Святочница, прошептал Дарий. Есть что-нибудь блестящее?
Часто ты на мне бусы видел? огрызнулась Варна. На Миле серьги есть, войдем, а там действовать будем по обстоятельствам.
Ворвались в баню, Дарий бросился на тварь лохматую, та замычала, на корточки присела и в угол отскочила. Варна к Миле кинулась, за ноги подтащила девку к себе. Попыталась серьги снять, но застежка проскальзывает, не поддается грубым пальцам.
Святочница прыгнула на Дария, тот махнул серпом, но промазалтварь увернулась и когтями полоснула его по груди. Замерла, замешкалась, поняла, видимо, что не человек перед ней, но не отступиланабросилась на него, ногами обвила, пытается в шею вцепиться.
Варна! Дарий ударил нечисть по голове, но та и не думает отпускать его.
Сейчас!
Плюнула, дернула сережку, из разорванной мочки кровь потекла. Подхватила Милу на руки, украшение на пол кинула и как свистнет! Святочница хватку ослабила, сползла с Дария, на колени опустилась, как завороженная на цацку смотрит.
Уголь! крикнула Варна и выбежала на улицу.
Положила девушку на землю, выхватила из рук Дария уголек и захлопнула дверь. Как только крест на ней нарисовали, завыло что-то внутрипоняла нечисть, что ее вокруг пальца обвели. Не сговариваясь, разбежались в разные стороны и окошки крестами пометили, чтобы не могла святочница из бани выйти.
Жива? Дарий склонился над Милой.
Ж-жива, простонала она. Больно мне, очень больно.
Варна осмотрела ранытварь успела отщипнуть от девушки плоть в трех местах, еще и ухо кровоточит, но без этого было никак.
Потом вернусь, факел запалю от Живого Огня и сожгу баню. Дарий помог Миле подняться. Давай отведем ее домой.
Я видела Свята, сказала Варна. Он в плохом месте.
Насколько плохом?
Страшнее ничего в своей жизни не видела.
Мила застонала, разговор пришлось закончить. Они подхватили ее под руки и повели к главной улице. Девушка указала на свой дом и потеряла сознание, Дарий взял ее на руки. Не успели они войти во двор, как раздался страшный грохот.
Обернувшись на звук, Варна увидела, как рухнула колокольня.
Глава 4. Святослав
В какой-то момент река исчезла, он обнаружил себя стоящим в поле. Духи тоже пропали, вокруг никого нет. Пейзаж кажется смутно знакомым. Если это и есть Навь, то ожидания Свята не оправдались.
Это место не похоже на Ад, которым его пугал Мстислав, но и Раем не выглядит. Где же они, два великих места, о которых твердит Святая Книга? Где владения Зверя? Где сияющий божественный трон? Неужели язычники правы и существует только Навь?
Ноги сами несут его вперед. Пахнет такстранно. Он знает этот аромат, это полынь, сено и ладан. Ладан
Прибавил шагу, пробежал через высаженные в ряд молодые деревья и остановился. Глазам своим не поверил, заморгал, уставился на серое здание с крестом на крыше и чуть не выругался.
Старая церковь, под полом которой целая сеть катакомб, ставших убежищем для сирот. Что он здесь делает?
Даже если Навь не является Адом, она начинает напоминать его.
По привычке перемахнул через забор и подошел ближе. Стены, не ставшие родными, место, не ставшее домом. Во рту стало горько, захотелось сплюнуть, но кляп из заговоренного воска намертво запечатал горло.
В какое время он попал? Если Навьэто «когда», то когда он?
Удары дерева о дерево стали ответом. Усмехнулся, покачал головойну, конечно, когда же еще!
Вышел из-за угла и увидел тренировочную площадку. Это место стало свидетелем стольких его неудач, что до сих пор хочется его сжечь. Странно, но на деревянных мечах он сражается не с ней, а с Дарием. На вид им лет по шесть, значит, ее еще не привели.
Дарий смешнойнизкорослый, круглый и неуклюжий. А еще он похож на картошкутакой же чумазый. Второй мальчишка выглядит не лучшедлинный, тощий как жердь, но меч держит неплохо. Гореслав уже тренирует его, однозначно.
Беззаботное время. Почти беззаботное.
Огляделся, увидел мальчишек снова, но уже бегающими меж деревьев. Они одновременно находятся в двух местах, потому что застряли «когда», а не «где». Еще одну пару заметил на крыше старого сарая. Кажется, в тот день Дарий свалился и сломал руку.
Язычники верят, что Навьэто хорошее место. Они вообще не считают смерть чем-то плохим, наоборот, больного она избавляет от мук, голодногоот тягот жизни. В Навь идут без страха, с радостью в сердце. Тогда почему его она встретила самыми болезненными воспоминаниями?
Сел на траву, скрестил ноги и оперся на колени локтями. Есть чувство, названия для которого еще не придумали. Щемящее, острое и одновременно волнующее, оно обволакивает тело, тугим комком ложится в желудок и заставляет слезы подступать к глазам. Не тоска, но почти. Сожаление об утраченном, быть может. Ему действительно жаль этих детей, особенно Дария.
Себя он никогда не жалел. С самого детства знал, что проклят, что несет с собой что-то злое. Когда Гореслав бил его, всегда казалось, что заслуженно. Он все еще думает, что заслужил все, что с ним произошло.
Где искать брата? Почему река привела его сюда, а не к началу их путик хижине, в которой жила мать? Нужно найти это место, других зацепок у него нет.
В последний раз окинул взглядом тренировочную площадку и пошел прочь, но не успел даже за угол повернуть, как сквозь него пронесся кто-то еще.
«Не оборачивайся. Не смей оборачиваться».
Но она уже рядомносит воду, кричит на младших, бегает вокруг стога сена, задорно хохоча. Если он проклят, то проклят дважды.
Ненависть, которую он испытывал к ней, когда Дарий перестал быть только его другом, превратилась в одержимость. Ему нужно было стать лучше нее во всем, он тренировался до кровавых мозолей, учился как проклятый, стараясь заслужить дружбу снова, но эти двое Между ними сразу зародилось что-то особенное.
Дышать стало тяжело, он попытался успокоиться, прислонился к холодной стене и прикрыл глаза. Все это в прошлом.
Потом стало только хуже.
Третий лишний. Пятое колесо телеги. Снова один, наедине с тенью, которая пугала его до дрожи. Он так старался вернуть Дария, что невольно стал наблюдать за девчонкой, пытаясь понять, что в ней особенного. Его друг мягкий, добросердечный и нежный, а онафурия, дикарка, упрямая, как баран. Но Дарий так смотрел на нее И с каждым годом этот взгляд становился все пристальнее. И пока он убеждался в своей любви к ней, пока их дружба перерождалась во что-то большее, Свят гнил в одиночестве, отринутый всеми.
Наставники сторонились его, другие дети боялись. Все знали, что за ним идет смерть, но не могли объяснить этого словами.
Он часто смотрел как она спит. Отправлял Злата в комнату и, пользуясь его глазами, наблюдал за ней. Каждая черта ее лица была им ненавистна. Когда произошло то, что сломало его? Когда ее грозный взгляд ударил в самое сердце? Помнит только, как потерял равновесие и упал, запнулся на ровном месте. Из легких вышибло воздух, он задыхался и ненавидел, но не ее, а себя.
С того дня вся жизнь стала сплошным мучением. Если раньше он тосковал по общению, то теперь сам сбегал в катакомбы, чтобы быть как можно дальше от остальных. Ему казалось, что одного взгляда хватит, чтобы понять, что с ним случилось. Стыд. Жгучий стыд пожирал его, потому что он не умел разговаривать с людьми, только с Дарием. Все вокруг шутили, смеялись, делились мыслями, а он терялся, стоял истуканом и хлопал глазами, когда к нему обращались. Глупый, слабый ребенок.
Даже звери учат своих детенышей общаться друг с другом. Учат рычать, ластиться, играть и охотиться. У него была только покойница, которая укачивала его своим воем, а потомнаставники, бросавшие его одного по ночам. Он орал, орал во всю мощь своих крошечных легких, потому что видел, как Злат то появляется, то исчезает, но никто не приходил. В конце концов, стало понятно, что эта теньединственное существо, которое никогда не бросит его.
Встрепенулся, сделал несколько шагов вперед и понял, что стоит у сарая. Что за игру ведет это место?
Внутри, скорее всего, его уменьшенная копия передает ей крест. О, как же он гордился собой в этот момент! Злат чуял, что она связалась с ведьмами. Они видели, как девчонка вернулась под утро, растрепанная, красная, с безумными глазами и запачканным кровью ртом. Нужно было испугаться, но он почувствовал то, чего никогда прежде не ощущалнадежду. Надежду на то, что теперь их двое. Проклятые, запятнанные тьмой, они могли стать друзьями, поддерживать друг друга и
Мука. Каждый чертов день был наполнен душевными терзаниями. Чем старше он становился, тем отчетливее понимал, что одержим. Она была нужна ему, нужна вся, без остатка.
Злат продолжал наблюдать за ней, они бесстыдно проникали в ее спальню и смотрели, как она готовится ко сну. Девчонка менялась, становилась женщиной, от нее пахло чем-то терпким, густым, этот запах забивал ноздри, он не мог спать, потому что чуял ее, как животное.
Навь сама решает, где ему оказаться. Моргнул и понял, что стоит на пороге комнаты, а онапрямо перед ним. Его юное воплощение смотрит исподлобья, он удивлен, а девчонка напориста.
Ударил кулаком в стену и сжал зубы. Дурак. Неужели действительно решил тогда, что это не месть?
Ее объятия он помнит до сих пор. Так его еще никогда не обнимали. Чужие руки всегда приносили только боль, но в тот вечер он ощутил простую человеческую радость от того, что его приняли, понял, что он вовсе не отвратителен, что и его можно
Но она не любила его.
Старался казаться уверенным и грубым, а сам вздрагивал каждый раз, когда она его касалась. Таял от ласки, жался к ней, как щенок, был готов на все, лишь бы она пришла снова. Единственный человек, который подошел так близко и не отпрянул, увидев тьму за его плечом. Она
Сознание словно пронзила молния. Он ворвался в комнату, краем глаза заметил сплетенные в постели тела, а у противоположной стены увидел его!
Ммм! замычал он. Ммм!
Злат медленно повернулся к нему, замерцал, тьма пошла рябью. Весь мир содрогнулся, комната исчезла, темный силуэт сделал шаг навстречу, но тут же отпрянул, его рот раскрылся в немом крике.
Показалось, что брат страдает, его искаженное лицо то проявляется, то исчезает в черной дымке. Свят кинулся к нему, но вдруг оказался окружен стенающими душами. Их поток уносит Злата все дальше, кажется, что он кричит, но все звуки раздаются в голове, мертвые безмолвны, их уста навеки запечатаны.
Его выбросило на берегв заснеженный лес. Он вскочил и побежал вперед, но ни Злата, ни других душ больше нет, они исчезли.
Воспоминаниявот ключ к поискам. Нужно вспомнить каждый момент, когда брат проявлялся. Он вытащит его отсюда, заставит старых богов вернуть его к жизни. Хватит мучений, хватит одиночества, они будут вместе, как и должно было быть!
Что там говорила Старшая, когда они прощались? Нужно что-то помнить, но что?
Попытка мысленно вернуться на берег безымянной реки закончилась приступом головной болилевый глаз будто пронзило раскаленным кинжалом. Свят сжал виски и упал на одно колено. Боль пульсирует, распирает череп, из-за ярких вспышек ничего не разглядеть.
Как только он перестал пытаться вспомнить, голова перестала болеть. Но ведь это было что-то важное, что-то, о чем нельзя забывать
Увидел двух юнцов, притаившихся в снегу. Ну, конечно, куда еще его могло занести? Очередная охота, уже не вспомнить, кого они выслеживали. Все, на что хватило ума тогда, отдать ей свой плащ. Всю жизнь ему кажется, что он живет среди людей, но совершенно не понимает их языка.
Как они общаются? Что говорят друг другу, чтобы стать ближе? Он до сих пор не знает таких слов. Жалкое, дрожащее «люблю» у него язык не повернется произнести это. Ему казалось, что все понятно без этих глупых признаний. Он делился с ней едой и одеждой, помогал с молитвами, учил драться, неужели этого недостаточно? Дарий не сделал ничего! Но получил все, чего желал он Он
Голова предупреждающе загудела. Кто хотел получить девчонку? Кто следил за ней? Кем он был? Этот светловолосый мальчишка, как же его
Тень метнулась вперед, он кинулся следом. Вот она, его цель! Брат слишком долго страдал, он не заслужил такой участи. Нужно вытащить его отсюда, вернуть в реальность и начать жизнь зановобез Взвода, без Святого Полка, подальше от Княжества.
Бежал за тенью до тех пор, пока окончательно не потерял ее из виду. Брат ускользнул, скрылся за деревьями. Он не оставляет следов, не шумит, выследить такую добычу не под силу даже самому умелому охотнику.
Хотел закричать, спросить у него, почему он убегает, но не может. Разозлился, от бессилия ударил кулаком в ствол, с ветвей упал снег. Проклятье. Знает ли Злат, что они братья? Он ведь всю жизнь ходил следом, неужели его лицо ему совсем незнакомо?
Мимо уверенным шагом прошла девчонка в красной шубке. Ни снег, ни лес ее явно не пугают. Она не выглядит как обитатели Нави.
Пошел за ней, обогнал и попытался остановить, но девчонка прошла сквозь него. Замычал, удивленно уставился на свое тело и не заметил ничего странного. Вот он, из плоти и крови, тогда что произошло?
Углубившись в лес, девочка бросила корзинку и посмотрела по сторонам. Ждет кого-то? Да ей же лет шесть! Кто вообще отпустил дочь в лес, еще и в первый день Коляды?
Живым не место в Нави, так как она здесь очутилась? Хотя, быть может Нет, невозможно. Ведьмы сказали, что царство мертвых подошло очень близко к Яви, неужели настолько, что тропы живущих пересекаются с тропами умерших?
Утробный рык заставил его вздрогнуть. Из-за деревьев вышел перевертыш. Из пасти течет слюна, когти оставляют на снегу борозды.
Ммм! замычал он.
«Беги, дуреха!»
Свят выхватил серп и в то же мгновение зверь прыгнул.
Время замедлилось, исказилось, его ткань зарябила и лопнула. Глаза девчонки засияли, из них вырвались яркие лиловые искры.
Думал, что тварь пройдет сквозь него и накинется на ребенка, но вдруг почувствовал тяжесть волчьего тела. Зверь ударил когтями по лезвию, высек искры из освященного металла, а потом отпрыгнул и утробно зарычал.
Серпом он владеет плохо, был бы у него меч
Словно услышав его мысли, девочка махнула рукой, и оружие вспыхнуло пламенем, превратившись в длинный, ровный клинок. Он развернулся и отбил атаку перевертыша. Тот взвылна снег полилась кровь. Лишившись половины лапы, тварь впала в ярость.
Волк прыгает, рычит, кидается, как бешеный пес, а он уклоняется, парирует, ждет удачного момента для атаки. Да, бойвот что ему нужно! Все, что он умеет, это сражаться. Оружиепродолжение его руки. Годы тренировок, годы службы, его создали для того, чтобы уничтожать нечисть.
Вдруг земля ушла из-под ногпятясь, не заметил поваленное дерево, запнулся и упал на спину. Перевертыш разогнался и прыгнул, вцепился в предплечье, только кожаные нарукавники помешали зверю ранить его. Ударил тварь по носу, та взвизгнула, ослабила хватку, он с такой силой дернул руку, что вырвал у зверя несколько гнилых зубов. Схватил его за ухо, со всей силы ударил в челюстьраз, другой, третий.
Бил, пока перевертыш не заскулил как щенок.
Кровь заливает одежду, костяшки горят.
Собрался, ударил зверя коленом, но ухо не отпустил, прижимает морду к плечу. После очередного удара услышал треск его ребер и резко оттолкнул волка. Схватил меч, вскочил на ноги и, пока тварь не пришла в себя, одним длинным ударом рассек ее тело. Из раны повалил пар.
Стер кровь с лица, повернулся к ребенку. Девчушка смотрит внимательно, яркие голубые глаза блестят.
Ты кто? шепотом спросила она.
Пожал плечами, подбородком указал сперва на перевертыша, потом на нее, пытаясь узнать, все ли с ней в порядке.
Отведи меня домой.
Покачал головой, попытался изобразить сожаление, мол, никак не могу.
Заплутал? понимающе спросила девочка. Он кивнул. Я тоже.
Она могла быть его дочерьюте же светлые волосы, пронзительные глаза, нос пуговкой. Могла бы, но ей повезло родиться у тех, кто смог дать ей хорошую жизньпо ребенку видно, что о нем заботятся. Смотрит бесстрашно, от незнакомца дурного не ждет, а следовало бы. Ее родители наверняка неплохие люди, но как вышло, что девчонка находится в лесу одна?
Пока он размышлял, она будто в транс впалане двигается, смотрит пустыми глазами. Вдруг встрепенулась, подошла к перевертышу, взяла его за заднюю лапу и потащила прочь.
Мммудивленно промычал он. Ммм!
Что-то ударило его в грудь, он упал, воздух вновь замерцал, стал плотным, все звуки исчезли, осталась только тишина. Поднялся, побежал за ребенком, попытался схватить ее за плечо, но рука прошла сквозь одежду и плоть. И до волка дотронуться тоже не может.
Как же так? Он только что бился с ним! Его меч Понял, что сжимает рукоять серпа.
Он сходит с ума. Навь пытается одурачить его, запутать, все это не по-настоящему. Только что является морокомон или ребенок? Бой или звенящая тишина?