Бессмертная Аритская империя, долгие лета роду Кунлео.
Исторические свитки, которые я изучала, в основном были отредактированы. Наставники вычеркивали строчки или целые страницы черными чернилами, отказываясь называть мне причину. Однажды мне удалось прочитать несколько замаранных параграфов, держа бумагу на свету, пока учитель не вырвал свиток из моих рук.
Но я кое-что выяснила. Давным-давно Аритсара даже не существовало. В те далекие времена из бескрайнего океана торчали лишь отдельные острова-государства. На эти двенадцать слабых и враждующих друг с другом стран постоянно нападали абикудемоны из Подземного мира. Затем полководец Эноба Кунлео по прозвищу Совершенный высвободил силу земли и объединил острова в гигантский континент. Он короновал себя императором, а правителей государств сделал вассалами. Потом он сразился против абику, собрав Армию Двенадцати Королевств. Противники были равны: война смертных и демонов длилась десятилетиями, пока наконец истощенные борьбой стороны не заключили перемирие.
Энобу называли спасителем Аритсара. Правители континента благодарили его за установление мира в их вассальных владениях. И вот уже несколько веков потомки Кунлео правят Аритсаром из Олуонародного королевства императора, объединяя двенадцать стран для совместных успехов в области искусства, науки и торговли.
Каждый раз, когда караваны проходили мимо усадьбы Бекина, я слышала, как торговцы поют, восхваляя империю, пока их жены укачивали младенцев, а дети постарше бегали вокруг верблюдов:
Барабаны егоОлуон и Суона: нсе-нсе!
Плуг егоДирма с Ниамбой: гпо-по!
Любуются Спарти и Мью его танцем,
Золото с черным: старший брат наш прекрасен!
Точит Кетцала копье его: нсе-нсе!
В Благословенной Долине ткут платье,
Нонт с Бирасловом любуются танцем,
Золото с черным: старший брат наш прекрасен!
Косы ему заплетает Джибанти,
Носит Морейо вино ему: гпо-по!
Одиннадцать лун любуются танцем,
Золото с черным: старший брат наш прекрасен!
Нынешним «старшим братом» Аритсара, то есть императором, был Олугбаде Кунлеопрямой потомок Энобы Совершенного. Я мурлыкала себе под нос эту песню, прогуливаясь в манговом саду. Пробираясь сквозь заросли, я разговаривала с невидимым первым правителем, делясь с ним мыслями по поводу аритской истории и управления страной. Иногда я представляла, что он смотрит с облаков, согревая мои голые плечи своим солнечным одобрением. Какой же он, должно быть, великий человек, раз объединил так много земель!
Дирма. Нонт. Джибанти. Названия королевств Аритской империи отдавали чем-то острым на языке. Я тосковала по этим далеким местам, которые учителя описывали так живописно
Молочные фермы Морейо. Ночные празднества Ниамбы. Снежные пики Бираслова. Коварные тропические леса Кетцалы.
Я лежала на спине, глядя на манговые деревья, и пыталась представить высокие дома Олуонастолицы нашего божественного императора. Даже в Суоне имелись свои загадки. Я никогда не покидала саванну, но слышала истории о густых зарослях деревьев какао и о рынках, где женщины носят в корзинах на головах засахаренные плоды папайи.
Но еще больше, чем о городах и тропических лесах, я мечтала о том, чтобы меня не называли демоном.
Я завидовала детям, которых видела вне стен усадьбы Бекина: они сидели на руках у бабушек и дедушек, бегали наперегонки с братьями и сестрами. А меня только Леди касалась добровольно.
Однажды утром, наблюдая за караванами из окна, я выучила другую песню.
Одиннадцать лун вокруг трона танцевали,
Одиннадцать лун вокруг солнца сияли,
Сияли славой, славой.
Но рушились империи, а люди предавали.
Солнце-Луч-Солнце вновь будет всеми править,
Когда все сказано, сказано,
И все сделано, сделано.
Мне понравился зловещий ритм. Я шептала эту песню, словно заклинание, разгуливая по усадьбе, пока меня не позвала учительница. Она спросила дрожащим голосом, где я услышала такую бессмыслицу. Я рассказала ей и на следующий день все окна в кабинете оказались заколочены наглухо.
Я пыталась оторвать доски, пока пальцы не начали кровоточить. Окна были моим спасением, порталом в Аритсарведь так я чувствовала себя менее одинокой. Как они посмели?
Но окна исчезли, как исчезала Леди, Мелу и все остальное, что было мне дорого.
Я угрожала поджечь кабинет.
Я сделаю это! выла я. Почему бы и нет? Со мной-то ничего не произойдет. А ваши свиткисгорят. И вы тоже!
Учителя побледнели.
Мы не можем научить тебя всему, говорили они, перевязывая мои израненные руки. А эта песня запрещена.
Как и Леди, наставники тоже имели привычку пропадать на несколько месяцев. Обычно это случалось после очередного визита Леди, когда она находила мои успехи в учебе неудовлетворительными. Тогда привычных учителей на время сменяли новые, еще более нервные.
Вот и на мой одиннадцатый день рождения две новые персоны прибыли в усадьбу Бекина. Сопровождал их самый желанный для меня подарок.
Матушка! воскликнула я, бросаясь к ней, чтобы обнять.
Окрашенное воском одеяние Леди царапнуло мне лицо, когда я прижалась к матери. Она нежно дотронулась ладонью до моей щекия вздрогнула, но прикосновение было приятно.
Привет, Сделана-из-Меня, сказала Леди, отстранилась и вновь напела пугающую колыбельную: Ямоя. Онаэто я, и оналишь моя.
Мы стояли на просторной открытой террасе усадьбы Бекина. Солнечные лучи падали на пол, выложенный глиняной плиткой, и озаряли Леди и ее облако темных волос. Рядом с ней стояли два незнакомцатак близко, что я им завидовала.
Друзья, произнесла Леди, прошу, скажите моей дочери, что выее новые постоянные охранники.
Она редко обращалась ко мне напрямую. Когда же это делала, то говорила кратко и с паузами, осторожно подбирая нужные фразы. Позже я поняла: Леди опасалась случайно что-то мне приказатьи потратить драгоценное третье желание, которое до сих пор спало у меня внутри.
Слово «постоянные» привлекло мое внимание. Слуги не задерживались в доме дольше чем на пару месяцев. Старшая из незнакомцев, элегантная женщина примерно возраста Леди, была целиком одета в зеленое. Из-под капюшона плаща, который она не сняла даже в жару, торчали завитки кудрей. «Изокенка», догадалась я.
Изокены рождались от браков представителей разных народов Аритсара. Чтобы укрепить единство империи, правительство поощряло семьи золотом из императорской казны за каждого ребенка-полукровку.
Я Кэтлин, представилась женщина и вздохнула, повернувшись к Леди. Надеюсь, это создание не доставит нам проблем. У нее есть имя, помимо Сделана-из-Меня?
Эру зовет ее по-другому, сказала Леди.
Меня учили распознавать акценты. Кэтлин слегка шепелявила, что выдавало в ней уроженку Мьюзеленой холмистой страны на северных окраинах Аритсара.
Меня зовут Тарисай, встряла я, поздоровавшись с Кэтлин на мьюйском и надеясь ее впечатлить. Пусть ваши осенние листья снова станут зелеными!
Я не знала, что такое осень, и никогда не жила в тех краях, где деревья меняли цвет, но это походило на хорошее пожелание.
Великий Ам, Леди, хмыкнула изокенка. Ты что, учила ее говорить на всех двенадцати языках империи?
Не повредит, чтобы выделиться на фоне остальных, ответила Леди самодовольно.
Они уже не проверяют детей на знание разных языков, возразила Кэтлин. Больше нет. Каждое королевство теперь говорит на аритском. В этом весь смысл империи.
Только жители Аритсара, вставил второй незнакомец, гордятся тем, что их культуру стирают. Зачем уникальность, когда можно быть одинаковыми?
Он выглядел гораздо младше Кэтлин, вероятно, лет на двадцать, и казался юношей, а не зрелым мужчиной. Его голос походил на паутинутакой же мягкий и легкий. Я не могла распознать его акцент.
Он оглядел меня глазами, похожими на половинки луны, вздернул угловатый подбородок и перебросил конец синего плаща на сгиб локтя. Кроме плаща на нем были только штаны, и каждый дюйм его телалицо, руки, грудь и ступнипокрывали геометрические фиолетовые татуировки. Мне, наверное, почудилось, но на мгновение они вспыхнули.
Он насмешливо поклонился. Прямые черные волосы упали на плечи.
Приятно познакомиться, Дочь Леди. Мое имя Ву Ин. Моя родина, слава Сказителю, лежит за пределами вашей неестественным образом объединенной империи.
Я ахнула:
Ты из Сонгланда!
Так удивляешься, как будто Сонгланд по меньшей мере царство фей! Он закатил глаза. Разумеется, я оттуда. Я же покрыт этими замечательными рисунками, верно?
Его тон сочился сарказмом, но мне и правда понравились узоры, хотя они и внушали некоторое беспокойство. Они змеились по лицу и шее молодого человека, как логическая головоломка без решения. Я сглотнула: Ву Ин являлся Искупителем.
Сонгланд был бедной страной на полуостровена краю континента. Предки нынешних обитателей Сонгланда отказались признать Энобу императором, и в результате крошечное королевство исключили из торговых соглашений Аритсара.
От остальной империи Сонгланд был отрезан горной цепью. В Аритсаре и вовсе забыли бы о его существовании, если бы не Искупители.
Эноба Совершенный заплатил за мир высокую цену. Каждый год три сотни детей посылали к Разлому Орукупоследнему известному входу в Подземный мир. В обмен на эту жертву абику не нападали на человеческие города и деревни.
Дети, известные как Искупители, рождались с картой на коже, с помощью которой должны были пройти через Подземный мир и вернуться обратно в царство живых. Немногие переживали это путешествие. Как следствие некоторые семьи прятали своих Искупителей. Но за каждую пропущенную жертву абику насылали на континент полчища чудовищ и болезни.
Считалось, что Искупители рождаются случайным образом, у любого народа и социального класса. Однако по какой-то причине последние пятьсот лет они появлялись только в Сонгланде.
Никто не знал, почему. Впрочем, жители Аритсара, освобожденные от необходимости жертвовать собственными чадами, придумали множество теорий, чтобы хоть как-то успокоить совесть. Они утверждали, что сонгландцы наверняка чем-то оскорбили Сказителя Ама. Или Искупители стали наказанием за какой-то прошлый грех в истории гордого королевства. Или, возможно, Сонгланд был благословлен Сказителем, а их детиэто святые, рождающиеся для принесения в жертву ради общего блага.
Последнее, разумеется, подразумевало под собой благо Аритсара.
Я покосилась на Ву Ина. Он не выглядел особенно святым. Но, конечно, он был особенным, раз выжил в Подземном мире. В тех редких случаях, когда Искупители возвращались оттуда живыми, они были безвозвратно изменившимися.
Я улыбнулась ему и Кэтлин. Может, если я понравлюсь незнакомцаммоим постоянным охранникам, то мне больше не придется разговаривать с невидимым императором?
У меня впервые появятся друзья. Настоящие, а не воображаемые.
«Пожалуйста, только не считайте меня демоном, мысленно взмолилась я. Считайте меня обычной девочкой. Нормальной, совсем не страшной девочкой из торгового каравана».
Нам правда нужно с ней нянчиться? недовольно обратилась Кэтлин к Леди. Разве ты не можешь нанять немую гувернантку или подкупить обычную, чтобы она молчала?
Нет, отрезала Леди. Когда моя дочь покинет пределы усадьбы Бекина и поедет в Олуон, я не смогу контролировать то, что она видит и слышит. Она должна находиться рядом с людьми, которым я доверяю.
Что?
«Я покину усадьбу Бекина?»
Кэтлин скрестила руки на груди.
Ты уверена, что это существо, созданное для исполнения желания, готово?
У нас мало времени. Другие дети уже проходят отбор. Если мы не поспешим, в Совете принца не останется места
Леди умолкла, оборвав себя на полуслове, и бросила нервный взгляд в мою сторону.
Не волнуйся, сказала Кэтлин с ухмылкой. Мы всегда можем освободить место.
Леди нахмурилась.
Надеюсь, в том не будет необходимости. Император и его Леди снова не договорила, глянув на меня. Император и его друзья слишком умны, чтобы на такое купиться. Она должна пройти отбор как можно более естественным образом.
Кэтлин рассмеялась.
Нам тоже нужно следить за словами? Она ведь все равно узнает.
Невежество заставит ее казаться более чистой, ответила Леди мрачно. Император таких любит.
Значит, сегодня ты загадаешь желание? спросил Ву Ин.
Леди кивнула и, к моему потрясению, ласково дотронулась до лица Искупителя, как несколько минут назад дотрагивалась до моего. Юноша прильнул к ее руке, целуя ладонь. Во мне мгновенно вспыхнула зависть.
Леди сказала:
Ты сумеешь ее сберечь. Я знаю.
Голодным взглядом он всмотрелся в ее лицо, затрепетав, как мотылек перед пламенем свечи.
Я верю в наше дело.
Леди растрепала его волосы:
А я верю в тебя.
Зачем мы едем в Олуон? потребовала ответа я. Матушка, ты тоже?..
Нет, Сделана-из-Меня. Леди присела на широкие перила, солнце подсвечивало ее, обрамляя силуэт женщины ангельским ореолом. Я приду за тобой, когда настанет время.
Она похлопала по коленям, кивая мне, чтобы я подошла поближе.
Позже и до конца своей жизни я буду мечтать, чтобы в ту секунду вселенная подала мне какой-нибудь знак. Предупреждение о том, что сейчас случится. Но нет: воздух был теплый и спокойный, вдалеке пели птицы. Я радостно бросилась в объятия матери.
Несколько мгновений она гладила меня по спине, глядя на марево в небе Суоны.
Должно быть, ты так напуган, сказала она, обращаясь к кому-то невидимому. Ты посадил меня в клетку, как птицу, но так и не смог заставить петь.
Затем Леди велела Кэтлин:
Дай ей портрет.
Мне вручили картину в позолоченной овальной рамке. На полотне был изображен мальчик с кудрявыми волосами и самой радостной улыбкой, которую я когда-либо видела. На темном лице с широкими чертами сияли наивные карие глаза.
Почему он счастлив? спросила я.
Леди выгнула бровь:
Разве тебе не интересно, кто он?
Я пожала плечами, и она ответила на мой вопрос:
Он счастлив, потому что у него есть все, чего ты хочешь. Власть. Богатство. Наследие. Его отец украл все это у тебя и отдал сыну.
Осторожно, Леди, пробормотала Кэтлин. Помни: она должна его полюбить.
Я нахмурилась, ничего не понимая. Разве я хотела власти и богатства? И почему я должна любить мальчика на картине? Но руки Леди, поглаживающие мою спину, и аромат жасмина мешали мыслить ясно. Я прильнула к матери, мгновенно выбросив из головы и портрет, и украденное счастье. Я бы обменяла все богатства Аритсара на простые объятия. На то, чтобы меня касались без страха и никогда не называли «опасной».
Ты слушаешь, Сделана-из-Меня? прошептала Леди.
Я на миг закрыла глаза и кивнула, прижимаясь щекой к ее груди. Сердце Леди билось быстрее, чем крылья колибри.
Следующие слова Леди подбирала с особой тщательностью:
Когда ты встретишь этого мальчика
Что-то во мне, спавшее годами, пробудилось, обжигая кожу, как наруч на запястье Мелу. Я взглянула на портрет, на мгновение мои глаза отразились в стекле, защищающем картину, и вспыхнули изумрудным светом.
Когда ты полюбишь его сильнее всегои когда он помажет тебя как свою
Леди замолчала и коснулась портрета, закрывая рукой ослепительную улыбку мальчика.
Я приказываю тебе убить его.
Глава 3
Я согнулась над миской в рвотном позыве: от всей этой тряски меня тошнило.
Я же говорила, что путешествовать через камни переносаплохая идея! рявкнула Кэтлин на Ву Ина, выливая содержимое миски в окошко. Надо было поехать на верблюдах. Камни переноса слишком мощные. Она никогда раньше не подвергалась магическому воздействию.
Ее растили в невидимом доме, заметил Ву Ин сухо. Скоро она будет в порядке. Кроме того, похоже, ее бы тошнило и на верблюдах тоже.
Сегодня состоялась моя первая поездка в крытой повозке с впряженным в нее мулом. Никогда раньше я не каталась на каком-либо транспортном средстве. Покинув усадьбу Бекина, мы пересекли два королевства за пару недель. На мулах, на верблюдах или на пароме подобное путешествие заняло бы несколько месяцев. Но мы сократили путь через камни переноса, которые представляли собой мощную и опасную магию, растворяющую тела и собирающую их заново на большом расстоянии. Порты с камнями переноса были разбросаны по всему Аритсару и охранялись Имперской Гвардией.