Владимир ПриваловВласть долга
Пролог
Одинокий кречет кружил в беспощадной синеве степного неба. Великий хан следил с вершины холма за полетом крылатого охотника. Он пришел сюда еще засветло. Позади его неподвижной фигуры на вытертой циновке замерли трое умудренных годами мужей. Все одеты по-походному, в добротные доспехи. Сходство лиц подсказывало почтительные сыновья готовы внимать каждому слову своего повелителя. Однако отец молчал. Бесстрастное морщинистое лицо, задубевшее от ковыльных ветров и солнца, обращено к восходу, где парил кречет.
Небывалая сушь пала на степь, а следом за ней пришла и крылатая беда саранча. Сжирая все на своем пути, она прошлась по травяному морю, оставляя после себя пустошь. Чуя невзгоды, кочевые племена пали к ногам великого хана, моля избавить от голодной погибели.
Степь оскудела. Кречет впустую нарезал круги над балкой, где шелестели на ветру мертвые ободранные листья саранча не оставила после себя ничего живого Вдруг вдали запылило, показались всадники. Но и это не тронуло ни птицу, ни старого степняка. Казалось, великого хана не волновало ничто земное ни огромный лагерь, похожий на город из кибиток, навесов и походных домов у подножия холма за его спиной, ни приближающийся отряд.
Всадники подъехали к холму и спрыгнули с коней. Рослый воин с тяжелым мешком на спине торопливо взобрался по склону, рухнул перед стариком на колени и вывалил ношу на жесткую траву. Отрубленные головы рассыпались, а одна из голов покатилась вниз, и вестник прихватил ее за волосы, водрузив поверх остальных.
Великий хан прошептал всадник, ужасаясь своей неловкости, и зарылся лицом в траву.
Старик наконец опустил глаза и оглядел гостинцы. Задержал взгляд на голове, которая венчала страшную пирамиду. Бледная улыбка тронула тонкие губы старика.
Юрай и после смерти страшится меня и хочет убежать, негромко произнес старик, и сыновья за спиной громко расхохотались.
Черноволосый с проседью воин вышел вперед и вытолкнул носком расшитого сапога беспокойную голову из кучи других. Предсмертная гримаса исказила черты лица покойного, но и сейчас в нем без труда угадывались родственные черты всех четверых: отца и сыновей.
Рассказывай, приказал старик, и вестник поднял голову.
Он увел нас, железносердный. Увел со своими ближниками нас к заходу, а кочевье тронулось, ушло к границе.
К Арзрату?! выкрикнул один из сыновей.
Так, великий. Но я разделил отряд. Словили всех
Хорошо, слегка кивнул старик, и посланец вновь зарылся в траву.
Значит, с байстрючьим родом покончено Черноволосый вновь пнул голову.
Великий просипел посланец. Все взгляды обратились к нему. Род младшей жены он кочевал у границы В самых захудалых землях мы добрались и дотуда Но они прознали о твоей воле, железносердный, и ушли.
Куда?! вновь выкрикнул нетерпеливый.
В Арзрат прошептал посланец. Они давно вели дела с Арной И даже сына отправили учиться
Учиться? Учиться сыну степей в Империи?
У Юрая есть еще один сын? Черноволосый выхватил саблю.
Он удалил от себя младшую жену Уже много лет, и мы не знали Его зовут Юркхи просвистела сабля, и отсеченная голова гонца с худой вестью отлетела к привезенным трофеям. Обезглавленное тело, орошая холм кровью, покатилось со склона.
На лице старика не дрогнул ни один мускул. Он отвернулся и вновь обратил глаза к небу. Кречет вдруг прянул вниз. Из мертвой рощи, гневно стрекоча, вылетела длиннохвостая сорока. Кречет пал на нее и сбил наземь. Придавив когтистой лапой, охотник терзал добычу.
Старик улыбнулся и хлопнул в ладоши. Удачная охота небесного хищника оживила безмолвную статую. Старик легко поднялся с циновки, словно не сидел на ней, скрестив ноги, с самого рассвета.
Пришло время старых легенд! Лакасы будут достойны славы предков! Как встарь, крылатая беда идет на Арну, а мы пойдем следом. Вся степь теперь здесь! Мы насытимся, а они ослабнут. Сорочье жадное племя падет под степным кречетом. Империя поляжет под копыта наших коней!
Стоило старику вскочить, как сыновья, напротив, опустились на одно колено.
Сын, промолвил великий хан, и черноволосый, любитель отрубленных голов, поднял глаза. Юнасай! Отсеки ненужную ветвь. Кровь лакасов не вода. Возьми с собой юргменов, возьми тагаулов, возьми ургванов пройди сквозь Империю, но пресеки гнилой род.
Я найду сына Юрая и доделаю то, что не свершили мои воины. Черноволосый застыл в глубоком поклоне.
Найди. Пройди северным Арзратом, затем вдоль Амарана. В топи не суйтесь. Твоя цель Атриан.
Сыновья внимали словам отца.
А мы Мы двинемся на столицу. И пусть копыта наших коней омоет Арнское море!
Глава 1
Им-пе-рия есть сла-вный креп-кий дом для ши-и Настырный учитель Витл застыл за спиной, дыша в затылок. В классе хохотнули, и юный горец дернул плечом: Ши-зни
Шизни?! громко переспросил Витл и обвел учеников насмешливым взглядом. Мелкие имперские недоноски тут же послушно загоготали, а здоровяк Милиар и вовсе ткнул пальцем. Шизни?! Мне тут рассказывали небылицы о необычайно умном наследнике горского рекса, который с малолетства сам читает книги. Теперь я вижу, что это всего лишь вранье. Пустой треп! Продолжай, ученик!
Жизни, исправил свою ошибку красный от досады юный горец. Жи-зни мно-гих на-ро-дов. За-кон для Империи это Хоть слово и показалось знакомым, но никак не хотело сдаваться.
Ученик замер, шевеля губами. Поднял голову, чтобы глянуть на умницу Фиддала, но учитель тут же склонился над мальчиком и зашептал на ухо.
Что же случилось? Палец ткнул в сложное слово. Здесь написано: «меч». Меч! Гладкий, ровно подстриженный ноготь подчеркнул надпись. Тебе знакомо это слово?
Витл ухватил в пятерню затылок мальчика, чтобы прижать лицо ученика к странице. Это он зря! Наследник и так держался из последних сил. Он крутанулся на скамье, сбрасывая руку, резко пнул имперца в колено и цапнул со стола глиняную чернильницу. Треснув негодяя по макушке, горец заломил ослабевшему противнику руку и толкнул в спину.
Витл «поплыл» от удара и не сопротивлялся, лупая глазами. Ученики повскакивали с мест и завопили во всю глотку. Распахнулась дверь, и в класс ввалились имперские стражники, дежурившие в коридоре. Однако первым подскочил здоровяк Милиар. Он подбежал сзади и взял непокорного ученика за шею в захват. Юный горец прижал подбородок к груди и только примерился половчее двинуть локтем под ребра неприятелю, как подоспели стражники и за шкирки оттащили мальчишек друг от друга, словно нашкодивших щенков.
Горцу завернули руки и приподняли. В проеме дверей застыл комендант. Хак Стурр упер руки в пояс и уставился на хватающего ртом воздух учителя. Тот держался двумя руками за край столешницы и пошатывался. Затем комендант перевел взгляд на горца с заведенными за спину руками.
В комнату наказаний. В подвал. Немедленно!
Тяжелая, окованная железными полосами дверь захлопнулась. Лязгнули запоры, протопали сандалии стражников, и все стихло. Наследник растер онемевшие руки и пнул дверь.
«Проклятый Витл! Да как он посмел! Знаком ли мне меч?! Мальчик забегал по тесной комнатушке. Да что этот червяк возомнил! Что он может знать о войне! О настоящем оружии, о битвах, о врагах, жалкий учителишка!»
Юный горец вспомнил, как он впервые забрал чужую жизнь, как ударил отцовским кинжалом раба на Заградном мосту. Потом вспомнил дикаря-северянина, которого пинком отправил в пропасть. Вспомнил, как друзья-толгувы бились и резали безумных северян на горной тропе у реки.
«Да если бы в школу можно было приходить с оружием, этот Витл уже ползал бы с увечной рукой, которую посмел поднять на наследника дана Дорчариан!» Мальчик вновь пнул дверь и огляделся.
Он оказался в малюсенькой комнатушке с мутным окошком под потолком и каменным сиденьицем подле входа.
«Брат рассказывал про это место». Почетный ученик имперской школы Атриана вздохнул и подошел к стене из грубых блоков. Гнев понемногу стихал. Мальчик постучал по камню. Братка многое рассказывал И долго-долго отговаривал его от поездки сюда, в Империю.
«Да пойми ты, брат. Все верно ты говоришь, я твое имя взял И это нечестно. Но вот поедешь ты вместо меня Мы близнецы, никто ничего не заметит, это правда. Но тебе же там тяжело одному придется! Все мои друзья будут думать, что ты это я. Понимаешь? Но мои друзья это еще полбеды. Они ничего плохого не сделают. А вот враги уже давно нож точат, мечтают добраться А ты и знать не будешь, откуда ждать удара!»
Брат смешной: ведь он и мечтал уехать к врагам а как же иначе свершить месть? Поэтому старший сын дана оставался непреклонным и твердил раз за разом одно и то же. Вот и сейчас мальчик уставился на глухие камни и повторил уже, наверное, в сотый раз самые важные слова:
Я должен вернуть свое имя! Я Олтер, Старший, Правый, наследник дана Дорчариан. Слабый голос задрожал, потерялся среди толстых стен и мигом канул в каменном мешке.
Брат был прав.
Жизнь в Империи оказалась совсем другой. И люди здесь оказались другими, не похожими ни на родичей-горцев, ни на удалых толгувов, ни на суровых боларов. А друзья брата: толстый Булгуня, юркий смуглый Юркхи, немногословный Кольша, рассудительный Фиддал до сих пор оставались чужими. Они так обрадовались, когда Олтер вернулся в школу! Обступили, тормошили, хлопали по плечам, взахлеб рассказывали последние новости!.. А он топтался на месте дурак дураком и мечтал только об одном: как поскорее удрать к себе в комнату и спрятаться ото всех.
Эх, прав оказался брат, сто раз прав!
Вот Булгуня прицепился с вопросом: куда делся Кайхур? И как же теперь ему привезти для щенка подружек из Конутопа?.. Вот что на это толстяку ответишь?
Конечно, брат постарался Несколько седмиц кряду, в Старой вилле, втолковывал ему, кто есть кто в Атриане. По нескольку раз пересказывал свои приключения, и Оли был уверен, что справится. Да и братка утешил, велел первым делом открыться библиотекарю Либурху и поведать ему всё без утайки.
«Он верный старый друг, он даже нашему дедушке Эндиру помогал! И дядька Остах за тобой приглядит, в беде не оставит», обнадежил напоследок брат.
Оли нахмурился и с тоской посмотрел в мутное окошко. Как же, как же Клиббовы потроха! Вот только ни Либурха, ни Остаха нет рядом!.. Дядька пока так и не вернулся из приморского городка Арраина. Он же теперь не простой горец, а ночной хозяин целой провинции Атариан! Не баран икнул! А Либурх Олтер опять вздохнул. Старый библиотекарь умер, не дождался возвращения наследника. А вместо него учителем поставили недоумка Витла.
Вспомнив о противном учителишке с огромной плешивой головой, Оли опять саданул по ни в чем не повинной двери.
«Сволочь! Подонок! Да как он посмел дотронуться до наследника дана Дорчариан!»
Олтер сжал кулаки, а потом злорадно улыбнулся. И все-таки здорово он огрел этого имперца! Уроки чернобурочника Третьего и наставника Хоара в зимней Пайгале не прошли даром. Оли припомнил своих учителей, село канатаходцев и несносную Вилейку.
«Эх, в горах хорошо И небо во всю ширь, и люди простые, веселые, не то что здесь!.. Однако это все пустяки. Главное я вернул себе имя!»
Оли прикоснулся к золотому желудю под рубахой. В голове зазвучал тихий голос Хариса, седого жреца толгувов, который слушал волю пресветлых богов в шелесте листвы священных дубов.
«Тебя любят боги. Носи амулет не снимая! Он поможет в бою!»
Олтер стиснул золотой желудь в кулаке и кивнул. А Харис в его голове продолжил:
«Ты носишь чужую одёжу, и сила не может найти тебя! Оденься в свое!»
Я оделся! Оделся в свое! ответил Оли. Я вернул себе имя!
Олтер шлепнул ладонью в стену.
Я Олтер! Старший, Правый! Теперь мальчишеский голос не прятался по углам, а звенел под невысокими сводами. Я наследник Рокона, сына Эндира, сына Хродвига, дана Дорчариан, повелителя и защитника племен алайнов, дворча, дорча, дремнов, гверхов, гворча, квельгов, терскелов!
Привычные, знакомые с раннего детства, торжественные слова вернули Олтеру доброе расположение духа. Хватит киснуть, хватит тоску наводить! Ведь он же нарочно пробрался в стан врагов, чтобы отомстить. А для этого нужно быть сильным!
Он разогрел мышцы, как его учил дядюшка Вутц. Шумно подышал, разгоняя кровь, и уселся на пол, растягивая ноги и руки. После занятий старого шута он стал ловким и научился-таки ходить на канате. Не так, как Вилейка, конечно А чтобы оставаться ловким, нужно постоянно тянуться! Дядюшка Вутц рассказывал!..
Мальчик прилежно доделал все упражнения до конца. Немного запыхался и присел на сиденье.
«И чего я нюни распустил? Подумаешь, в подвал запихали. Меня проклятые северяне даже в яму скинули, и ничего! Где теперь те северяне?! Ради меня целое войско толгувов вышло на войну! У меня такие друзья! И Сегмат, и Сегимий, и Джогу-Вара, и Тарх! А брат у меня и вовсе дважды рожденный, любимец Матери Предков. Что мне какой-то имперский учителишка?! Пусть только попробует еще раз!.. Тогда я ему руку сломаю, как Третий учил. Сначала одну, а потом другую. Прав был Сегимий: месть путь воина!»
Возбужденный юный горец вскочил и забегал вдоль стены.
«Да мне наместник вообще не указ! Он не посмеет меня наказывать! Элса Эттик подтвердила мир между Империей и Дорчариан! Ха! Имперцы поклялись, что не станут наказывать за побег! А в ответ отец поклялся, что ни один волос не упадет с головы Наулы Эттик!
Ничего-ничего, и здесь можно жить! Вокруг столько всего интересного, а я даже и города толком не видел!»
Олтер остановился и приник ухом к каменным блокам, но услышал только свое шумное дыхание и стук сердца. За стеной прятались подземный ход и огромные подземелья Атриана! Здорово, дома такого нет! Скорее бы уже побывать под землей! Юный горец погладил камень, ковырнул серый раствор.
«Когда уже дядька Остах приедет?! Так охота добраться до подземной школы, про которую рассказывал братка! Там учатся мои личные гвардейцы, а я до сих пор ничего и никого не видел!»
Недавно в ночи приходил Йолташ, брат Барата. Оли вспомнил разговор с молчуном Йолташем и невольно хихикнул.
После побега братки горец Йолташ остался в Атриане, присматривать за гвардейской школой. Пока в горах шла война с Империей, он с учениками сидел под землей. Только по вечерам и выбирались в лесок за городом через укромный проход. В овраге юные гвардейцы учились стрелять из небольших самострелов, найденных в тайнике замотанных.
Последних новостей горец не знал, вот и прибежал сразу же, как наследник вернулся. Барат рассказывал брату про сражение подле Матери Предков как дан Рокон обвалил половину горы на головы имперцев, как с верхотуры обстреливали лагерь противника. Так интересно рассказывал Олтер и сам заслушался! А молчун Йолташ сидел рядышком, на ус мотал. Только все время косился на наследника. Стоило Барату выйти по нужде, как Йолташ спросил:
Что с Кайхуром? А Тумма где?
Юный горец в ответ промямлил что-то, и Йолташ вдруг встал напротив мальчика, вперив в него пристальный взгляд. Оли даже струхнул маленько.
Я чую неправду, наследник. Я не понимаю Горец отвел глаза, и плечи его поникли. Но затем он упрямо сжал кулаки и вновь требовательно посмотрел на мальчика. Я не знаю, что и думать, наследник.
Вот что прикажете делать?! Ведь ни Остаха, ни обещанного добренького Либурха рядом не оказалось На кого положиться? Вокруг накопилось столько непонятного, что Оли устал прятаться. Он взял и все рассказал этому молчаливому твердому горцу.
Друзья брата его друзья!
Олтер, торопясь и перескакивая с пятого на десятое, поведал Йолташу всю историю о том, как братья поменялись местами. Как младший упал со скалы и повредил спину, не смог ходить, а исцелить его могли только в Империи. Вот и отправили младшего вместо старшего. Теперь-то это уже не такая важная тайна, раз все встало на свои места!
Братка теперь ходит по-прежнему! И мы с ним поменялись обратно. Чтобы все по-честному! закончил рассказ наследник.
Йоли кусал губы, а потом не выдержал и рассмеялся.
Ну, Оли! хохотал он. Ну, Ули! Целую Империю обвели вокруг пальца!..
Это диду Гимтар придумал пробурчал мальчишка, но не удержался и сам развеселился. А я только обратно все вернул, как должно быть По-настоящему!
Когда с заднего двора вернулся Барат, он встретил двух хохочущих горцев: большого и маленького. Йолташ вытирал слезы: