пробежала дрожь восторга.
Все произошло быстро, потому что оба уже были на пике возбуждения. Любовная судорога как молния пронзила их обоих насквозь одновременно.
Мужчина в полном блаженстве открыл глаза И только тут полностью проснулся, понял, где он и с кем. И застыл.
Она почувствовала это. Его руки перестали нежно поглаживать её, его хриплое дыхание внезапно стихло. Коршень невольно перестал дышать, осознав всё произошедшее.
Элин разум тоже медленно возвращался на законное место.
Глупейшая ситуация, хихикнула она мысленно, переспать с бессознательным мужчиной, который проснулся уже потом и теперь судорожно решает что со мной делать, чтобы сохранить приличия. Господи, что теперь делать-то? Неловко-то как. Как теперь себя вести?
Когда не знаешь, что делатьмолчи и ничего не делай, посоветовал ей разум.
Похоже, и Коршеню его проснувшийся разум посоветовал тоже самое, потому что хоть поглаживать её он и перестал, но из кольца рук на выпустил, а Эля не стала вырываться. Холод вокруг них тоже способствовал тому, чтобы они так и продолжали лежать обнявшись.
Эля шевельнулась и повернулась к мужчине лицом, а заодно поправила и натянула на ноги платье, молча положила ему голову на грудь, обняла его крепкое мускулистое сухощавое тело рукой, укрыла их обоих накидкой поплотнее и затихла.
Коршень вдохнул лёгкий запах её волос, которые оказались совсем рядом и немного щекотали ему шею и расслабился.
Они лежали и молчали. Полумрак этой гигантской пещеры, который окутывал их, не давил, а как бы укрывал. Где-то далеко капала вода и этот звук гулко разлетался по поверхности озера.
Когда Коршень проснулся второй раз, то на пенке лежал уже один. Он покрутил головой, оглядываясь. Эля сидела недалеко на непромокаемом мешке одетая и в платке.
Доброе утро, сказала она, заметив его пробуждение.
Доброе утро, сказал он приподнимаясь. Голова была ясная, но память отказывалась подтвердить, что всё произошедшее между ними было на самом деле. Мужчину не покидало острое ощущение, что всё произошло с ним не наяву, а это был яркий, потрясающий, незабываемый, но всего лишь сон, потому что в нём всё было слишком: слишком много неги и покоя, которые сначала качали его на своих волнах, слишком сильное желание, слишком много чувств и удовольствия, слишком всепоглощающее наслаждение.
Завтрака нет, зато воды в избытке, сказала она. Голос и интонации были точно такие же, какими бы она сказала эти слова и вчера, до этого утреннего безумства.
Коршень вспомнил вчерашнее напутствие «Ты ей нравишься».
Чёрт, может, и у них, у колдунов, такие отношения приняты, и она также и с Павлом, чертыхнулся он мысленно, но блаженное утреннее настроение от этой мысли сразу испортилось.
Он молча сел. Уходить в соседнюю более светлую пещеру было нельзя, в любой момент мог вернуться с верёвками Глеб.
Эле хотелось подойти к Коршеню, сесть рядом, залезть к нему на колени и прижаться щекой к его груди, но это уже можно считать признанием и приглашением у дальнейшим особенным тайным близким отношениям.
Нет, думала она, никаких отношений. Всё было случайно для обоих. И так уже больно будет расставаться, я привыкла к его постоянной поддержке и вниманию.
Так они и просидели отдельно друг от друга, пока не услышали:
Эй вы там внизу! Глеб вернулся. С верёвками. Готовьтесь к подъёму.
Подъём прошёл суматошно, но вполне удачно. Спасатели суетились, переругивались, переживали больше, чем сами спасаемые. Элю смогли поднять, не замочив ей даже обуви. А вот Коршеню пришлось искупаться в ледяной воде ещё раз.