Помедлив, она спросила:
Если бы что-то можно было изменить, ты бы все равно забрал мое имя?
Разумеется, забрал бы! хохотнул Шянт. Как я и сказал, малышка, все мы хотим жить. Я не буду строить из себя благородного мужчину. Ты не можешь изменить это, но можешь поменять свое отношение, он пристально наблюдал за ее лицом, на мгновение потемневшим от тревоги. Разве эта связь не благо и для тебя тоже? Я заслоню, если потребуется принять удар. Я убью любого врага, стоит ему только подумать о твоей тонкой шейке. И ты всегда можешь рассчитывать на заряд предельной честности, чего бы он ни коснулся. Я не просто принес тебе ворох проблем. Я втянул тебя во взаимовыгодный обмен. Улавливаешь разницу?
А что будет, когда твои силы полностью восстановятся? осторожно спросила Безымянная.
Я не буду тебя держать, Шянт пожал плечами. Я верну имя, как только в связи отпадет необходимость.
Он заметил, что девчонка вздрогнула.
Если ты сама попросишь.
В смысле?
В смысле, что я буду не против твоей компании, Шянт не мог сдержать улыбку. Если ты захочешь остаться, то даже стареть будешь так же медленно, как и я. Не бессмертие, конечно, но лучше, чем участь обычного человека.
Совсем не смешная шутка, смущенно буркнула Безымянная.
Все-таки, краснеет малявка умилительно, ничего не скажешь.
Дурочка. Думает, что я и правда шучу.
Совсем ты сбил меня с мысли! она тряхнула головой и снова посмотрела на черные окна дворца.
Шянт наклонился так низко, что едва ли не касался губами порозовевшего уха.
Ты уже встретила меня в темноте, от тихого шепота она вздрогнула, но не отшатнулась. Все самое плохое и порочное ты взяла с собой. Может ли там прятаться что-то страшнее?
Проверим? вдруг спросила Безымянная, повернувшись.
Женщины, усмехнулся Шянт, стоит сказать, что в черной комнате нет кошки, как вы тотчас побежите проверять, даже если боитесь черных комнат.
Скрипнули петли. Двери замка раскрылись, точно раковина, но за порогом не было ничего необычного. Просторный и светлый холл, стены обиты резными темными панелями. В глаза бросилась широкая лестница, уходящая вверх. Ступени абсолютно ровные, вырезанные из розоватого мрамора. Свет внутри был приглушенным и мягким, свечи теснились на стенах в белоснежных канделябрах.
Минуточку
Безымянная подошла к краю дороги. Села на корточки, а потом, секунду подумав, вовсе легла на живот и свесила голову вниз.
А на чем это все держится?
Под дорогой, как и под самим дворцом, не было ничего, кроме золотистой бездонной пропасти. От осознания, что опора под ногами совсем не так надежна, как казалось, закружилась голова. Встав, девчонка прикрыла глаза и пару раз глубоко вздохнула.
Надеюсь, что когда мы войдем, все это не обрушится в пропасть? Здесь точно нет другого пути?
Ты нужна Первородной. Так что есть шанс, что дорога рухнет только подо мной.
Мелкая недовольно поморщилась.
Ха-ха.
Собравшись с мыслями, она уверенно двинулась к двери. Пальцы намертво вцепились в клинок, лицо побелело так, что Шянт невольно подумал, не потеряет ли мелкая сознание прямо на пороге.
Пусть там за дверью не было ничего необычного, но его мучила тревога. Не могло все быть так просто. Что-то там ждало их, в этом не было сомнений. Это даже могла быть Клаудия или тот прихвостень Первороднойесли он, конечно, не подох в ледяной тюрьме.
Очень хотелось верить, что подох!
Шянт затормозил у самого входа. Тело сотряс озноб, волосы на затылке зашевелились от волны первобытного ужаса, прокатившейся по позвоночнику. Каждый мускул напрягся, завибрировал, обостренные чувства не могли его обмануть.
Снаружи это была лишь копия, но внутри поселился сам дух Дворца костей.
И он откровенно скучал без дела.
***
Самое большое неудобство заточения в ледяной кубневозможность моргать.
Это отвратительно раздражает. Даже больше, чем торчащий из спины кусок льда, трущийся об обнажившийся позвоночник.
Впрочем, кому-то может повезти. Тонкие ледяные иглы не попадут под веки, проколов их с другой стороны.
Попытка двинуться растеклась по телу тугой болезненной волной. Стоило повернуть голову, и с губ сорвался хриплый стон. Вокруг захрустело, затрещало, вниз посыпалось ледяное крошево. Помощь Клаудии не помешала бы, но она еще не умела пользоваться тайными ходами Беренганд.
И научиться не успеет. Как всегда! Все сам, все сам.
Намеренно иномирец оставил его в такой позе, или в момент всплеска ярости бывший король ничего не понималугадать тяжело, но тело теперь напоминало приколотую к холсту бабочку, угодившую в коллекцию слепого калеки.
Иглы прошили тело беспорядочно, кое-где торчали целыми пучками, обнажая кости. Живот превратился в месиво из льда и внутренностей, похожих на красные праздничные ленты. Несколько колец свисали вниз на добрых четыре фута.
От их соприкосновения с полом стало щекотно.
Первородная не одобрит. В конце концов, приходится тратить остатки ее сил, чтобы восстановиться. Богиня или нет, но связь не дарует абсолютного бессмертия, особенно когда на другом конце безжалостный и самовлюбленный агрессор. И внезапная смерть может ударить по голове в любой момент, если не быть осторожным.
Ах, азарт хорошего боя! Он часто оказывается сильнее.
Казалось бы, что может быть проще? Любой человек, достаточно восприимчивый к внушению, повелся бы на уловку с личиной. На долю секунды показалось, что и Шянт проглотил наживку и вот-вот угодит в сеть. Это читалось во взгляде! Отражалось на лице.
Королю хотелось верить!
Но стоило потянуться к его разуму, как перед мысленным взором выросла глухая каменная стена. Ни трещинки, ни единого излома, разрыва или прохода. Никаких дверей.
Конечно, всегда ходили слухи, что иномирцы устойчивы, но не настолько же! Такую защиту не пробить и за тысячу лет.
Только отступать было поздно.
Стоило дернуть руками, как с хрустом раскрошились заледеневшие запястья. Казалось, что они вот-вот оторвутся, но кости восстановились и скрылись под переплетениями новых мускулов еще до того, как ледяная пыль успела осесть.
Иглы, что прошили живот и грудь, оказались слишком толстымипришлось ударить несколько раз, чтобы сломать их.
С ногами было совсем просто. Ледяная опора легко подломилась под весом восстановившегося тела.
На одежде не осталось ни единой дырочки. Все-таки иллюзии были весьма полезны, когда дело доходило до битв. Можно было не волноваться о том, что придется бегать голышом после неудачи.
Предстояла самая трудоемкая часть.
Вывернуть клинок из-под ледяной глыбы оказалось непростой задачей: пришлось основательно попотеть. Когда же оружие плотно легло в руку, первый сильный удар обрушился на стену, высекая искры и лед. Несколько осколков резанули по щеке, кровь теплой струйкой побежала к подбородку и тяжелыми каплями срывалась вниз. Стоило порезам затянуться, как появлялись новые. Клинок взлетал вверх и опускался на преграду, в груди скапливалось теплое напряжение.
Не выдержав напора, стена треснула. Хватило секунды, чтобы выскользнуть в образовавшуюся щель и понаблюдать, как тюрьма за спиной складывается точно карточный домик. Даже стало жаль, что творение сильной магии, пусть и такое неказистое, разрушено.
Без особых успехов, как я посмотрю, голос Клаудии звучал излишне самоуверенно. Если учесть, что девчонку она упустила, то такое демонстративное пренебрежение выглядело до невозможного смешно.
Стоит ли нам поговорить о твоих успехах?
Женщина поморщилась и прислушалась к чему-то, будто провалилась в омут, который нашептывал ей тайны. Несомненно, с ней вели диалог, но что именно богиня говорила новоиспеченной служанкесовершенно неинтересно.
Она просит больше так не делать, глухой шепот сорвался с губ, и если ты не понял приказ, то иномирца следовало не убивать, а выяснить, насколько он силен. Не причинив вреда.
Что я и сделал, кивок в сторону рассыпавшейся тюрьмы заставил Клаудию презрительно хмыкнуть, но я готов испытывать его силы столько, сколько потребуется. Очень уж хороший противник!
У тебя будет такая возможность во Дворце костей.
О, нет! Передай госпоже, что я не лишу Элору законного веселья. Пусть она испытывает наших голубков.
Этого в плане не было!
А теперь будет, он плотоядно усмехнулся, мы понаблюдаем. Не каждый день Элора устраивает игрища, да еще и с двумя участниками. Первородная останется довольна.
Если, конечно, девчонка не пострадает, Клаудия выглядела раздосадованной, не стоит ли нам поторопиться? Рагурен на краю гибели, а мы собираемся играть в глупые игры. Схватить девкуи дело с концом!
Не ускользни она из твоих цепких лап, и мы бы здесь не стояли. Все люди отличаются такой короткой памятью? Или это ваша особенностьзамечать только чужие промашки?
Зло цыкнув, женщина скрестила руки на груди. Выглядела она предельно мрачно.
Самоуверенная сука. Считаешь, что раз напрямую общаешься с Первородной, то все позволено? Посмотрим, как ты завоешь, когда твой ненаглядный мир останется с проблемой один на один. Впрочем, ты этого уже не увидишь.
***
Элора Амастасия была красивой. Когда-то.
Сейчас же белоснежную щеку пересекал уродливый рубец.
Багровый зигзаг накрывал правый глаз, разрывал пополам смоляную бровь и уходил под тугие черные локоны, уложенные так, что напоминали причудливо изогнутые рога.
Стоя у окна, Элора поглаживала волосы девочки, доверчиво обхватившей ее тонкую талию. Их лица были неотличимы друг от друга, как две коробочки хлопка. Разве что вокруг глаз Элоры разбежались острые лучики морщинок, а губы не были такими пухлыми и алыми.
Кто эти люди, мамочка? малышка тянула слова, будто перекатывала их на языке. Накручивая на тонкий палец черную ленту платья, она пристально рассматривала гостей.
Элора не могла не признать, что ей нравится то, что она видит. Девушка в серых одеждах выглядела уставшей и расстроенной. Руки то и дело тянулись к клинку, пристегнутому к поясу.
Белые волосы в полнейшем беспорядке, острые плечи мелко подрагивали.
Скоро сон сморит ее, а во сне люди особенно уязвимы.
За спиной девушки возвышался мужчина. Сильный, но не тяжеловесный, гибкий, точно хищник, готовый к прыжку. Тень, скользящая по комнате в солнечный день.
Незнакомец поднял голову. Элоре показалось, что взгляд прожег ее насквозь, оставив в груди дымящуюся дыру. Она скользнула рукой по корсету, будто ощущение могло быть реальным.
Девочка почувствовала растекшееся вокруг волнение, белое личико сморщилось, фиалковые глаза потемнели от предвкушения скорой игры.
Можно я заберу его себе? проговорила она.
Игра прежде всего, дорогая.
Мамочка!
Девочка упрямо топнула ножкой, но взгляд Элоры заставил ее утихнуть. Алые губы обиженно надулись.
Я разрешу тебе вести первую партию.
Малышка заметно оживилась и плотоядно облизнулась. Что-то нечеловеческое мелькнуло в глазах, заставив Элору вздрогнуть от томительного жара, разлившегося в животе.
Ох, как же давно Дворец не принимал гостей!
Идеально! Все должно быть идеально!
Из груди вырвался хриплый смешок, шрам на щеке задергался, изогнулся и раскрылся, как цветочный бутон, обнажив белую кость челюсти, жемчужинки зубов и красный воспаленный глаз, увитый сеткой трепещущих сосудов.
***
Дверь за ними не захлопнулась, как можно было ожидать, а аккуратно закрылась. Со щелчком, разумеется, точно невидимый лакей мягко толкнул тяжелую створку и повернул ключ в замочной скважине. Свет в холле мигнул, язычки свечей дернулись. Безымянная почувствовала горьковатый запах полыни.
Тени странно играли на светлых стенах. Издалека они казались гладкими, лоснящимися, будто облитыми медом или светлой глазурью, а вблизи бугрились и изгибались, выставляя на всеобщее обозрение полотно колоссальной картины.
Рука взлетела вверх, пальцы прошлись по узору, оказавшемуся вполне реальным, а не просто игрой света и тени. Невесомая резьба, больше похожая на иллюзию, тянулась от пола ввысь, по широким ступеням, на второй ярус, где вольно гуляла по стене и раскидывала щупальца на потолке. Свет свечей обнажал новые и новые участки картины, охватить которую было физически невозможно.
Не пытайся ее рассмотреть, в голосе иномирца звучало что-то новое, тебе для этого не хватает энкулитских глаз. Да и не хочешь ты знать, что там.
Последние слова были сказаны шепотом, и рассыпались невидимой колкой пылью.
Повернувшись, Безымянная увидела, как заострились и изменились его черты. В красную радужку будто плеснули темноту, брови сошлись к переносице.
Из-за переплетений света и тени, скользящих по бледному лицу, показалось, что рот Шянта стал куда шире, чем был. Превратился в пасть, полную острых зубов.
Безымянная вздрогнула и тряхнула головой, отгоняя навязчивый мираж. Внутри все содрогнулось от нахлынувшего замешательства и отвращения. Зал будто стал меньше, норовя раздавить незваных гостей. Глаза выхватывали новые и новые кусочки узора, рот наполнился привкусом металла, и только сейчас она поняла, что до крови прикусила губу.
Что еще видят твои глаза?
Даже воздух не колыхнулся, когда Шянт встал рядом и коснулся стены. Когти погрузились в нее, точно в мягкое масло, в стороны разбежались крохотные волны, будто невидимую сущность пробрала дрожь.
Все стены в печатях. И нитки медленно оплетают нас. Это нельзя остановить. Стряхнешь одну, и тотчас десяток вцепится снова. Это старая магия, направленная только на одно
Убить нас?
Питаться, когти прочертили сверху вниз глубокие борозды, которые в мгновение ока затянулись, точно живые, забирать из нас все, до чего дотянется.
Так не пора ли нам сваливать отсюда?
Я только рад, милая. Если найдем, где дверь.
Безымянная бросила взгляд через плечо и удивленно моргнула. Вход просто растворился в воздухе. На его месте была совершенная бежевая гладь, измазанная чернильными тенями и желтыми всполохами.
Сжав руки в кулаки, она тихо выругалась.
Когда все закончится?! Почему это должны быть обязательно долгие хождения по башням, Изнанкам, полям, лугам, лесам, тропинкам, особнякам и безумным лабиринтам? Куда эффективнее было бы просто дать мне по голове и утащить, когда потеряю сознание!
А как же я? наигранно обиженно спросил иномирец. Ничего ты не понимаешь, мелочь! Играть с добычей перед тем, как сожрать ееэто почти что прелюдия перед актом любви.
Хищники не играют с едой!
А многочасовая погоня, чтобы жертва выбилась из сил? Запах страха щекочет ноздри, а рот полон сладости и слюны, а в мыслях лишь мечты о плоти. И эта сладостьнаркотик. Она бежит по жилам, оголяет в хищнике все самое темное. Первородная такая же. Пусть даже ведет погоню не она, а многочисленные пешки.
Безымянная прищурилась.
Говоришь со знанием дела.
Иллюзия с клыкастой пастью снова встала перед глазами. Страх тонкой холодной змейкой обвил горло, когда черное пламя взметнулась в иномирских глазах.
Пусть моя внешность тебя не обманывает, детка. У меня с людьми куда меньше общего, чем с любым хищным зверем. Я их повадки знаю.
Чуть наклонившись, он втянул носом воздух.
И ты такая сладкая добыча, которую грех не погонять по лабиринтам. Первородная ведет себя так же, как я бы повел.
Передернув плечами, девушка взбежала вверх по лестнице, чтобы осмотреть второй этаж, откуда можно было пройти в два крыла дворца. Заметив несколько массивных дверей, Безымянная толкнула ближайшую и тихо зашипела, не рассчитав силу. Створки не сдвинулись ни на дюйм. Со следующей дверью было так же.
Все они оказались наглухо заперты.
От души пнув одну из створок, Безымянная вернулась к лестнице и почти с мольбой посмотрела на Шянта. Вел он себя слишком спокойно. Лучше бы помог сломать замки! Невыносимо вот так просто сидеть на месте, без движения.
Дворец отмечает нас. Войдем, как только хозяева решат начать свои игрища.
Мы должны сидеть и ждать?!
Терпениедобродетель, как мне однажды сказали! Шянт издевательски усмехнулся.
Безымянная фыркнула и уселась прямо на ступени, подтянув колени к подбородку. Меч пришлось отстегнуть и положить рядом, чтобы он болезненно не упирался в бок.