Они миновали еще группу дворфов, и он сжал кристальный кулак, говоря себе, что скоро это кончится. Если у него будет меч Нуады, другие пойдут за ним. Дворфы могли отказаться сражаться, но он мог созвать много других существ.
Они пойдут за королем Благих фейри даже в ад. Или он их заставит.
Когда все будет кончено, он сможет отыскать ее.
Эмонн посерьезнел от мысли. Время шло иначе в ее мире. Она может постареть к тому времени, стать хрупкой, в морщинах. Он не видел еще старых людей. Их было сложно отыскать в Другом мире.
Тут, пропыхтел Ангус. Постарайся остаться в здравом разуме, Эмонн.
Дворф был прав. Эмонн забывал, как легко он срывался. Крепости дворфов были лабиринтами, и даже самые умные фейри могли там потеряться. Ему нужно было следить за окрестностями на случай, если Ангус бросит его.
Ангус потянул за рычаг. Ведерко, соединенное с ним, упало, проливая лаву в желоб, оттуда она лилась в самую поразительную сокровищницу из всех, что Эмонн видел.
Золото тянулось, сколько хватало взгляда. Горы монет, камней и брони лежали друг на друге, словно не имели значения. Эти предметы должны быть на виду, на почетном месте. Он заметил корону, бриллианты блестели на прочном металле.
Что это за место? спросил он.
Тут вещи, которые мы хотим забыть.
Ты убрал сюда меч Нуады? гнев пылал жарко в его крови.
Я спрятал тут меч Нуады. О, борода! Ты успокоишься?
Он всегда плохо контролировал гнев. Давным-давно, когда война была в его крови, гнев мерцал по краям зрения, он ехал на волнах гнева, как капитан на корабле. Он хорошо умел убеждать людей, что не был в миге от вырывания им горла.
Просто покончим с этим, прорычал он.
Хочешь получить оружие, что может изменить исход войны?
Это меч моего деда, и я все еще не думаю, что он у тебя есть.
Ангус приподнял густую бровь и сунул руку в груду сокровищ. Золото посыпалось лавиной вокруг него, стекало волнами, что журчали, как вода. Звон бил по ушам Эмонна, и он едва терпел это.
Он смотрел, как Ангус вытянул руку из груды с самым красивым мечом в истории.
Клеом Солас. Меч Света.
Красные камни мерцали на рукояти, каждый был как капелька крови. Золотая рукоять была в форме пасти волка, глотающего остальной меч. Оружие было красивым. Свет мерцал на острие, руны на поверхности говорили о боях, что он пережил. И победил.
Ангус отодвинул руку, когда Эмонн потянулся за ним.
Не так быстро. Ты знаешь легенды об этом мече?
Да.
Тогда ты знаешь, что он может делать.
В нем сила манипуляции, меч вне ножен управляет разумами других. Да, я знаю, Ангус.
Дворф скривился.
Я даю тебе очень сильное оружие, Эмонн. Прошу, отнесись серьезно.
Знаешь легенды? Эмонн хищно улыбнулся. Тот меч будет работать только в руке короля.
Ангус направил меч на живот Эмонна.
На колени.
Нет.
Уйди.
Нет, дворф.
Покинь гору и не возвращайся.
Ты закончил?
Ангус пожал плечами.
Я хотел увидеть, говорил ли ты правду. Ты хочешь увидеть, король ли ты?
Хотел ли? Эмонн не знал. Он почти всю жизнь избегал своего наследия.
Он облизнул губы и протянул руку.
Я давно смирился с наследием.
Уверен?
Дай мне меч, Ангус.
Хоть Ангус кривился с тревогой, он протянул рукоять Эмонну.
Облизнув губы, Эмонн сжал голову волка. Холодный металл ударился о камень, и огонь побежал по его крови.
Он охнул и отшатнулся, сжимая меч обеими руками, боясь его уронить. Пасть волка открывалась и закрывалась, словно пыталась проглотить клинок. Отчаянный стук его сердца разносился эхом, глаза Эмонна горели.
Пульс магии заполнил комнату, поднимая монеты в воздух, бросая их с гулом, что сотрясал стены пещеры. Эмонн сжал меч обеими руками, прося его замереть. Меч покорится его воле.
Волк выдохнул, и голубой огонь облизнул меч Нуады. Он раскалился, обжигал пальцы. Кристаллы появились на целой ладони Эмонна.
Эмонн при этом стиснул зубы. Он выдержит. Это была цена клинка, и он ее заплатит. Его тело выстоит боль, он отказывался проигрывать.
Он слышал вой волка в ухе, дед радостно смеялся.
Вот и встретились, внук. Этот меч теперь твой.
Еще вспышка магии отбросила его плащ, а потом все замерло. Огонь остыл. Ветер утих. Он слышал только шумное дыхание дворфа, скрип кристалла, пока он убирал ладонь с меча.
Что это за проклятая магия? рявкнул Ангус.
Это был мой дед.
Так тыВысший король Благих фейри?
Видимо, так.
Я не буду кланяться.
Я и не ждал, сказал Эмонн. Он указал мечом на дворфа и прорычал. Что за реликвии ты прячешь в этом месте?
Ангус боролся, сжал ладонью горло, лицо побагровело. Его тело извивалось, рухнуло на землю, пока он боролся с магией клинка.
Я отрежу язык, но не скажу, выдавил он.
Тогда будь свободен, старый друг.
Эмонн опустил клинок. Ангус обмяк, тяжело дыша, потрясенно глядя на Эмонна.
Ты изменился, отметил дворф.
Время не на моей стороне. А теперь нужно поговорить об армии, которую ты прятал в этой горе.
Тут нет скрытой армии.
Эмонн направил меч, приподнял бровь, когда Ангус сглотнул.
Искаженные слова меня не обманут. Мы оба знаем, что ты говоришь не всю правду.
Я не буду рисковать своими людьми.
Не вынуждай меня заставлять тебя, Ангус.
Тот, на чьей стороне я боролся, не опускался так низко.
Эмонн сглотнул и отвел взгляд от старого друга.
Тогда выбирай мудро. Я не могу сделать другой выбор. Фионн должен пасть.
У дворфов нет армии.
Тогда найди ее. Быстро.
3
Сны ведьм
Капля жидкости сорвалась с флакона и упала на язык папы. Он был последним, кого она лечила, и самым упрямым. Сорча спорила с ним ночь за ночью, но он отказывался. Он ставил своих девочек выше, хоть страдал дольше них.
Она не хотела исцелять их одновременно. Кто знал, что было во флаконе, что дал ее дед-друид? Она не хотела рисковать их здоровьем, веря слову странного старика.
Бриана была первой, самой смелой, ей больше всех надоело болеть. Одна капля на ее язык, и они ждали. Они ждали днями, пока Сорча не разрезала спину сестры.
Она вытащила жуков, смотрела в шоке на мертвых насекомых. Они не двигались, не боролись, даже не вздрагивали.
Лекарство работало.
Сорча помогла всем в доме по очереди, вытащила жуков из-под их кожи. Чудесное вещество в сосуде ошеломляло ее, и его не становилось меньше.
Ее отец проглотил каплю. Его здоровые дочери обступили его, внимательно следили. Они молились, чтобы Сорча была права, и всем тринадцати не просто повезло.
Он посмотрел на их взволнованные лица и пожал плечами.
Похоже, они уже не двигаются.
Розалин с визгом бросилась в его объятия.
Ты исцелен! Ты будешь жить, папа!
Другие сестры приблизились. Они собрались в большой круг с отцом в центре, слезы текли по их щекам, смех звенел.
Сорча улыбнулась, убрала сосуд в мешочек и отошла от радости. Они все будут жить. Это было чудом, что должно было радовать ее душу.
Но она все еще была пустой.
Она помешала суп на огне и оставила их. Они заслуживали счастья. Их жизни были на пустых страницах, где можно было писать, хоть шрамы останутся навсегда.
С каких пор она стала такой холодной? Это была нормальная реакция после Другого мира?
Скорее всего. Это место, эти люди казались тусклыми после той жизни, что она увидела. Они не понимали магию или чудеса, что она делала. Их разумы были сосредоточены на них, а не друг друге. Простые деревянные стены, грязные каменные полы и сквозняки в комнатах делали ее сердце тяжелым.
Сорча скучала по фейри больше, зная, что они были. И не она их потеряла, а они решили отвернуться от нее.
Она выдохнула и убрала волосы с лица. Гибразил забрал все, что она знала о себе, и перевернул. Теперь Торин пытался вернуть ей подобие себя.
Кем она теперь была? Кем была эта женщина, которая видела фейри, исцелила чуму и ощущала, как сердце холодеет с каждым днем все сильнее?
Сорча?
Голос Брианы привел ее в чувство. Вытерев потные ладони о юбки, она повернулась с фальшивой улыбкой.
Да?
Ее семья собралась вместе и смотрела. На их лицах была тревога, кроме ее отца. Его расстроенный вид показывал Сорче, что он читал ее мысли.
Что? спросила Сорча. Что такое?
Ты не останешься с нами? спросила Бриана.
Нет.
Ты поступишь правильно и исцелишь всех, кому нужна помощь?
Да.
Ты нас покинешь? нижняя губа Розалин задрожала. Мы только тебя вернули!
Бриана подошла и обхватила лицо Сорчи ладонями. Она заглянула в глаза Сорчи.
Разве вернули?
Она должна была плакать. Должна была хоть шмыгнуть носом, потому что ее сестра была права. Физически Сорча была тут, но она оставила сердце в Другом мире.
Нет, сказала она так тихо, чтобы слышала только Бриана. Боюсь, что нет, сестра.
Бриана прижалась лбом к ее лбу. От нее пахло травами и болезнью. Сорча помнила ее не такой, но запах останется в ее разуме.
Ты никогда не была счастлива с нами, как бы мы ни старались.
Я не была создана для этой жизни.
Тебе суждено бегать с фейри, Бриана отклонилась и поцеловала Сорчу в лоб. Моя маленькая сестра-подменыш.
Их отец встал. Сорча поймала его взгляд поверх плеча Брианы, вздрогнула при виде слез там.
Мы уже собрали твои вещи и добавили мешочек с тем, что приберегли.
Я не приму деньги.
Ты пойдешь спасать людей, дитя. Мы хотим помочь, чем можем.
Я должна убрать жуков
Мы наблюдали за тобой, и папа уже согласился позволить нам вытащить их без твоей помощи.
Она нахмурилась. У них всех блестели глаза, они хотели отдать ей трудом заработанные деньги, оставив себя в бедности. Разве она не должна была что-то ощущать?
Спасибо, сказала она. Я вернусь, как только смогу.
Не надо, Бриана сжала ее руку. Мы всегда знали, что ты с нами на время, и было эгоистично задерживать тебя надолго. Иди кем бы ты ни была.
Она должна была мешкать. Но не сомневалась.
Сорча обняла Бриану и остальных сестер. Она прижала ладони к щекам отца и звучно поцеловала его в щеку.
Спасибо.
Навещай нас.
Постараюсь, она развернулась и поспешила к двери, желая уйти как можно скорее.
Голос ее отца заставил ее застыть с ладонью на двери.
И вернись к нему.
Она сжала кулаки.
Попробую.
Она убежала из родного дома с двумя сумками под руками. Она оглянулась лишь раз, пока шла к дому больных. Сестры махали из окон, отец стоял у двери.
Они были хорошими. Они будут в порядке без нее.
Она проводила недели в домах больных ее городка. Целители звали это чудом. Что Бог послал ее убрать чуму.
Сорча не мешала им звать ее, как они хотели. Она поддерживала огонь сплетен, надеясь, что кто-то из фейри придет проверить.
Никто не пришел.
Геральт останавливал ее пару раз, с красными щеками и тревогой в венах.
Сорча! Остановишься хоть на миг? Ты себя в гроб загонишь!
Мне нужно помочь людям, Геральт, она стряхнула его ладонь с руки. Отпусти.
Когда ты в последний раз спала?
Дни назад.
Сорча, знаю, ты хочешь помочь тем людям, но лучше не станет, если ты умрешь, он убрал прядь, что все время падала ей на глаза. Позволь тебе помочь. Иди поешь, поспи и вернись с ясными глазами и ясным разумом.
Я не отдам этот флакон никому.
Где ты его взяла?
Фейри, соврала она, проверяя температуру пациента, радуясь, что он был еще жив. Мужчина был так истощен, что она думала, что он умрет до того, как она вытащит жуков.
Фейри нет!
Верь, во что хочешь, Геральт. Но сейчас ты мешаешь.
Она толкнула его плечо своим. Он отшатнулся и упал на кровать, где она собирала мертвых жуков.
Его крик отвращения был музыкой для ее ушей. Она не стала ему помогать, даже не посмотрела на него, хоть и хотела увидеть потрясение на его лице.
Геральт сдался после этого. Его признания в любви угасли, и он вернулся в свое поместье. Он не должен был находиться рядом с жертвами чумы. Он отвлекал, а не помогал.
Сорча очистила свой город от зараженных и пошла в следующий. Она шла среди целителей, кричащих о лекарствах, мимо священников, благословляющих зараженных. Она пошла в дома больных.
Все, кого она касалась, исцелялись.
Ее пациенты разносили истории о рыжеволосой женщине, идущей среди них. Они видели ее заостренные уши, говорили, что она была Туата де Дананн, сжалилась над их народом. Другие говорили, что она была сидхе, ведущей их души по земле живых.
От вопросов Сорча улыбалась и интересовалась их здоровьем. Это было холодным, но она не хотела узнавать своих пациентов. Это было путем дальше. Исцеление было ступенью на пути к следующему этапу в ее жизни.
Она занималась пациентами, и те, кто уже не страдал от чумы, мучился последствиями. Их легкие были слабыми, телахрупкими, и она помогала им до конца.
Сорча? спросила девочка, которую она лечила. Что это за звук?
Смех и крики звучали в коридорах дома больных. Хмурясь, Сорча встала и поправила фартук.
Я не знаю.
Стук во входную дверь, за ним смех, был последней каплей. Никто не имел права беспокоить больных.
Разозлившись, она подбежала к двери, сжимая кулаки. Еще крик, в этот раз женский, распалил гнев в ней сильнее.
Широко распахнув двери, она посмотрела на группу мужчин, нависших над грудой лохмотьев.
Как вы смеете? закричала она. Люди на улицах замерли. Вы не уважаете раненых?
Ах, тихо, целитель, ответил один из мужчин. Мы просто веселимся!
Вы мешаете моим пациентам. Прочь отсюда.
Или что?
Сорча потянулась в тени за дверью и вытащила узловатый посох. Она нашла его в пути, и он лег в ее руки идеальным весом. Им она согнала разбойников со ступенек.
Мужчины рассмеялись.
Ладно тебе, Рыжая. Ты ничего не сделаешь.
Вот как? она спустилась со ступеньки и замахнулась. Она держала край в руке, позволяя весу посоха сделать то, что ее рука не могла. Неровный конец ударил громкого мужчину по виску. Он упал как камень.
Другие уставились на нее.
Ну? она ткнула посохом в их сторону. Я спешу, мальчики. Прочь отсюда!
Они подняли друга и убежали, хохоча.
Придурки, проворчала она. Их в городе слишком много.
И не говори.
Сорча вздрогнула и посмотрела на лохмотья. Точнее, на женщину в самой отвратительной одежде, что Сорча видела. Кусочки ткани трепетали без устали, женщина встала.
Ее черные волосы были спутаны. Сорча сбрила бы их. Грязь запятнала ее лицо, была под ее ногтями. Она пронзила Сорчу взглядом. Разноцветные глаза, голубой и карий, глядели в ее душу.
Жалеешь бедных? спросила женщина. Или недостойных?
О чем ты?
Есть монета?
У меня нет денег.
Жаль, странное существо плюнуло на землю.
Почему те мужчины к тебе лезли?
Звали меня ведьмой.
Сочувствие заполнило Сорчу. Эмоция потрясла ее, она давно такого не ощущала. Она погладила ладонью руку женщины.
Меня тоже так звали.
Ясное дело, целительница. Но они правы насчет меня.
Сорча отдернула руку, охнув. Ее ладони дрожали от желания перекреститься.
Что?
Яведьма, и я честно признаюсь в связи с Хорошим народцем. Я зову их, и они слушаются моих желаний.
Сорча приподняла бровь.
Правда? Ты зовешь фейри, и они делают то, что ты им скажешь?
Конечно.
Фейри так не делают.
Может, не твои фейри.
Ты заключаешь с ними сделки? Снова и снова? Продаешь при этом душу, Сорча тряхнула головой и повернулась к дому больных.
Думаешь, ты знаешь фейри? крикнула женщина.
Знаю, Сорча замерла на вершине лестницы. Я провела больше времени среди фейри, чем ты представляешь. Заключать с ними сделки опасно.
Эй!
Крик женщины звучал, пока Сорча закрывала дверь. Пусть идет следом, если хочет, но Сорча не будет спорить. Она не могла помочь женщине, что была по шею в долгах, которые придется отплачивать.
Дверь распахнулась, шаги зазвучали по коридору к ней.
Я сказала «эй»!
Я тебя слышала.
Так почему не остановилась?
Сорча схватила полотенце из стопки.
Я занята.
Ты говорила с фейри?
Да.
Ты жила с ними?
Женщина оставляла следы грязи на полу, который Сорче придется мыть. Другие уборщицы убежали, когда она сказала, что они не нужны. Они бежали от воспоминаний о больных и умирающих.
Поджав губы, она указала на небольшую кухню.