Эйра, сынок, не паникуй! прокричал ему Матиас, сложив руки рупором. Приведи Крурота! Немедленно! приказал он страже. Хишика, что это за игры? Где он взял шар? У Атласа?
Папа! заплакал Эйра.
Задрожавшие от страха дети стали разбегаться в поисках своих родителей.
Папа! Тут нечем дышать!
Эйра рыдал и говорил взахлеб, ртом глотая скупой воздух, просачивающийся в вакуум между гравитациями.
«Да уж, слова Крурота о безопасности крепости ожидаемо пошатнули доверие!»
Где Крурот?! заорал Матиас, заметавшись по площади. Приведите магов! Хоть кого-то из них! Отключите гравитационные поля, в конце концов!
Если их отключить, крепость разрушится, заплакала Хишика.
Матиас схватился за голову. Эйра начал синеть. Ни Крурота, ни магов из придворного ковена не было видно. Мне пришлось принимать решение быстро. Выскочив в эпицентр катастрофы, я подняла ладони вверх и, вложив в заклинание всю свою мощь, проговорила:
Сард кселес деит трелей лакрарк апреамор!
Из моих ладоней к Эйре потянулись сверкающие белизной лучи. Они объяли его невесомым облаком и мягко опустили к нам. Закашливаясь, он ступил на брусчатку и бросился в объятия Матиаса. Тот упал на колени и, крепко обняв сына, тихо заплакал в его плечико. А я обалдело уставилась на свои руки. Я и не знала, что обладаю ТАКИМ даром! Допустим, экстренно всплывшее в памяти заклинание я еще могу объяснить, но магические лучи
Вокруг все затихли. Я робко подняла лицо. Дети и их родители, Хишика, стражники, Рэмис, подбежавшие на крики Душенька и Атлас, запыхавшийся Круротвсе, абсолютно все смотрели на меня. В глубине сознания услышав кульминационный крик боярина в комедии про Ивана Васильевича: «Войско взбунтовалось! Говорят, царь ненастоящий!», я попятилась, резко развернулась и убежала во дворец. Очень по-королевски!
Спрятавшись в комнате Альвиры, как будто здесь меня никто не найдет, я забилась в угол и, обняв подогнутые колени, уткнулась в них лбом. Меня попросили выявить отравителя королевы, а я подала ложную надежду Матиасу, переспала с Джардом, подставила Рэмиса и спасла Эйру. Мерзавка! Если так пойдет дальше, домой я вернусь, держа свою голову под мышкой. Подумав о бабушке, о том, как весть о моей гибели убьет ее, я поглубже вздохнула и решила взять себя в руки. До этого момента все казалось игрой. Теперь я стала понимать всю серьезность ситуации. А еще я стала понимать, что взрослею.
Не знаю, сколько я просидела в гордом одиночестве. Мое уединение нарушил ворвавшийся в комнату Джард. Он переоделся, причесался и, судя по отсутствию побоев на лице в отличие от Матиаса, подлечился магическими кристаллами (или чем лечат в этом стеклянном скворечнике?). Он метнулся ко мне, схватился за запястья, с силой поднял с пола и прижал меня спиной к стене. Больно. Я пискнула.
Зачем так рисковала?! процедил он, напористо вглядываясь в мое лицо.
Я что, должна была бездействовать? Позволить мальчику умереть? глухо прошептала я.
Скажи спасибо Круроту! Все поверили ему на слово, что у нашей королевы после чудесного исцеления появилась магическая сила.
Я оттолкнула Джарда и кулачками ударила его в грудь.
Не смей трогать меня! Ты лжец!
Интересно, с чего такие обвинения? Он хмурился все сильнее, злясь и багровея на глазах. Впервые видела его таким. Думала, его конекневозмутимость «Акуна матата». Я сказал, что невиновен. Это правда. Я сказал, что люблю тебя. Это тоже правда. Я сказал, что мои родителимоя слабость. И это правда. Я сказал, что Рэмис причастен к отравлению Альвиры. Готов поспорить, это тоже окажется правдой! Или прогулка с ним вскружила тебе голову?
Приревновал, подлец!
Он ничего тебе о своей сестрице-травнице не рассказывал? Джард желчно усмехнулся.
Я как можно спокойнее расправила плечи и ответила:
Не волнуйся, я со всем разберусь. Твоя любимая женушка скоро очнется.
Ты шутишь? Про любимую? Он опять шагнул ко мне и схватил меня за плечи. Чуть дух не вытряс. Что случилось, ведьмочка?! Я свою жизнь на кон поставил, чтобы заполучить тебя хотя бы на считанные дни!
Поэтому помял Матиаса, когда он оскорбил Альвиру? прошипела я, тщетно выбираясь из его тисков.
Так вот в чем проблема, мягко засмеялся он, оттаивая. Я разум теряю, когда ты рядом, малышка. Джард ласково взял мое лицо в свои горячие ладони. Альвиры словно никогда не существовало в моей жизни. То, что сказал Матиас, я спроецировал на тебя. Меня подвели мои чувства. Прости меня. Хочешь, я на колени встану? Он скользнул вниз и в следующее мгновенье уже стоял передо мной на коленях, гладил мои бедра и сквозь рубашку целовал мой живот. Ты околдовала меня, ведьмочка. Ничего не могу с собой поделать. Дышу тобой.
Я размякла, как хлебная корка в воде. Верила этому дураку. Страстному, желанному и неповторимому дураку.
Встань, Джард, попросила я, потянув его руки вверх. Вдруг Хишика войдет.
Пусть, ответил он, поднявшись. Пусть все знают, Альвира больше мне не указ.
В его глазах было столько любви и тоски, что у меня защемило сердце. Влюбить в себя старшего мужа настоящей королевы! Только со мной могло такое случиться.
Джард, шепнула я, я тоже люблю тебя. Но
Тссс шикнул он и поцелуем припал к моим губам.
Снова его восхитительный запах и вкус, жар и зашкаливающие феромоны. Я будто оказалась на месте Эйрыпарила в невесомости и задыхалась. Единственное отличие, я задыхалась от возбуждения.
Нашли место! заворчала вошедшая в комнату Душенька.
Джард нехотя закончил поцелуй, медленно облизнулся и, не выпуская меня из объятий, взглянул на гостью. Та прикрыла дверь, выставила руки в бока и посмотрела на нас с опекунской строгостью.
Крурот там твою задницу прикрывает, а ты тут уже сосешься! Под нашими взглядами она прошла к креслу и опустилась в него. Метланевероятно полезная вещь в хозяйстве. Побродила я тут по дворцу, пылинки посдувала и стала свидетельницей занятного разговора. Ты весь день провела с Рэмисом, так? Много узнала?
Я неопределенно пожала плечами, выглядывая из-за Джарда. Душенька победно осклабилась:
А скрипач-то в дуете с Саденой ночи проводит в ресторанном дансинге. Вот почему его на вчерашнем балу не было. И именно там ты найдешь его сегодня. Они уже ушли.
Мы с Джардом переглянулись. На его лице я прочитала что-то между «Я же говорил!» и «Жаль, что все так быстро разрешилось».
Белла, обратилась я к Душеньке, не отводя взгляда от глаз Джарда, найди Хишику. Она точно знает, где скрипка Рэмиса.
Что ты задумала? Моя подруга встала.
Сделать то, зачем мы здесь.
Глава двадцать первая
Мне составило большого труда уговорить Джарда остаться во дворце. Пришлось пригрозить заклятием обездвиженности, если увижу его рядом.
Будь осторожна, сказал он мне на прощанье и успел покинуть комнату Альвиры до того, как явилась разгневанная Хишика.
Она рассердилась из-за моей выходки, но держала язык за зубами. Знала, что я быстро поставлю ее на место. Да и какие могут быть возмущения спасением наследника престола?!
Где Альвира прячет скрипку Рэмиса? спросила я, надеясь, что королева не сожгла ее.
Зачем она вам? Ее величество строго-настрого запретила ему играть!
Но он играет! я повысила тон, заставив Хишику врасти в пол. Ваша королева довела своих мужей до крайности. Они уже не боятся ее гнева. Хотите спасти ее, отдайте мне скрипку!
Не понимаю связь.
Доверьтесь мне, и сегодня я выдам вам отравителя.
Карие глаза Хишики округлились. Секунду она молча смотрела на меня, потом ушла. Мы с Душенькой ждали ее в полном безмолвии и нетерпении. Она вернулась не раньше, чем через четверть часа, держа в руках сверток красного бархата. Положив его на кровать, Хишика развернула ткань, и моему взору предстал сверкающий музыкальный инструмент.
Надеюсь, вы осознаете, что делаете, вздохнула Хишика.
Неотрывно глядя на скрипку и представляя, с каким наслаждением Рэмис играет на ней, я произнесла:
Вызови Флего.
Королевский стилист не заставил себя долго ждать, а услышав мои пожелания, незамедлительно приступил к работе. Спустя час я во всеоружии отправилась на третий уровень. Вечернее платье спокойного, мягкого лилового цвета с открытой спиной и полупрозрачным шлейфом стерло с меня стервозность и придало мне невинный вид. А декорирование золотой перевязью оставило при мне королевское величие. Флего собрал мои волосы в небрежную прическу, выпустив волнистый локон, подобрал к платью подходящие туфли и неброские нежные украшения. Именно таким видом я могла сразить Рэмиса. Его скрипку я положила в новый футляр, который он приобрел в сувенирной лавке накануне, и мысленно помолилась всем высшим силам, чтобы мой план сработал.
Оставив сопровождающих меня стражников на входе в ресторан, я смело вошла в роскошное заведение. Элегантная утонченность этого места притягивала к себе «сливки» общества. Здесь ужинали и отдыхали самые богатые жители Шейсауда, но при виде меня не забывали почтительно кланяться.
Хостес, обескураженный появлением королевы, с трудом вернул себе дар речи, а потом учтиво проводил меня вглубь большого, светлого зала и усадил за центральный столик, окруженный вазонами с зеленью и бурлящими передвижными фонтанчиками.
Принесите мне воды, попросила я, жестом руки отказавшись от меню и положив футляр на столик.
Обведя зал взглядом, я задержала его на оркестре из четырех музыкантов, двое из которых, естественно, Садена и Рэмис. Она сидела перед чем-то напоминающим рояль с встроенной арфой, а он стоял с краю и, закрыв глаза, водил смычком по струнам прижатой к щеке скрипке. Мелодично покачиваясь, хмурясь и поджимая губы, Рэмис вкладывал в игру лучшее в себесвою душу. Альма не преувеличивала, когда говорила, что он потрясающе играет. Никогда не любила стоны скрипки, но в этот раз испытала приятную дрожь.
Официант принес мне стакан воды и поинтересовался, нужно ли мне что-то еще.
Нет, покачала я головой, натянуто улыбнувшись.
Он поклонился и отошел, и я увидела сидящего за дальним столиком Низила. Он уже был пьян, но все равно из фляжки подливал в свою кофейную чашку. Меньше всего я ожидала увидеть здесь его. Выходит, он в курсе тайного увлечения Рэмиса.
Медленно потягивая воду, я молча следила за тем, как приходили и уходили гости, приветствующие меня. Отдавшись игре, музыканты не обращали внимания на зал, поэтому ни Садена, ни Рэмис не знали, что я здесь. В итоге я отсидела попу, еще не отошедшую от верховой езды. Аж ноги затекли.
Наконец гости начали расходиться, заведение планировало закрываться, но лично меня это не касалось. Ни официанты, ни хостес не посмели попросить меня закругляться.
Я осушила стакан как раз после ухода последнего посетителя. Инструменты умолкли, музыканты стали прощаться, поздравляя друг друга с хорошей игрой. Встав из-за рояля, Садена приподняла юбки платья и спустилась в зал.
Рэмис, поможешь мне с папой? Он снова напился. Не знаю, как еще удерживать его от этой зависимости
Я взглянула на Низила. Он спал лицом в тарелке с салатом.
Ваше величество! обратился ко мне незнакомый голос.
Возле меня в поклоне замерли двое музыкантов, а Садена остановилась посреди зала, так и не дойдя до Низила. Послышалось бряканье. Рэмис выронил скрипку.
Садена, почему ты не предупредила нас о нашей королеве? Мы сыграли бы лучше!
Вы отлично сыграли, ответила я. Преклоняюсь перед вашим талантом.
Они недоуменно переглянулись. Ясно, Альвира ни разу их добрым словом не наградила.
Я встала, облегченно выдохнула, взяла футляр и прошествовала к Рэмису, стоявшему посреди сцены. Взойдя на нее, я протянула ему скрипку и сказала:
Я же обещала.
Забыв о Низиле, к нам подбежала Садена.
Ал! заумоляла она. Ал, послушай! Он не виноват! Ему было трудно устоять, когда я каждый день рассказывала о том, как игра помогает мне отвлекаться от горя. Ты была в коме, мы переживали. Музыка вытягивала нас из депрессии
Я холодно взглянула на Садену, она замолчала и потупила взор в пол.
Ты собиралась отвести Низила домой, напомнила я. За дверью стража. Тебе помогут. Ступай.
Ал! взмолилась она. Ал, пожалуйста!
Иди, Садена, вмешался Рэмис.
Она нехотя повиновалась, и вскоре мы с младшим мужем королевы остались наедине. Куда-то подевались даже работники ресторана, заглушив в зале свет.
Я неспешно обошла сцену и села на стул перед роялем. Пальцем проведя по клавишам, я украдкой посмотрела на Рэмиса. Он немигающе глядел на футляр в своих руках и, казалось, не мог поверить.
Сыграешь мне? спросила я, вернув его в реальность.
Он встрепенулся, достал свою скрипку и улыбнулся:
Мне ее мама подарила. Просила никогда с ней не расставаться. Она верила в меня.
«Тогда ты герой, раз осмелился покуситься на Альвиру!»
Мама всегда говорила, что скрипкакоролева музыки, продолжал Рэмис, волнительно поглаживая инструмент. Самая таинственная и непредсказуемая. Она может вызвать слезы и смех. А еще лучше она может выразить чувства музыканта и сказать громче любых слов.
Несмотря на то, что моя мать подарила мне воспаление легких, когда бросила меня зимой посреди рынка, я хорошо понимала Рэмиса. Бабушка любила меня всем сердцем и никогда не позволяла мне чувствовать себя сиротой.
Рэмис глубоко вздохнул, расправил плечи, прижал скрипку подбородком и затянул плавную мелодию. Виртуозными приемам игры, он мастерски сменял темп, то выдавливая из меня слезы, то взрывая во мне мелкие искорки. Богатство его тембровой палитры превращало музыку в океан эмоций, волнами накатывающий на меня без пощады и возможности укрыться на островке. Мне было тяжело дышать, перед глазами проносилась целая жизнь с присущими ей радостями и печалями. Может, именно поэтому Альвира наложила табу на игру? Рэмис обладал некоей магией?
Когда он закончил, я не сразу пришла в себя.
Ты в порядке? спросил он, подойдя ко мне и ликующе улыбаясь.
Не знаю, честно призналась я и поднялась на ноги. Рэмис, это было прекрасно.
Импровизация, пожал он плечами. Обычно она у меня не получается. Но сегодня особенный день. Мне захотелось сделать тебе подарок. Вроде удалось.
По моим щекам потекли слезы, которые я не могла остановить. Рэмис отложил скрипку и, подойдя ко мне вплотную, стал заботливо вытирать мокрые дорожки.
Все же хорошо, Ал. Почему ты плачешь? В его глазах отразилась боль. Ты не хочешь, чтобы я играл здесь? Хорошо, я перестану. Буду играть только для тебя. Если бы я знал, какая ты, я не посмел бы нарушить обещание. Но всемогущие богини Шейсауда распорядились так, что мы с тобой ближе узнали друг друга именно сейчас. Я не знаю, когда и как это случилось: вчера, когда ты приняла мое приглашение, сегодня на прогулке или минуту назад, но я чувствую, что влюбился. По-настоящему. Я люблю тебя, Ал!
Не успела я ничего ответить, как Рэмис накрыл мой рот нежным, воздушным поцелуем.
Глава двадцать вторая
Целуя мои недавно обласканные Джардом губы, Рэмис руками двинулся к моей оголенной спине. Когда его пальцы коснулись моей кожи, я вздрогнула. Он слегка откинул голову, чтобы заглянуть в мои глаза. Он был в точности таким, как на портрете, где я впервые увидела его. Тот же творческий блеск в ярко-зеленых глазах-изумрудах, та же дразнящая полуулыбка, стреляющая прямо в сердце. Разве это чудесное создание могло пойти на отравление? В его арсенале было куда более действенное оружиеобаяние. И я была готова сдаться ему на милость.
Обняв Рэмиса, я потянулась к нему, как цветок к солнцу, и позволила снова и снова себя целовать. Наши силы были не равны. Еще бы! Все-таки ему двадцать шесть, он мужчина. Подхватив меня за талию, он усадил меня на рояль и с участившимся от любовного дурмана дыханием ворвался в мой рот своим горячим языком. Удушливо прижимаясь к нему, я одной рукой обвивала его шею, другой гладила затылок, запустив пальцы в его короткие волосы.
Рэмис, прошептала я, не прерывая поцелуя. Рэмис
Нет, ничего не говори, попросил он, яростнее набросившись на меня. Не останавливай меня, пожалуйста.
«Да что такое-то?! Я сюда для спасения королевы прибыла, а не сексом заниматься с ее оголодавшими мужьями!»
Мне следовало испытывать, как минимум, стыд за свое легкомысленное поведение. Несколько часов назад я призналась в любви Джарду, а теперь отдавалась другому. И самое несмешноемне этого хотелось! Наутро я не смогу смотреть на себя в зеркало, буду чувствовать себя последней шалавой в мире, стану избегать Джарда и Рэмиса, но я была готова пожертвовать всем ради этой ночи. Желание познать ласки Рэмиса стало превыше всего, заглушая голос разума и предсказание Эйры.
Осмелев, я стянула с плеч Рэмиса фрак и принялась за судорожное расстегивание пуговиц его рубашки. Он ловко задрал мое платье, раздвинул мои ноги и прильнул ко мне с очередной порцией пылающих поцелуев. Мы совсем забыли о работниках ресторана, которые могут нас застукать, о том, где мы вообще находимся. Но во всяком случае, это лучше комнаты Альвиры, где она заставляла своих мужей выполнять супружеский долг. Бедняги!