Лэйнар подошёл к домашнему источнику и, зачерпнув полную чашу, выпил её без остатка. Грустный выходил день рождения.
Заняться скучными чертежами или пожертвовать собой под песни жрецов? Так себе выбор.
Оракулу принято повиноваться и благодарить А единственное, что хотелось, вылететь на самое стоящее, а значит сумасшедше-рисковое задание, вытащить всех кого можно у смерти из-под носа, оттаскать её за усы, а самому Будь что будет, лишь бы не соглашаться с предложенным!
Арагв подлез под ладонь, тихонько урча от удовольствия. По кончикам пальцев и коже Лэйнара пронеслись ласковые волны, а гриб делал своё дело: забирал негативные эмоции. Раздражение начало отступать.
Наконец, Лэйнар перевёл дух. Попустило. Подумалось, что не зря всем даются после похода к Оракулу дни размышлений. Лэйнар потрепал порозовевшего арагва и встал:
Ну хватит, ещё объешься.
И вдруг на ментальную связь прорвались ребята из спасательной группы:
Шеф, до нас дошло, что вас сняли с дежурства! Это правильно! С «Днём судьбы»! Главное, чтобы точно в предсказании был для вас мешок радости! И могулам надрать зад так, чтобы наши отряды стороной облетали! И вывести нашу группу в элитное подразделение! Генералом стать, кому как не вам! кричали они наперебой.
Надеемся, вам напророчили, что вы научитесь останавливать вулканы силой мысли! И землетрясения, топнув ногой. И ураганы плевком! весело встряли маги-стихийники.
Лэйнар заулыбался: слышать родные голоса команды было приятно, хоть и городили они абсолютную чушь. Зато как искренне!
А главное пусть тебе будет интересно, старик! Ну, и нам с тобой тоже! как всегда, по-свойски и немного лениво пожелал дружище Сеннек, технарь и гений.
Нет, главное: дожить до почтенных седин и великой мудрости с добрым сердцем и боевым духом, добавила звонким голосом розыскник Дава Мирана.
Лэйнар поблагодарил от души. Ну зачем ему жениться, если вот они его семья? Каждый на вес золота, на каждого можно положиться и доверить жизнь, как самому себе! Почему всё-таки Оракул решил разрушить это?
От неразрешимых вопросов Лэйнар почувствовал голод. Активировал ладонью серую панель в кухонной стене. В разложившемся на кубы пространстве естественного «погреба» увидел на подносах множество блюд: все его любимые. Бармана постаралась.
И вдруг вспомнил о «новом существе». Прислушался. Тишина. Будто и нет никого в доме.
«Как чётко соблюдает установленные правила! удивился Лэйнар. Если в гейзере не утонула. Стоит пойти посмотреть».
Глава 6
Она сидела к нему спиной на широкой кровати гостевой комнаты, не вспомнив, конечно об арагвах, которых и тут было с лихвой. Перед ней были разложены странные предметы, половине которых Лэйнар название бы не дал: что-то из женских штучек, масса цветных карточек для игры, наверное; пара забавных крошечных книг с цветастыми обложками и совершенно необычные приборы, в которых чувствовалась природная магия. Стало любопытно.
А говоришь, магии у вас нет, заметил он.
Оля резко обернулась. Лэйнар обнаружил, что она переоделась: белая короткая туника едва прикрывала бёдра, зато великолепно обтягивала грудь, к которой взгляд сразу и приклеился.
У нас нет магии, ответила Оля.
Нос её, щёки и глаза покраснели, и Лэйнар спросил:
Ты плакала? Почему?
Кажется, вы сказали, что это моя территория: вы не входите сюда, я туда. Или правила поменялись?
Дом вообще-то мой, напомнил Лэйнар.
Она взглянула на него так, словно можно было начинать в этом сомневаться. Лэйнар отметил про себя: на вид совершенно мягкая, а с характером.
Угу, «мой дом, мои правила», проговорила она хмуро. Согласно ним теперь мне стоит отвечать «Да, о великий господин» и низко кланяться?
Просто хотел спросить, не голодна ли ты? усмехнулся он. Поклоны не обязательны.
Благодарю покорно. Но я же сообразительная, сама найду. Ершистая гостья отодвинулась, показав кучку конфет на плетёном покрывале из нежных лепестков анахайи. Пока позвольте отказаться, у меня своя еда есть.
Конфеты? вскинул брови Лэйнар. У тебя разве есть разрешение?
Зачем мне разрешение на собственные конфеты?
Конфеты не еда, это лекарство, вызывающее привыкание. Целители их выписывают только психически нестабильным, тяжело больным и старикам, утратившим ясность мысли.
Оля сверкнула глазами, уткнув руки в бока:
Хотите сказать, что я старая, больная и умственно отсталая?
Нет, но Лэйнар кашлянул, не ожидая такой реакции, не только конфеты, все сладости считаются наркотиками. Хочешь штраф и наказание?
Какой же у вас искажённый, неправильный мир! Оля вскочила с кровати и заломила руки, будто бы в отчаянии. Господи, лучше бы тут страшненькие демоны кружили возле котлов, чем ангелы на лицо прекрасные, жуткие внутри! Сладости объявлять наркотиками! Нет, это невозможно!
Лэйнар почувствовал замешательство: в себе ли она?
Угу, предпочёл он перевести всё в шутку. Ты говоришь о котлах, значит, точно хочешь есть. И не эту гадость.
О, если вы так говорите, великий господин! Но конфеты не гадость, и я их не отдам! поджала губы она и отбросила упавшую на лицо прядь взмахом головы. Они мои, честно купленные в моём прекрасном мире, в который я точно вернусь. Могу чек показать из «Пятёрочки»!
«Откат, видимо, после магической трансформации», подумал Лэйнар и с усмешкой ответил:
Контрабандные наркотики оставь, ладно. Драться с тобой за них я не собираюсь. И прекрати называть меня великим господином. И ткнул пальцем в неизвестные предметы с голубыми огоньками. А это что? От них исходит низкий магический фон.
Это мои личные вещи, буркнула Оля. И те скоро разрядятся и будут просто куском ненужного пластика.
Пластиком ты называла арагв. Они совсем не похожи.
Естественно, это не сиденья. Это ноутбук, смартфон, аккумулятор, наушники и зарядник.
Зачем тебе столько пластика?
Для жизни. В моём мире без них не живут.
Хочешь сказать, если они разрядятся, твоей жизни что-то угрожает? нахмурился Лэйнар. Почему не сказала сразу? Мы найдём замену, раз это важно.
У вас есть электричество?
Я не знаю, что это.
Нет электричества, значит, и смысла нет искать, отрезала Оля.
Разберёмся.
Лэйнар шагнул и потянулся к серому прямоугольнику с синим и красным огоньками на торце. Оля заслонила вещицу грудью, чуть не воткнувшись ею в Лэйнара.
Это твой дом. А это мои личные вещи. Я. Не. Разрешаю. Их. Трогать, по слогам выговорила она.
Он удивился: какая строптивая человечка! Пожал плечами.
Да пожалуйста. Очнёшься после своего сладко-наркотического опьянения, сообщи.
Развернулся и вышел из комнаты. Вообще не понятно: чего он с ней возится!
* * *
Закрывшись в комнате, которую мне предоставил опекун, я поняла, что совсем не представляю, как дальше жить. Нет, вид из панорамного окна открывался чудесный: горы, зелень, водопады, сверкающие издалека на солнце. Внутри почти нормальная кровать, накрытая вязаным шёлковым покрывалом, лампа в стене из мрамора с золотистой крошкой, и, что меня удивило, ванна с бьющим активно тёплым гейзером. Случайно нажав ладонью на стену рядом, я обнаружила самовыдвигающуюся нишу в стене, в которой стопками лежали белые и серые полотенца и простыни. В остальном полный аскетизм. И абсолютная тишина.
Как вести себя? Что делать? Я была чрезвычайно растеряна и чувствовала себя, как в тюрьме. Отсюда выходить нельзя: только на кухню и обратно. С ним общаться нельзя, он меня ненавидит. А с кем можно? Даже не прокричать ничего мимо пролетающим ангелам, один другого красивее, я не умею открывать эти окна. Оставалась только одна надежда на служанку.
На девушек-ангелов в развевающихся одеждах смотреть было страшно настолько они были прекрасными. Моё отражение и так редко радовало, а теперь удручало совершенно.
Надеть мне было нечего, кроме ужасно жарких штанов, в которых я чувствовала себя, как в бане, и футболки. Хоть в простыню заворачивайся. Но двери не запирались, и раздеться совсем я не решалась. Всё-таки командир Рамма мужчина, а я какая-никакая да женщина.
И я, как белый медведь в летнем зоопарке, ходила из угла в угол, смотрела в окно, на свои вещи, от которых тут толку было ноль, и чувствовала себя всё хуже, пока внезапно Лэйнар не заговорил за спиной.
Мои худшие предположения подтвердились: командир Рамма не собирается напрягаться с морально-этическими правилами и будет входить без стука. Официально имеет право, как хозяин дома и опекун. Но я рассердилась, ибо была на грани. И началась перепалка, пока он не развернулся и не ушёл.
Несколько минут спустя я остыла и поняла, что так отношения не наладишь. Сражения с чувством неловкости, вины и утверждением «Он первый начал» закончились моей робкой вылазкой.
Лэйнар полулежал на арагве перед столом, заставленным подносами с едой и потягивал из стакана нечто лаймового цвета. Я спустилась по лестнице. Подошла, сгорая от стыда.
Я действительно не отказалась бы от чего-то съестного Извините, если мешаю.
Командир Рамма щёлкнул пальцами, подзывая с потолка арагва.
Садись.
Я аккуратно взгромоздилась на прозрачную подушку, парящую передо мной.
Спасибо.
Лэйнар посмотрел мне прямо в глаза.
Не нравится быть под патронажем? Или я тебе не нравлюсь?
Я смутилась: правду говорить не стоило.
Я просто предпочитаю самостоятельность. Работаю с семнадцати лет и ни у кого не спрашиваю, что мне делать и зачем. Извините, попробую приспособиться.
Ты занятная. Он поджал под себя ногу и коснулся пальцем уха, как телохранитель в фильмах про спецагентов. Очень хочешь вернуться, да?
Да.
Что тебя держит в твоём мире, помимо конфет? Семья, команда, дело?
Я задумалась. Дело? Да, я хочу стать популярным автором и этим зарабатывать, но пока приходится писать по ночам, а работать в рекламном агентстве, придумывать слоганы и посты в соц. сетях про окна, велосипеды и экологически чистые биотуалеты.
Семья? Брат недавно женился, ему не до меня: скоро станет папой. Я всё понимаю. Полгода назад я перебралась в город покрупнее, чтобы попробовать жить так, как хочу. Конечно, я очень люблю бабушку, она широкой души человек. Но для неё во мне всё не так: дурью маюсь, книжки глупые, герои ещё хуже. Естественно, критикует меня бабушка из большой любви, но слушать даже по телефону, что занимаюсь я не тем и что полная девушка значит, здоровая, мне не нравится. Я бы хотела похудеть, и не выслушивать нотации каждый раз, когда пробую сесть на диету. Но даже без бабушки под боком, я пока только смотрю видео с йогами, балеринами и гимнастками и надеюсь, что однажды тоже так смогу. Родители у меня хорошие, но они ещё дальше. Оба по второму кругу обзавелись семьями, мама уехала в Питер, папа в Сочи. Мы встречаемся по праздникам. Изредка.
Вспомнила я и про девчонок: Варюшу и Лёльку, с которыми сейчас связываюсь только онлайн, потому что живу в другом городе. Теперь я даже кофе по выходным пью одна в любимой кондитерской, фотографирую тортики и ем, а девчонки отвечают лайками и присылают фото своих карапузов в колясках. С другой стороны, у меня прекрасные коллеги, и мы болтаем весело по утрам под чаёк. Но я не отношусь серьёзно к агентству и к их матримониальным планам, а они считают странноватым увлечением мои книги. И мысли. И образ жизни.
Мне стало грустно. Если задуматься, мой мир сейчас замечательно живёт без меня. Вроде бы я не одинока звонки, народ вокруг, но, по сути, я просто летаю, как в мыльном фонтане, одна в своём пузыре, и с другими соприкасаюсь лишь по касательной. Теперь меня там нет, и здесь я лишняя. К горлу подкатил ком.
У меня чудесная семья! И друзья хорошие! соврала я, но получилось как-то сдавленно. У меня вообще всё хорошо!
Лэйнар перестал иронично улыбаться. Посмотрел внимательно, словно хотел разглядеть, что я скрываю на втором плане. Умный. И слишком красивый. Для него я всего лишь существо Ещё больше захотелось выпрыгнуть из себя, лишь бы доказать: я не одинока, моя жизнь прекрасна!
И у меня есть мои книги! Я обожаю книги! Это моё всё! заявила я, расправив плечи.
Ну, у нас тоже книги есть. Тебе у нас понравится, просто надо привыкнуть. Угощайся!
Я с надеждой глянула на стол и поникла. Изумрудные котлеты с колючками, кашица из чего-то малахитового, весенне-салатовые рулетики и оттенка плесени сосиски, на которые взглянуть было жутко. Щедрые пучки неизвестных трав, овощей, горки лаймов и шпинатного цвета лепёшки привели меня в уныние.
Вы едите только зелёное?
Оно полезнее. Крайне рекомендую маринованные кактусы. Бармана вообще хорошо готовит. Не волнуйся, только из растений.
Вы вегетарианец? робко спросила я.
Все лаэры вегетарианцы, и большинство людей тоже.
На горизонте прогрохотало это моим настроением пробило плинтус. Было отчего впасть в депрессию: мало того, что теперь я ещё более одинокая, ненужная, никчёмная; не красавица в мире красавцев; так и поесть нормально не удастся. И единственная разумная компенсация, то есть конфеты и сладости, запрещена! Как говорится, если ты не идёшь к диете, диета идёт к тебе. В пору со скалы прыгать
И зачем вы только меня спасли? у меня опустились руки.
Потому что я спасатель. Э-э, погоди. Ты что так из-за еды расстроилась? удивился он.
Нет, упавшим голосом сказала я. Просто в нашем мире всё по-другому. И вообще мы другие хм существа, как вы выразились.
Почему тебя это задело?
Потому что я не существо. Я человек.
Помню: венец творения, рассмеялся он. И
Я насупилась ещё сильнее и, скрестив на груди руки, посмотрела в окно. За панорамным стеклом пролетели один из другим трое прекрасных, как с картины эпохи Возрождения, лаэров: пара юношей и девушка. Но тот, что сидел передо мной, был гораздо красивее. На его губах рисовалась высокомерная усмешка. На чистый лоб упал блестящий каштановый локон. Расист с крыльями! А ещё ангел! И мне с ним жить
не стоит приукрашивать очевидное: вы низшие существа, мы высшие. В этом нет ничего обидного, сказал Лэйнар.
И я расплакалась.
* * *
Её плечи задрожали, розовый нос наморщился, лицо стало смешным, но таким несчастным! Лэйнар опешил.
Эй! позвал он.
Оля закрыла покрасневшее лицо руками. Лэйнар вскочил. Навис над ней. И растерялся.
Успокойся. Ты сама видишь, что не контролируешь эмоции это ведь явный признак проговорил он.
Она разрыдалась совсем жалостливо.
Оля, нет ничего плохого в том, что ты человек! Подумаешь, более низкое по уровню развития существо Лэйнар попробовал призвать к логике. Зачем плакать? Мы выше по уровню развития, вы ниже, это просто факт. Разве можно плакать над фактами?
Оля захлебнулась в рыданиях. Лэйнар похлопал осторожно девушку по спине. Не помогло.
На, попей, он протянул ей бутыль с водой.
Она нервно отдёрнулась и снова отвернулась. Сопения и всхлипы продолжились, опасно нарастая. Грибы-сиденья вытянули хоботки к ней.
Я я никакое вам не существо бормотала Оля. Сколько можно терпеть все эти унижения там тут то неформат то толстая то балда, то существо вообще ещё скажите членистоногое! То в тюрьму ни за что, то старая бабушка с шизофренией, а я между прочим, не просто так Я всё сама могу И не надо мне ваше ничего. Потому что вы все вот а я вот Я хочу домо-о-ой!
Гриб арагв перестал чмокать хоботками и с хлопком растянулся. Оля чуть не опрокинулась. Лэйнар поймал её и как-то само собой получилось, что обнял. Не как на задании. Руками и крыльями. Она оказалась почти у него под мышкой. Маленькая. Тёплая. Глупая. Подняла на него заплаканные глаза, голубые-голубые в потемневших ресницах, и шморгнула носом.
Не надо меня жалеть. И трогать тоже.
Хорошо. Лэйнар расцепил объятия. Извини. Только не плачь, ладно?
Она вытерла рукавом нос и неожиданно усмехнулась.
Тоже боитесь женских слёз?
Нет, я
Боитесь, я вижу. А ещё ангел!
Глава 7
Верхние врата распахнулись, и с вихрем энергии, которая чувствовалась за версту, в холл спустилась боевым шагом Дава Мирана, младший искатель в команде, человек и, по счастливой случайности женщина. Лэйнар выдохнул с облегчением: как же она вовремя!
Командир, вызывали? звонко и напористо, то есть как обычно, воскликнула она. И добавила с широкой улыбкой: Приветствую вас и вашу гостью!