Дома ближе к центру и правда выглядели лучше: крыши покрыты дранкой, а не дерном или глиной, иные стояли на каменном цоколе, а у некоторых даже были стекла в окнах, правда, такие же грязные, как и все вокруг. В центре мощеная площадьнаследие предков, заселивших эти места в более удачные годы, а вокруг нее жилища местных правителей и состоятельных граждан. Один из таких домов, окна которого выходили на площадь, а стены когда-то были выкрашены в красный, привлек внимание путников облезлой табличкой: «Красное солнце. Комнаты. Выпивка».
Звучит многообещающе.
Берт улыбнулся своим спутникам, отряхнул с кудрей дорожную пыль и гордо, по-хозяйски распахнул дверь. Остальные зашли следом, как только привязали лошадей.
В баре оказалось на удивление чисто, хоть и мрачно: скудного света из окон едва хватало, чтобы разглядеть лица скучающих посетителей. Мужчины вели какие-то обыденные беседы о товарах и поставках, но замолчали и обернулись на чужаков, явно удивленные их внезапному появлению. Один из мужчин встал.
Чем могу помочь?
Он говорил с таким странным акцентом, словно растягивая гласные в словах. Берт обратил к нему свое потрепанное благородное лицо с дежурной улыбкой.
Приветствую, уважаемый. Это вы хозяин данного заведения?
Я Улем, трактирщик.
Замечательно. Мы с друзьями хотели бы снять комнату. Он обернулся к остальным, заметил недовольно вздернутую бровь сестры и поправился: Две комнаты. Самые лучшие. Желательно с ванной, если у вас таковая имеется. И неплохо было бы перекусить.
Трактирщик Улем слегка расслабился, разгладились морщины на лбу, а сквозь бороду проступило некое подобие вежливой улыбки.
У меня самые лучшие комнаты в Кордейке, есть свежие овощи, монастырское вино из Шанора и местная травяная настойка. Ванна тоже есть, одна. Плата вперед.
Ладно, сколько? Империалы принимаете?
Деньги есть деньги, с улыбкой заметил мужчина в предвкушении долгожданной выручки. Тридцать за комнаты и ванну.
Келл беззвучно округлил глаза, а Берт после секундной заминки потряс кошельком.
Ладно, пойдет. Показывай свои комнаты.
Прошу за мной.
Хозяин направился к лестнице, и зал снова наполнили тихие голоса. Посетители, молчавшие все это время, снова вернулись к своим кружкам и разговорам. Несомненно, появление приезжих окажется главной новостью скучного серого городка.
Вы к нам по делам или проездом? спросил Улем, пока они поднимались по лестнице.
Проездом.
Куда направляетесь, если не секрет?
Просто путешествуем, ответил Келл таким тоном, который призван прекратить нежелательную беседу.
Интересуюсь из чистого любопытства. Не часто к нам наведываются путешественники.
Трактирщик пожал плечами и открыл дверь в первую комнату. Кровать с подушками, письменный стол и окно с занавескойвполне сносно, если не обращать внимания на пыльный застоявшийся воздух. Затем открыл дверь во вторую точно такую же комнату и отдал Берту ключи в обмен на серебро.
Начните готовить ванну, распорядилась Нова, захлопывая дверь перед носом трактирщика.
Будет сделано, вяло пробормотал тот скорее себе, нежели кому-то еще.
А я бы перекусил. Ты со мной, Келл?
Мужчина кивнул.
И выпить бы не помешало.
Тогда спускайтесь в бар, а я пока займусь ванной. Улем изобразил на лице подобие улыбки и отправился по своим делам.
Надо бы переодеться, а то мы оба воняем как помойные псы.
Через пару минут оба уже готовы были спуститься вниз. Даже стираные рубахи не могли бы считаться приличной одеждой в Химпейкеза время путешествия они достаточно истрепались, но здесь мужчины вписались. Состоятельные граждане Кордейка, которые могли себе позволить расценки «Красного солнца», выглядели немногим лучше бедняков.
Друзья заказали себе еды и бутылку лучшего монастырского вина, а для Новы распорядились подать ужин в комнату. Ели в молчании, пока не насытились, и до того это было замечательно, вновь почувствовать вкус качественной свежеприготовленной еды. А уж вино после длительного перерыва показалось божественным нектаром. Первый бокал выдержанного красного Берт смаковал с особым удовольствием. Терпкое и полнотелое, с послевкусием сушеной сливы, оно заиграло на языке новыми красками. Верно говорят, люди ценят лишь то, чего они лишены.
Келл, как обычно, опьянел уже после первого бокала, но останавливаться не собирался. Сегодня, впервые за долгие и тяжелые недели похода, он собирался расслабиться как следует.
О, Бог Милосердный, как давно я этого ждал! довольно протянул барон, наполняя очередной бокал. Одной бутылки нам определенно не хватит.
Да, неплохо. Но я все равно считаю, что трактирщик загнул слишком высокую цену. Тридцать империалов! Да за такие деньги можно было купить весь этот сраный городишко!
Жадность до добра не доведет, нравоучительно заметил Берт.
Как и расточительность.
Да, но разве у нас есть выбор? Тем более, мы здесь не местные. Не стоит сразу строить из себя высокомерных ублюдков.
А я думаю, не стоит сорить деньгами слишком уж свободно, иначе кто-нибудь подумает, что мы богачи, и захочет их прикарманить.
Ты слишком пессимистично смотришь на мир, дружище. Берт махнул трактирщику, привлекая внимание, и указал на пустую бутылку. Еще одну, будь так любезен. Да к тому же, продолжил он, в том случае, если что-то пойдет не так, у нас есть тыстраж и защитник, молодой герой с устрашающей силой и милой мордашкой.
Келл недовольно скривился, но только для вида, и почти сразу же за их столом раздался дружеский смех, какого не было очень давно. Переживания последних дней лежали на их плечах тяжким грузом. Постоянно всплывающие в памяти образы опустошенных деревень, братских костров с обгорелыми останками жителей и тот смердящий скорченный труп в черных струпьях Где уж тут найти время для смеха. И только алкоголь помог тяжелым мыслям угаснуть на время, отойти на второй план.
С каждым выпитым глотком Келлгар ощущал, как его измученное тело и тревожная душа расслабляются, и как тепло охватывает ноющие мышцы. Постепенно в нетрезвую голову забрели те мысли, которые он обычно гнал от себя усилием воли.
Когда все до последнего кусочка было съедено и Берт даже остатки подливы собрал на мякиш хлеба, чего никогда раньше не делал, друзья сыто развалились на жестких стульях с бокалами в руках. Две бутылки они уже прикончили, чем оба остались весьма довольны.
Может, попробуем их местную настойку?
Уверен? Ты, кажется, и так едва держишься.
Келл пока еще держался прилично, язык не заплетался, обзор не размывался, и только голова приятным образом подкруживалась.
Я не собираюсь пить много. Но, раз уж мы здесь, стоит попробовать.
Трактирщик Улем с готовностью поднес им две порции травяной настойки. Оба сначала принюхались, а после опрокинули стаканы. Берт выпил все за один глоток, как и принято поступать с крепким алкоголем, а Келл смог осилить за раз лишь половину. Настойка тут же обожгла язык и горло. Во рту остался привкус полыни, пряности и горечи, и с непривычки только что выпитое запросилось обратно. Мужчина сморщился и поспешил заесть настойку ломтем сыра.
Посетители бара вдруг одобрительно загалдели, и Келл только сейчас понял, что местные следили за их дегустацией фирменного алкоголя. Наверно, посетители украдкой наблюдали за ними все это время, но на данном этапе опьянения ему было все равно. Отдышался немного и проглотил остатки настойки под новую волну одобрительных возгласов.
Вечер добрый, уважаемые, склонился к ним один из посетителей, когда оба прикончили по две стопки. Незнакомец широко улыбался в густую бороду. Смотрю, решили попробовать нашу местную настойку. И как она вам?
Ничего, приятная. Берт ответил ему такой же широкой улыбкой.
Не желаете ли попробовать и нашу местную курительную смесь? Кмельт называется, может, слышали о такой?
Парни переглянулись. Оба уже напились достаточно, и разумно было бы на этом остановиться. Но бесконтрольное пьяное сознание требовало продолжения, и кмельт обоим показался вполне хорошей идеей. Эта курительная смесь считалась легким наркотиком, которая расслабляет курящего получше любого алкоголя.
Пошли попробуем, тут же согласился Келл. Этим вечером его здравый смысл полностью отключился, отчасти благодаря выпитому спиртному. В глубине души он давно хотел освободиться от всех забот и хоть один день не думать ни о чем, а просто делать то, чего больше всего хочется в данный момент. Возможно, завтра он о чем-то пожалеет, но не сегодня. Алкоголь придает храбрости, так что в жопу здравый смысл.
У меня тут недалеко заведение, с еще более широкой улыбкой кивнул бородач, с мягкими диванами и отличной, первосортной смесью. То что нужно после тяжелого дня. Прошу за мной.
А сестре не надо сказать?
Чуть пошатываясь, они уже направлялись к выходу вслед за бородатым мужиком.
Думаю, она уже спит. Не будем ее беспокоить.
Снаружи мужчин окатил вялый ночной ветерок с примесью вездесущей пыли, который, к тому же, принес из закоулков слабые запахи мочи и тухлятины. Площадь освещалась только жалким светом из окон.
Сюда, махнул рукой бородач на черный дверной проем, над которым еле различимо впотьмах рисовались контуры какой-то таблички.
Друзья смело нырнули во мрак коридора. Мужчина обернулся к ним со своей широкой улыбкой, толкнул следующую дверь. В комнатке тускло мерцали свечи, выхватывая из тьмы углы подушек, спинки диванов и низенький стол посередине. Через минуту оба уже раскинулись на диванах с трубками в руках, а комнату начал заполнять плотный сладковатый дым.
Может, хотите и другого рода удовольствий? Хозяин курильни довольный отирался у выхода в надежде подзаработать. У нас тут есть девушки, и есть, где с ними уединиться.
Друзья снова переглянулись. После первой же затяжки в голову будто набился туман, вытесняя собой все прочие мысли, тревоги и заботы.
Не сегодня. Берт медленно качнул головой, тогда как Келл обернулся к бородатому.
А почему бы и нет.
В таком случае, прошу за мной.
Хозяин провел его в одну из многочисленных комнат, где отдыхали разного возраста девицы с едва прикрытыми прелестями. Келл с кмельтовой трубкой в зубах указал на темноволосую красотку, которая с многообещающей улыбкой повлекла его за собой.
Келл едва соображал. После выпитого спиртного и выкуренного кмельта собственные действия ему казались заторможенными, взгляд то и дело терял фокусировку. Шлюха, уже опытная в обращении с подобными клиентами, повалила его на кушетку. Высвободилась из платья и наклонилась к мужчине. Белые груди с упругими сосками и темные волосы, перекинутые через плечо, омывало сквозь окно голубоватое свечение Слез Земли. Девушка мягко поцеловала его в губы и шею, а рукой обхватила твердеющий член.
Келл закрыл глаза, чтобы вместо лица этой шлюхи видеть Инморисвою самую заветную и недостижимую мечту.
События той ночи не слишком отчетливо отпечатались в памяти. Какие-то куски были и вовсе вырваны из воспоминаний, а остальное тонуло в тумане кмельтового дыма. Из забытья Келла вывел какой-то шум, чужие голоса. Он едва смог разлепить тяжелые веки и повернуться в сторону шума. Над Бертом склонились двое мужчин с притороченными к бокам мечами. Они трясли его за плечи, пока парень не проснулся. Его ничего не понимающий взгляд блуждал по лицам незнакомцев.
Проснулся, барон? недобро усмехнулся один из них, и от этого кишки скрутились в тугой узел. Папочка ждет тебя.
Кто вы такие? Берт мигом стряхнул с себя остатки сна и кмельта.
Мужчины без лишних церемоний ухватили его за плечи и заставили подняться. Оба казались крепкими, потрепанными жизнью. В волосах первая седина, на загорелых лицах шрамы и морщины, а взгляд хмурый и тяжелый.
Вас с сестрой разыскивает барон Ролано. Он посулил хорошую награду тем, кто приведет его блудных детишек в отчий дом, сказал один из них, обнажив губы в щербатом сером оскале. Золото, да столько, что безбедная старость нам обеспечена! Так что советую не дергаться. Сестра уже ждет тебя.
Парень побледнел и нервно сглотнул слюну.
Эй, а с этим что делать? второй указал на Келла, который все еще с глупым видом наблюдал за ними. В тяжелой голове, как назло, не зародилось ни одной путной мысли.
Берт еле заметно качнул головой, что могло означать только одно.
Про него указаний не было. Ну, пошли.
Мужчина ткнул барона в спину, и скоро они вместе скрылись за дверью.
Глава 28. Что может пойти не так?
Голова гудела скорее от кмельта, чем от похмелья. Глаза резал слабый утренний свет, а во рту будто песчаная буря прошла. Келл провел языком по пересохшим губам, еле разлепив их, и тут заметил на столе два стакана любезно оставленной хозяином воды. Осушил один залпом, и только после этого в голове начало немного проясняться. Времени сидеть и думать над планом не было, так что мужчина вскочил с диванаголова закружилась, а зрение на миг затянула пелена. Глаза ощущались огромными под опухшими веками и, казалось, вот-вот выскочит из орбит. Проморгался, схватившись за дверной косяк, и выскочил наружу в надежде, что свежий воздух поможет быстрее прийти в себя.
Мужики с оружием как раз заталкивали Берта в гостиницу. Снаружи дежурил еще один, такой же мрачный, в темном потрепанном плаще, из-под складок которого торчала рукоять меча. Вряд ли он просто так запустит кого-то в гостиницу. Келл попытался изобразить на лице легкомысленное выражение. Его внешний вид не представлял никакой угрозы: оружия с собой не было, его он оставил в комнате, как и сумку с вещами, а юношеское лицо при всем желании нельзя было счесть грозным. Наемник лишь предостерегающе покосился на него, когда Келл прошел мимо, на задворки, где располагалась гостиничная конюшня.
Как и следовало ожидать, около конюшни тоже дежурил один из наемников. Келл прошелся мимо, искоса взглянув на лошадей. Насчитал шестерых незнакомых, значит, и всадников, скорее всего, шестеро. Бритоголовый наемник проводил его подозрительным взглядом до самого угла здания, где Келл и остановился вне поля его зрения, чтобы немного подумать.
Один у дверей, один на конюшне, значит, четверо в гостинице с близнецами. Врываться внутрь казалось бессмысленной затеейтам слишком много людей, которые могут стать нежелательными свидетелями или же случайными жертвами. Значит, нужно ждать здесь.
Мужчина выдохнул и постарался сосредоточиться. От мыслей о предстоящем поступке задрожали руки, а сердце затрепетало от страха пополам с предвкушением. Он вышел из-за своего укрытия и уверенно направился прямиком к конюшне. Еще издалека он окликнул наемника:
Слушай, друг, я, кажется, заблудился.
Бритоголовый вперил в него недобрый взгляд, но за мечом не потянулся.
Я тут недавно, переехали с женой и сыном, да вот все никак не освоюсь.
Он подошел уже почти вплотную, когда наемник окинул взглядом проулок за его спиной, затем и его самого, и выплюнул:
Вали отсюда, парень.
Келл поднял руки ладонями вперед в знак мирных намерений.
Не сердись, друг, я только спросить
Внезапно резко прижал одну из ладоней к телу наемника и потянулся к своей внутренней энергии. Прежде чем мужик успел отреагировать, энергия потекла сквозь ладонь в его тело, заставляя кровь вскипать, а кожу плавиться. Второй рукой Келлгар зажал его глотку, чтобы тот не смог закричать. Наемник забился, замычал от боли, попытался скинуть противника, но продлились его попытки недолго. Под рукой Келла плоть задымилась, обуглилась, а кровь от жара свернулась в самом сердце, разрывая жизненно важный орган изнутри. Мужчина осел, его конечности все еще подергивались в предсмертных судорогах, изо рта хлынула кровь. Келл осторожно, без лишнего шума посадил его на землю, облокотив спиной о деревянный столб. Вытер кровь с руки об одежду наемника. Оставалось надеяться, что никто из местных не выйдет во двор до того, как все будет кончено.
Келл отдышался немного, проглотил подступившую к горлу слюну и пошел назад, к выходу из двора.
Эй, тут человеку плохо! закричал он, но не слишком громко, чтобы только дежуривший у дверей гостиницы мужик обратил внимание. Тот подумал немного, схватился за рукоять меча, но все же двинулся навстречу Келлу. Помогите, уважаемый, не знаю, что делать, он просто упал вдруг, и
Когда оба завернули за угол и наемник увидел своего товарища в луже крови, с распахнутыми от боли и ужаса глазами, он потянул меч, но Келл опередил его, впечатав руку в его спину. Он попытался прижать наемника к стене, одну руку держал на спине, другой схватился за затылок, но мужчина пихнул его локтем в грудь, заставил отступить. Снова потянулся к мечу, но Келл не дал ему времени: набросился, повалил на землю и схватился обеими руками за горло, одновременно воззвал к своей духовной энергии. Лицо и шея наемника покраснели, он из последних сил брыкался и колотил руками, но Келлгар лишь навалился сильнее, крепче сдавил горло. С безумным оскалом, с рычанием в глотке и кровью на лице он давил и жег, пока кожа и плоть под ней полностью не оплавились, обнажая хребет, который теперь в одиночку соединял туловище и голову. И только тогда остановился.