Это было большой ложью, и мы оба это знали.
И пока они охотятся на нас, он может попытаться выскользнуть отсюда.
Слишком опасно, отверг Бэйл мое предложение. Если они попадут в нас хоть одним гравитационным сенсором, мы не сможем больше открывать вихри. И тогда все мы попадем в тюрьму.
Крики снаружи становились все громче. В дверь снова чтото ударило, еще и еще раз. Затем на какоето мгновение наступила тишина, пока вдруг чтото не зажужжало и механизм смыкания не открылся.
Пойдемте! крикнула я Пулману и протянула ему свою руку. Вы должны прыгнуть с нами. Подругому не получится!
Пулман медлил. В его глазах читались страх и неуверенность. Затем он в панике покачал головой.
Я не могу! завизжал он.
Бэйл схватил мою руку и дернул меня вперед. Я сопротивлялась. По крайней мере, пыталась.
Элейн! Голос Бэйла звучал откудато издалека. У нас нет больше времени!
Я посмотрела на Пулмана. Он так и стоял как вкопанный посреди комнаты, продолжая качать головой. Я хотела броситься к нему, но в этот момент дверь распахнулась, Бэйл сжал мою руку с новой силой и резко втянул в вихрь.
Пока десятки вихревых бегунов забегали в помещение, меня уже охватила энергия и комната расплылась у меня перед глазами. Пулман еще стоял передо мной, в своем костюме, галстуке, с острой бородкой и в очках, но затем исчез и он.
Я хотела крикнуть Бэйлу, заставить его вернуться и какимто образом вызволить оттуда Пулмана, но Бэйл держал меня железной хваткой в нужном положении. Энергия прошла мимо нас и с такой силой увлекла меня с собой, что у меня не было выбора. Я приспособилась к ней и переставила ноги так, чтобы могла двигаться по течению потока.
Сквозь голубоватые клубы воздуха я видела небоскребы НьюЙорка, с шумом проносящиеся мимо нас. До нас доносились звуки города, вокруг мерцало море огней. Бэйл снова дернул меня в сторону, и я тут же поняла почему. В нашу сторону направлялись многочисленные голубые гравитационные сенсоры! Они попадали в вихрь, разворачивались в нем и окружали нас. Если они пролетали мимо, то пробивали дыры в вихре.
За нами следовали вихревые бегуны из клуба! В отличие от Пулмана, они могли преследовать нас через вихрь и напасть на нас.
Приготовься! крикнул Бэйл.
Вихрь растворился, нас закружило, и я позволила Бэйлу схватить меня в тот момент, когда мы внезапно покинули вихрь и полетели по воздуху.
Мы упали посреди широкой улицы, но смогли оба перекатиться, смягчив удар. Я взглянула наверх. Перед нами в ночном небе возвышались пять огромных, ярко освещенных башен из стекла. Это здание я узнала сразу: это был ньюйоркский южный железнодорожный вокзал, на который мы приехали сегодня утром.
Гудение высокоскоростных поездов было слышно даже здесь. Они соединяли мегаполисы с немногими оставшимися небольшими городками, разбросанными по стране.
Вихрь, из которого мы выпали, жужжал метрах в трех над нами. Я слышала доносящиеся из него крики.
Бэйл дернул меня за руку. Я споткнулась о мешки с мусором и едва не упала снова. Бэйл открыл дверь рядом с нами и втолкнул меня в какоето полутемное помещение. Это явно был склад, потому что повсюду виднелись полки высотой до потолка.
Бэйл и я одновременно вытянули вперед руки. Между пальцами у нас возникла вибрация, энергия вихря росла, но тут же снова затихала.
Черт, выругался он.
Мы оглянулись и тут же поняли, почему не могли вызвать вихрь. На каждой стойке было закреплено большое количество гравитационных сенсоров, которые блокировали любую вихревую энергию, возникающую вблизи.
Мой взгляд упал на одну из полок. Рядом с некоторыми контейнерами лежали электронные плакаты, слегка освещая комнату. Я сглотнула. Эти плакаты висели в городе повсюду. Каждые пару секунд на них менялись две розыскных листовки: сначала с лицом Бэйла, а затемс моим.
И на каждой стояло: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ЗА ГОСИЗМЕНУ».
Это склад кураториума, ахнула я, и тут чтото ударило в дверь за нашими спинами.
Бежим!
Бэйл потянул меня за руку вдоль полок. Их ряды уходили в бесконечную даль. Дверь с грохотом открылась.
Стоять! крикнул один из вихревых бегунов, и тут же темноту помещения осветили голубые шарики, со свистом пролетевшие мимо нас.
На этот раз я толкнула Бэйла в сторону. Благодаря этому в нас не попали, но мы влетели в стопку плакатов.
Быстрей!
Я схватила Бэйла за руку и потянула вдоль полок.
Мне показалось, что я заметила выход в конце ряда. Мы направились туда, еще пару раз уклонившись от выстрелов и сделав рывок на последних метрах.
«Пожалуйста, будь открыта, пожалуйста, будь открыта», думала я и уже настроилась на самое худшее, когда снова услышала за спиной приказы остановиться. Они наверняка приказали своим штурманам в штабе дистанционно запереть все двери.
Но мы бежали быстро и действовали синхронно. Бэйл потянул за ручку двери, я проскользнула внутрь, открыла вихрь, а Бэйл закрыл дверь.
Я прыгнула первая и успела увидеть, как Бэйл, перед тем как последовать за мной, сконцентрировал вихревую энергию у себя между пальцев и сломал дверную ручку. Мы сомкнули наши руки в замок, я глубоко вздохнула, и мы вместе помчались по миру.
4
В ту самую секунду, когда мы материализовались на крыше высотки, я со всей силы оттолкнула Бэйла от себя. Он выглядел очень уставшим, как минимум таким же уставшим, какой ощущала себя я, но от этого чувство гнева в моем животе не стало меньше.
Мы договорились, что не оставим его там! крикнула я сквозь порывы ветра. Ты обещал мне!
Подбородок Бэйла напрягся.
Помоему, не похоже было, что у нас был выбор.
Ах да? Как практичнокак раз по тебе!
Эй. Бэйл взглянул на меня. Я этого не планировал, хорошо? «The Merge» был надежным местомэтот клуб всегда был защищен. Я знал там многих мутантов. Эти люди были моими друзьями. Неужели ты думаешь, что мне нравится, что сейчас их доставят в последние из оставшихся зон?
Я замерла, и мой гнев полностью исчез. Бэйл был прав. Мало того, что бегуны штурмовали клуб, они еще и стреляли по мутантам нулевыми сенсорами.
Такого я еще ни разу не встречала. Нулевые сенсоры были запрещены уже несколько лет! Ни один из вихревых бегунов не имел права стрелять ими в мутантов.
Сколько человек пострадало от этих сенсоров сегодня вечером? В любом случае, всех мутантов, которые были сегодня в «The Merge», схватил кураториум.
Я полезла в свою униформу и вытащила из кармана маленький шарик, который дал мне Пулман. Казалось, оранжевое сияние смеется надо мной. Я быстро засунула его обратно в карман куртки и пошла. Раньше в такие моменты я всегда открывала свою бутылочку с мятным маслом, чтобы аромат меня успокоил, но я потеряла ее несколько месяцев назад, да и, собственно, больше не нуждалась в ней. В обычных обстоятельствах.
Я остановилась на краю крыши и посмотрела на огромный город внизу. С помощью вихря я снова вернула нас в Нижний Манхэттен, туда, где нас меньше всего ожидают увидеть. Всего в нескольких километрах от нас возвышалось в небе синее, по форме напоминающее подкову здание кураториума НьюЙорка.
Я услышала тихие шаги и почувствовала, как Бэйл приблизился ко мне сзади.
Мои руки сжались в кулаки.
Нам нельзя было проникать в город.
Бэйл вздохнул:
И какой у нас был выбор? Пулман отказался входить на незащищенные территории без защиты.
Там он был бы в большей безопасности, прошептала я и обхватила себя руками за плечи. Для мая погода была еще непривычно холодной. И хотя моя униформа смягчала резкий ветер, в сочетании со страхом, который проник до самых костей, он заставлял меня дрожать с головы до ног.
Все эти мутанты, которые в панике пытались сбежать из клуба. Отчаянный взгляд Пулмана, то, как он качал головой. Я оставила их в беде. Точно так же, как в свое время оставила в беде Гилберта.
Элейн, мы не смогли бы их спасти. Голос Бэйла звучал покорно. И это было решение Пулмана. Каждый опытный штурман знает, что происходит с человеком, который еще ни разу не проходил через вихрь. Он предпочел тюрьму верной смерти.
Я прерывисто выдохнула. Я ненавидела, когда Бэйл был прав. Но еще больше я ненавидела то, что его слова не помогали мне избавиться от чувства вины.
Пойдем, нам пора уходить отсюда. Бэйл указал на небо, где дронынаблюдатели летали по своим орбитам. Он протянул мне руку.
Ну и куда мы теперь? отреагировала я уныло. Кураториум, наверное, давно уже окружил все вокзалы. Они соберут сейчас всех бегунов, чтобы отыскать нас. Мы никогда отсюда не выберемся.
У меня есть план, Барби. Ты только должна довериться мне.
Я скрестила руки на груди и покачала головой:
Нет, сейчас время моего плана.
Бэйл приподнял бровь:
И что это за план?
Мы попытаемся снова, с самого начала, произнесла я решительно. Если мы сейчас перенесемся во времени немного назад, то, вероятно, сможем спасти Пулмана и всех мутантов до того, как там появится кураториум.
Бэйл застонал:
Мы не можем этого сделать. Как часто я должен это повторять?
Пока я в это не поверю.
Я ощутила пальцы Бэйла на своих. Он потянул меня за руки и крепко сжал ладонями. Часть меня была такой злой, что я готова была оттолкнуть его, но, когда Бэйл посмотрел на меня своим проникновенным взглядом, я поняла, что не смогу этого сделать.
Мы не в состоянии изменить прошлое, сказал он мне точно так же, как делал это десятки раз на протяжении последних недель. Даже если мы прыгнем назад с помощью вихря Времяэто закрытая система. Все, что произошло, будет происходить именно так, а не иначе. Мы можем попытаться сделать то, что хотим, и, возможно, даже поменяем чтото в мелочах, но в конце концов мы все равно будем вынуждены оставить Роберта Пулмана там. Мутантов все равно схватит кураториум. И нет ничего, что мы могли бы изменить.
Измученная, я прижалась лбом к груди Бэйла. Как он мог быть убежден в том, что ничего нельзя исправить, когда мы так много смогли изменить?
Мы открыли зоны, в которых мутанты содержались на протяжении более сорока лет. Мы позаботились о том, что один из мегаполисов мирно открыл свои ворота для мутантов. А Санктум?
Тайный город был наилучшим примером того, что мирное сосуществование людей и мутантов было возможным.
Тот, кто достиг всего этого, мог достичь еще большего! И я отказывалась верить, что время прописало для нас то, что мы можем и не можем делать.
Мне очень жаль, что мы не смогли ему помочь, произнес Бэйл, как мне казалось, достаточно искренне. И ты была права. Он был на нашей стороне. Он действительно хотел покончить с прошлым.
Я снова подумала про «The Merge». Так много мутантов объявили нас героями после того, как мы открыли зоны. Так много видело в нас лица мирной революции, которая пыталась убедить весь мир в возможности сосуществования людей и мутантов.
Некоторые называли нас освободителями. В первую очередь это касалось Бэйла, потому что это он украл коды из кураториумов, с помощью которых потом открыл зоны. Но я?
Моим единственным героическим поступком было то, что я его не остановила. А сегодня изза нашего присутствия многие мутанты оказались в плену.
Освободители? Сейчас я ощущала себя предателем.
Детектор Бэйла мигнул, и тот отпустил меня, чтобы посмотреть на экран.
Мы должны вернуться в Санктум.
Великолепная идея. И у тебя есть план, как это сделать?
Бэйл посмотрел в небо. Затем слегка улыбнулся мне:
Да. Но я боюсь, что он тебе не понравится.
План мне действительно не понравился. Чтобы не сказать большего, по шкале сумасшествия планов Бэлиена Треверса этот получил от меня чистую десятку.
Ты сошел с ума, сказала я, когда он против моей воли тащил меня за собой к выступу.
Блеск в глазах Бэйла действовал на меня совсем не успокаивающим образом.
Ты преувеличиваешь.
Преувеличиваю? Я уставилась вниз в пропасть. Не может быть!
Мы стояли на одной из ферм, расположенных на крыше высотки, которые снабжали город продуктами питания. Такие участки можно было найти на окраинах мегаполисов повсюду. Они находились в непосредственной близости к жилым кварталам, а в нашем случаев непосредственной близости к северному железнодорожному вокзалу.
Стеклянное здание вокзала находилось прямо перед нами, и мы отчетливо видели, каким количеством дронов и транспорта оно охранялось. При этом все было напичкано сияющими голубыми сенсорами.
Наша дорога в город сама по себе уже была невероятно огромным риском, прежде всего потому, что въезд в мегаполис отслеживался намного строже, чем выезд. После нескольких нервных часов, когда нас прогоняли через десятки сканеров, а мы переживали, что нас раскроют, мы не побеспокоились о нашем отъезде. Но теперь ситуация изменилась. Мои предположения оправдались: они перекрыли все немногочисленные выходы. Никто не мог покинуть город, пока нас с Бэйлом не поймают.
Я вынуждена была признать, что наши возможности были ограничены.
И все же.
Мы умрем, ты это понимаешь или нет?
Лицо Бэйла приняло странное выражение, затем он улыбнулся:
Доверься мне, никто из нас сегодня не умрет.
Я фыркнула. То, как Бэйл бесстрашно рисковал жизнью, было мне совершенно не понятно. Словно он обладал шаром предсказаний, который после нескольких встряхиваний подтверждал: не беспокойся, ты переживешь сегодняшний день, так что можешь не опасаться!
Тяжело дыша, я посмотрела вперед, в бездонную даль. Солнце между тем уже взошло. Перед нами находились два или три жилых квартала, за которыми следовала огромная стена, отделявшая НьюЙорк от незащищенных районов. За ней простиралась незастроенная земля, на которой я обнаружила небольшие белые пятнаэто были палатки «Зеленого трепета», в которых уже несколько недель проживали мутанты в ожидании разрешения на въезд в город.
Но меня пугало не далекое расстояниепреодолеть его с помощью вихря не было проблемой. Меня беспокоили голубые гравитационные сенсоры, которые мерцали на стене. И не только на ней, а даже в небе над ней. НьюЙорк накрыли огромным сенсорным куполом, простиравшимся даже над дальними окраинами.
Создавалось впечатление, что в дополнение к защитной стене раскрыли огромный зонт, который даже для нас, тех, кто мог свободно управлять вихрями, делал невозможным любой побег.
Ну или «почти невозможным», если хоть на секунду поверить Бэйлу.
Отдельные ряды сенсорного купола поблескивали в секундном такте друг за другом, они то гасли, то загорались голубым цветом, словно волна на стадионе.
Надо поймать нужный момент, произнес Бэйл и указал вперед. Они не могут активировать одновременно все сенсоры сразу, это слишком быстро расходует энергетические резервы города.
Но это всего лишь секунды, вставила я.
Мне казалось, что я очутилась в плохом фильме или в одной из любимых Лукасом ретроигр, которыми он годами нервировал меня дома, где человечек должен был успеть пробежать под гильотинами, падающими сверху.
Нам нужно хорошо потренироваться, согласился Бэйл и снова протянул мне руку.
Я измученно вздохнула, но сцепила свои пальцы с его. С одной стороны, потому что у нас действительно не было выхода, а с другойпотому что я знала, на что был способен Бэйл. Его план действительно был сумасшедшим, но если кто и мог его осуществить, то только Бэйл.
Бэйл наклонился вперед, я сделала то же самое.
Ряд за рядом сенсоры то мелькали голубым цветом, то гаслиэто означало, что они выключались. Голубой цвет означал рабочее состояние, а значитсмерть, потому что если наш вихрь наткнется на сенсоры и его энергия разом заблокируется, мы без всяких тормозов полетим на сотни метров вниз.
Мое сердце забилось еще сильней. Я так крепко сжала руку Бэйла, что ему наверняка стало больно, но, взглянув на него, я увидела, что он был в высшей степени сосредоточен. Слабые полоски света падали на его темные каштановые волосы и обрамляли его застывший силуэт. Двигались только его губы: Бэйл отсчитывал такт. Я тоже посмотрела вперед, пытаясь понять, какой момент был бы самым лучшим для прыжка.
Готова? спросил наконец Бэйл, не прекращая считать. Перед нам открылся вихрь, он гудел, словно не мог дождаться нашего прыжка.
Я сделала глубокий вдох, ветер бросился мне навстречу, и я представила себе зеленые луга, ожидавшие нас за стеной.
Я кивнула:
Готова.
Бэйл подождал несколько секунд. Ряд сенсоров вблизи от нас погас как раз в тот момент, когда мы прыгнули в вихрь. Поток воздуха катапультировал нас вперед. Встряска была настолько сильной, что можно было видеть только лохмотья внешнего мира. Я запрокинула голову. Прямо перед собой я смутно увидела сенсоры.