Не делай глупостей - Саймон Вэйл 3 стр.

Подошел мистер Паркс и с интересом пригляделся к моей находке.

 Мистер Паркс, я хочу попросить вас вернуться к доктору Харрис и  я осекся.

Камилла приближалась к проходу между домами. Я сжал зубы, повернулся и шагнул через завал, стараясь ни на что не наступить. К черту! Если она хочет смотреть на это, пусть смотрит.

Впереди, между стенами изб, виднелся пляж, а дальше раскинулась синяя гладь озера. Солнце сияло вовсю. Вдруг поднялся ветер, разгоняя зной, пронесся по проходу и принес с собой запах. И, услышав этот запах, я вдруг понял, что увижу, выйдя туда, к песку и солнцу, и больше всего на свете мне захотелось развернуться и не оглядываясь уйти. Уйти, чтобы никогда больше не видеть ни этого пляжа, ни этой тихой воды. Но уйти было нельзя. Я вдруг с какой-то особенной остротой ощутил неотвратимость моего пути. Знаю, это звучит ужасно пафосно, но по-другому я не могу этого объяснить. Вот раньше игры были линейные. Потом появились игры с открытым миром. Казалось бы, что может быть дальше от линейности, чем наша коллективная Фантазия? И все же прямо сейчас я ощущал себя героем именно линейной игры, в которой мир существует лишь настолько, насколько герой видит его своими собственными глазами.

На песке лежали останки человека. Вскрытая грудная клетка с торчащими гребнем ребрами. На кожерисунки, пунктирные линии и какие-то знаки. Часть внутренностей была разложена вокруг трупа, образуя жутковатую композицию, как будто кто-то попытался воспроизвести плакат из медкабинета. Я догадывался, что увижу, но не ожидал столь гротескной подачи. А потом я увидел лицо мертвеца и почувствовал, как желудок подкатывает к горлу. Кожа с одной стороны была очень искусно удалена, обнажая строение лицевых мышц и связок, и эта картина оказалась столь ужасающе реалистичной, что я почти сразу отвел глаза.

Кошмарный анатомический театр расположился в каком-нибудь десятке шагов от меня, а дальше и правее на пирсе спиной ко мне сидела девушка в простом сером платье без рукавов. Ветер теребил длинные вьющиеся мелким бесом распущенные волосы. Ее левая рука, лежащая на досках ладонью вверх, была в крови по локоть! Я замер, стараясь выровнять дыхание, но девушка каким-то образом почуяла мое присутствие и обернулась. Над ее головой зажглась голограмма:

У нее была хорошенькая, совершенно кукольная мордашка, но, когда она улыбнулась, меня мороз подрал по коже.

Девушка медленно поднялась на ноги и повернулась. Спереди все ее платье было заляпано красным. Я поднял левую руку и скастовал щит. Почему-то прозрачная полусфера в этот раз не принесла уверенности, на которую я, признаться, рассчитывал. Девушка шла ко мне, продолжая приветливо улыбаться. Проходя мимо трупа, она приостановилась.

 Нравится тебе?  спросила она, странным образом растягивая гласные.

 Это ты сделала?  спросил я в ответ, стараясь сохранять спокойствие.

Она чуть склонила голову набок.

 Ты красивый, светишься,  медленно сказала девушка, завороженно глядя на переливы защитного купола.  Но ты все равно ненастоящий. Хочешь быть настоящим? Как ты был когда-то?

Я вздрогнул.

 Зачем ты сделала это, Мириам?  спросил я, уже понимая, что разговор катастрофически не идет по моему сценарию.  Что здесь произошло?

 Огонек,  девушка снова улыбнулась и сделала шаг в мою сторону.  Огонек жил в домике, а потом его из домика выгнали. И теперь ему холодно.

И вдруг я почувствовал холод. Его как будто впрыснули мне в вену. Я попытался поднять правую руку, изо всех сил сопротивляясь онемению. Такое ощущение иногда бывает во сне: все движения становятся вялыми, медлительными, и ты не успеваешь, не успеваешь! Лицо девушки неожиданно оказалось гораздо ближе, а я вдруг понял, что означают ее слова. Господи, да ведь я просыпаюсь с этой мыслью каждое утро! Мы все просыпаемся! Тело, к которому привязан сгусток моего сознания,  всего лишь трехмерная картинка. Никогда еще оно не казалось мне столь чужим. Даже если сравнить с моментом моего появления под тем злосчастным деревом, когда я вообще почти ничего не чувствовал. Я ненастоящий. Я огонек! Мне холодно! Но она она могла сделать меня настоящим!..

Девушка подняла ладонь к моему лицу, ее пальцы источали ледяные волны, бившие прямо в мой мозг. Перед глазами поплыло.

Невидимое бревно врезалось ей в живот, заставив хрупкое тело сложиться пополам, затем чудовищная сила подхватила ее и отбросила назад, почти к самому пирсу, на котором она только что сидела. Мистер Паркс поддержал меня под локоть.

 Спасибо, вы очень вовремя мистер Паркс,  пробормотал я, глотая воздух и изо всех сил стараясь унять головокружение.

Господи, что же это, дьявол побери, было такое? Клянусь, еще несколько мгновений назад я готов был лечь под нож этой девицы!..

Кольцо бойцов быстро сжималось вокруг пирса, подоспели мои друзья, обходившие поселение по кругу. В руках у них было оружие, но оно не понадобилось: девушка была мертва.

* * *

Пока ребята осматривали территорию, я старался прийти в себя. Рядом стоял мистер Паркс, который уже рассмотрел все, что его интересовало, и теперь откровенно скучал.

 Мистер Мерсли,  проскрипел он, когда все отошли на достаточное расстояние.

Что-то в его голосе было такое, что заставило меня посмотреть на него.

 Да, мистер Паркс?

 Я хочу попросить вас включить голограмму на секундочку.

Это была просьба. Пока что. При этом он дал остальным отойти. Вежливый жест?

 Конечно, мистер Паркс.

Я включил голограмму, а сам глянул на свои характеристики:

Характеристики выглядели как обычно, ничего примечательного. Я выключил их. Мистер Паркс стоял, равнодушно глядя на озеро, и я понял, что прошел проверку.

 Сэр,  к нам подошел один из агентов.  Кажется, у нас есть свидетель.

Я пошел вслед за оперативником. Колин его звали. Я помнил его еще по отряду мистера Каомиотличный парень.

 Нашли еще тела?

 Еще четыре.

Мы вновь прошли через проход между домами и свернули направо. У дверей одного из домов стояли двое бойцов с оружием в руках. Мы прошли мимо них внутрь.

В доме было два помещения. Узкий предбанник был обвешен рыбой, укутанной сетками от мух. Рыбный дух здесь был столь силен, что мы поспешили пройти во вторую комнату. В ней стояла кровать, небольшой обеденный стол из полированного дерева и несколько узких шкафов. Повсюду висели сети, а в углу стояла печка из почерневшего от копоти металла. Удивительно, но запах рыбы здесь почти не чувствовался.

Я вопросительно взглянул на Колина. Тот кивнул на кровать. Я присмотрелся и заметил пару босых ступней, торчавших из-под нее. Ступни были грязные и определенно принадлежали живому человеку, на глаз, лет пяти-шести от роду. Впрочем, я давно не видел детей поэтому не слишком доверял собственному суждению. Я прошел в середину комнаты.

 Эй, приятель, как ты там?

Нет ответа. Я сообразил, в какую сторону лицом лежит обладатель ступней, обошел кровать и присел в шаге от старого продавленного матраса, застеленного шерстяным покрывалом.

Мальчик лежал на боку, поджав коленки, и глядел на меня пронзительными голубыми глазами. Теперь, когда я его обнаружил, вспыхнула голограмма, но большая ее часть оказалась внутри кровати, и прочесть ее не удавалось.

 Привет,  сказал я.

Мальчик продолжал молча на меня глядеть.

 Меня зовут Брайан. Мы не причиним тебе вреда.

Я заметил, что он прижимает к груди тряпичную игрушку. Кажется, зайчика.

 Не бойся. Мы прогнали злых людей,  я запнулся, подумав, что убитая нами девушка могла бы быть его матерью или сестрой до того, как с ней случилось это.

Мальчик не пошевелился и ничего не ответил. В комнату вошла Камилла и остановилась рядом с Колином и мистером Парксом. Я глядел на мальчика и пытался придумать стратегию поведения. Я чувствовал, что действовать надо очень осторожно. Несколько мгновений ушло на раздумья, потом я открыл инвентарь и вытащил лист бумаги. Взяв его в руки, я с сомнением глянул на пыльный пол, но потом плюнул на грязь и лег. Бумага была толстой и достаточно жесткой. Я несколько раз согнул ее и оторвал неровный край, добиваясь нужной прямоугольной формы листа, а потом быстро сложил обычный самолетик. Мальчик внимательно наблюдал за моими действиями. Я примерился, зачем-то подул самолетику в хвост и запустил вдоль кровати. Воздушное судно послушно спланировало к бревенчатой стене. Мальчик задрал голову, провожая взглядом его полет. Потом посмотрел на меня.

 Представь, как далеко он сможет улететь, если запустить его из окна,  предложил я.

* * *

Мальчика звали Малькольм. Он был второго уровня, и никакой метки у него не было. Я очень осторожно расспросил его, и выяснилось следующее: днем накануне в деревню пришел человек. Он странно двигался (Малькольм даже попытался изобразить походку пришельца). С жителями он был сама любезность, попросил воды, но пить не стал, а только перелил к себе в флягу.

 Ты его хорошо рассмотрел?

 Я видел его из окна,  ответил Малькольм.  Он вон там стоял. В руках палка, одежда самая обычная, лицо тоже. Знаете, такой как бы обычный совсем? Я их уже давно не видел, но помню, какие они.

Я кивнул и повернулся к остальным.

 Игрок из реала,  шепнул мистер Паркс.

Мальчик посмотрел на него с удивлением.

 Что было потом?  спросил я.

 Потом он ушел к черным камням, и дядя Берт вызвался его проводить. А уже после заката пришли еще трое. Женщина и двое мужчин. Они попросились переночевать, а крайняя изба как раз пустая стоит, потому что дядя Говард уплыл на дальний берег.

Мальчик замолчал, глядя в окно. Нижняя губа его слегка оттопырилась.

 А потом?  тихо спросил я.

 Потом из леса вернулся дядя Берт

Мальчик вдруг резко отвернулся от окна, побежал обратно к кровати и схватила зайчика, ненадолго вытесненного самолетиком. Я задал еще несколько осторожных вопросов, но в целом картина была ясная. Бедняга Малькольм. Он видел и слышал такое, что не должен видеть и слышать ни один ребенок. И никакого значения не имел тот факт, что он был всего лишь неписью. То, что я видел в его глазах, было настоящим.

* * *

Мы выдвинулись к черным камням, по дороге внимательно высматривая следы. Малькольма мы взяли с собой. Мальчик был напуган, и оставить его одного в деревне с трупами (которые почему-то никуда не исчезали) я не мог. Он сидел на лошади впереди меня и показывал путь.

Через двадцать минут ходу дорога стала забирать вверх, петляя между высоченных елок. Начинались предгорья. Поляна с камнями показалась из-за кустов ракитника. Антрацитовые граненые плиты резко контрастировали с яркой травой. Мы спешились и осторожно приблизились к камням, держа коней под уздцы. Здесь царила тишина, нарушаемая лишь едва слышным шелестом трав. Черные обелиски поглощали весь щедро изливаемый на них солнечный свет, оставаясь темными силуэтами. Почему-то полированная поверхность совершенно не бликовала, и даже на расстоянии в шаг от камня разглядеть можно было только его контур. В центре круга трава не росла. Земля здесь была твердая и ровная.

Офицеры разбрелись в разные стороны в поисках каких-нибудь следов. Я же остался рядом с центром круга, раздумывая, как быть дальше. Малькольм старался держаться поближе ко мне.

Голос обрушился на меня со всех сторон:

Когда наступила весна, пара коралловых соек сплели гнездо в ветвях кедра, и через месяц в нем вылупились птенцы. Пять или шесть мохнатых комочков, чьим перьям только предстояло унаследовать окрас родителей

Подняв щит, я шагнул к Малькольму, чтобы прикрыть его от возможной опасности, а голос гремел так, что мне захотелось заткнуть уши. Малькольм посмотрел на меня удивленно. Оперативники вертели головами в поисках угрозы, но постепенно все они застыли, глядя на меня, и в их глазах читался вопрос. Мне потребовалась добрая минута, чтобы сообразить: голос слышал я один.

Глава 4

 Неужели вы не слышите?!

Они не слышали. Это было видно по физиономиям. Голос вещал с перерывами, углубляясь в какие-то невероятные подробности жизни соек. Сперва это напоминало передачу Animal Planet, но чем больше я слушал, тем больше мне казалось, что голос читает какой-то очень странный художественный текст, в котором нет сюжета или конкретных героев, а одни только бесконечные описания, и притом дико тяжеловесные. Похожим образом писали, пожалуй, лет двести назад.

Ко мне подошла Камилла и начала что-то спрашивать, но тут голос заговорил опять, и я знаками показал ей, что ничего не слышу. Что-то странное было в этом голосе. Но я не мог подобрать слов, чтобы правильно описать эту странность. Как будто в определенные моменты голос мог произнести что-то одно или другое в зависимости от того, как ты это слушаешь. Непонятно было, отчего возникало такое ощущение: речь в целом звучала очень гладко, без каких-то заиканий или непонятных звуков. Голос принадлежал мужчине с хорошим университетским английским. Он почти не интонировал текст, но все же я не сомневался, что говорит живой человек.

Камилла снова что-то мне сказала. Я не расслышал, и тогда она прокричала:

 Покиньте круг!

В этот момент голос закончил длинную витиеватую фразу и смолк. Я поспешно последовал совету доктора Харрис и вышел из круга черных камней. Отойдя на несколько шагов, я остановился и прислушался. И услышал! Голос снова зазвучал, но на этот раз во много раз слабее, словно его обладатель сидел за соседним столиком в ресторане. Я сделал шаг от камней, и голос стал еще тише.

Обсуждение было коротким и интенсивным, но конструктивным, покуда мистер Майерс не высказал гипотезу о том, что я «перегрелся на солнышке». Потом мы некоторое время ругались, а потом я вдруг сообразил кое-что и открыл характеристики, чтобы убедиться:

Вот оно! Навык «Голос божества» в Мудрости. Я вспомнил, откуда он у меня взялся. Вспомнил, как я падал после битвы с Хищником в воздухе, потому что у меня кончилась мана. Я подумал тогда, что, возможно, удастся пополнить запас, если вложить очко в Мудрость, и по счастью, это очко у меня имелось, а Голос божества был единственным навыком, который пришел мне в голову. К нему не было описания, и все, кого я расспрашивал на этот счет, пожимали плечами. Назначение скилла оставалось неясным. До этого момента.

Камилла потребовала, чтобы я воспроизвел то, что говорит голос. Я снова шагнул к камням и попытался повторять текст вслед за невидимым чтецом. Это оказалось неожиданно тяжело, в том числе и из-за нелепого содержания:

Мы летели, окруженные со всех сторон великолепным лесом, со всеми его красками, запахами и звуками. Полнотой гармонии этого места хотелось дышать, и мы смеялись и танцевали в воздухе, а вокруг цвела ранняя весна с ее хрупкими островками последнего льда и ароматом земли, пробуждающейся от сна

Я, запинаясь, выговаривал всю эту заковыристую нудятину, а Камилла внимательнейшим образом меня слушала. Через пять минут я выдохся и объявил, что с меня хватит.

Пока мы торчали у камней, ребята обыскали всю поляну, но не нашли никаких следов. Малькольм тоже ничем больше не мог помочь. Надо было решать, что делать дальше. Неужели придется возвращаться в город ни с чем? Надо будет, пожалуй, еще попрочесывать здешние леса. Хмм

 Брайан?

 Да?

 Что вы собираетесь делать дальше?

 У вас есть какие-то интересные соображения, Камилла?