Помочь? предложила Хольда, которая уже перешла границу.
Флинн молча кивнул, смущенный своей нерешительностью.
Все нормально, утешила она, протягивая руку, просить о помощине стыдно, если не можешь справиться сам.
Он покрепче схватился за ее руку в районе локтя. Хольда потянула Флинна на себя, и золотая нить, связывавшая его с миром мертвых, натянулась гитарной струной и зазвенела. Ему показалось, что сейчас душа действительно оторвется от тела и полетит обратно в Потустороньенастолько сильным было натяжение нити. Хольда сделала еще пару рывков, которые, к сожалению, не увенчались успехом.
Черт, кажется, ты застрял! краснея от натуги, прокряхтела она.
Хольда отпустила его руку и тыльной стороной ладони вытерла свой лоб, покрывшийся бусинками пота.
И что же делать? спросил Флинн и попытался шагнуть назад, но у него не вышло: он конкретно застрял. Увяз меж двух миров.
Ууу, вижу, что без меня вы тут не справитесь, протянул подошедший сзади Тигмонд.
Ой, проваливай, Тигмонд, как-нибудь без тебя разберемся! огрызнулась Хольда.
Не-а, возразил тот. Без моего волшебного пинка новенький будет еще век тут торчать.
Без чего? переспросил Флинн и сразу же почувствовал толчок.
Он пошатнулся и упал прямо на Хольду, повалив ее на пол. Она сдавленно простонала что-то нечленораздельное (скорее всего, опять ругательства).
Нет, нет, нет, парень, мы же договорились, что Холлимоя, сказал Тигмонд и рывком поднял Флинна на ноги. Не падай на чужих будущих девушек.
Тигмонд, сделай доброе делоисчезни, прохрипела все еще лежавшая на полу Хольда.
Флинн подал ей руку и помог встать.
И это твоя благодарность за помощь? спросил Тигмонд. Тебе повезло, что я терпеливый и не умею долго обижаться. И помни, моя сладкая Холли: для тебя я сделаю все что угодно. Дам под зад не только тщедушному недопризраку, но и всем одержимым Инферсити.
Смотри ногу не сломай.
Твоя забота обо мне не знает границ.
Вали уже! рявкнула Хольда, и висевшие на стенах лампы испуганно мигнули.
Ладно, я ухожу, сдался Тигмонд, подняв руки, но не потому, что ты меня гонишь, а потому, что не хочу пересекаться с нашим «замечательным», он пальцами показал в воздухе кавычки, Графом Л. Чем реже попадаешься на глаза начальству, тем меньше проблем.
Когда Тигмонд удалился, Хольда подошла к двери, разделявшей два мира, и захлопнула ее. Внешняя сторона двери оказалась другого цветачерного, и кролик на ней отличался от предыдущего: он был серебристым и вместо бокала держал в лапах маленькое ручное зеркальце.
То есть граница миров проходит между «Черным кроликом» и «Зеркальным»? уточнил Флинн.
Да, сказала Хольда, к твоему сведению, кабаре «Черный кролик» принадлежит Графу Л.
Я ничуть не удивлен.
Угу, давай, нам нужно найти Графа Л перед слежкой. Его граффити постоянно сообщают ему о всяком подозрительном, что творится в Инферсити. Он нам подскажет, где искать одержимых. Хольда жестом приказала следовать за ней.
«Черный кролик» совсем не изменился с того момента, как Флинн был тут в последний раз: за круглыми столиками сидели толстосумы, обсуждая крайне важные дела с другими толстосумами, между ними умело лавировали официантки с подносами, затянутые в тугие корсеты (бедняжки, в них же, наверное, не вздохнуть!), а на сцене, пытаясь переключить внимание публики на себя, танцевали размалеванные девицы в перьях.
Все вокруг было знакомым и одновременно чужим, как будто Флинн вернулся в бабушкин дом, порог которого не переступал долгие годы. Память откликалась, говорила с ним: «Да-да, я помню каждую мелочь, все стоит на своих местах, ничего не изменилось!» А вот сердце молчало, ведь, несмотря на новое тело, Флинн теперь принадлежал миру мертвыхи тянувшаяся от его шеи золотая нить была тому доказательством. Он здесь чужак.
Непривычно, да? Вкрадчивый голос Хольды вывел Флинна из леса собственных мыслей, в котором он ненадолго потерялся.
Кажется, что я попал на другую планету.
Нет, это не планета другая, это ты другой, улыбнулась Хольда, и в ее глазах он увидел то, в чем так сильно сейчас нуждался, понимание.
Наверняка она чувствовала то же самое, когда впервые оказалась в мире живых после своей смерти. И Флинн немного успокоился, ведь не так страшно ступать на неизведанный путь, если рядом с тобой тот, кто уже прошел его.
Графа Л они нашли быстро. Он сидел на полукруглом диване, который был отделен от главного зала несколькими слоями тюля, и, как обычно, неспешно потягивал сиреневый дым из кальяна со сплетнями.
Добро пожаловать, мои зоркие птенчики, сказал Граф Л, не отрывая глаз от толстой книги, лежавшей на его коленях.
Что там насчет Безумного? спросила Хольда, нервно подергивая правой рукой, как будто представляла, что в ней бита, а перед глазами кучка отморозков, которых нужно размазать по стенке.
Решила перейти сразу к делу? Молодец, моя девочка, одобрил Граф Л, небрежно перелистывая страницу, хотя книга выглядела настолько старой, что Флинн удивлялся, как пожелтевшие листы еще не рассыпались от одного только взгляда на них. Сейчас послушаем, что мои болтливые граффити смогли узнать. Зрачки Графа Л утонули в фиолетовых радужках. Так, так, так Злобный Мыш сказал, что сегодня в его районе пахло паленым. Хм нет, ложная тревога, это просто кто-то поджег мусорный бак. Неясный Силуэт, хватит бормотать, я ни слова не могу разобрать. Он нахмурил густые брови. Ага, понятно, ничего подозрительного не видел. Так, кто у нас там дальше? Ничего, опять ничего, хм, совсем ничего О! Кажется, что-то есть. Мрачная Горничная говорит, что пару часов назад видела несколько задымлений. Вполне возможно, что твой Безумный ошивается где-то рядом.
Напомни, где ты нарисовал Мрачную Горничную? спросила Хольда.
В шестом районе, на Юго-Западной улице, ответил Граф Л, и его зрачки вынырнули обратно из глубин фиолетовых радужек.
Поняла, сказала она, развернулась и ушла прочь.
Ну и почему мы стоим? поинтересовался Граф Л у Флинна. Давай, догоняй свою бесстрашную наставницу.
Флинн сначала растерялся, а потом кивнул и бросился за Хольдой, но вдруг запутался в тюле и чуть не грохнулся на пол.
Намучается же она с тобой, покачал головой Граф Л, наблюдая за тем, как Флинн вступил в бой с тюлем, чтобы вырваться из его плена.
Наконец-то отвоевав свободу, он бросился к лестнице, где его ждала Хольда.
Хватит тормозить, строго сказала она и стала подниматься по ступеням.
Прости, стушевался Флинн и последовал за ней. А кто этот Безумный?
Одержимый, которого я преследую вот уже семь месяцев.
Ты одна его ловишь, что ли?
Нет, другие тоже пытаются поймать его, но сделать это весьма сложно
Он очень опасный?
Хм-мм, даже не знаю Можно ли назвать очень опасным того, кто может запросто сжечь весь Инферсити в огне Безумия?
9Город живых
Инферсити решил отметить возвращение Флинна в мир живых дурным предзнаменованием: по небу текла черная река. Тысячи воронов летели над пустынными улицами, разрывая тишину пронзительным криком. Алый закат отражался в окнах небоскребов, и казалось, что Инферсити пылает.
У входа в кабаре дежурил все тот же охранник-громила в черной маске кролика. Он жестом остановил Хольду, достал из кармана карточку и протянул ей.
Всего тринадцать часов?! возмутилась Хольда. На темно-фиолетовой бархатной бумаге было указано время13:11. Бенни, ты ничего не перепутал? Почему так мало?
Охранник молча помотал головой, дескать, нет никакой ошибки. Он перевернул карточку, на обратной стороне которой было написано: «Хольда Рандгрид».
Понятно, раздраженно втянув сырой воздух, сказала Хольда. Она выхватила у охранника карточку и засунула ее в карман своей куртки. А ему сколько времени выделили? Хольда кивнула в сторону Флинна.
Охранник достал еще одну карточку, 09:02 значилось на ней.
Еще лучше, проворчала Хольда. Мне придется вернуться раньше, я ведь не могу бросить новичка одного. Замечательно, Граф Л, просто великолепно, ты такой молодец. Начальника лучше и найти нельзя.
Флинн забрал у охранника свою карточку и перевернул ее. Ну да, все верно, на другой стороне было его имя: «Флинн Морфо». И в этот раз Бенни не ошибся.
Девять часов, всего девять часов! продолжала негодовать Хольда. А раньше нам давали не меньше суток!
И что будет через девять часов? спросил Флинн, пряча свою карточку в задний карман штанов.
Не вернешься за это время в мир мертвыхтвоя нить истончится. Одно неверное движениеи она порвется, а уж тогда пиши пропало.
Наступившие сумерки потушили алые отблески в окнах домов, и Инферсити ненадолго погрузился в полумрак (пока не начали зажигаться фонари). Улицы, дышавшие ноябрьским холодом, наполнились прохожими. Суровый ветер набрал силу и творил все, что вздумается: подхватывал пожухлую листву, кружа ее в осеннем танце, бесцеремонно забирался под одежду, вызывая мелкую дрожь, бил в окна и протяжно свистел.
Грусть легла Флинну на плечи, заставив его сгорбиться и опустить взгляд. Ему было тяжело смотреть на Инферситино вовсе не потому, что он откровенно не любил этот двуликий город, нет. Причина крылась в другом: все вокруг напоминало Флинну о его горькой потерео его непрожитой жизни. Он ведь больше не повзрослеет, не найдет любимое дело, которому захотел бы посвятить остаток дней, никогда не создаст семью. Флинн попытался представить себя стариком: с морщинами, седыми волосами и с огромным багажом опыта за спиной. Интересно, смог бы он тогда обернуться, взглянуть на свою жизнь и сказать: «Да, я прожил ее не зря, я все успел»? Столько возможностей, столько желаний, столько непрожитых лети все это он потерял из-за одного ублюдка Все это отняли у него силой.
Почему притих? голос Хольды пробился сквозь рой мыслей, заполнивших голову Флинна, и добрался до его сознания. То вопросами забрасываешь беспрерывно, то молчишь как рыба.
Да так Флинн еще сильнее ссутулился, будто хотел спрятаться в свою куртку, как улитка в раковину. Всякое в голову лезет.
Ааа, понимающе протянула Хольда. Тоска по жизни замучила, верно?
Что-то вроде того. Слушай, он решил перескочить на другую тему, а почему мой духовный напарник молчит? Столько времени прошло Я уже начинаю думать, что не нравлюсь ему.
Нет, древние никогда не ошибаются, улыбнулась Хольда. Знаешь что? Дай ему имя, это должно укрепить вашу связь.
Имя? переспросил Флинн.
Да, я вот, например, свою стрелу назвала Химерой.
Почему?
Она хранит в себе частички трех разных душ: дерева, металла и птицы, у которой взяли перо для нее. Поэтому я и дала ей имя в честь мифической Химеры, сказала Хольда и вдруг напряглась.
Мимо них, пошатываясь, прошел мужчина лет сорока. Небритый, с плотным шлейфом самого дешевого пойла, с пожелтевшей кожей и мешками под глазами. Между болезненными стонами из его беззубого рта иногда вылетали едва разборчивые ругательства. За мужчиной шел тот, кого Флинн отлично знал, Танат. В его непроницаемом лице, бесстрастном взгляде и твердой походке чувствовалось нечто неотвратимое. Подойдя ближе, он остановился, посмотрел на Хольду, потом на Флинна, кивнул в знак приветствия и продолжил свой путь.
Что это было? спросил ошарашенный Флинн.
А разве не узнал? хмыкнула Хольда.
Узнал, но что он тут делает?
Как что? Работает. Вон, смотри, она большим пальцем указала на пьяного мужчину, скоро заберет душу этого алкаша.
И мы ничего не сделаем?
А что можно сделать со Смертью? Только принять ее.
А если бороться?
Бороться нужно до того, как придет Смерть. Потомпоздно.
Флинн кинул сочувственный взгляд в сторону мужчины, представляя себе, как тот падает, испускает последний вздохи его душу подхватывает сама Смерть, чтобы отнести в мир мертвых.
Мрачную Горничную они нашли на боковой стене старого кинотеатра. Ее широкое, немного квадратное лицо, обрамленное двумя черными косами, не обладало особой красотой, но при этом оно невольно притягивало взгляд. В руках она держала поднос, на котором лежал человеческий череп, сжимавший в зубах синюю розу. Флинн не очень разбирался в истории моды, но ему показалось, что на девушке была форма Федорианской эпохи: длинное темное платье, белый чепец и такого же цвета фартук с кружевами.
Граф Л сказал, что сегодня ты видела задымление, начала Хольда таким тоном, будто вела допрос. Покажи, в каком именно месте.
Мрачная Горничная поджала тонкие губы и отвела глаза в сторону, как бы давая понять, что не потерпит подобного обращения.
Ладно. Пусть будет по-твоему, сквозь зубы произнесла Хольда. Милинда, душка моя, покажи, пожалуйста, где ты видела задымление. Она буквально выжимала из себя каждое слово.
Еще, потребовала Мрачная Горничная с нескрываемым превосходством.
Милинда, почти прошипела Хольда, но, прикрыв веки, перешла на доброжелательный тон: Лапочка моя ненаглядная, нам очень нужно знать, где ты видела задымление.
Вон там, самодовольно ответила Мрачная Горничная и указала на здание детского приюта. И там тоже, добавила она, направив палец на шпиль ипокрианского храма.
Спасибо, заинька, растянув губы, поблагодарила Хольда.
Обращайся, сказала Мрачная Горничная, и череп на ее подносе застучал зубами.
Хольда возвела глаза к небу, покачала головой и пошла вдоль улицы. Когда они отошли достаточно далеко, Флинн негромко произнес:
А я и не знал, что у граффити кроме прозвищ есть имена.
Имя есть только у Мрачной Горничной. Она потребовала его у Графа Л, ведь «я не просто рисунок на стене, я личность, и поэтому требую к себе подобающего отношения». Хольда довольно умело изобразила тягучий голос Мрачной Горничной.
Оказавшись напротив детского приюта, Флинн уже был готов перейти дорогу, но Хольда не остановилась, а пошла дальше.
Куда ты? Приют же там, растерянно сказал он.
Нам будет удобнее наблюдать за всем с крыши.
Но если опустится туман, то на его фоне будет трудно заметить дым.
Поверь, этот дым ты сможешь заметить даже с другого конца Инферсити, серьезно ответила она, открывая обшарпанную дверь одного из жилых домов.
Хольда быстро преодолевала пролет за пролетом, иногда перескакивая через две ступени, и Флинн, глядя ей в спину, думал, что она сейчас напоминала стрелу, которая летела точно в цель. У него промелькнула мысль, что душа стрелы не просто так выбрала ее в напарники: они были чем-то похожи. Значит, и змей выбрал Флинна по той же причине? Интересно, что же у них общего?
Перед глазами проносились похожие друг на друга двери, да и люди за ними, наверное, проживали похожие жизни. В детстве, смотря ночью на желтые окна квартир, он верил, что за каждым происходило что-то невероятно увлекательное, и только немного повзрослев, он с грустью понял, насколько же был наивен. И все же в его груди поселилось клубящееся угрюмое чувствозависть. Флинн завидовал всем этим людям: он бы сейчас отдал все что угодно, чтобы оказаться на их месте.
Когда они добрались до верхнего этажа, их ждал неприятный сюрприз. Проржавевшая дверь, на которой какая-то влюбленная парочка написала свои инициалы в окружении корявого сердца, оказалась запертана крышу никак не попасть. Флинн хотел предложить снести дверь с петель (для этой рухляди хватило бы и одного удара), но Хольда достала из кармана путеводитель Ариадны, приложила его к замочной скважине и прошептала:
Открой мне путь.
Послышался щелчок, и дверь со скрипом отворилась. На крыше, лизнув щеки и нос влажной прохладой, их встретил сизый туман. Он буквально за несколько минут опустился на Инферсити, обняв деревья и дома.
Хольда подошла к краю крыши, и ее цепкий взгляд устремился в толщу тумана, но вряд ли у нее получилось рассмотреть хоть что-то: даже очертания зданий напротив терялись в сизой пелене.
Ну и сырость, пожаловался Флинн, спрятав ладони под мышки.
Выпей «Дыхание дракона», чтобы согреться, не отрывая глаз от тумана, посоветовала Хольда.
Флинн сел на старый диван (видимо, кто-то из жильцов любил подышать свежим воздухом, поэтому и притащил его сюда), и одна из пружин врезалась ему в бедро. Он негромко чертыхнулся и сдвинулся в сторону, но и там комфорта не нашел: поролон в той части дивана превратился в трухуи теперь там была впадина. Флинн залез во внутренний карман куртки, достал серебристую флягу и, как и учил Шивонн, мысленно произнес название нужного коктейля, затем открутил крышку и отпил из фляги. Жар внутри него достал до самых костей, хорошенько прогрев их. Изо рта снова повалил дым вперемешку с искрами, но на этот раз Флинн не закашлялся. Забавляясь, как мальчишка, он попытался пускать дымовые кольца, но даже с двадцатого раза у него ничего не вышло.