Сердце в груди бьется пойманной в силки птицей, крылья которой ломаются от ударов о железные игольчатые прутья. Было страшно стоять так близко к чудовищу, но еще страшнее было сорваться на бег и обернуться к нему спиной.
Так и стояли мы и смотрели друг на друга, но тут мой конь всхрапнул.
Это был мой шанс спастись от лесного монстра, от чудовища, способного убить меня в одном прыжке, оцарапав когтистой лапой. Десять шагов, вскочить в седло и умчаться прочь от вервольфа.
Да, идея бежать из замка и впрямь была глупой. Я сбежала от людской ненависти, но забыла о затаившемся звере с волчьим оскалом.
Лес продолжал жить своей жизнью, но я не слышала ни одного звука из-за биения своего сердца. Уши заложило, гул напоминал мне волчий вой.
Пальцы сминали подол моего платья, я боялась запутаться в длинной юбке при беге. Ведь монстру хватило бы нескольких прыжков, чтобы догнать меня. Я выдохнула, сосчитала до десяти и побежала. Моя лошадь была понятливой, так что мы сорвались в галоп. Мне не нравились дамские седла, но на мужском меня не выпустили бы из королевских конюшен.
Мы летели с моей пегой кобылой на перегонки с ветром. Ветки хлестали меня по щекам, я задыхалась от воздуха и собственной слюны, пальцы онемели, но я стремилась убежать от вервольфа, как от ночного кошмара. Лошадь взбрыкнулась, и прежде чем я смогла удержаться в седле, меня выбросило на землю. У меня сперло дыхание, боль накатила волной, и я вскрикнула.
Он приближался ко мне, я слышала его шаги...открыла рот, чтобы закричать, и тут я увидела перед собой не монстра в волчьей шкуре, а молодого парня. Я так и не закричала, я лежала и смотрела на голого парня с длинными волосами и теплыми ореховыми глазами, в которых запутались лучи солнца. Страх вернулся, когда я поняла, что этот парень и есть тот монстр, который напугал меня.
- Цела?
Он похож на человека. И я не могу поверить, что он может в любую секунду превратиться в волка. Но его рыжеватые волосы напоминают шерсть зверя. А голос был хриплым после обращения: в нем можно было услышать рычание лесного владыки.
- Да не съем я тебя, - усмехнулся парень, у него оказалась мягкая улыбка. - Говоришь или язык от страха проглотила?
- Я...не боюсь тебя, - солгала я.
Парень резко наклонился, вынудив меня отшатнуться. Вервольф рассмеялся, неожиданно задорно подмигнув мне.
- Да уж, точно не из пугливых.
Страх отступил, его смыло как грязь с дороги дождем. Ведь по сути я почти ничего не знала о вервольфах: только жуткие истории няни и слова учителей,- что волки наши враги. Сама я с ними не сталкивалась, не видела жертв их вакханалий и безумств полной луны. Одни слухи и сплетни.
Вервольф подошел к кобыле. Пегая не убежала от него прочь как от обычного волка, а позволила себя погладить по гриве.
- Красавица, - прошептал парень. Кобыла явно разомлела от приятных слов и даже положила морду на мужское плечо.
Я тем временем пошевелилась, проверяя, не переломала ли я себе кости. Но кажется я была цела, хотя и относительно. Спина болела при каждом движении, а правую щеку жгло огнем. Прикоснулась пальцами к щеке, размазывая алые набухшие капли крови от ударов ветвей. Парень стоял и наблюдал за мной, прикрывшись моим шарфиком, который я привязала на лугу к седлу, чтобы его не унесло ветром.
- А где твоя одежда?
Наверное, при ударе у меня что-то помутнело в голове, потому что более дурацкого вопроса невозможно было придумать. Но мысли и впрямь путались: никогда не видела таких открытых улыбок у людей. Придворные смотрели льстиво, угодливо, осуждающе. Слуги униженно и выказывая свое уважение. Друзей у меня не было, а несколько фрейлин были пустоголовыми трещотками, думающие только о нарядах и симпатичных аристократах. А этот незнакомец смотрел на меня открыто, но не враждебно. Губы почти тронула улыбка и тут же испуганно вспорхнула. Парень не знал, что я принцесса, дочь того самого короля, который обещал в случае неподчинения повесить рядом со шкурами волков - чучела вервольфов.
- Моя одежда? - парень ухмыльнулся, - ну, я же не знал, что мне придется помогать пугливой девице, которая и в седле не может толком удержаться.
- Я прекрасная наездница, - пробормотала себе под нос, но слух у вервольфов был отличный - в этом слухи не лгали.
- Прости, - неожиданно извинился парень. - Ты и впрямь не пугливая. Большинство девиц на твоем месте уже валялись бы в обмороке или впали бы в истерику. А ты смелая.
Вспомнила свое позорное бегство и мне стало стыдно: парень ничего мне не сделал. А то что он умел превращаться в волка, ведь даже зависть сердце оцарапала своими когтями. Владей я таким умением, и тогда никто не удержал бы меня в моей горнице, ставшей проклятием и темницей. Стать разумным зверем, отрастить себе шерсть, забыть о людских заботах...Но этому не бывать, понимала я. Во дворце меня ждали телохранители и тяжелый взгляд отца. А может и отец был бы рад, чтобы я не вернулась домой: наследнику исполнилось полтора года, он рос здоровым ребенком, и конкуренты ему в будущем были не нужны.
Парень в одно мгновение оказался подле меня.
- Обиделась?
Наши глаза как на лугу вновь встретились, только теперь на меня смотрели человеческие глаза цвета ореха, с золотыми крапинками и черными светящимися зрачками. Налетел как всегда неожиданно ветер, подхватил пух, листву, пыль и частицы земли - все это он закружил, осыпая нас как жениха с невестой рисом и лепестками мириссы. А мы, сидя на земле, не отводили глаз, и слов нам было не надо, и мир рухнул и растворился в небытии. Никогда я не позволяла себе любить и грезить мальчиками-пажами, судьбу мою мог решить только отец. Кого назовет король суженным - за то и пойду я замуж. Обеты брачные принесу, которые прикуют меня кандалами, на ложе брачное взойду, чтобы отдать свою девичью невинность.
Не хочу, - подумала я с тоской. Ни клятв лживых, ни прикосновений чужих пальцев, ни обязанностей...
- А чего хочешь? - шепчет мне волк с человеческим лицом, наклоняясь так близко, что мне жарко от его дыхания, которое пробирается под кожу, горяча кровь, заставляя ее устремляться быстрее по венам. И внизу живота разливается тепло от дыхания волка.
Забыться хочу на мягкой перелине из вереска, под облаками несущихся оголтело над головой. Хочу выкрикивать имя волка, царапая ногтями землю или чуть смуглую кожу, а может быть рыжеватую шерсть чудовища.
Бросаюсь прочь, сверкая подолом платья и голыми ногами, вновь прыгаю в седло, а затем кричу, когда мужские руки сдергивают меня и прижимают к себе. Его тело пылает жаром, и моя кожа под платьем горит от желания. Невозможно, сказала бы я еще день назад, когда не понимала, почему служанки отдаются приезжим господам или мальчишкам с конюшни. Я зажмурила глаза, чтобы не видеть, сжала кулаки, чтобы не обнимать.
- Как зовут тебя?
Открываю глаза, смотрю на покрывало из белого вереска.
Волк смеется.
- Не здесь, маленькая, и не сейчас, - шепчет он.
Пытаюсь не выдать своего облегчения и разочарования. Боюсь, что сейчас я и впрямь сяду в седло и вернусь в замок и никогда не увижу этого странного волка, не испытаю сводящего с ума желания. Боюсь, что отец продержит меня в клетке всю жизнь, чтобы мои дети не потеснили его сына на престоле. Боюсь, что меня выдадут замуж и я буду лежать на ложе тряпичной куклой в незнакомых, но ненавистных объятиях.
Ветер эхом доносит до меня голоса моих телохранителей. Они скоро будут здесь с оружием, закаленным в огне, для убийства вервольфов.
- Уходи, они нападут...
Волк хмурится, нехотя прислушивается к шуму и отпускает меня.
- Я буду ждать тебя завтра, за городскими воротами у старого колодца желаний. Приходи.
Я отрицательно мотаю головой, ведь слова застревают в горле, но парень в одну секунду становится вервольфом, который подхватывает с земли мой шарф. Он алеет в пасте чудовища, которое скрывается в гущи деревьев.
- Не приду, - шепчу я ветру, вслед рыжему волку. Но эхо возвращает мне вой, похожий на смех: «Придешь!»
Я так часто играю чужие роли, что мне ничего не стоит надеть привычную маску ледяной принцессы. В детстве я любила прошмыгнуть по потайному ходу, устроиться у маленькой трубы, слушая истории, которые слуги рассказывали своим детям перед сном. Особенно мне нравилась история о Снежной Леди. Я представляла себя девушкой-вьюгой, я одаряла достойных и наказывала виновных.
Детство закончилось очень рано, возможно, отпрыски слуг были счастливее принцессы на деревянном троне, которое в любую секунду было готово вспыхнуть головешкой и пеплом унести меня в проклятый лес за болотами на западе.
Моя стража окружила меня капканом, страшась потерять из виду. А я была Лерией - принцессой, дочерью короля. «Как могли вы потерять меня! Король не помилует провинившихся...но принцесса ваша милостива».
А лошадь уже уносила меня прочь от цветов вереска и запаха зверя...
Во дворце никто не узнал о моем побеге, а я не спала всю ночь - ворочалась в постели, бродила по комнате и полночи провела на балконе, разглядываю звездное небо и грезя с открытыми глазами. А на следующий день я не могла притронуться к еде. Я торопила ночь и призывала ее не наступать. Сумерки опустились резко, они упали портьерой в театральном зале. Я отослала слуг и тенью маялась по комнате. Я знала, как бежать из замка, знала тайные ходы, которые некогда доверил мне король, когда я была хоть и нежеланной, но наследницей.
Но я медлила, я надеялась, что вервольф уйдет, не дождавшись меня.
Темный плащ скрывал мое лицо, я бесшумно скользила по туннелям, срываясь на бег. Я знала часы, когда сменяется стража. Поэтому, когда стемнело, я была уже за воротами, торопясь к старому колодцу желаний. Глупое поверье, что достаточно было загадать желание и бросить в колодец что-то личное и важное - и оно сбудется, заставляло молодых парней и девушек водить хороводы в лесу вокруг черного жерла.
Я бежала в ночи, плащ и сумрак укутали меня от чужих глаз. Дворец покинула принцесса, а по лесу бежала девчонка на свидание с парнем с глазами цвета ореха.
Гл.3 Айрин. Песнь зимы
Гл.3 Айрин. Песнь зимы
Айрин в белом полушубке под цвет игристого снега присела на корточки, сливаясь с белизной зимнего утра. Девушка натянула тетиву лука, не сводя взгляда с крупного оленя. Охотница затаила дыхание и отпустила стрелу на свободу. Тетива пропела, стрела просвистела: грудь оленя окрасилась кровавым пятном.
- Проклятие темного дракона.
Девушка попала в добычу, но все-таки промахнулась, и олень бросился наутек. Айрин прицелилась и выпустила еще две стрелы, олень замедлил бег, перешел на шаг и наконец-то упал. Девушка прислушивалась к лесу, он молчал. Молчал для одинокого путника, случайно забредшего так далеко от очага родного дома. А для охотницы лес пел и говорил. Рассказывал о ночной охоте и доносил звуки голосов.
- Хорошая добыча, - похвалил старый охотник.
Девушка вскинула взгляд, ухмыльнулась и, не говоря ни слова, подошла к подстреленной добыче. Айрин вытащила стрелы, проверила наконечники и спрятала их в колчан.
Девушка положила оленя на холщевую ткань и потянула ее за собой по снегу. Охотник шел рядом, дымя трубкой.
- Эх, неразговорчивая ты девица.
- А тебе только языком почесать.
- Отчего бы не поговорить, если собеседник интересный. Хотя не думал я, что доживу до тех времен, когда девки вместо замужества будут по лесам шастать, соперничая - кто лучшею добычу подстрелит. А ты девка видная, лет тридцать назад была бы ты уже замужняя с оравой малышни.
Айрин фыркнула.
- Хорошо, что сейчас не дремучие времена.
Девушка замерла, резко вскинув голову: в небе парил темный дракон. Айрин выхватила стрелу и натянула тетиву лука.
- Не глупи, девка. Твоя стрела для него все равно что укус комара. А эти твари мстительны, а мы почти у границы.
Старик хлопнул девушку по плечу. Он хорошо помнил тот день, когда девочка постучала в ворота их сторожевой башни.
Много столетий назад драконы света вынудили своих темных собратьев заключить перемирие и практически заперли их на территории Дар Тана. Но вместе с ними оказались заперты в королевстве темных драконов и люди, которые были обычными ремесленниками и крестьянами. Люди не могли покинуть Дар Тан, служа владыкам неба, которые были беспощадными правителями.
Айрин опустила лук. Она тоже помнила...
Помнила тот день, когда орки, служащие темным драконам, пришли в их дом, чтобы забрать старшую сестру. Элин была красива как утренняя заря. Родители защищали ее, стремясь скорее выдать замуж, но они не успели. Орки ворвались в их дом и забрали Элин, чтобы подарить ее темному дракону, ведь она была особенной, она могла продолжить род крылатых монстров.
Айрин так и не узнала о судьбе сестры, а родители оплакивали ее, считая погибшей. Не прошло и года, когда совсем юный дракон ради развлечения поджег несколько домов в той деревне, где жила девушка. Айрин потеряла и родителей: она осталась одна. Люди шептались, что границу земель охраняют орки и крылатые дозорные, а беглецов ждет показательная и жестокая смерть. Но у маленькой девочки не было выхода, не выжить ей было в королевстве драконов.
Из памяти девушки стерлись дни блужданий по лесам, болотам и горам. Маленькая, худая, в подранной одежде, царапинах и синяках - девочка перебралась через реку вплавь, бежав навсегда из земель ненавистных ей драконов в свободные земли охотников.
Айрин пряталась в комнатах без окон, боялась открытых пространств, а ночью просыпалась от кошмаров. Прошли годы, девочка выросла в сильную и выносливую охотницу. Страх ушел, осталась лишь сжигающая душу дотла ненависть. Теперь она не давала девушке спокойно спать.
- Погубит тебя твоя злость, - пробормотал охотник.
- Я вернусь к ночи в башню.
Старик выкрикнул имя девушки, но та испуганной газелью скрылась в лесу. Мужчина перевел взгляд на брошенную добычу, покачал головой.
- Эх, глупая девка. Сама смерть ищет.
Айрин бежала без оглядки, мягко ступая подошвой кожаных сапог по заснеженной земле. Ветер не пел свою песню, лес умолк - все сгинуло. Взгляд девушки следил за огромной тенью - кометой, падающей к горному ущелью. Охотница не знала ответа - зачем этот глупый забег? Ведь старик был прав, лук в руках был детской игрушкой против чешуи дракона. А силы человеческие - ничто в борьбе с чудовищем, но Айрин бежала вперед. Она обогнула замерзшее озеро, страшась ступать по его едва покрывшейся ледяной корки поверхности, которое хранило в своих водных объятиях немало утопленников. Срезала дорогу, выбрав неказистую тропу охотников вместо широкой проторенной дороги местных жителей. Взбежала по скользким камням, едва покрытых снежным мхом, на небольшую возвышенность. Несколько раз девушка поскользнулась, но злость придавала ей сил.
Айрин не могла отринуть ненависть, поэтому она не могла насладиться полетом дракона, который кружил над пропастью. Девушка прищурила глаза и присмотрелась к земле: снег, как чистый холст художника, окрашивался кровавыми мазками кисти - дракон был ранен. Темный крылатый монстр пытался улететь, но его падение было неизбежно. Его крылья ломали верхушки деревьев, сминая их налетевшим ураганом. Земля содрогнулась от падения сорокаметрового чудовища.
Дракон пошевелился, попытался сделать несколько шагов, но вновь рухнул, обратившись в дрейфуса. Теперь в огромном кратере лежал двухметровый мужчина с темной кожей и распятыми на снегу крыльями. Айрин не могла поверить своей удачи - дракон лишился сознания от потери крови. Пронзить сердце кинжалом, вспомнила девушка слова странника, однажды остановившегося ночевать в их доме. Драконы не были бессмертны, их можно было убить.
Охотница достала острый кинжал, погладила осторожно его лезвие, начав спуск в ущелье. В ушах стоял гул, ладони вспотели - то ли от страха, а то ли в предвкушении. Ненависть застилала глаза черной пеленой: будто убийство одного дракона могло повернуть время вспять и вернуть Айрин в родной дом, к очагу, рядом с которым вечерами собиралась маленькая семья - родители и две дочери. Эмоции возобладали над осторожностью, девушка потеряла бдительность, поскользнулась и упала в кратер, оставленный монстром. Охотница ударилась, камень рассек кожу над бровью: кровь змейкой побежала по щеке к подбородку.
Дрейфус пошевелился, переворачиваясь на спину, открывая уязвимую грудную клетку, скрывающую сердце, которое так хотела пронзить охотница. Айрин пробежала последние метры, опасаясь, что чудовищу вернутся силы, и он улетит прочь, оставив ее вновь оплакивать потерянных близких и счастливое детство.
Девушка никогда так близко не видела дрейфусов: ее сознание сохранило воспоминания о них как о клыкастых безобразных монстрах, но темнокожий мужчина был довольно привлекателен. Дракон, напомнила себе Айрин, а не человек. Охотница кружила вокруг чудовища, стараясь не наступить на его крылья и примеряясь нанести один удар - прямо в сердце. Айрин рукавом стерла кровь и снежинки с лица, чтобы они не застилали глаза, продолжая кружить на снегу, пока не нашла удобную позицию. Оставалось нанести удар, который должен был оборвать жизнь. Сомнений не было, животные больше заслуживали пощады, нежели дрейфус, но их приходилось убивать ради пропитания.