Чего же ты так испугалась, малышка? голос молодой девушки был похож на приятную мелодию. Меня не надо бояться.
Я боюсь не тебя, девочка оглянулась. Я боюсь, что ты можешь меня обидеть. Наказать. Что ты меня здесь бросишь.
Милая моя. Дорогая, девушка присела на корточки, отчего платье волнами легло на землю. Мне никогда такое и в голову не приходило.
Это ты сейчас так говоришь, а представь, что все поменяется. Что больше никого вокруг не останется. Только ты и я.
Так сейчас так и есть, девушка попыталась взять руки девочки в свои, но она их одернула и спрятала за спину. Ты все еще боишься меня?
Нет. Не тебя.
Не понимаю.
Я боюсь той, которой ты можешь стать.
Я не хочу, чтобы ты меня боялась. Я не хочу тебя пугать и наказывать.
Ты этого не знаешь, девочка отступила на шаг назад. Здесь нельзя врать.
Где здесь? девушка огляделась по сторонам. Где мы?
Ты сама знаешь, малышка сделала еще один шаг назад. За ее спиной показалась гигантская пропасть. Здесь не стоит врать. Иначе ОН может наказать.
КтоОН? ноги девушки напряглись. Она была готова мгновенно бросится за девочкой, если бы та оступилась и полетела в пропасть. Я никак не могу ничего понять. Кто ОН? Кто ты? Где мы? И кто, в конце концов, я?!
Не надо кричать, девочка прижала палец к губам и дальше продолжила говорить уже шепотом. ОН очень не любит, когда ты кричишь.
Кто? Кто ОН такой? девушка тоже стала говорить тише. Почему ты его боишься?
ОН станет другим. ОН будет бороться. ОН может проиграть. ОН такой близкий и такой далекий. ОНвсе.
Я еще больше запуталась.
Ты поймешь, девочка глубоко вздохнула. Ты только постарайся верить. ОН не такой, каким кажется.
А какой ОН?
Другой.
Чем дольше мы с тобою разговариваем, тем все запутаннее становится.
Здесь так бывает, девочка оглянулась и посмотрела за край пропасти. Здесь все такое призрачное. Ненастоящее. Здесь другой мир. Зеркальный. Перевернутый. Не всегда понятный, но способный дать ответы. Здесь тени могут быть светлыми, а солнцечерным.
Но
Когда ты смотришь на свечу, то иногда ничего не видно, кроме пламени, голос девочки стал глубоким, она повернулась и посмотрела на девушку. Левый глазтемный, как ночь. Правыйсветлый и яркий, как тысяча солнц. Ты видишь лишь то, что сама хочешь. Но зеркало не всегда отражает твою душу. Оно способно отразить и то, что ты прячешь. То, что может быть внутри тебя. И Смерть, и Бог никогда не смогут принять то, что ты сама способна изменить.
Ядевушка схватила малышку за плечи и уткнулась лицом в ее плечо. Мне
Пепел и золото могут опуститься с неба, но ты не будешь одинокой. Мир рухнет. Мир измениться и тени на воде станут белыми. ОН познает величие и боль. ОН потеряет сердце. ОН разрушит все, что было раньше и звук его ПОБЕДЫ пронесется набатом над Землей.
Я не хочу, девушка упала на колени и с мольбой посмотрела в глаза девочки. В один она могла прыгнуть и уже никогда не вернуться, другойсжигал дотла. Только не я. Я не смогу.
Когда меняется мир, мамочка, уже ничего нельзя изменить. Можно только верить и любить. Иначе все впустую.
Мамочка? девушка внимательно посмотрела на девочку, которая смотрела, как и прежде, зелеными глазами. Что ты сказала?
Не знаю, мамочка, девочка улыбнулась, и девушка крепко прижала ее к себе со всей силой.
Я никогда не сделаю тебе больно, девочка медленно растаяла в ее руках. Я буду тебя любить.
Она встала и оглянулась. Вокруг был серый туман, в котором блуждали неясные тени, тишина и покой.
Не все так просто, она обернулась. Темный силуэт стоял неподалеку. Знакомый. Близкий. Родной. Дорогой.
Сережа?
Не всегда. Алена.
___________
Она обхватила веник двумя маленькими ручками и никак не хотела его отдавать. Он был практически с нее ростом, однако это совсем не мешало ей подметать, наоборот, с его помощью она еще лучше стояла на ногах.
Маленькая сушка закатилась под стол, и она уже минут десять пыталась вытащить ее.
Никак.
Только она доставала до сушки как непослушный веник предательски выскакивал из ее маленьких рук.
Не беда.
Она опять ловко подхватывала его и плавными движениями пыталась поймать непослушную сушку.
Милая, давай я тебе помогу, мама уже давно пыталась помочь ей.
Я сама.
Первый раз, когда мама попыталась забрать у нее веник, она вцепилась в него мертвой хваткой, повернулась к ней спиной и насупилась.
Нет! маленькие ручки крепко держали то, что она считала своим.
В итоге мама смирилась и просто стояла рядом, пила воду и наблюдала за всеми ее попытками.
Наконец-то она подцепила непослушную сушку и резким движением отправила ее из-под стола наружу.
Хруст был таким, что казалось, будто какой-то великан сломал сотни костей одновременно. Она обернулась и заметила, как мама плавно «стекает» по стенке.
Сушка торчала из ее глазницы, а трещины от сильного удара расходились в разные стороны. Череп трещал так, что этот звук заглушал все вокруг. Она даже кожей чувствовала вибрацию от того, как кости расходятся в разные стороны. Трещина росла, а мама все так же плавно, как будто нехотя, опускалась на пол.
Мамочка, ты устала? маленькие ручки потянулись в сторону мамы. Я принесу твою подушку.
Она бросила веник и побежала в комнату.
Тук-тук-тук-тук.
Маленькое сердечко стучало в такт ее бега. На повороте она поскользнулась и больно ударилась левой ногой. Не обращая внимание на эту мелочь, она влетела в комнату и резко остановилась.
Огромная черная собака, с громадной костью в зубах, лежала ровно посредине между входом и диваном, на котором вечерами любила отдыхать ее мама. Глаза огромной дворняги недобро смотрели в ее сторону, пасть периодически открывалась, обнажая белые клыки, с которых мерно капала свежая кровь.
Малышка осмотрелась, села на корточки, потом встала на колени, уперлась руками в пол и медленно поползла под кофейный столик.
Пес сверкнул синим глазом и зарычал. Лапы быстро выпустили длиннющие когти, и правая противно заскрежетала по паркету.
Девочка замерла.
Пес левой лапой подвинул кость под себя.
Быстро перебирая ручками и ножками, она юркнула под столик и замерла.
Пес вскочил и оскалил пасть. На пол упала кроваво-красная слюна и он тихо и утробно зарычал.
Маленькое сердечко сжалось от страха, внутри все похолодело, а в животе, неожиданно, разгорелось пламя пожара.
Мама, тихо, чтобы пес не услышал. Я скоро буду.
Не отпуская из виду собаку, она медленно, пятясь задом, начала двигаться в сторону дивана. Пес ворчал, косился на нее синим глазом, но пока не двигался, только шерсть поднялась дыбом на загривке.
Малышка легла на живот, и быстро-быстро юркнула под диван.
Челюсти пса клацнули возле ее пятки, когда она уже практически полностью была под диваном.
Резкая боль.
В пасти рассерженной собаки торчал клок волос.
Не ее.
Какие-то рыжие, практически как у клоуна, который был в цирке.
Не обращая внимание на резкую боль в ноге, она проползла к изголовью, подтянулась за подлокотник и оказалась на диване.
Комната была пуста.
На диване сидела маленькая девочка в обнимку с подушкой и испуганным взглядом озиралась по сторонам.
Мамочка?
Тишина.
Хотя нет.
С кухни доносился странный булькающий звук.
Она встала и пошла на кухню, подушка послушно волочилась за ней. В коридоре моргнул и резко погас свет и за спиной опять послышалось утробное урчание.
Не смея обернуться, девочка крепко ухватила подушку и бросилась в сторону открытой кухонной двери.
Челюсти сжались на левой ноге.
Боли не было.
Только какая-то невыносимая тоска резко упала на узенькие детские плечи, и она заплакала. Было ужасно обидно, что никак не успеть принести маме подушку. Как же тогда мамочка будет лежать? Она так любит эту подушку. Каждый вечер, после работы, дорогая мамуля садится на диван и после того, как выпьет два стакана красного сока, ложится на подушечку и засыпает, а она, как самый послушный ребенок, садится рядом и гладит ее по волосам.
Как-то она попробовала этот сок и так и не поняла, что в нем такого хорошего и вкусного. Сухой и горький. И почему мама так улыбалась, когда его пила?
Странные эти родители.
Как-то раз к мамуле приходил знакомый дядя. Взрослые вместе пили этот сок, смеялись. Давно девочка не видела маму такой веселой. Она сидела у себя в комнате и наводила порядок в кукольном домике и слушала, как мама смеется.
Когда малышка засыпала, то еще слышала радостный смех мамы и глубокий голос ее друга.
На утро все изменилось.
Дядя ушел, а мама сидела за столом и плакала, тогда она принесла ей ее любимую чашку, пакет сушек, села на пол рядом и прижалась щекой к ноге. Мама перебирала ее волосы, а она жмурилась и представляла себе, как они вместе живут в ее кукольном домике, и никто им не мешает.
Ни дядя.
Ни собака.
Никто.
Боль в ноге прекратилась.
Девочка обернулась.
Собаки больше не было, но в коридоре стоял большой черный человек в шляпе, он улыбался и не спускал с нее взгляда.
Синие глаза выжигали насквозь. Она чувствовала, как внутри все похолодело. Но этот холод был не таким, как ото льда, который она схватила из морозилки, когда мама доставала ей мороженное.
Этот холод
Доставал
До каждой частички ее тела
Не в силах больше терпеть, она из последних сил рванула в сторону кухни и плотно закрыла за собой дверь.
Мама сидела на полу, свесив голову на грудь. Она подошла к ней, подсунула подушку под голову и позволила ей улечься на пол. Сушка покатилась и опять залетела под стол. Девчоночка всплеснула руками и посмотрела на маму.
На бледном, холодном лице ярким пламенем горели синие глаза.
Она резко отстранилась, зажмурив глаза, и закричала.
Хватит орать. Тебя здесь все равно никто и никогда не услышит.
Голос в пустой камере звучал глухо и угрожающе.
Сиди спокойно. Будешь молчатьбудет легче.
Она попыталась напрячь глаза, но безрезультатно. Тьма была настолько густой и непроглядной, что не было видно собственной руки. Она пальцами ощупала свое лицо, с ужасом представляя, что теперь у нее нет глаз.
Вроде на месте.
Фу-у-у-х.
И не говори, голос звучал со всех сторон. Но ты не первая, кто думал, будто я лишил их зрения. Мне это неинтересно.
Где я? голос дрожал. Она сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. Кто ты?
Ух ты! в голосе звучало искреннее изумление. А ты крепкая. Мне такие нравятся.
Кто ты?
И чем тебе это поможет? Ну, предположим, что я высокий, толстый, плешивый мужчина с короткими ручками. Что тебе это дает?
Вы врете.
О, Боже! Конечно. Кто же скажет правду?
Я бы хотела понятьгде я и кто вы?
Любопытство еще никого до добра не доводило, послышались шаркающие шаги и яркий свет больно ударил по глазам. Сиди смирно.
Она убрала руку от лица только тогда, когда миллионы радужных кругов наконец-то пропали.
Во рту было сухо. Очень хотелось пить и она принялась шарить руками по полу в поисках какой-нибудь емкости. Не мог же ее тюремщик оставить без воды. Раз до сих пор жива, значит и вода где-то должна была быть.
Что-то похожее на глубокую миску оказалось в углу. Она принюхаласьвроде нет никакого резкого запаха, значит можно и выпить.
Она зажмурилась и сделала глоток.
Ничего. Вода как вода.
Значит еще можно пожить.
Интересно, а давно она здесь?
Как бы это узнать?
Она попыталась вспомнить как она здесь оказалась.
Ничего.
Темнота.
Ну что жетогда займемся собственным исследованием.
Волосы на головекороткая прическа, вроде не грязные.
Он ее мыл или она здесь не так долго?
Нет ответа.
Лицовроде все на месте. Да и что можно сказать без зеркала?
Она резко моргнулаперед глазами проплыли черно-белые круги. Будем считать это положительным фактором. Да, резкий свет, когда тюремщик открыл дверь, резанул довольно больно, но страх отсутствия зрения все равно был силен.
Руки продолжали свое путешествие.
Плечи, ключицыцелые. Выпирают только сильно. Значит она худая.
Худая, напуганная девушка.
Вот она кто!
А, интересно, какой у нее рост?
Как же в этой кромешной темноте это проверить?
Она хихикнула и резко зажала рот рукой. Еще не хватало сойти с ума от того, что не может проверить свой рост в темноте.
И возраст.
Руки опустились ниже.
Грудь.
Вроде не очень большая, упругая.
Будем считать, что я не подросток, она опять зажала рот рукой. Голос в тишине прозвучал резко и истерично.
А, ведь, даже не подозревала, что так напугана.
Страх липко опустился на плечи и со всей силой вдавил ее в пол.
Сколько она проплакаласказать было некому. Опираясь о стены, встала и сделала несколько шагов, придерживаясь и стараясь наступать как можно более осторожно.
Что-то резко толкнуло ее под левое колено, и она скривилась от боли.
Унитаз.
Она села и почувствовала, как ее ягодицы обжимает холод железной конструкции. Она подскочила и принялась дальше шарить по телу.
Голая.
Ни лоскутка одежды.
Она опять села на пол, положила голову на унитаз и
Ничего.
Слез больше не было. Осталось только ощущение предательства и полной незащищенности. Глупо было подозревать, что тюремщик не видел ее голой, но теперь это казалось надругательством не только над ее уставшим телом, но и над душой.
Она вздохнула так, что, наверное, могла бы разжалобить льва, готового вцепиться ей в горло, но в этой темноте никто и ничто не побеспокоилось. Стены отразили ее вздох и замолчали.
Что же делать?
Воду ей дают.
Как бы не было противно, но на самом деле в камере, или где там она очутилась, было не холодно. Да, пол был каменным и шершавым, стены, пока она вела по одной из них рукой, тоже были каменными. Она даже пару раз наткнулась на что-то, что походило на паутину. Пусть будет так.
Судя по всему, измотать ее голодом и холодом не собирались.
Уже хорошо.
Она опять нервно хихикнула.
Так уж ли это хорошо?
Что может быть прекраснее, чем сидеть в темноте, пить воду из непонятной миски, уткнуться в железный унитаз и понимать, что она еще для чего-то нужна.
Мозг предательски начал подкидывать картинки того, что с ней могло бы случиться.
Она закусила губу и свернулась на полу «калачиком».
За что ей все это?
Что она успела такого натворить?
Почему?
Забытье приятно навалилось и мягко окутало ее своим покрывалом.
Молодая девушка стояла на коленях в комнате со множеством свечей. Свечи горели так давно и долго, что местами не было видно пола. Воск растекался во все стороны, не замечая препятствий. Один стол превратился, практически, в одну большую свечу, со множеством огоньков пламени. В другой стороне воск поглотил стул, и его очертания, в свете тысячи свечей, выглядели как трон из белого мрамора.
Девушка подняла глаза.
Он стоял напротив.
Черный плащ трепетал на легком ветру. Руки на груди, маска закрывала нижнюю часть лица, черная шляпаверхнюю.
Он молчал.
Она чувствовалаон чего-то ждет.
Свечи затрепетали от резкого порыва ветра и тысячи черных теней черного хозяина этого странного места начали свой дикий пляс на стенах маленькой комнаты. Они окружали ее в диком хороводе, а она, стоя на коленях, не могла даже пошевелиться.
Страх сковал ее усталое и больное тело. Болела левая нога, живот, бедра, казалось, жгло огнем. Но это было настолько мелочно перед тем, что она наблюдала.
Настолько ничтожно.
Если бы она могла выбиратьона бы согласилась заживо сгореть в пламени тысячи свечей, чем ждать, когда бесконечное количество теней темного человека приблизиться к ней, и поглотят ее в своем диком танце.
Именно этого ты и должна боятся, голос был тих, но это не мешало залезть ему в каждую клеточку ее тела. Все остальноепыль.
Не хочу, слезы лились нескончаемым потоком из ее уставших глаз. Не надо.
А какой у тебя выбор? темный человек сделал движение головой, шляпа немного поднялась и мелькнули яркие, синие глаза.
Пожалуйста, я хочу к маме, она с мольбой протянула к нему руки. Я больше не хочу в эту ужасную камеру.
Неужели? темный человек снял маску и улыбнулся. «Мурашки» от звериного страха прокатились от ее макушки до пят. Лучше вернуть маленькую девочку на кухню? Пусть она приберется, ведь она такая самостоятельная.
Пожалуйста, не надо, она смотрела в его глаза и уже не в силах была отвести взгляд. Не надо больше меня наказывать.