Если только ты сама не захочешь, добавил он и крепко прижал меня за талию к себе. Мерцание искусственных огней окутало его теплым светом, и я заставила себя сохранить серьезное выражение лица, хотя далось мне это с большим трудом.
Ну тыто точно хотел бы, выдавила я наконец, не пытаясь особо острить, но все же закрыла глаза, когда Бэйл наклонился и поцеловал меня.
В начале нашего знакомства я считала, что Бэйлэто самый невыносимый, заносчивый, самоуправный парень на всей земле.
Ну хорошо, невыносимым, заносчивым и самоуправным он оставался и по сей день, но Сейчас мне все труднее удавалось отвести от него взгляд. Его голубые глаза были похожи на глубокие озера под замерзшим слоем льда. И в такие моменты я чувствовала себя единственным человеком, способным пробить эту толщу льда и добраться до дна.
Проблема с Бэйлом состояла не только в том, что у него были классные скулы, классная прическа и классное тело. Привлекало меня не только это. Самым главным для меня было его ухмылка, когда он на чемто концентрировался. Или его едкие комментарии, которые заставляли меня смеяться чаще, чем следовало бы. Или то, как он часто грозил Атласу, что бросит его, если тот не начнет хорошо себя вести, но при этом с такой любовью его гладил, что всем становилось понятноБэйл говорил это несерьезно.
Проблема с Бэйлом состояла в другом: каждый раз, когда я думала, что уже привыкла к нему и выработала иммунитет к его шарму, ему достаточно было только улыбнуться мне и я теряла дар речи.
Я была безнадежно потеряна.
Намного больше, чем я когдалибо хотела себе позволить.
Руки Бэйла пробежались по моей спине, чтобы придвинуть меня еще ближе, но тут ктото постучал в дверь. В испуге мы отскочили друг от друга, и я встала на некотором расстоянии от него.
Бэйл внимательно посмотрел на меня. Я кивнула и внутренне приготовилась к тому, что нам придется противостоять десятку вооруженных бегунов, готовых схватить нас по приказу своего руководства.
Но когда Бэйл немного приоткрыл дверь, за ней оказался всего лишь пожилой господин в костюме, очках и с острой бородкой, который внимательно смотрел на нас, явно нервничая.
Э это вы связывались со мной от «Зеленого трепета»? спросил он и попытался проскользнуть мимо нас в комнату.
«Да он сам боится засады», дошло тут до меня, и плохое предчувствие, преследовавшее меня весь день, тут же испарилось.
Бэйл впустил мужчину внутрь. Казалось, тот почувствовал облегчение, когда смог покинуть зал, полный мутантов. Но едва он переступил через порог, как Бэйл прижал его к закрытой двери. Мужчина хрюкнул от удивления.
Ччто?.. спросил он, но Бэйл не обратил на вопрос никакого внимания. Он поднял руку и просканировал мужчину детектором. Когда экран загорелся зеленым светом, Бэйл схватил руку штурмана, взял его детектор и быстрыми движениями пробежался по меню. Я предположила, что все функции определения местоположения, с помощью которых нас могли обнаружить, к его удовлетворению, были деактивированы, потому что Бэйл отпустил мужчину и протянул ему руку для приветствия.
Бэлиен Треверс, представился Бэйл.
Мужчина взял себя в руки и кивнул. Глаза его засияли. Конечно, конечноя вас знаю. Всетаки вы это ну вы. И для меня огромная честь познакомиться с самым талантливым вихревым бегуном всех времен, мистер Треверс. Он перевел свой взгляд на меня. И, конечно же, с вами, мисс Коллинз. Мы встречались с вами несколько раз во время вашей учебы в кураториуме, но вы, вероятно, и не вспомните меня.
Я пристальнее рассмотрела мужчину. Сообщение, которое получил Натаниэль, предводитель «Зеленого трепета» и глава Санктума, было очень коротким. Мы не знали даже имя, только что человек несколько десятилетий работал штурманом в кураториуме Нового Лондона под руководством Гилберта, мужа моей тети. Он утверждал, что курировал сотни миссий вихревых бегунов и даже состоял в прямом контакте с исследовательским отделом. Поэтому он собрал большой объем информации, который мог бы нам пригодиться. За это он хотел, чтобы мы предоставили ему убежище в Санктуме.
Мы не были уверены в том, можно ли было доверять этому человеку. Он утверждал, что преклоняется перед моим дядей, но это могло быть и целенаправленной ложью.
Роберт Пулман, представился наконец мужчина.
Я пожала его руку.
Это большая честь для меня встретить вас, мисс Коллинз. Это ужасно, что случилось с мистером Вудроу.
Вы видели его? Я не смогла сдержать вопрос. Вы лично видели моего дядю в кураториуме?
К сожалению, нет. Пулман покачал головой и посмотрел на меня так, словно ему на самом деле было очень жаль. После того, как неделю назад снова открыли институт в Новом Лондоне, всех сотрудников перевезли из НьюЙорка обратно. Мистер Вудроу должен был уехать, но я покинул НьюЙорк раньше, чем прибыл транспорт. Я знаю только, что он попрежнему содержится под стражей изза подозрения в государственной измене.
Так, значит, его еще ни в чем не обвинили? поинтересовался Бэйл.
Пулман скривил лицо:
Я боюсь, что в ближайшее время до этого не дойдет. Я предполагаю, что мистер Хоторн Он снова выглядел так, словно извинялся перед нами.
специально затягивает дело, закончила я его фразу и сжала руки в кулаки.
В этом он, вероятно, был прав. Варусу Хоторну не нужен был Гилберт, осужденный по закону и томящийся в тюрьме. Для этого он был слишком ценным, если учесть сколько всего он знал о Санктуме, о мутантах и о нас с Бэйлом.
Я даже не хотела представлять, что делал Хоторн с Гилбертом, чтобы заполучить эти знания.
Пулман внимательно разглядывал меня:
Я здесь, собственно, изза вашего дяди. Мистер Хоторн совершенно потерял контроль изза ненависти к мутантам. И я не единственный в кураториуме, кто думает так же. Вашего дядю Он откашлялся. очень любят, вы должны это знать. То, что случилось с ним, открыло глаза и мне, и многим другим штурманам.
И поэтому вы ставите на кон свою жизнь? спросил Бэйл и холодно взглянул на Пулмана. Только потому, что вам жаль вашего начальника?
Я была благодарна Бэйлу за то, что он оставался настроенным скептически. Потому что я больше такой быть не могла. Я представляла себе Гилберта, сидящего в одиночестве в тюремной клетке, думала о своей тете, его жене, которую он любил больше всего на свете. О Луке, его приемном сыне, и о себедевочке, к которой он с самого начала относился как к родной дочери.
И я представляла себе, как он гадает, увидит ли снова свою семью.
Не только изза него, произнес Пулман хриплым голосом. Я сам отвечал за за аресты и транспортировку сотен мутантов. Я думал, что делаю правое дело, но Он остановился и сглотнул так, словно готов был вотвот расплакаться. Только после того, как подтвердилось существование бегунов во временипосле того, как подтвердилось ваше существование Он переводил свой взгляд с меня на Бэйла и обратно, и нам стало ясно, что мистер Хоторн планирует с вашей помощью уничтожить всех мутантов сразу, я понял, что не смогу больше служить кураториуму.
Бэйл медлил, что случалось с ним крайне редко. Мы обменялись с ним долгим взглядом. Казалось, что Пулман говорил вполне серьезно. И даже если бы это была ловушка, мы должны были рискнуть, ведь так?
Я откашлялась.
Вы сказали, что у вас для нас коечто есть, мистер Пулман.
Да, да действительно.
Он расстегнул две кнопки своего жакета. Затем сунул руку во внутренний карман.
От напряжения я затаила дыхание. Похоже, что Бэйл чувствовал то же самое. Но Пулман замешкался.
А вы гарантируете мне, что доставите меня в этот город и обеспечите мне защиту? Вы знаете, что случится со мной, если кураториум узнает о моем поступке?
Мы гарантируем, сказала я, хотя в этом вопросе наши с Бэйлом мнения расходились.
Мы спорили об этом еще в транспортном поезде по дороге в НьюЙорк. Бэйл считал, что мы вытянем из Пулмана всю информацию, а затем просто отпустим его, так как он представлял слишком большую опасность для Санктума. В итоге я приняла решение, но Бэйл явно был им недоволен.
Обо всем этом Пулман, конечно, не знал.
Бэйл протянул было руку, но Пулман повернулся ко мне. Он вытащил из кармана чип с данными и передал его мне.
Видео закодировано, пояснил он. Конференции руководителей кураториума строго конфиденциальны, расшифровка требует много времени, а его у меня не было. Но я, без сомнения, тут же приступлю к работе, как только вы обеспечите мне безопасность.
Это был хитрый ход, если не сказать неожиданный. Пулман хотел стать незаменимым.
Я ощутила тепло карты памяти. Изза нее мы пошли на большой риск. И я надеялась, что она того стоила. Я протянула ее Бэйлу. Он вставил карту в отверстие детектора. Прошло немного времени и Бэйл кивнул.
Кажется, она настоящая, произнес он. По крайней мере, насколько я могу судить. Я отправлю файл в Санктум, пусть Робур посмотрит. Нужно убедиться, что на видео действительно Хоторн.
Ну конечно на нем Хоторн! возмутился Пулман. Я рисковал всем, чтобы передать вам это видео. Если кураториум узнает, что я снял конференцию руководителей, то
Успокойтесь, перебила я его. Мы благодарны вам. Но вы должны понять, что нам необходимо убедиться в подлинности видео, прежде чем мы возьмем вас с собой.
Конечно, ответил Пулман. Затем он снова полез в свой карман. Я принес вам еще коечто. Он натянуто улыбнулся. Чтото вроде дополнительного свидетельства того, что мне можно доверять.
Он вытащил из кармана шарик величиной с ноготь большого пальца и повернул его так, чтобы его было видно на свету.
Это был гравитационный сенсор. Его гладкая, круглая внешняя оболочка была темной, почти черной. На первый взгляд он выглядел как совсем обычный гравитационный сенсор, который при активации светился голубым светом. Только когда на него упал свет от настенных проекций, можно было увидеть, что шарик светился не голубым, а оранжевым.
Нулевой сенсор, произнесла я растерянно.
Это было самое первое поколение гравитационных сенсоров. Изза их разрушительного действия они уже на протяжении нескольких десятилетий были официально запрещены. Они не только подавляли энергию вихрей на определенный промежуток времени, как это делали нынешние сенсоры, но и разрушали ее. Обладая достаточным запасом таких шариков, мутанта можно было не только обезвредить, но и убить.
Именно такими нулевыми сенсорами нам с Бэйлом удалось нанести ощутимое поражение кураториуму. Несколько подобных шариков навсегда разрушили единственный путь в прошлое. Отныне невозможно будет вернуться в две тысячи двадцатый год, туда, где возник самый первый вихрь. Так мы помешали плану Варуса Хоторна, жаждущего уничтожить Вихрьпрародитель и тем самым не только перевернуть с ног на голову последние восемьдесят лет, но и сделать так, чтобы мутантов не существовало вовсе.
Что это значит? спросила я.
Мисс Коллинз.
Пулман положил свою руку на мою. Я была так смущена этим, что позволила ему мягко сжать ее, пока не ощутила пальцами нулевой сенсор.
У вас в руках новый нулевой сенсор. Пулман говорил очень взволнованно. Одно это уже неслыханно. Как вы знаете, производство нулевого поколения сенсоров было прекращено несколько десятилетий назад. Они слишком опасны, слишком разрушительны. Планы по их изготовлению возникли, должно быть, в пятидесятых годах. Но этот сенсоркак и несколько сотен другихбыл введен в эксплуатацию в тот же день, когда состоялась конференция руководителей. И это еще не все. Они были модифицированы.
Бэйл фыркнул:
И что, по вашему мнению, это может означать?
Этого я не знаю. Пулман сжал губы. Я не знаю, почему вдруг решили переработать нулевые сенсоры, но в план изготовления был вложен протокол изменений. Изменение было инициировано для проекта «Aeolus».
Я вопрошающе посмотрела на Бэйла, но тот лишь пожал плечами. Поэтому я снова повернулась к Пулману:
А что такое проект «Aeolus»?
Пулман беспомощно посмотрел на меня:
До этого я никогда не слышал о нем, но между видео с конференции руководителей и изменениями в сенсорах должна быть какаято связь.
Ну, я положила сенсор в боковой карман своей униформы, вероятно, это очень ценное доказательство. Мы
И тут разом погасло мерцание всех настенных проекций.
Несколько долгих секунд мы находились в полной темноте, затем помещение осветил яркий белый свет.
Я прикрыла глаза рукой.
Да что, черт возьми, происходит? Бэйл бросился к двери. Снаружи доносились приглушенные крики.
Ты сказал, что этот клуб невозможно обнаружить, крикнула я.
Так и должно было быть!
Бэйл приоткрыл дверь «Красной комнаты». Сквозь щель я увидела посетителей клуба, разбегающихся кто куда. На входе, держа оружие наизготовку, стояли вихревые бегуны.
И они открыли огонь.
В клубе началась настоящая паника. Я с ужасом заметила, что бегуны использовали не обычные патроны, светящиеся голубымвместо них тут и там сверкали вспышки оранжевого.
Во мне словно разверзлась глубокая бездна. Пулман говорил правду: кураториум больше не использовал против мутантов обычные гравитационные сенсоры. Нет, это были нулевые сенсоры. И нужны они были для того, чтобы навсегда уничтожить в мутантах энергию вихря.
3
Бэйл закрыл дверь, нажал на механизм замыкания и сверкнул глазами в сторону Пулмана:
Вы обманули нас.
Нет! Это не я привел их сюда!
Судя по его бледному лицу, он говорил правду.
Нам нужно выбираться отсюда, прошептала я.
Снаружи в зале раздавались все новые и новые крикии выстрелы. Мне стало дурно. Я представила, как вихревые бегуны хладнокровно уничтожают всех этих мутантов, которые только что мирно праздновали.
Без него, кратко произнес Бэйл.
Не может быть, чтобы он говорил это серьезно.
С ним!
Бэйл покачал головой:
Нет, пока мы не будем знать, что это не он сдал нас. Возможно, его детектор всетаки отследил наше местоположение.
Я потянула Пулмана за рукав жакета, затем быстро стянула с его запястья детектор. Штурман начал было протестовать, но затем сжал губы и промолчал. Я бросила похожий на наручные часы прибор на пол и несколько раз с силой наступила на него сапогом.
Теперь он не представляет никакой опасности для Санктума, произнесла я. Кто привел сюда этих бегунов, мы сможем выяснить позже. Так или иначе, у него есть информация, которая может нам пригодиться.
Бэйл явно не был рад такому развитию событий, но я знала, что он ничего не мог возразить.
Вместо ответа Бэйл вытянул вперед руку и между его пальцами появился вихрь. Синее мерцание быстро росло, и вихрь сформировался в круг величиной почти до потолка комнаты. Он развернулся и перемешал все вокругпотолок, пол, яркий свет. Его шипящая энергия тянула меня вперед, словно магнит.
Пойдемте, приказала я Пулману, но он вдруг посмотрел на меня глазами, полными паники.
Я я не могу проходить сквозь вихри. Я никогда не заявлялся в качестве бегуна. Я был я хотел быть только штурманом.
Я застонала. Да сколько же может так не везти? Таких штурманов, которые не прошли хотя бы базовую подготовку для вихревых бегунов, было мало. Конечно, те, кто хоть немного был подготовлен, были не очень хороши в прыжках, но почти каждый из них мог пройти сквозь вихрь вместе с опытным бегуном.
Чтото с силой ударило в дверь. Снаружи до нас доносились голоса. Ктото дергал за ручку двери.
Ччто же нам сейчас делать? Пулман дрожал всем телом. Если они меня здесь найдут, то я пропал!
Мы чтонибудь придумаем, попыталась я успокоить его, а заодно и себя. Мы можем простонапросто потянуть его за собой? прошептала я Бэйлу. Он иногда делал это с Атласом, своим псом. Но Атлас был животныммутантом, энергия вихря уже была в нем заложена. Он мог проходить сквозь вихрь точно так же, как грундеры, швиммеры, вирблеры или цюндеры. А вот люди, как я например, напротив, должны были этому долго учиться.
Я взглянула на Бэйла и сразу поняла, о чем он думал. Без вариантов.
Или мы можем их отвлечь, произнесла я спешно. Мы одновременно выйдем, я ведь уже научилась прыгать быстро, почти так же хорошо, как ты.