Беру отвернулась, и на ее лице появилось отчаяние.
Ты должна была отпустить меня, ее голос дрогнул. Почему ты просто не могла меня отпустить?
Она говорила про Алые врата? Или про тот момент, после убийства Гектора? Или, может, про первый раз, в Медее, когда Эфира очнулась и нашла Беру мертвую рядом с собой?
Послушай меня. Эфира схватила сестру за плечи. Я никогда не брошу тебя. Никогда.
Беру дрожала в объятиях Эфиры, из их глаз, наконец, полились слезы.
Мы найдем выход, хорошо? сказала Эфира. Мы всегда его находим.
Беру закрыла глаза, и по щекам потекли новые слезы.
Мне нужно идти. Иначе он заметит, что я ушла.
Эфира понимала, что сестра говорит про свидетеля со шрамами, Лазароса. Она сглотнула и крепко обняла Беру, не зная, когда они снова увидятся.
Беру медленно высвободилась и вытерла глаза:
Пожалуйста, хотя бы обдумай мой план. Пожалуйста.
Она удержала взгляд Эфиры, ее ясные глаза блестели от слез, но Эфира ответила молчанием. Горько покачав головой, Беру развернулась и залезла в открытое окно.
Эфира закрыла глаза, вздрогнув от звука захлопнувшегося окна. Она оставалась в укрытии за кустами еще мгновение, после чего вытерла глаза и вышла во двор. Илья ждал ее на другой стороне, облокотившись о колонну со скрещенными на груди руками.
Итак? спросил он, когда она подошла. Теперь ты мне веришь?
Эфира не ответила и вошла в двери, которые вели внутрь. Он пошел рядом с ней по коридору, ведущему в ее комнату.
Илья сделал то, о чем она просила. Отвел ее к Беру. И по какой-то причине Беру была удивительно уверена в его намерениях. Так сильно, что это смогло поколебать сомнения Эфиры.
Из них двоих Беру всегда лучше понимала людей. В то время как Эфира первым делом видела в них самое худшее, Беру оценивала всех разумно. Она видела в людях хорошее или скорее видела о них правду, их намерения, что ими руководило.
Взрослея, Эфира всегда позволяла действовать Беру, когда речь шла об общении с людьми. В ночь, когда она привела Антона в их убежище в Паллас Атосе столько месяцев назад, именно Беру убедила его помочь им.
Возможно, каким-то образом она убедила и Илью. Возможно, она поняла, как завоевать его. Илью соблазняла власть, а Беру теперь была могущественной. Могущественнее Палласа. Могущественнее Эфиры.
Почему ты просил меня согласиться стать палачом Палласа? спросила она вместо того, чтобы отвечать на вопрос Ильи.
Его удивили ее слова. Вместо того чтобы ответить, он протянул руку и коснулся одного из наручников.
И она поняла. Если она скажет да, если согласится стать палачом Палласа, то иногда, на какое-то мгновение, ему придется снимать с нее наручники. Она сможет использовать силу.
Я не могу убить его, сказала Эфира. Палласа. Если убью его, то печать падет, и Беру
Знаю, ответил Илья, у меня была другая идея.
У тебя правда есть план? осторожно спросила Эфира. Способ вывести меня отсюда?
Он кивнул. Его золотистые глаза не отрывались от нее, а рука все еще касалась ее наручника, но не кожи под ним.
Она сделала вдох.
Тогда я скажу да. Когда Паллас снова призовет меня, я соглашусь стать его палачом. Но твой план ты должен вывести отсюда и меня, и Беру. Иначе я не согласна.
Она ожидала, что он начнет протестовать, спорить и говорить ей, что это невозможно, что это слишком опасно. Но он просто убрал руку и опустил голову, словно этого и ожидал:
Ладно.
Они дошли до двери в комнату Эфиры, но вместо того, чтобы открыть ее, Эфира развернулась к Илье:
Что она тебе предложила?
Что?
Ты бы не стал рисковать просто так, сказала она. Если награды нет. Так что это? Что она тебе пообещала?
Его кадык дернулся, когда он сглотнул, а глаза потемнели от чего-то, похожего на вину или сожаление.
Дар, да? медленно произнесла она. Она отдаст тебе чей-то Дар, если ты это сделаешь.
Его челюсти напряглись.
Спокойной ночи, Эфира.
Он развернулся и оставил ее стоять в дверях одну.
7. Антон
Сон пришел к Антону разрозненными кусочками.
Джуд на коленях в незнакомой комнате, его лицосмесь синяков и свежих порезов.
Резкий запах крови и громкий, быстрый ритм дыхания, вырывающегося из легких Джуда.
И голос, шуршащий в воздухе, словно ветер в мертвых листьях.
Где пророк?
Джуд не ответил. Кто-то ударил его по лицу, и шея Джуда дернулась в сторону. Он непокорно поднял взгляд, несмотря на текущую из уголка губ кровь.
Я готов убить тебя, если ты не дашь мне желаемого, капитан Везерборн, тот же голос, но теперь полный насмешки. Где пророк?
Антон проснулся в клубке простыней и с рубашкой, прилипшей к спине из-за холодного пота.
Вскочив на ноги, он скинул простыни. Казалось, что комната кружится вокруг него. Он стоял мгновение, моргая в темноте, а потом вспомнил, что находится на корабле Странницы. Антон покачнулся, чувствуя, что его сейчас стошнит.
Воздух. Ему нужен воздух.
Он распахнул дверь каюты и поковылял по коридору.
Антон?
За его спиной мигнул свет, и Антон повернулся к Страннице, открывшей дверь собственной каюты. Она стояла в тонкой хлопковой ночнушке, волосы были заплетены в простую косу, перекинутую на одно плечо, и сейчас больше походила на человека, чем когда-либо раньше.
Что случилось? спросила она.
Он провел рукой по лицу:
Кошмар.
Сон цеплялся за него, словно холодные пальцы трупа, и волосы на затылке встали дыбом. Это не было похоже на кошмар. Не на обычный. Этот сон казался настоящим.
Антон сделал вдох, пытаясь успокоиться, и спросил:
Как узнать, что сон, а чтовидение?
Взгляд ее темных глаз встретился с его:
Думаешь, у тебя было видение.
Он кивнул:
Это уже случалось раньше. Мне снился Иерофан в ту ночь, когда ты велела мне отправиться в Эндаррион. Но это был не сон. И сейчас, кажется, тоже.
Что случилось?
К горлу подкатила желчь при воспоминании об окровавленном лице Джуда.
Джуд, с ним что-то не так. Он ранен. Я видел там была кровь, и его допрашивали. Они искали меня.
Антон моргнул, и через секунду Странница оказалась рядом с ним, поддерживая.
Тебе нужно дышать, успокаивающе произнесла она.
Уже давно паника не охватывала его с такой силой, но он узнал ее симптомы и хватал ртом воздух.
Просто сосредоточься на мне, сказала она. На моем голосе. Можешь считать вдохи?
Антон кивнул, но его разум был поглощен ужасом сна, бледным, окровавленным лицом Джуда.
Давай, сказала Странница, прижимая его ближе к себе и помогая подняться по лестнице. Пойдем подышим воздухом.
Они поднялись на главную палубу и оказавшись на открытом пространстве, Антон закрыл глаза и ощутил, как его обдувает ветер. Он сделал глубокий вдох и выдох, прижав пальцы к горлу под подбородком, чтобы почувствовать пульс. Он считал каждый удар, продолжая дышать, пока не почувствовал, что достаточно успокоился, чтобы снова открыть глаза.
Расскажешь мне, что случилось? спросила Странница. Или покажешь?
Он покачал головой. Видение это было или сон, он был не в силах снова окунуться в него. Придется рассказать ей:
Я видел, как Джуда пытают. Не знаю, происходит ли это прямо сейчас, или еще произойдет, или
Или это уже случилось, и Антон опоздал.
Нет. Это невозможно. Он был почувствовал, что Джуда больше нет. Почувствовал бы.
Ты сказал, что хочешь держаться подальше от него. Она первой это предложила, но в итоге позволила Антону принимать решение. И он сделал свой выбор, отправился в Керамейкос без него. Решил не впутывать Джуда, чтобы защитить его.
Но если Джуд уже в опасности, то Антон выбрал одиночество и тоску напрасно.
Юноша встретился с ней взглядом:
Мне нужно узнать, в порядке ли он.
Тебе нужно беречь силы, мягко возразила женщина. Я могу поискать его для тебя.
Нет, быстро ответил он. То есть это должен сделать я. Мне нужно быть уверенным.
Странница напряженно улыбнулась ему, и он зналона понимает. Дело не в недоверии. Просто единственный способ успокоить дрожь в костяхпочувствовать эшу Джуда в безопасности самому.
Он закрыл глаза и призвал свой Дар, отправляя его волнами так, как мечтал сделать уже два месяца, в поисках той бурной эши, которая была так же знакома ему, как и его собственная.
Антон почувствовал прикосновение Дара, которое ни с чем не спутаешь. Словно маяк света в его разуме. Он не позволял себе обращаться к нему много месяцев, но это давалось ему так же легко, как дыхание.
Он сосредоточился на ощущении эши Джуда, используя свой Дар, чтобы взглянуть сквозь бесконечные, сложные узоры энергии, составляющей мир, и превратить ее в картинку, которую его мозг смог бы интерпретировать так, словно он на самом деле видит Джуда перед собой.
Он оказался в знакомой комнате и через мгновение понял, почему узнал обстановку. Она походила на ту камеру в цитадели Паллас Атоса, где его ночь продержали в заключении.
Джуд сидел возле стены с закрытыми глазами. Он был настоящим и ярким, таким же, как когда Антон входил в его сны. Возможно, даже более реальным. И его лицо было нетронутым, никаких синяков и порезов. Антону хотелось протянуть к нему руки и разгладить морщинку, которая прорезала его лоб даже во сне.
Но когда он сделал шаг вперед, изображение мигнуло и исчезло.
Антон открыл глаза.
Что ты видел? спросила взволнованная Странница, в ее голосе слышалась тревога.
Он Антон сглотнул. Он пленник в Паллас Атосе. В цитадели. Я не Что он там делает?
Лицо Странницы потемнело.
Он у Палласа.
В ее голосе прозвучала такая уверенность, словно она понимала то, что было неведомо Антону.
Но Джуд ведь должен был находиться в безопасности, а не в Паллас Атосе.
Была только одна причина, почему он отправился туда.
Он, должно быть, пытался спасти Беру, сказал Антон. Лишить Палласа контроля над богом.
Он глянул на Странницу, но та избегала встречаться с ним взглядом. И тут ему вспомнились ее слова.
Этим занимаются мои лучшие люди.
Не Потерянная Роза. Джуд.
Ты это сделала, не веря своим догадкам, произнес Антон. Ты отправила его в Паллас Атос.
Нет, ответила она. Я никуда его не отправляла. Он уже сам собирался туда ехать. Я просто предложила помощь.
Антон отошел от нее, чувствуя, как внутри бушуют чувство предательства и ужас.
Как ты могла? Как ты могла так поступить и скрыть это от меня?
Потому что знала, что ты отреагируешь вот так, ее голос был полон тревоги. Ты должен выполнить свою миссию. Свой план. Который сам придумал. Или мне нужно тебе об этом напоминать?
Его могут убить из-за тебя! в ярости воскликнул Антон. И если бы я не увидел это во сне, то вообще бы не узнал. Если ты гадалавот почему я тебе не доверяю. Вот почему так долго не позволял тебе учить меня использовать Дар. Потому что ты всегда, всегда играешь в собственную игру. Меня это достало.
Она сощурил темные глаза, блестящие, как сталь.
Я пыталась облегчить тебе задачу. Вам обоим. Я не могла помешать Джуду отправиться в Паллас Атос, поэтому помогла ему. И да, не рассказала об этом тебе. Но, узнай все, что бы ты сделал?
Остановил бы его, прорычал Антон. Я остановлю его.
Ты отправишься к нему? спросила Странница. И что потом? Он не отступит после этого. Да и ты не сможешь уйти.
Антон смотрел на нее с яростью, в то время как гнев и беспомощность бунтовали в его груди. Она была права. Он знал, что он права, и из-за этого злился лишь сильнее.
Возможно, это изначально была ошибка. Может, он нужен мне, чтобы справиться. Со всем.
Ты расскажешь ему правду?
Он сжал челюсти. Странница знала, что делает, испытывая его. Антон не мог сказать Джуду правду. Вот почему ему следовало держаться от него подальше. Но это не защитило Джуда, так что остался только один вариант. Найти его. Спасти.
Солгать ему.
Я должен туда отправиться, в отчаянии сказал он Страннице. Должен помочь ему. Ты знаешь, что это так.
Антон поджал губы, а сердце колотилось под ее оценивающим взглядом. Что ему делать, если она откажет? Если настоит, что он должен игнорировать видение, опустошающий страх внутри и придерживаться плана?
Он не знал. И не хотел узнавать.
Нам понадобится план, наконец сказала она.
Внутри него разрослось облегчение, такое сильное, что его практически не пугала предстоящая им задача.
План. Точно.
Им придется понять, как проникнуть в цитадель. Антон мало что помнил о своем визите туда, когда их с Эфирой схватили якобы за ограбление храма. Он оставался там недолго, но это было ужасно: холодная ночь, всеохватывающий страх, пока не пришел Гектор и не предложил ему выход из положения.
И теперь Антон понимал, что это предложение изменило его жизнь. Привело его к Джуду.
Стражники верны Палласу, сказала Странница. Не уверена, что сработает простая взятка.
Антон фыркнул. Скорее всего именно благодаря взятке Илья проскочил мимо стражи, чтобы освободить Эфиру.
Эта мысль ударила по нему, и Антону пришлось опереться о фальшборт.
О нет, вслух произнес он. О нет. Кажется, у меня возникла по-настоящему ужасная идея.
Странница посмотрела на него с любопытством.
Но это может сработать, он встретился с ней взглядом и просто сказал:Илья.
Она обдумала его слова.
Зачем ему помогать тебе?
Может, он и не станет, признал Антон. Вот почему я назвал это ужасной идеей. Но он оппортунист. Помнишь, как в Бехезде он отдал Чашу Королю Некроманту? Он был рад выступить против Палласа за хорошую цену. И сейчас вряд процветает среди свидетелей.
А это может значить, что он воспользуется тобой как валютой, сказала Странница. Отдаст тебя Палласу и вернет его расположение.
Это риск, согласился Антон. Но это единственная моя идея. Тебе необязательно присоединяться ко мне. Когда мы прибудем в Паллас Атос, ты можешь подождать на корабле. Если твои опасения подтвердятся, я не хочу, чтобы ты рисковала, встретившись с Палласом.
Странница отвернулась, рассматривая черное море вокруг них.
Ты считаешь меня такой трусихой? в вопросе не было яда или упрека. Скорее она хотела услышать честный ответ.
Нет, сказал Антон, но ты показала мне, что он с тобой сделал. И, будь это в моей власти, я бы постарался держать тебя подальше от него.
Если до этого дойдет, возразила она. Я не боюсь. Возможно, пришло время мне с ним встретиться.
Прошлое
Как ты нас нашел?
Паллас Верный стоял перед Ананки на пороге хижины на краю мира.
Было нелегко, ответил он. На это ушла почти вся моя сила.
Он и на самом деле выглядел истощенным.
Можно войти?
Ананки не сдвинулась с места.
Я пришел не вредить тебе, сказал Паллас. Как и твоей возлюбленной.
Тогда зачем?
Извиниться, ответил он.
Я тебе не верю.
Паллас вздохнул:
Уверен, ты видела, какое разрушение обрушил на мир бог после твоего неповиновения.
Конечно, видела, сказала Ананки. Я вижу это каждую ночь, когда закрываю глаза.
Вина не только на твоих плечах, Ананки, сказал Паллас. Это я выбрал в качестве жертвы Темару. Я хотел испытать твою веру, и нужно было догадаться, что ты провалишь проверку.
Если ты пришел, чтобы сказать мне это, заметила Ананки, то можешь уходить. Ты заявляешь, что знаешь, что такое вера, но это не так. Ты был первым из пророков создателя, но тебя ему не хватило, так ведь? Святой решил создать еще шестерых, чтобы исправить твои промахи. А теперь ты приходишь сюда и проповедуешь мне веру?
Паллас смотрел на ее пронзительными голубыми глазами.
Возможно, мой приход сюдаошибка.
Возможно, согласилась Ананки и сделала шаг, чтобы закрыть дверь.
Я не должен был проверять твою веру, требуя жертвоприношения Темары, сказал Паллас, остановив дверь.
Что-то в его тоне заставило ее замереть.
У меня было много времени, чтобы обдумать, что ты сделала, продолжил он. Почему ты это сделала. Интересно, требовал ли справедливый бог жертвы? Если создатель сотворил нас с любовью в сердце, то почему попросил предать эту любовь?
Я никогда не считала, что создатель справедлив, ответила Ананки.