Я осторожно огляделся по сторонам, но в темноте ничего не увидел. Костёр уже погас. Стараясь не делать резких движений, я взглянул на часы. Яркие зеленоватые цифры высвечивали три часа сорок минут местного времени. До рассвета оставалось больше двух часов. Что же меня разбудило?..
Запах! Едва уловимый, но всё же реальный запах тухлятины. Казалось, будто в соседних кустах лежит кусок гниющего мяса.
Опасаясь внезапного нападения какой-нибудь твари, я медленно потянулся к кобуре за бластером, но опоздал
Прямо под деревом раздалось шипение. В тот же момент левую лодыжку обхватило что-то узкое и липкое. Я вскрикнул от неожиданности и рефлекторно дёрнул ногой, пытаясь освободиться. Внизу раздалось ответное утробное рычание. Тонкое липкое щупальце ещё сильнее потянуло меня к источнику угрожающего звука. Чтобы не упасть, я вцепился правой рукой в ближайшую ветку.
Доставать бластер сейчас было неудобно. Поэтому я выхватил кинжал и, резко поджав ногу, рубанул им по щупальце. Раздался звук лопнувшей резины. Джунгли огласил яростный рёв хищника. Это был тот же злобный рык, который я уже слышал по ночам. И теперь мне предстояло лично встретиться с его обладателем.
В ночном мраке разглядеть хоть что-то было довольно трудно. Но, прижавшись спиной к стволу дерева, я заметил внизу чёрный силуэт большого существа. Три его красных глаза светились, как угли в костре.
Если меня не обманывало зрение, тварь стояла на задних лапах, возвышаясь на два с лишним метра. Рычание зверюги доносилось откуда-то из середины туловища. Оттуда же с тихим шипением вылетало то, что я сначала принял за щупальце. Однако, это был всего лишь длинный язык. Его липкий раздвоенный обрубок я оторвал от штанины комбинезона, когда вскочил на ноги.
Держа бластер наготове, я надеялся, что хищник не станет лезть за мной на дерево. Но он явно думал иначе. Он хотел есть
Работая конечностями, как железными скобами, существо принялось карабкаться по стволу наверх. И хотя между нами было больше трёх метров, я не стал ждать, пока зверь поднимется выше. Мне пришлось открыть стрельбу, ориентируясь по звукам.
Я был уверен, что несколько раз попал хищнику в голову. Но к моему изумлению он остался жив, и продолжал упрямо лезть на дерево.
Неужели лучи энергозарядов не могут убить это существо? Я был в шоке, и лихорадочно пытался сообразить, что лучше предпринять в такой ситуации. На ум пришла только одна ценная мысльтварь защищена твёрдым панцирем, а это значит, стрелять надо в открытые места.
С помощью стеблей вьюна я перепрыгнул на нижнюю ветвь дерева, оказавшись напротив хищника. Это было опасно, но давало лучшее положение для обстрела. Я открыл шквальный огонь, стреляя туда, где могла находиться звериная пасть и морда.
После первых удачных попаданий, хищник взвыл от боли, но не отступил. Когда же я попал ему в средний глаз, вой резко оборвался. Издав предсмертный рык, зверь рухнул вниз, и вскоре затих. Джунгли снова погрузились в привычную тишину, нарушаемую редкими криками ночных животных.
Я облегчённо вздохнул, ощущая запоздалую дрожь в коленках. Потом спрятал оружие и вернулся к своей лежанке, чтобы достать из сумки фонарик.
Широкий луч яркого света выхватил из темноты крупную тушу необычного на вид существа. Как я и думал, оно действительно было покрыто толстым панцирем бурого цвета. Кое-где на нём виднелись белёсые ожоги от лучей бластера. Головы как таковой у хищника не было. Вместо неё имелся бронированный горб, плавно переходящий в две суставчатые лапы с тремя загнутыми когтями. Дальше тянулось мощное туловище с задними лапами и раздвоенным хвостом.
Под горбом располагались три глаза, один из которых был мною выжжен, а ниже десяток длинных отростков. Они, судя по всему, заменяли зверю органы чувств. В верхней части туловища находилась большая клыкастая пасть, из которой торчал длинный желтоватый язык.
Ну и тварь, брезгливо пробормотал я, отключая фонарик. Не дай Бог, такая в кошмаре приснится
Отгоняя жуткие мысли, я опять улёгся на развилку ветвей, но дальнейшие попытки уснуть, ни к чему не привели. Идущий снизу противный запах мешал расслабиться.
Вскоре под деревом, где лежал убитый зверь, послышалось шуршание множества ног. Однако я уже знал, что там занялись своим делом местные падальщики, разделываясь с мёртвой добычей многочисленной группой.
Внешне они походили на земных муравьев или термитов длиной с человеческую ладонь. Их тела покрывал жёсткий хитин ярко-рыжего цвета. Для живых существ они были безопасны, но мешать им ужинать не стоило.
Возня внизу продолжалась до самого утра. А, когда в джунглях стало светать, я увидел два десятка существ, которые доедали убитого хищника. Делали они это изнутри, вытаскивая оторванные клешнями куски мяса через открытую пасть зверя. Другого способа добраться до свежей пищи не было.
Мне вдруг захотелось поближе рассмотреть тёмно-красные глаза мёртвой твари. Я осторожно спустился с дерева, и падальщики нехотя разбежались в стороны. Возле останков лесного хищника, я гораздо сильнее ощутил вонь, исходящую из его нутра.
Быстрыми движениями кинжала я вырезал уцелевшие глаза. На ощупь они были твёрдыми, что не могло не удивлять. Когда я срезал верхнюю кожистую оболочку, у меня на ладони остались два круглых рубиновых шарика диаметром около пяти сантиметров. Сразу возникал резонный вопрос, каким образом эти глаза могли видеть!?
Оценив внешнюю красоту трофея, я решил оставить гладкие бусины себе, и спрятал их в нижний карман комбинезона. Задерживаться рядом с убитым зверем больше не имело смысла. Поэтому я направился дальше, вдогонку за яхтой и брюхоногом.
Прошло ещё четыре дня, прежде чем жёлтая стрелка браслетного пеленгатора вывела меня в совершенно новую местностьна каменисто-песчаный берег полноводной реки. Правда, сначала мне пришлось резко изменить маршрут движения, чтобы не увязнуть в грязи обширных болот, которые преграждали путь на северо-восток. Таким образом, я потратил лишний день на поиск выхода из опасного района, но смог избежать серьёзных неприятностей, или смерти в трясине.
Сидя на тёплом белом песке и наблюдая за мелкими волнами, я пытался разглядеть противоположный берег широченной реки. Однако смог сделать это лишь с помощью подзорной трубы. Именно в этих медленно текущих водах несколько дней назад проплывал мой космолёт, влекомый морским чудовищем.
Я по-прежнему отставал от них на сотни километров, но думать о потере «Звёздной акулы» не хотелось. У меня ещё были силы продолжать погоню. Если удастся сделать плот из небольших стволов поваленных деревьев, то
Додумать мысль я не успел. За спиной послышался тихий шорох, и на мою голову обрушился тяжёлый удар. Затылок взорвался болью, после чего окружающий мир исчез.
Глава 9. В плену у дикарей
Первое чувство жизни вернулось ко мне вместе с неприятными ощущениямитело налито свинцом, голова раскалывается от тупой ноющей боли, мысли путаются. Потом сознание медленно прояснилось, и в уши неожиданно ворвался ураган звуков. Повсюду вокруг меня были слышны чьи-то гортанные голоса и крики на непонятном языке.
Я лежал на двух толстых деревянных шестах, отчего все мышцы затекли и болели. Голова, руки и ноги оказались привязанными к трём поперечным жердям, так что шевелиться было практически невозможно. Острые деревянные сучки больно впивались в спину и бёдра. Таких издевательств над собой я не испытывал ни разу за всю свою жизнь.
Вскоре я окончательно пришёл в себя, но ещё некоторое время не решался открыть глаза.
Судя по ритмично раскачивающимся носилкам, я точно знал, что меня кто-то куда-то несёт. Рядом действительно слышались низкие гортанные голоса и быстрые разговоры каких-то существ. Теперь мне было абсолютно ясно, что планета заселена разумными аборигенами. Об уровне развития их цивилизации я мог только догадываться. Но уже сейчас, оценивая их обращение со мной, было понятно, что этот уровень довольно низкий!..
Я осторожно приоткрыл глаза, привыкая к свету. Сквозь ресницы удалось определить, что сейчас полдень, или около того. Значит, я пробыл без сознания не менее двух часов. Похоже, тот, кто меня шарахнул по голове, обладал не малой силой, если смог отключить на столь продолжительное время.
Не поворачивая головы, я обвёл взглядом всё, что меня окружало. Наконец, я смог разглядеть тех, кто меня нёс. Это были существа гуманоидного типа с тёмно-серой кожей. Тела у всех достаточно пропорциональные, широкие и мускулистые. Голова небольшая, лысая и бугристая. Руки с шестью пальцами без ногтей.
На несколько мгновений один из аборигенов обернулся, и я увидел его лицо. Оно было угловатым, с широкими скулами и тяжелым тупым подбородком. Под низким лбом располагались два маленьких глубоко посаженных глаза жёлто-зелёного цвета с вертикальными зрачками. Рот был большим с двумя выступающими наружу клыками. Приплюснутый нос нижней частью соединялся с верхней губой. Уши имели заострённые концы, торчащие выше бугристой макушки.
Такой свирепый вид туземца лишний раз подтверждал мои опасения. Я был уверен, что в ближайшем будущем ничего хорошего меня не ждёт.
Одежда аборигенов состояла, в основном, из набедренных повязок зеленых и синих тонов. И только некоторые носили нечто вроде коротких юбок из тонкой красной ткани. Украшений у них почти не было, не считая широких браслетов и тонких обручей на шее из тусклого жёлтого металла. Вооружение дикарей составляли короткие прямые мечи, лук со стрелами и копья.
В дикости аборигенов я уже не сомневался, но развитое ремесло их цивилизации ставило в тупик. Впрочем, всего пару тысяч лет назад люди были точно такими же дикарями с довольно развитой культурой.
Я пересчитал идущих впереди туземцев. Получилось пятнадцать, плюс те двое, что несли меня. Вероятно, их было ещё больше, но остальные шли за носилками, замыкая отряд.
По сторонам не было видно деревьев. Лишь кустарник с белёсыми колючими ветками и пучками серых листьев. Значит, аборигены шли по прибрежной полосе вдоль реки. Возможно, они направлялись к своему поселению.
Вспомнив о воде, я тут же почувствовал сухость во рту. Ужасно захотелось пить. Но, увы Даже если я сейчас открою глаза и начну о чём-то просить дикарей, они вряд ли меня поймут. Оставалось только однотерпеть и ждать милости с их стороны.
При мысли об этом у меня снова разболелась голова, особенно затылок, где появилась огромная шишка. Чтобы не думать о своём будущем, я плотнее закрыл глаза, и вскоре погрузился в дремотное беспамятство.
Поток холодной воды внезапно обрушился на моё лицо. Я моментально очнулся и открыл рот, пытаясь поймать губами хотя бы немного живительной влаги. Один из стоявших рядом аборигенов лил на меня воду, держа в руках кожаный бурдюк. При этом он скалил жёлтые клыки и издавал утробное рычание.
Когда я напился, он убрал бурдюк и громко сказал:
Хар малан тат?!
Разумеется, я ничего не понял. Поэтому на земной манер отрицательно мотнул головой.
Туземец переглянулся с соплеменниками и повторил фразу. Затем добавил более настойчивым тоном:
Та чах маур лапур?..
Ничего не понимаю, ответил я, глядя в маленькие глазки аборигена. Что вы от меня хотите?
Услышав мою речь, дикари стали ожесточённо о чём-то спорить, рыча и размахивая руками. В конечном итоге допрашивающий меня абориген угрожающе рыкнул и, указав пальцем в мою сторону, сказал что-то неразборчивое.
Двое туземцев в зелёных набедренных повязках мгновенно замолчали. Потом подошли ко мне и начали отвязывать от деревянных носилок, которые я уже не ощущал из-за полного онемения тела. Как только я был освобождён от верёвочных пут, мне знаком приказали встать.
Я с трудом приподнялся на носилках, морщась при каждом резком движении. Затем потрогал шишку на затылке, и чуть не вскрикнул от пульсирующей боли. При виде моей реакции аборигены стали издавать громкие кашляющие звуки, похожие на смех. Не обращая внимания на их странное поведение, я размял мышцы рук и ног, медленно встал и сделал пару приседаний, чтобы улучшить кровообращение. Это вызвало у аборигенов новый приступ гортанного смеха.
Наконец, я выпрямился, оказавшись на голову выше всех дикарей, что им явно не понравилось. Недобро на меня поглядывая, они выкрутили мне руки за спину, связали запястья и повели к основной группе туземцев.
Отряд, захвативший меня в плен, расположился на обрывистом берегу реки. Местное светило быстро катилось к закату, и дикари уже начинали готовиться к ночному привалу, разводя костры и разделывая убитую дичь.
Теперь я начал догадываться, чем отличаются аборигены. Наблюдая за ними, я выяснил, что цвет набедренной повязки определяет в племени кастовую принадлежность. Тонкие красные юбки носили предводители отряда, как офицеры в войсках Земли. Их было всего трое, и они громко командовали другими членами группы. В синих набедренных повязках были воины, а в зелёныхносильщики и слуги предводителей. Всего здесь насчитывалось тридцать семь туземцев. Женщины среди них не наблюдались. Хотя, кто их знает, этих аборигенов.
Меня провели в центр лагеря и усадили на землю, оставив для охраны двух стражников, чтобы я не сбежал. Предусмотрительности им было не занимать. За последние минуты у меня уже не раз возникало желание сбить с ног конвоиров и бежать отсюда, куда глаза глядят. Но, к сожалению, сейчас это было невозможно! Мои вещи, в том числе оружие, находились в руках у здоровенного аборигена в красной юбке, который внимательно их изучал. Всем любопытным, кто пытался потрогать странные предметы, дикарь то и дело демонстрировал свои клыки.
Да, отобрать у такого агрессивного туземца бластер и кинжал будет совсем непросто. По крайней мере, в ближайшее время.
Вскоре на догорающих кострах воины начали готовить крупных, жирных псевдоптиц. Я учуял запах жареного мяса и понял, что проголодался. Стражники, которые весь день тоже ничего не ели, принялись клацать зубами, жадно облизываться и глотать слюну, предвкушая сытный ужин. Мне рассчитывать было не на что. Поэтому я постарался не нюхать ароматный дым и, вообще, не думать о еде.
К тому времени, когда местное светило коснулось западного горизонта, и вокруг стали сгущаться сумерки, аборигены уже вовсю пировали, пожирая дичь. Я сидел на голой земле, поджав под себя ноги. Бдительная стража возвышалась надо мной, держа в руках древки копий и переминаясь с ноги на ногу. Поужинать конвоиры ещё не успели.
После того, как большинство дикарей наелись и легли на траву отдыхать, хлопая себя по животам, кто-то из предводителей махнул рукой двум воинам и что-то им приказал. Те немного повозились возле костра, и направились в нашу сторону. Мои стражники тут же бросились доедать оставшуюся на вертеле псевдоптицу.
Один из подошедших аборигенов развязал мне руки, второй протянул небольшой кусок тёплого мяса и полупустой бурдюк. Не раздумывая, я взял предложенное, и приступил к еде. Мясо было не очень хорошо прожарено, но я съел его, запивая водой. Затем молча вернул бурдюк новым стражникам.
Теперь, когда все были сыты, в том числе и пленник, предводители отряда выставили вокруг лагеря охрану и скомандовали отбой. Мне при этом связали руки и ноги, показав знаками, чтобы я спал. Сами стражники уселись по обеим сторонам от меня и стали разговаривать на своём непонятном языке. Поскольку мне сегодня не спалось, я несколько часов слушал их гаркающую болтовню.
При всём желании, сбежать ночью от дикарей я так и не смог. Конвоиры сторожили меня по очереди. Пока один храпел, второй не смыкал глаз, бормоча себе под нос какие-то слова. И мне приходилось делать вид, что я крепко сплю.
На следующее утро, едва рассвело, все аборигены уже были на ногах. Они собирали разбросанные вещи и готовились к дальнейшему походу.
Очень скоро они выстроились в колонну, дожидаясь команды предводителей. Тем временем стражники освободили мои ноги от верёвок, а руки связали за спиной, дополнительно сделав поводок, чтобы у меня не было соблазна сбежать. После этого я оказался между четырьмя конвоирами, и весь отряд продолжил путь на запад. Куда направлялись аборигены, для меня оставалось загадкой. Но я точно знал, что вместе с ними всё больше отдаляюсь от брюхонога и космояхты, которые плыли по реке на восток.
Через пару часов, туземцы перешли вброд небольшую речку и слегка углубились в джунгли. Здесь некоторые воины начали охотиться на крылатую дичь и мелких животных. Но эти трофеи могли быть приготовлены только вечером, потому что отряд целый день шел почти без остановок.