И когда же настанет этому конец? Когда прекратятся эти проклятые круговерти с гибелью и возрождением?! мысленно кричит Наратзул, но в тоже время испытывая глубокое уважение к существу Света, как к тому, кто вырвал его из рук ало-злобной тьмы.
Будет конец очищения тернов, когда установится народ честный, ко спасению способный и тогда создаст Он в нём общину завета, для спасения родов.
А в ином случае!? несмотря на то, что у Наратзула больше нет тела, его дух испытывает давление страха, словно его «я» трясётся и дёргается.
Лучше тебе не знать, ибо даже духу не должно вникать в страшные тайны того, что будет, если переполнится чаша гнева от того, что народы окунаются в озёра чёрные, смрадные, пьют оттуда, а Воды Чистой принять не желают. Во всяком случае, суд будет. Так или иначе.
Наратзул Арантеаль, теплясь в отблесках света, ощущает, что где-то на задворках его души родилось странное чувство, которое завладело им в миг. Он смертельно ошибался. Большая его часть была пронизана не священной войной против «неразумности» и человеческого «мракобесия». Оказалось, что ослеплённый гордыней и гневом, преисполненный неутолимого властолюбия, он воевал с Рождёнными Светом, как с врагом отражении. Онвсего лишь крайность, отпадшая от истины, как и его «враг». Однако и он и Рождённые Светом так и не узрели истинного противникатого хитреца и лжеца, первого мятежника, что с помощью своих слуг разжигает в людях огонь, являющийся тенью пламени неугасимого, пожирающего души за гранью бытия. Осознание страшной ошибки готово было его накрыть потоком ломающей хандры, но Посланник Истинного Света отмахнул её, будто крылом.
Покажи мне, что будет? спросил Наратзул и если бы у него были глаза и губы, этот вопрос нельзя было услышать от постоянных всхлипываний и плача.
«Посол» только махнул мысленной рукой и перед Наратзулом развернулась картина страшная и жутче неё ничего аэтерн не видел. Тысячи и тысячи, бесчисленные полчища и племена народов, которые существовали когда-то давным-давно, собраны на одном каком-то просторном пространстве, не вмещающим взгляда. Под ногами из земля словно стекло, а горизонты залиты ослепительным всполохами света. Их сердца преисполнены дрожания и тревоги перед светозарным престолом, как показалось трепещущему Наратзулу. Он понял, что этот самый деньстрашный Господний. Вся разумная жизнь собралась перед ослепительным престолом, вокруг которого, в сиятельных облаках строятся легионы юношей в одеждах белых, как снег, мечами светлыми и доспехами блестящими, а несут их могучие крылья. А за престолом выступают образы страны света и добра, такой тёплой и желанной, что душа готова сорваться туда, но вот зёрна зла её тянут куда-то во мрак.
Кто они?
Народы судимые, ждущие слова Судии о каждом из них, ответил Посланник.
Небеса объявились чудесным трубным пением, когда запели в трубы светлые юноши, что знаменует начало судилища, после которого уже ничего нельзя изменить. И увидел Наратзул, как явились свитки, ставшие изъясняющие смысл творимого каждого перед всеми. Страшно было, все впали в неописуемое оцепенение, зря чёрные дела каждого. Но те же, кто смог принести добро, кто превзошёл свою чёрную натуру и припал к общине завета, сумел попалить свитки, прежде чем они были раскрыты. Наратзул увидел, как спасённые уходят в страну света, где их уже ждёт блаженство любви, которое не закончится никогда. Вечная радость пребывания с Тем, Кто их созидал, прибудет с ними без конца, и она совершенна. В лучезарном царстве нет и тени скорби, только упоение любовью, полное освобождение от злобы, зависти, похоти, жестокости, страстей, а вместо них обильное чувство счастья.
Наратзул ощутил, что он хочет попасть туда, что всеми силами души желал бы подойти к светозарному трону. Он будет обличён, но это будет подобно тому, как отец поучает сына, раскрывает его злобную сущность. Поучительно, жгуче, справедливо, но с любовью. Перед мысленным взором промелькнули его деяния о революции, как желание всей жизни, но сейчас, верни его в мир материи, он бы отдал всё, чтобы исправить дела рук своих или дай ему прожить новую жизнь, он бы и пальцем не пошевелил, чтобы обратить свои умения во зло, которое он свершил.
И что же ждёт тех, кто не пойдёт туда?
Посланник словно бы взял руку Наратзула и показал ему другую странучто проходит окромя царства света. Там Арантеаль ощутил, как паническая атака воспылала в его духе, ибо это настолько чёрная долина, что даже само солнце не смогло бы её осветитьтьма пожрала бы его лучи. И там он видит «глазами сознания» бесчисленное количество людей, аэтерна, звёздников и прочих народов из всех эпох, которые лишены бесконечного счета ощущать любовь совершенную, чистую и достаточную. Они сами себя обрекли на пребывание здесь, сами себе прописали место жительства в царстве мрака, холода и вечного «поздно», ибо здесь те, кто творил горе, но считал, что делал всё правильно, здесь те, кто набивал утробы и карманы, кто измывался над телом сладострастными выходками, считая, что только телом живёт, здесь и гордецы, которые плевали на ближнего. Пройди в страну света, семена зла, посаженные в душах при жизней, воспылали таким бы огнём, что единственный выход им не вредитьпоселить здесь. Тут же Наратзул слышит и безутешные рыдания, плачь и стоны по тому, что теперь двери града любви перед ними не откроются за преступления их.
В страшной боли застыла душа Наратзула от увиденногов небесах поётся чудесный гимн добра, наверху, там, где свет всё объято ликованием, а в кромешной тьме ныне да пребудет стон вечный.
Нельзя нарушить свободу разумных, предвосхищая вопрос Наратзула, сказал Посланник. Сотворённые по образу Истины, вы сами себе калечите. Вам дан свободный выбор, а вы его используете для своей погибели.
Неужто я останусь во тьме? стучится вопрос, и будь у Наратзула голова, её бы разорвало от силы этой мысли. Неужто всё поздно? Неужто истинный свет не возьмёт меня?
А ты сам скажи судя по делам своим?
Наратзул умолк. Ему стучится в душу чувство сожаления, за всё то, что он сделал. Всё, подошёл мир к черте ответа, и он не смог сберечь в своей душе свет, сердце своё посвятил делу разрушения. Наратзул уже понял, что был лишь отражением Рождённых Светом, путь к его «идеальному» миру вымазан кровью, обуян желанием властвовать и ведёт прямо в инферно. И как он может даже допустить мысль о том, что достоин той прекрасной страны? Его деяниями Вин стал на шаг ближе к падению. Ох, если он мог плакать, то возрыдал горячими слезами и сейчас он хотел бы этого сильнее всего.
Предназначение, проговорил Наратзул. Я ведь исполнял предназначенное.
В ответ, Посланник лишь простёр руку и явил ему картину странную. На небольшом дворике у неимоверно красивого здания стоит седой старец в чёрной одежде. К нему тихо подходит молодой парень, так же в чёрном стихаре, с ладонью, сжатой в неплотный кулак.
Старец, обратился смуглый парниша из Аразеала, скажи, есть ли в моей руке живая бабочка? с этим вопросом, и коварная мысль прокралась в его ум«если скажет, что она мертвараспахну ладонь, и та пусть летит, а если скажет, что жива, сожму кулак и сокрушу её жизнь».
Но старец, посмотрев в глаза юноше с такой любовью, ласково погладил его по щеке и кротко сказал:
Запомни, всё в твоих руках. Запомни, мальчик мойи боль, и плачь, и страхвсё зависит от тебя. Всё милый мой в твоих руках. И жизнь тоже.
Ох, смутился юнец. А где взять сил на жизнь? Моя душа как эта бабочкатакже слаба.
Их может дать только Единый. Вся наша жизнь будто сон, не дай её проспать, а будь бдителен и пребывании в общении со Светом. Им же будешь и спасён.
Наратзул, увидев всё, понял. Все предназначения, если нет в них закона любви есть суть праха. Если бы он смог преодолеть всю тьму в себе, то не погибли все те, к кому его сердце «припало». Была бы жива Мариам, Треомар с тысячами жителями не сгинул в небытие, и его мать не испытала чувство шока от содеянного им. И с Вином всё было бы в порядке.
Вот они снова переместились туда, откуда Арантеаль начал путешествие по миру загробья. Наратзул видит, что его тело всё ещё не упало на землю.
Я не хочу в объятия «высших», сказал Наратзул. Лучше вечность в бесчувствии, чем минуту рядом с этими тварями зла. И прошу тебя, упроси Того, чтобы Он послал тех, кто смог бы сломать это колесо циклов, если бы у Арантеаля была возможность, он бы рухнул в «ноги» Посланника и стал его молить слёзно о просимом.
Приставлен, чтобы исполнить закон возле меча. Силой, могу тебя переселить в обители меча. Только вот повелениеты не говоришь о том, что услышал и увидел, ибо это посеет ещё большую смуту.
Да, ответил Наратзул, чувствуя, что пребывание в клинке нарушится в момент суда, когда его призовут для воздаяния по делам; но даже перспектива тысячелетнего тягостного и жутко мучительного пребывания в сущности металла для него куда лучше, чем пара секунд в темнице, где его ждут голодные сущностисеятели зла, не знающие пощады.
К сожалению, для Наратзула открылась истина после смерти. Его участь страшнавека внутри оружия и дай ему шанс всё исправить он бы его использовал. Он всенепременно удержался от убийства Боффора, ушёл бы от Зелары в момент предательства, сжёг все пророчества и бежал бы в эндеральское Дюнное от Треомара, только бы и шанса не допустить того исхода, до которого он довёл, даже если его путь будет лежать по битому стеклу или углю, а тело ломало от боли. Он бы прошёл этот путь от тьмы к Свету.
Пробуждение хаоса. Скараггский рассвет
Острова Скарагг. 8234 год от Звездопада.
Среди цветущих континентов, где есть изумрудные луга, грозные пустыни и седые горные вершины, есть четыре острова, ставшие юдолью скорби, воплощением меланхолии и данью маршу серости. Каменистая скудная почва усеяна невысокими растениями, отравленными магическим заражением. Небо над этими островами заключено сводом грузных свинцово-зелёных облаков, способных свести с ума любого нормального человека. Воздух в этом месте словно загустел, тяжело наполняя лёгкие и возвещая о суровости и нелегкости сего края. Остро-скальные берега, а также множественные чудовища делают это место ещё более жутким и страшным. Но самым «негостеприимным» явлением сего края стали его обитателиплемена скараггов, которые до недавнего времени пребывали в бесконечных войнах, а ныне объединились по зову «великого духа», обратившегося к шаманкам и потребовавшего войны против архипелага Киле. Но это всего лишь прелюдия перед тем, чему дано свершиться, подготовка перед приходом носителя «истинной власти».
В мутных тёмно-бирюзовых водах объявился огромный корабльк берегам островов подступает массивный галеон. Его широкие чёрные паруса опущены и на полном ходу он стремится вперёд. Затем, встав на якорь, он отпускает несколько лодок, которые полнятся народом в чёрных одеждах, а на некоторых кольчуги, панцири и разные шлема. Несколько сотен «гостей» жалуют в негостеприимные объятия Скарагга.
Вскоре в щебенистый берег вошла тяжёлая подошва сапога массивного воителя. Он весь укутан в шкуры, лежащие поверх кольчужной рубахи, усиленной чёрным пластинчатым нагрудником. Руки оттягивает тяжёлая обоюдострая секира, сталь которой выпускает всполохи магически огненного пламени. Глаза цвета фиалки, отягощённые усталостью, взирают на пустынный ландшафт через прорези рогатого шлема. Рот, практически скрытый бородой, распахнулся и мужчина голосом грубым и резким, бьющим по ушам басом, молвит речь:
Долгие столетия наши предки шли к этому дню. Сегодня мы исполним предначертанное и данное нам. Пришёл великий день свершения и призыва, секира поднялась вверх. Готовьте алтари, разжигайте костры и ставьте знамёна! Призовём гостей на жатву!
Из толпы спускающихся с лодок культистов, вышел высокого роста мужчина. Его одеждадлинный чёрный балахон, поверх которого сияет панцирь цвета угля: лицо скрывает маска-череп, увенчанная искажённой короной. На бедре покоится меч и арбалет для одной руки, а в правой посох, сияющий переплетением пурпурно-фиолетовых веток, зажимающих кристалл и образующих восемь стрел. Он подошёл к воителю и заговорил голосом более спокойным:
Байлбладг, разумно ли будет именно сейчас проводить ритуал? Не лучше ли собрать больше жертв?
Синдари, они сами к нам припрутся. Наше дело, охранять живые сосуды. Я не хочу, чтобы века подготовки оказались напрасными.
Тогда, может нам стоило найти больше союзников для жатвы? чародей поднёс к лицу когтистую перчатку, и пальцы родили сноп искр. Скарагги не из самых лёгких врагов. Это не крестьян выжимать на алтарях.
Нет. Мы так совладаем и к тому жекаждая секунда заминки нас отдаляет от заветной цели. Сейчас, когда план по очищению мира от всякой жизни пошёл по причинному месту, нам выпадает честь очистить этот треклятый мир огнём и кровью, установив власть нашего повелителя! прорычал воитель.
Байлбладг, тогда ты должен понимать, что сейчас у нас нет права на провал. Если ты не совладаешь с ношей, что взвалил на себя, то твою чёрную душу высосут и будут её мучить вечность, а холодное тело отдадут на растерзание стервятникам, упрекнул чародей, смотря на то, как народ уже выгрузился. Здесь и люди, и аэтерна, есть и звёздники и тёмные эльфы. Чернейшие души, отдавшие себя во власть тьмы. Добровольно. Мы не можем потерять это сокровище.
Воин тяжело выдохнул. Он понимает всю ответственность и ценность момента. Года осквернения, сложенные в десятки и сотни лет могут оказаться напрасными, что спасёт мир. Культы и секты, разбросанные как семена проповедниками чёрной воли, дали свои плоды. Какие-то скрытые места поклонения были обнаружены и уничтожены, но вот остальные были собраны и привезены сюда. А вместе с ними люди и аэтерна, которые дошли до такого состояния, что через них текут потоки чёрной энергии. Они, преуспевшие в мистериях блуда, жадности, ярости, зависти, гордости, любви к золоту, пиршества и творения обид, стали обиталищами для зла, которое скребётся наружу. Понадобились века, чтобы передавая знания о саморазвращении, вырастить людей греха и аэтерна беспутства, которым суждено открыть дорогу в этот мир силам чёрным, скверну несущим. И на Байлбладга возложена миссия сотворить чёрный ритуал. Два столетия он живёт в Вине. Рождённый на севере Нерима и посвящённый в тайную общину, родительскую для остальных, он и Синдари были выбраны для того, чтобы собрать все культы в единый кулак и послужить истинному хаосу.
Ментальные слуги Тель-Имальтхаати провалили своё задание, теперь же наш выходмы сделаем то, чего они не смогли. Силой оружия и с потусторонними союзниками наши армии передадут этот мир в руки истинной свободы, прорычал воитель, потрясывая секирой.
А мы получим самое достойное положение в новом мире, поддержал Синдари. В мире, который больше не знает страданий, в мире, где нет больше всяких оков плоти и «нравственности», недовольно завершил чародей и тут же обвёл рукой часть фигур в тёмно-сиреневых балахонах. Посмотри на них. Они были насажены, чтобы дать плодысамых развращённых людей и аэтерна, чтобы через их абсолютно чёрные души смогли пройти вожди освобождения.
Тем временем Синдари выцепил, как его подопечные раскидывают магические соли, щедро засыпая ими опустошённую землю. Под маской таится улыбка от предвкушения ритуала. В этом краю света, где барьер между материальным и инфернальным миром слабее всего, соли будут поглощать жатвенное приношение интенсивнее всего, что скажется на работе алтарей. Чародей, рождённый век тому назад в Эндерале в семье аристократов, всегда испытывал презрение к тамошним порядкам. Даже когда он прошёл «хождение по воде» и был зачислен в маги Святого Ордена, презрение к родине не оставило его. И оно нашло апофеоз в обрядах и вере тамошнего культа, который его и призвал для исполнения.
Вскоре весь берег был усеян знамёнами сектантовна высоких древках колышутся тряпочные стяги, где красуются изображение звериных черепов, перекрывающие пентаграммы и звёзды из пучка стрел. Песок, гравий и камень озаряется светом десятков костров, а на восьми деревянных алтарях, расположенных на равноудалённом расстоянии, лежат столько же «сосудов».
Маги заканчивают рассыпать соли и вскоре весь участок местности пропитался ими, делая «стену» между материальным миром и чёрным эфиром ещё тоньше. Всё больше нарастает странный гул, тут и там между кострами вспыхивают зелёные молнии. Чародеи собираются в круг, начиная раскладывать пергаменты с заклинаниями. Самые чёрные знания из школ энтропии и псионики сегодня будут пущены в ход, чтобы вызвать начало конца.