Пусть даже не знает, зачем.
Глава седьмая. Приключение
Я проснулся спозаранку. Добрался до стола, слушая сопение. Посмотрел в щель меж створками закрытого окна. Уже рассвело. Вонючей дрянью не пахло. Значит, можно выходить. Оглядываясь на спящих, я выложил на лавку все ценное, оставшись в стартовом наряде. Долго-долго смотрел на сапоги, но потом представил их будущее и все же сунул под стол. Уж раз ребята так на это вкалывали будет очень неприятно профукать их наследие из-за какой-нибудь нелепой случайности.
Однако жареных кроликов в инвентаре оставил. Вкусно, и на всякий случай.
Соратники спали.
Я осторожно выбрался наружу, притворил за собою дверь. Туман сползал назад в озеро. Свежий воздух отчего-то напомнил детство, когда мы с дачными друзьями выбрались на рыбалку, на утреннюю зорьку. Перед нами раскрывался огромный, неизведанный мир. То, что взрослые видели каждый день, не понимая, какой дар им достался.
Невероятные пространства в три километра до реки. Пустынные дороги и спящие летние дома. Множество птиц, запахов, цветов. Мы были детьми. Мы были на пороге приключения, одни в огромном сонном царстве лета.
На миг я уловил это щемящее ощущение. Вдохнул полной грудью, выбрал направление (всегда манил холм за Бергхеймом) и пошел.
Пока обходил город понял, что сапоги все-таки нужно было взять нормальные. Разбитая обувь терла под пяткой, поэтому пришлось свернуть с усыпанной камнями и вереском равнины на дорогу. Стащив обувку, я сунул ее в инвентарь и дальше отправился босиком по укатанному телегами тракту.
У холма был, наверное, через полчаса. Поднялся наверх, остановился неподалеку от дома на опушке леса. Во дворе, за забором, возился старик. Кудахтали куры. Из дощатого сарая завопил петух.
Доброе утро! крикнул я.
Северянин разогнулся, посмотрел, подслеповато щурясь, но не ответил. Застыл, изучая босоного путника.
Говорю здравствуйте!
Он помотал головой и развернулся.
Ларс Увесон
Уровень 1
Это меня не удивило. На рынке первых уровней было в достатке. Интересно, дают ли за них опыт? Отчекрыжить ему голову за такое приветствие?
Я приветливо улыбнулся в спину старика, сплюнул и пошел дальше. Опыт, может, и дают, но репутацию с Бергхеймом точно срезают.
Тени от высоких деревьев скрыли восходящее солнце, и сразу же накатилась прохлада. Дорога шла через лес, звенящий голосами птиц. Шагая по тракту, я наслаждался путешествием, с интересом поглядывая по сторонам. Земля под ногами стала холодной, но уж лучше так, чем опять надевать чертовы сапоги.
Вскоре лес поредел, а дорога нырнула в низину, где обросла пристройками ферм. Низкие дома с покатыми крышами, поросшими травой или укрытыми дерном. Низкие заборы. На стенах некоторых жилищ висели щиты, белые с красным крестом наискось.
В полях работали люди. Некоторое время я озирался, впитывая в себя все более-менее выделяющееся на фоне умиротворения деревенской жизни. Приметил мельницу на холме чуть в сторонке. Лопасти вращались медленно, тяжело. За полями по обе стороны тракта начинался угрюмый лес. Однако справа он сдался под напором людей. У длинного здания на окраине были свалены в кучу бревна. Оттуда слышалось ритмичное жужжание. Лесопилка, должно быть. Все чинно, спокойно. Нигде ничего не горит, а значит не надо никого спасать. Бандиты не атакуют мирных жителей. По тракту не бредут зомби. Тут просто нечего делать. Только жить.
Может, сама цель игры в этом? Найти себя после суетного мегаполиса в цифровом дауншифтинге? Однако у нас под Питером лесов и полей в достатке. Если выбирать я бы перебрался в реале. Там как-то проще.
Тем более что я почти так и сделал. Несмотря на. Невзирая
Память кольнула, из глубин души глянула тьма, облизнулась зловонным языком. Душа задрожала от предчувствия. Послышался вой сирен и хруст дворника по битому стеклу. Он становился все громче, громче. Темнота задышала сине-красными огнями.
«Обернись. Обернись!» шептала память. Я мотнул головой, закашлялся. Прошелся колесом, а затем, дурачась, раскинул руки, сделал сальто и во все горло запел:
Искренне прошу: смейтесь надо мною! Если это вам поможет! Да, я с виду шут, но в душе король, и никто, как я не мо-ожееееет!
Проходя мимо домов, я старательно улыбался каждому встречному и здоровался. В ответ получал либо односложные ответы, либо недоверчивые взгляды. Один мужик в ответ на мое приветствие воткнул лопату в землю, облокотился на нее и демонстративно сплюнул. Сквозь зубы, струйкой. И глаза-то такие страшные сделал.
Я остановился:
Ну и что мне это должно сказать?
Он молчал, недобро глядя из-под косматых бровей. Я старательно нахмурился, сплюнул в ответ. Получилось не так лихо, но хотя бы не на рубаху. Крепкие пальцы северянина побелели на черенке лопаты, мужик выпрямился.
О, я вижу, мы нашли средство для коммуникации! меня чуть затрясло от злобы. Качаем взаимодействие внутри команды! Клевушки-воробушки, это прогресс.
Вали, пока цел, задохлик, проскрежетал бонд. Не хочу руки об тебя марать.
Я тебя не виню. Ты ж гребаная программа с установкой не репутацию. Вся суть твоя стоять вот так с лопатой и хмуриться, пока я дружелюбие не прокачаю, да? Вот только пойми, мой косматобровый друг, что нейтральная репутация это не враждебная! Ну, выдави из себя «доброго дня, странник». И тебе легче, и мне хорошо. Давай, попробуй. Губы надо ставить вот так. Д. Д. Чувствуешь? Давай теперь До! Доб! Доброоогоооо!
Он выдернул лопату из земли, взял ее, как дубину.
Да ладно, вот так вот и полезешь? Смотри! У меня есть ржавый меч! я осторожно, чтобы не порезаться, вытащил клинок. Это будет эпическое сражение дерьма и лопаты!
Наверное, ссориться с неигровым персонажем может только Егорка.
Мужик колебался, сомневался. Из дома выскочила женщина, бросилась к нему, увязая во вскопанной земле.
Олаф, Олаф! Что ты творишь, Олаф?!
Бонд дернулся, как от зубной боли.
В дом иди, рявкнул он.
Нельзя, Олаф! Нельзя вдруг это тот самый? Нельзя! причитала женщина.
Тот самый? Какой тот самый? насторожился я.
Боги сказали, что задохлик принесет конец времен. Боги сказали, что в другом задохлике его спасение. Я думаю, что это точно не он, гаркнул жене Олаф.
Откуда тебе знать, дурак? женщина уже была рядом с мужем, вцепилась в лопату. На меня она не смотрела.
Боги направят мою руку.
Локи направит твою руку! Брось лопату, дурак!
Моя злость улетучилась. Что ж Это многое объясняет. Двое неигровых персонажей пререкались между собой, и я никак не мог понять, как куски программного кода настолько правдиво взаимодействуют друг с другом, что даже неловко было от того, что стал причиной семейной склоки.
Как-то слишком навороченно для игры. Слишком сложно.
Я зашагал по дороге дальше, не оборачиваясь на лютую ссору. И уже выходя из поселка, увидел человека на цепи. У последнего дома. Звякая звеньями, мужчина разбрасывал корм свиньям. Загорелый, худой как смерть. Грязные спутанные волосы закрывали лицо.
Добрый день! крикнул я ему, остановившись у забора. Человек замер. Повернулся ко мне.
Здравствуй, сказал он.
Свиньи визжали, отталкивая друг друга от кормушки. Мужчина утер лицо ладонью, показав выжженное клеймо на лбу. Звали незнакомца как-то необычно для этих мест.
Райволг
Уровень 1
Откуда ты? спросил я. Варианты типа «а не раб ли ты» или «чем занимаешься» отпали сами собой. Но это был первый человек, который не принадлежал к Бергхейму. И Вдруг это игрок?
Из Рассветного родом я, ответил тот. Обернулся на дом. Из этих ты? Из воскрешающихся?
Да, воскрешающиеся лучше задохликов, однозначно. Встречал?
Не единожды. У города нашего деревню колдун темный погубил. Пришли воскрешающиеся и убили его.
Йода какой-то.
А где этот Рассветный?
За морем раскинулся, он погрустнел. Приход кораблей северных пропустили мы. Врата закрыты стали. Теперь раб.
Райволг тряхнул цепями.
Давно ты здесь?
Нет Купили быстро меня. Выносливый я, сплюнул он.
Может, это задание? Освободить его надо, и он даст какую-нибудь штуку полезную? Я мялся на дороге:
Может, помочь тебе чем-нибудь?
Помочь нельзя мне, Райволг опустил голову. Бежать нельзя мне. Раб я.
Это можно исправить.
Эй! окрикнули меня. На крыльцо дома вышла пожилая женщина. Чего надо?
Райволг сразу вернулся к свиньям.
Доброго денечка вам! махнул я хозяйке. Та отмахнулась.
Почем раб?
За двадцать золотых отдам! немедленно отреагировала северянка.
Ах, вот оно как: значит, здороваться не будем, а торговаться станем? Одарив ее натянутой улыбкой, я пошел дальше. На фига мне компьютерный персонаж по цене четырех колечек?
Когда минул полдень появились сомнения. Новых локаций не открывалось. Ничего интересного для игрока вокруг не было. Дорога петляла в чаще, и кроме пары повозок с жителями Бергхейма, никто мне не встретился. Наверное, стоило уточнить у ребят, куда именно идти, чтобы засчитало новую территорию и дало опыт.
Но самый чистый эксперимент поставленный на собственной шкуре. Поэтому, когда от основной дороги в чащу нырнула хоженая тропа я не колебался и повернул направо. Тут уже повозки не катались, но дорожка была набита хорошо, а значит это не просто «отворот не туда».
Лес вокруг сменился, пошли березы, мох сменили травы. Листва превратила тропку в коридор. Через дрожащие от ветерка листья ничего вокруг видно не было. Мелкие березы росли так плотно друг к другу, что становились стеной.
В конце пути я вывалился на огромную поляну, уставленную деревянными идолами.
Ну, офигеть, вырвалось у меня.
Вы открыли Священную Рощу.
Вы получаете опыт за исследование территорий.
Прогресс текущего уровня 94 %
Посреди поляны красовался выложенный из камня алтарь с огромным железным чаном сверху. Над чаном головою вниз висел мертвец.
Ну, офигеть повторил я. Резные лики потемневших от времени деревянных богов смотрели на меня. Рты вымазаны чем-то черным.
Хотя кому я вру. Если на поляне вокруг идолов чан под трупом, то, наверняка, ничего другого, кроме крови, в пищу небожителям не предлагали.
Вот вам и мирные северяне. Вот вам и уютные поселения. Как вчера на ярмарке меня привечали местные жители, так же лихо и самозабвенно они, должно быть, радовались, пока тут кому-то резали горло.
Я попятился, сопровождаемый слепыми глазами идолов. Тут разные боги воплощения нашли. Гневающиеся, смеющиеся, мудрые, вроде бы добрые. Но рот-то у каждого в крови. Не моя религия, не.
Развернувшись, я пошел обратно. Ладно. Ладно, Егорка. Пренебречь, вальсируем. Твоя вылазка все-таки кое-что прояснила. Еще немножко пройду по дороге, а там и возвращаться не грех. Пять процентов получил? Получил. Про задохликов разузнал? Разузнал. Потенциальный квест нашел? Нашел.
На дороге к тракту я столкнулся с мужиком в просторном одеянии. На покрытом белой краской лице чернели обведенные углем глаза. Бритый жрец прошел мимо, даже не глянув в мою сторону. А я весь обмер, прикидывая, как буду его резать, если он сделает хотя бы одно резкое или подозрительное движение. Нервы на пределе.
Что, если они и задохликов так вешают?
Чего это я так прикипел к этому определению, кстати? Надо же себя чуточку больше уважать.
Выбравшись на дорогу, я свернул направо, но в течение часа так ничего нового и не обнаружил. Лес и лес. Впереди виднелись просветы, но время уже поджимало. В путешествии всегда есть минус дорога обратно. Особенно, когда она пролегает по тому же маршруту.
Я остановился посреди щебета птиц и шума деревьев. Просвет. Ну, обидно будет, если сейчас отверну, а там, через пятнадцать минут ходу, что-то важное. Надо же узнать Не идти же потом несколько часов просто ради этого? Все же рядом!
Через пятнадцать минут прогулки я дал себе еще пятнадцать. Просветом оказался спуск в низину, где лес превратился в бурелом. Однако дорога шла круто вверх, и там уж точно должно было быть что-то новое.
По прошествии пятнадцати накинул еще десять, ибо опять увидел просвет. Дал себе слово, что на этот раз, если это спуск, то ну все к лешему возвращаюсь назад. Ноги уже гудели. Устал давно столько не бродил.
Когда я вышел к озеру, то обомлел.
Вы открыли Великое Озеро
Вы получаете опыт за исследование территорий.
Прогресс текущего уровня 99 %
Процент! Один процент! Да что ж за издевательство-то?
Дорога шла по левому берегу озера. С воды дул сильный ветер, охлаждая разгоряченное тело. За просторами синели горы. За день не дойти. Как Стас с приятелем добирались тогда до перевала? Водная гладь тянулась на много километров. Противоположный берег казался зыбкой черточкой, будто озеро упиралось прямо в скалы.
На мысу, километрах в шести слева, я разглядел несколько строений. Дорога проходила еще через одно поселение. Совсем небольшое. Наверное, еще пять процентов, но шансы, что в конце концов ночь застанет меня в лесу, когда оттуда выберется то большое и гнилое были слишком высоки. Можно вспороть себе горло, конечно. И меня точно швырнет обратно на поле. Вряд ли тут много мест возрождения.
Да только организм тряхнуло от одной мысли про смерть. Дышать стало труднее, в висках застучало. Нет, играть с этим я, конечно же, не буду. Судя по последней смерти запас нервов у тела не бесконечный. Приступы возвращаются. Это меня, конечно, не убьет. Но добровольно вызывать у себя панические атаки отказываюсь.
Зло ощерившись, я мотнул головой и зашагал обратно в Бергхейм. Завтра буду вторым уровнем. Это точно! А там уже можно и дальше отправиться. Но прежде расспросить Стаса, что еще есть в округе, и собрать весь возможный опыт, раз все так сложно с прокачкой.
Когда небо стало темнеть я спускался к тому поселению бондов, где сцепился с Олафом. Солнце свалилось за горы. Небо приобрело зловещий оттенок. Дома притихли. Наверное, во всех деревнях с заходом такое происходит, но тревожная чуйка внутри отметила наглухо закрытые ставни на окнах. Видимо, не только мы запирались на ночь от неведомого.
Я уже порядком устал, но постарался хоть как-то ускориться. Ноги болели. Сумерки накатывались стремительно. Где-то завыла собака, и ей ответили собратья.
По телу пробежался холодок.
С холма, куда я направлялся, спускалось два огонька. Дозорные Бергхейма. Карлы с вопросительным уровнем.
Они идут, сказал один из них, когда мы поравнялись. Ты зря выбрался.
Оба держали в руке по факелу, свет блестел в глазах за забралами шлемов.
Лучше беги, посоветовал другой.
И воины прошли дальше, спускаясь к поселку. Изумительно. Нет, чтобы предложить помощь страннику. Проявить человеколюбие.
Я перешел на бег. Ну, если так можно было назвать торопливое ковыляние. Взобрался на холм, и вокруг стемнело. Все стихло. Из долины позади несся вой псов.
Это игра. Это игра, сказал я себе, вышагивая по дороге. Игра. Игра.
В лесу что-то хрустнуло. Ой-ой.
Я вытащил меч, вслушиваясь в тишину. Остановился, озираясь. Чаща окружила меня. Дорога едва угадывалась, и по обе стороны от нее что-то шуршало. Что-то двигалось во тьме.
Осторожно сделав первый шаг, с оружием в опущенной руке, я пошел дальше, вглядываясь в окружающий мрак. Всегда любил ужастики, но только когда в собственном доме, с чашкой чая, и зная, где лежит купленный когда-то ствол. Брал незаконно, но, если вдруг что, способ его приобретения окажется самой меньше из возможных проблем.
Но теперь в черном лесу, в окружении шорохов и далекого тоскливого воя десятка псов ужасы перестали быть интересным жанром.
В темноте люди становятся совсем крошечными. Мгла заполняет окружающий мир и будто уменьшает каждого, оказавшегося в ней. Можно стать частью мрака, можно раствориться в нем. Но только свет дает тебе ощущение прежних размеров.
И он же в ночи делает тебя одиноким. Так что, будь у меня факел, пользоваться им я бы не стал. Черные деревья стали гигантскими монстрами с картин Бориса Гроха, они наклонялись над дорогой, изучали перепуганного путника и нерешительно тянули к нему колючие лапы.
Лес ожил. Он вскрикивал ночными птицами. Он подрыкивал. Он хрустел валежником под ногами неведомых обитателей.
Небо чуть посветлело луна выползла на ночную вахту. Чаща стала еще более зловещей.
Я шагал через перелесок, сдерживая дыхание и стараясь не шуметь. Слева и справа среди деревьев кто-то был. Они будто преследовали меня. Сопровождали. Вот сколько раз бывал в лесах, в пору увлечения туризмом, никогда нигде инфернального не боялся. Самый страшный зверь в чащобе это человечек. Нет людей нет проблем. А вот тут не так