Обещание Гарпии - Дмитрий Емец 5 стр.

 А ваша норма какая?  спросила Ева.

 Мм У меня она большая!  заявил Бермята.  У меня талантов мало, и все они в руках, так что я могу целый день болтать Хотя, конечно, иногда я затихаю! Вообще тонкая штукавалентность для общения! Она иногда открывается, а иногда закрывается, и ты не можешь выдавить из себя даже искренней улыбки или проявить к кому-то интерес. Пытаешься симулировать, но так паршиво получается, что люди просекают подмену и обижаются. Им кажется, что не хотят общаться лично с нимиа не хотят общаться вообще. А через какое-то время валентность открываетсяи всё опять работает

 Так может, ты сделаешь Настасье предложение?  спросила Ева.

Бермята опять запыхтел как ёж и решительно встал. Настроение его обрушилось в пропасть, забыв захватить парашют.

 Пойду-ка я поговорю на эту тему с Эдуардом Петровичем! Петрович мне за всё ответит!  пригрозил он.

* * *

Вечером все погрузились в «Ровер» и полетели на станцию метро «Беговая», где на шестом этаже пятиэтажного дома (да-да, именно так!) жил грозный эксперт магзелей Тибальд. «Ровер» бросили на крыше, на которой стояла прыгающая магшина самого Тибальда, а с ней рядомдва летающих мотоцикла, из которых один был с коляской. Кроме того, на самом краю, у спутниковых тарелок, притулился маленький красный «Матиз» с торчащими из люка на крыше стволами зенитного пулемёта, который был едва ли не больше самого «Матиза» и сильно его перевешивал.

 И Любора сразу тут! Это она с пулемётиками развлекается!  пояснила Настасья.

 А пулемёт магический?  спросила Ева.

 Зачем магический? Обычный. Любора обожает оружие! Уверена, папа в детстве рассказывал ей примерно такие сказки: «В маленьком домике жила маленькая девочка, и был у неё пулемёт Дягтерёва с клавишным предохранителем и улучшенным магазином на сорок семь патронов».

 Хороший у неё был папа!

 Да,  отрывисто сказала Настасья.  Служил оружейником у магзелей, но однажды слился с Фазанолем и погиб. Обстоятельств не знаю, но обвинять его не могу. Один раз впускаешь в своё сознание Фазаноля, а вытеснить его потом очень трудно. Фазаноль никогда тебе не противоречит, но всегда выискивает в тебе главную слабость и раздувает её так, что она становится пожирающим пламенем. И управляет тобой, пока ты горишь. Большинство помощников Фазаноля выгорают за считаные недели Пламмель и Белава исключение, но они же не совсем люди.  Настасья произнесла это сухо, без выражения, будто зачитывала этикетку. На Еву не смотрела. Однако той показалось, что у Настасьи к Фазанолю есть личные счёты.

В квартиру к Тибальду они спустились по лесенке, ведущей с крыши прямо на балкон. Когда они были на лесенке, Ева случайно заглянула в чердачное оконце. В тесной комнатке перед мерцающими мониторами сидели четыре скелета и что-то напряжённо рисовали на планшетах. Между ними прохаживался пятый скелет, одетый в живописные лохмотья надсмотрщика на галерах, щёлкал плёткой и повторял: «Больше добра! Больше котиков!» Опять щелчок и опять: «Больше добра! Больше котиков!»

 Что это?!  охнула Ева.

Бермята, отодвинув её, заглянул в окошко:

 Убоись, эксплуататор чёртов! Я же говорил, что все картинки за него скелеты рисуют! Настасья, говорил я или нет?

 Ты говорил: «детские книжки».

 И их тоже Ну ничего! Поймает как-нибудь этого некроманта парочка некрофагов!

 Тшш! Мы уже на месте!  Настасья постучала в балконное стекло.  Привет, Тибальд! А мы тут крюк в двадцать километров сделали, чтобы мимо тебя пролететь!..

Тибальд недовольно отодвинулся, пропуская их. Он был в шёлковом халате, небрежно запахнутом и открывающим заросли чёрной шерсти на груди. Косточка из нагрудного кармана исчезла, зато на голове появилась турецкая феска.

 Привет, старый жулик! Сегодня ты похож на брачного афериста больше обычного,  приветствовал его Бермята.

 Я тоже рад тебя видеть. Если быстро скажешь, чего тебе надообрадуюсь ещё больше!  кисло отозвался Тибальд. С мужчинами он всегда был вял, игнорировал сам факт их существования и оживлялся только при виде хорошеньких женщин.

 Тибальд, продолжаем!  послышался звонкий голос за его спиной.

Посреди длинной комнаты, явно растянутой при участии пятого измерения, стояла Любора. На могучей девушке был сетчатый свитер-кольчуга. Над плечами приплясывали стреляющие трубы, перемещающиеся вместе с её взглядом. В одной руке у неё был лист картона. В другойнебольшая бронеплита размером с книгу.

 Я готова!  доложила Любора.

Тибальд разом вскинул руки, точно готовящийся играть пианист. На его безымянных пальцах сверкнули боевые перстни, выкованные в форме змей. Головки змей хищно выступали вперёд. Такой же перстень в форме обвившей палец бронзовой змейки Ева видела у Пламмеля в электричке.

 Давай!  крикнула Любора. Тибальд выпустил из правого перстня белую искру. Искра устремилась к Люборе, но та небрежно смахнула её листом картона:

 Ещё!

Тибальд выпустил другую искрууже из перстня на левой руке. Эта искра была крупнее первой, но тоже белая. Искру Любора отразила уже не картоном, а бронеплитой. И так раз за разом. Порой Тибальд хитрил, выпуская несколько искр подряд из одного перстня или меняя перстни. В какой-то момент Любора ошиблась, и искра прожгла бронеплиту насквозь, оставив в ней узкое входное отверстие. Сама Любора успела присесть.

 Видел?! Как иголочка сквозь маслице прошла! А ведь даже не нагрелась!  воскликнула она, в восторге потрясая бронеплитой.

Ева жалась к стенке, напуганная отлетавшими искрами, некоторые из которых гасли почти у её ног.

 Как можно картоном отразить то, что пробивает броню?  спросила она.

 Можно,  отозвался Бермята.  Это у заурядцев если что-то пробивает броню, то оно пробьёт и бумагу. Магияэто не пуля и не луч лазера. Она всегда узкоспециализированная. Если искра заточена под бронеплиту, её несложно отразить листом картона. Ну и наоборот.

 Почему?

 Долго объяснять. Если совсем просто: в картоне и бронеплите разное распределение базовых стихий, к каждой из которых нужен свой ключ. Знаменитая защита антимагэто, по сути, огромный бутерброд из кучи разных слоёв, включая металлы, ткани, картон, керамику и всё что угодно. Чтобы пробить всё это сразу, приходится создавать искры просто чудовищной магической стоимости.

Подбежавший Тибальд возбуждённо замахал руками, попутно остужая перстни.

 Предыдущий антимаг пробить всё-таки можно!  поведал он.  Но мы сейчас разрабатываем новый! Вложили в разработку полмиллиона магров. Привлекли три института боевой магии. Прибавили ещё десяток слоёв, включая лёд и огонь! Плюс полная купольная защита ног и головы! Ни один боевой перстень такого магического напряжения не выдержит. По пальцу растечётся! То-то будет сюрприз для Фазаноля!

 Но не для стожара!  не удержавшись, шепнул Еве Филат.  Достаточно будет вызвать конфликт двух находящихся рядом антимагов. Стравить, например, воздух в одном с землёй в другом Или огонь с водой Атланты, одетые в антимаги, начнут врезаться друг в друга с такой силой, что разнесут всё вокруг. И от силы это обойдётся капов в пять

 А если атлант всего один?

 Тогда подменю его жилет рапознавания «внутри» или «снаружи». Магия и без того их вечно путает. Жилет будет воспринимать как врага самого атланта и защищать от него всёха-ха!  что находится снаружи. Но этот обойдётся уже в целый магр Дороговато!

 О чём вы там шепчетесь? Чего дороговато?  с подозрением спросил Тибальд.  Он оказался рядом и вперил в стожара свои внимательные глазки.

 Говорю: дороговато прожигать будет! Магии не напасёшься!  не моргнув глазом сказал Филат.

 Это точно: не напасёшься! Но впредь, молодой человек, знайте: такие вещи можно смело произносить вслух! Они весьма и весьма похвальны!  сказал Тибальд и поощрительно похлопал стожара по плечу.

Люборе не хотелось продолжать тренировку, и она взялась за приготовление ужина. Готовила она так быстро, что Настасья дважды щурилась, подозревая темпоральные махинации. Ну не могут руки человека в одну минуту переделать столько дел!

 Тебе как обычнояичничку из тридцати яичек?  поинтересовалась Любора у Бермяты.

 Можно и из двадцати пяти. Ну и картошечкитак, чисто символически  отозвался тот, скромничая.

 Само собой Я уже почистила полведёрочка. А тебе, Настасья?

 Веточку укропа и одну маслину.

 Буржуазненько!  одобрила Любора.  Только не уверена, что у Тибальда есть маслиночки.

 У меня как в Грециивсё есть!  гордо произнёс Тибальд.

 Здорово! Но вот свой холодильничек открывай сам! Терпеть не могу заглядывать в холодильнички к некромагам!  сказала Любора.

 Я не некромаг! Я художник!  возразил Тибальд, приоткрывая дверцу холодильника самое большее сантиметров на пять и зачем-то сразу загораживая её спиной.

 Правда? А на работушке почему-то уверены, что ты экспертик!.. Маскируешься, кисочка?

 Они заблуждаются. Их сбивает с толку, что я гений,  поморщившись, сказал Тильбальд и неосторожно отодвинулся. Глаза у Люборы расширились, и оба гранатомёта на её плечах чётко показали на среднюю полку.

 ЧТО У ТЕБЯ ТАМ?

 Ничего! Всё приобретено законным путём и используется во благо человечества!  Некромаг торопливо достал маслины и захлопнул дверцу.  Возникла неловкая пауза, которую первым нарушил тот же Тибальд:  На работе сейчас тяжёлая полоса! Только с Люборой и оторвёшься. Каждый день совещания, втыки, инструктажи! Начальство шпорит нас, чтобы мы что-то делали! Чтобы не быть виноватыми, мы все притворяемся, что что-то делаем, но по факту всех тех, которые что-то делали, давно уволили, потому что они забывали притворяться, а просто что-то делали.

 А Нахаба как?

 Прекрасно. Чертит графики личной эффективности. Заказал свой портрет и повесил его на главной лестнице Ну, не он, конечно, а подхалимы. Невер был, конечно, против, но уступил воле масс. Теперь опаздываешь на работуа на тебя укоризненно смотрит любимый начальник с портрета!

 Тибальд,  сказала Настасья,  не злобствуй! Все знают, что на самом деле ты очень ответственный!

 Да!  довольно кивнул Тибальд.  Ответственный. Если хочешь, могу тебя покусать, и ты тоже станешь ответственной!

 Укуси лучше Бермяту или стожара. Мне и своей ответственности хватает!

 Увы, мужчин не кусаю. Мой дедушка-волкодлак не кусали мне не велел!  отказался некромаг.

Помогая картошке поскорее свариться, Любора выпустила из труб на плечах пару термических зарядов. Кухню обволокло душным паром, и на миг все словно провалились в пароходную трубу.

 Картошечка готова! Сейчас положим на тарелочку, и можно подавать на столик!  сообщила Любора.

Ева уже начинала привыкать к её бесконечным уменьшительным суффиксам. Как, интересно, Любора делает доклады на рабочих совещаниях? Видимо, так: «Тут вот негодяйчики! Мы подкрадываемся и бьём их кулачками по головушкам! Выскакивают новые негодяйчики и начинают стрелять в нас из искромётиков! Тогда вот тут мы ставим плазменный магомётик и стреляем в негодяйчиков чёрными дырочками Главноечтобы рядом не оказалось многоэтажечки!»

 Нахаба сейчас злой как собачечка!  наябедничала Любора, открывая форточку, чтобы вышел пар.

 А что стряслось?

 Мы потеряли двух магентов,  пояснил Тибальд.  Они успели сообщить, что Фазаноль планирует что-то крупное, не менее глобальное, чем с хафгуфой, но потом перестали выходить на связь Правда, одного магента мы обнаружили. Его прислали нам в банке с фасолью. Хорошо, что я ем всегда в очках: привычка эксперта, знаете ли,  всегда тщательно рассматривать то, что ты жуёшь  Тибальд щёлкнул ногтем по своим выпуклым стёклам.  Печёная фасоль по-сербски! Наш магент был уменьшен в сорок пять раз, а скорость всех его биологических процессов увеличена в сотни раз. За один наш день он прожил девяносто своих лет и умер быстрее, чем мы успели придумать, как ему помочь

 А он не оставил никаких записей?

 На чём? На фасоли?  опять влезла Любора.  Она плохо располагает к письменности. Да и вообще мы нашли его поздно, когда ему было хорошо за восемьдесят, из которых добрых пятьдесят годочков он провёл в банке с фасолью. Рассеянный такой дедулечка. Какие-то клочочки одежды, борода ниже коленушек. Он уже плохо помнил, кто такой Фазаноль, а слушать наши голоса вообще не моглюбой наш вопросик звучал для него как рокот, длящийся долгие неделюшки. Он засыпал где-то на половине слова. Какое уж тут общеньице!

Бермята озабоченно взглянул на часы. Они были на бронзовой цепочке, старинные, похожие на небольшую луковицуподарок бабушки на восемнадцать лет. Временами часы впадали в панику, начинали вертеть стрелками, и их торопливое тиканье явственно превращалось в голос: «Опоздаешь! Опоздаешь! Опоздаешь!» Утром, зная ленивую неспешность хозяина, часы хитрили и прибавляли полчаса. Бермята, зная эту их хитрость, мысленно минусовал час, и всё равно ухитрялся опоздать.

 Пора к гарпиям лететь!.. И вас мы берём с собой!  сказал он Люборе и Тибальду, после чего быстро ввёл их в курс дела.

 Надо же! Золотое руно!  воскликнула Любора.

Она согласилась мгновенно. Тибальд попытался заупрямиться, заявив, что ему ещё всю ночь рисовать. И при этом тревожно покосился на чердак, на котором шла напряжённая возня. Что-то там пыхтело, подскакивало, порой начинало пахнуть палёной проводкой.

 Что там у тебя?  спросил Бермята.

 Мыши  торопливо ответил художник-эксперт.

 А сглаз на них навести не пробовал? Внушить им, что они летучие, чтоб они попрыгали вниз? Ну да, ты же великий гуманист,  сказал Бермята ещё наивнее.

 Да-да, обязательно Ну, к гарпиям так к гарпиям! Помогать слабым женщинамнаш мужской долг!  ответил Тибальд и быстро засобирался.

Они вышли на балкон и по лесенке поднялись на крышу. В чердачное окно Ева увидела, что на стуле сидит туго связанный компьютерными кабелями скелет надсмотрщика. На стене же дома появилась крупная надпись:

«Обидеть художника может каждый. Мы вышли на тропу войны!»

Тибальд нахмурился и быстро оглянулся вокруг, но все культурно сделали вид, что ничего не заметили.

Глава 4Настасья отвечает вопросом на ответ

Ночка выдалась трудная. Местные циклопы не поделили с упырями территорию старой бойни и попросили маму стожара выступить в конфликте примиряющей стороной. Мама за такую работу обычно не бралась, но сейчас они очень уж нуждались в рыжье. И вот ранним утром мама и Филат возвращались домой. Мама спешила в душ. Она ненавидела ту гадость, которая наполняет упырей изнутри. Нет, это не совсем кровь. И не совсем желудочный сок. И не совсем упругое желе Это именно гадость!

Мама ворчала, что циклопы их подставили.

 Примиряющей стороной  повторяла она.  Примиряющей! Стороной! С упырями! Мелкие трения у нихкак бы не так! Упыри сразу начали кольями махать, я ещё и рта не раскрыла! Это же вообще индийский боевик! Шутка пьяного режиссёра! Упыри пытаются загасить стожара минуту внимания!.. осиновыми кольями! И я ещё взяла с собой ребёнка!

 Мам! Меня просто не с кем было оставить, потому что оставаться один дома я боюсь!  сказал Филат.

Мама сердито на него оглянулась. Филат прогуливал школу по малейшему поводу, и маме приходилось брать его с собой на стрелки с упырями, бои джиннов и прочие подобные мероприятия. И почему-то такая отговорка, как «я боюсь оставаться дома один», прокатывала. У мамы было странное мировосприятие. Она не боялась явных опасностей, допустим тех же упырей с осиновыми кольями, но могла испугаться чего-то неуловимого, существующего на грани реальности. Каких-то ощущенийдаже слишком алого заката. Она начинала тревожиться, и Филат, конечно, знал, на какие кнопочки нажимать, чтобы добиться желаемого.

Скажешь: «Мам, мне приснился тревожный сон! Вроде как что-то ко мне ползло!»  и можешь не идти в школу. Зато если сломаешь ногу, мама скажет: «Ну и что! На одной допрыгаешь! Всего-то три километра!»  «Так я ещё и руку сломал!»  «Не правую же? И вообще, кто тебя просил бить атланта в челюсть? Ты что, забыл, что у них головы из мрамора?»  «Просто как-то так сложилось!»  «Плохо, что сложилось. Вот и хромай теперь в школу!»