Почему я так сказал?
Что со мной было в этот момент?
Я точно помню, что перед моими глазами стояла картинка из моего сна. Поляна и березовая роща. Как я еще не проговорился этим «товарищам», что не забыл ни одну секунду из своих сновидений? Они бы непременно начали комментировать.
Не забывай этот момент. Вспомни.
Ничего он не помнит. Он лишь придуривается.
Я посмотрел на моих спутников. Я-два спокойно, как и прежде, шел рядом с улыбкой на добром открытом лице. Я-три вприпрыжку скакал рядом, размахивая руками, делая вид, что он огромная птица. Он почувствовал мой взгляд, обернулся и с диким оскалом «полетел» в мою сторону. За пару метров он резко остановился, сделал притворное испуганное лицо и бросился в сторону.
Шут гороховый!
Мы все ближе подходили к оазису, и я стал замечать некоторое несоответствие. Да что тамполное несоответствие того, что было раньше, и того, что открывалось нашему взору.
Небольшая березовая роща, посредине пруд с кувшинками и камышом, а рядом небольшие кусты малины. Она почему-то висела гроздьями, как виноград, но это была самая настоящая малина. В голову ударил резкий аромат. Тут была целая какофония запахов. Свежая малина, густая трава, кора березы, сырость пруда. Все смешалось и в голове у меня опять все поплыло.
Я стоял на тротуаре небольшой улочки. За моей спиной была дверь, и я точно знал, что только что из нее вышел. В руках у меня был бумажный пакет, из которого торчал багет, горбушка белого батона и краешек черного, ароматного хлеба.
Я обернулся. На двери была табличка с восьмью непонятными символами. Наверное, название магазина. Я пожал плечами и пошел по тенистой стороне улицы. На противоположной стороне ярко светило солнце и его отражение в витринах играло всеми оттенками желтого и рыжего цветов. Вот только устал я от такого количества солнца. Хотелось незаметно пройтись по тенистой стороне тем более, что продукты надо донести до дома и одновременно не обгореть под прямыми лучами солнца.
На моей стороне улицы не было ни одного человека. Все толпились именно на солнечной стороне, как будто они уже сотню лет не ощущали тепла дневного светила. Они все, как один, задрали головы вверх и с диким оскалом, ну нельзя это назвать улыбкой, смотрели на перемещение солнца по небу.
И как у них хватает сил и терпения неотрывно на него смотреть?
Я сделал шаг в сторону толпы. Все, как по единому сигналу, мгновенно посмотрели на меня.
Пустыми глазницами.
Я медленно вернулся на тротуар.
Толпа тотчас вернулась к своему старому занятию.
Я пошел опять вперед, уже больше не рискуя заступить за линию тротуара. В голове так и крутилась картинка с множеством пустых глазниц и угрюмым выражением лиц, но как только они подняли их вверхсплошное обожание.
Не стоит рисковать и проверять, а что будетесли??
Мне пора домой.
Меня там ждут с моими покупками.
Меня там ждут.
Есть кто-токто меня ждет!
Мысль была настолько неожиданной и яркой, что я встал как вкопанный.
Я не одинок!
Есть тоткто меня ждет!
Есть ТЕкто меня ждут!
Я с трудом удержался на ногах и оперся на стену ближайшего магазина.
Неужели такое возможно?!
Неужели все это время я тратил впустую, бредя по пустыне к невидимой цели, когда цель вполне ясна и, можно сказать, ощутима? Не буквально, а какими-то неизвестными фибрами моей души.
Моего внутреннего мира?!
Внутри меня что-то начало переворачиваться. Медленно, неуклюже, но с таким напором, что стало понятноэто уже никому и никак не остановить.
Никому.
Никогда.
Слышите?! я кричал на толпу напротив. Никому! Никогда!
Они посмотрели на меня и начали аплодировать. Хлопки били в голову, как тысячи отбойных молотков.
А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
Теплый песок.
Две радостные морды.
Хорош орать! Я-три состроил очередную гримасу. Рыбу распугаешь!
Что-то ты стал частенько проваливаться куда-то, это уже Я-два. Неизменная дружеская улыбка не сходит с лица. Как же хочется врезать, аж кулаки чешутся. Но, но, но. Мы так не договаривались.
Я-два спешно отстранился от меня. На лице все та же улыбка, но выражение обеспокоенности и удивленияэто что-то новенькое.
Ребята, давайте все успокоимся.
Это Я-два сказал, уже успев отойти шага на три-четыре, и теперь нелепо мялся в сторонке.
Да он так орал, что его вся округа слышала, Я-три сел на песок и стал водить по нему пальцем, рисуя какие-то нелепые символы. Всех карасей в округе распугал. Теперь только динамитом рыбу ловить.
Прекрати нести чушь, я встал и начал отряхиваться. Ну, кто в здравом уме рыбу динамитом глушит? Можно сеть поставить. И поймаем больше, и гуманнее.
Две пары глаз следили за тем, как я остановился, отряхивая штанины.
Поднял голову вверх.
Замер.
В голове взорвалась атомная бомба.
Я завыл с тоской и болью.
С ужасом и страхом.
С ненавистью!
__________
Дорога плавно катила по рельсам.
Как же просто переезжать, когда тебя уже ничто не держит. Он закинул чемодан на полку и стал смотреть в окно.
Без особой нужды. Необходимо было «убить» время до вечера. Потом он заберется к себе на верхнюю полку, сон и вот он уже на месте.
В купе постучали.
Добрый день, симпатичная рыженькая проводница уверенно открыла дверь. Добро пожаловать. Покажите, пожалуйста, ваш билет.
Добрый день, он быстро окинул ее взглядом и отметил, что форма ладно сидит на ее хрупкой точеной фигурке. У меня все в порядке. Я с вами недолго.
Да, вижу. Счастливого пути. Если вам что-то понадобиться, обращайтесь. Мое купе крайнее. Зовут меня Елена.
Спасибо. Возможно, я воспользуюсь вашим приглашением. Чаю точно выпить хочется.
Это я вам мигом организую, не переживайте. Через минут десять все будет готово.
Еще раз спасибо. Меня, кстати, зовут Максим.
Очень приятно.
Дверь плавно захлопнулась, и Максим снова уставился в окно.
Есть в этом что-то такое. Дорожное.
Смотреть по сторонам, когда ты не за рулем машины, или вот так, по-простому, как в детстве, уставиться на проплывающий мимо пейзаж. И вроде все как всегда: полустанки, сосенки, березки, полянки, речки, но дух захватывает, как и раньше.
Наверное.
Максим хмыкнул, открыл сумку и достал бутылку красного вина. Не самое дорогое, но вполне приличное и соответствующее обстановки. Попутчиков не намечалось, об этом он побеспокоился еще при покупке билетов. Средства позволяли купить места и в спальном вагоне, но, как назло, этот состав им не был оборудован. Так что он просто скупил все купе и наслаждался поездкой в приятном ему одиночестве.
Ну, не совсем.
Такую приятную рыжую возможность он упускать не хотел.
Устроим легкий ужин. Без свечей, но с приятным вином и деликатесами, которые плавно «перетекли» из сумки на стол. Бокалов, к сожалению, нет, но вполне подойдут и обычные стаканы тем более, что время граненых уже прошло и теперь чай приносили в тонком стекле.
Подойдет.
Максим открыл вино, насладился приятным ароматом и оставил его на столе «подышать». Пока вино насытится кислородом можно красиво разложить закуски, благо, что нарезать не было необходимости. Теперь это можно сделать прямо в магазине. Когда Максим сделал для себя это открытие, он уже и забыл, где у него в квартире лежит нож. Зачем? Все-таки прогресс, даже в таких мелочах, очень удобная вещь. Готовитьчушь! Кинул в микроволновку уже готовый завтрак, обед или ужин и у тебя на столе практически ресторанное блюдо и никаких хлопот. Конечно, не все готовые блюда ему нравятся, но он и не берет все подряд, а последнее время Максим пристрастился заказывать еду из ближайшего ресторана, так что блюда буквально стали ресторанные.
Максим еще раз взглянул на стол, удовлетворенно хмыкнул и вышел в коридор вагона проветриться, побродить и прогуляться в туалет. На стене уборной висело небольшое зеркальце, в котором отражался небольшой кусочек окружающей обстановки. Все здесь было небольшого размера, как будто специально создано для ребенка, взрослому мужчине было немного неуютно, но Максим никогда не обращал внимания на такие мелочи.
Быстро приведя себя в порядок, он еще раз взглянул в зеркало. В уголках глаз мелькнули озорные искорки. Ну что жепора. Не скучайте проводница Елена, сегодняшний вечер вы еще долго не забудете.
Елена, спасибо за чай, он галантно и настойчиво постучал в дверь ее купе. Можно мне попросить у вас второй стакан?
Конечно, она оторвала взгляд от книжки. На обложке мужчина в разорванном скафандре вытаскивал из огня молодую девушку и парня. Я зайду к вам минут через десять.
Это было бы замечательно. Жду вас.
Максим улыбнулся и плавно прикрыл дверь. Теперь осталось дело за малым. В том, что он симпатичен молодой проводнице, Максим не сомневался ни секунды. С недавних пор ему такие вещи давались сами собою если, конечно, у него было желание, а иногда и просто ради спортивного интереса. Постоянная партнерша, которая навещала его вечерами, это хорошо и удобно, но все же он мужчина и надо иногда выходить на «охоту». Как же давно такое было? Уже и не вспомнить, да и зачем? Все равно он никогда больше не вспомнит их лиц, их тел. Утром налить чашку кофе, угостить каким-нибудь пирожным и домой. Прощай. Конечно, позвоню. Конечно, буду вспоминать. И множество других глупых обещаний, которые он давал каждой такой «подружке».
Перед глазами промелькнуло наваждение. Он и какая-то девушка на огромном кожаном диване в неприлично большом кабинете. То, чем они занимаются, невозможно назвать любовью, это дикий, необузданный секс. Она кричит и стонет, он ухмыляется и в его глазах горит обжигающий холодный огонь.
Он отмахнулся от видения как от назойливой мухи. Все это было в прошлой жизни, которая давным-давно закончилась и не стоит об этом вспоминать. Редкие картинки прошлого иногда всплывали в памяти, но кто это или что этоон уже не мог вспомнить, да и не хотел.
Да и незачем.
Один день изменил все.
Бесповоротно. Все, что осталось за чертой прошлого, не имело сейчас никакого значения.
С печальной ухмылкой Максим вспомнил как он страдал. Как его тело и душа разрывались на миллионы осколков, и собрать их не было никакой возможности, а послеи желания. Рассудок играл в то время с ним в какую-то странную игру. Воображение рисовало неизвестные места, в которых он никогда и не бывал. Однако, почему-то, ему там было все знакомо, Максим знал каждый закоулок, каждую мелкую деталь.
Он играл со своим восприятием.
Он бросался во все тяжкие.
Он пытался победить.
Он проигрывал.
Всегда.
Но
Однажды он вспомнил про тьму.
Нет.
Про Тьму.
Именно так. С большой буквы.
Ну, и конечно, баба Настя со своим «чудодейственным» настоем.
Она пришла к нему, и он окунулся с головой в ее объятия.
Сначала было страшно.
Кошмар, казалось, длился бесконечно. Внутри все холодело, волосы на теле стояли дыбом. Каждая единица времени была наполнена ужасом.
Потом пришла боль.
Его выворачивало наизнанку. Иногда Максиму казалось, что это было на самом деле. В голове такое не укладывалось, но мозг рисовал вполне яркие картины. Его рвали на части, затем каждую частичку разрывали еще на более мелкие кусочки, и все это продолжалось бесконечно долго.
Затем пришла тоска и печаль. Он не мог ею насытиться и изливал свои переживания нескончаемым потоком слез.
А затем пришло Ничто.
Оно медленно и бережно окутало его потерянное сознание со всех сторон и начало шептать. Шепот входил в каждую клеточку тела. Складывалось ощущение, что он слышит всем. И ему не надо, как обычному человеку, только одно чувство для этого. У него их было нескончаемое множество.
Оно обнимало и ласкало его.
И он стал тем, кем был сейчас. Она приняла его и теперь не отпускала ни на шаг. Они всегда шли вместе.
Он впереди. Тьма сзади.
Всегда начеку. Всегда на страже.
А он был не против.
Он боготворил ее. Он наслаждался ею. Он никогда не хотел ее отпускать.
И Тьма платила ему той же монетой.
Добрый вечер, Максим, Елена вошла в купе, поставила пустой стакан тонкого стекла и села напротив. Мне понадобилось немного больше времени, но зато нас теперь точно никто не побеспокоит.
Добрый вечер, Лена, от нее веяло чем-то цветочным. На миг перед глазами возникло ведение лесной поляны, но тут же пропало. Предлагаю начать наше приятное знакомство с небольшого количества вина, а потом мы сможем поговорить о том, что нас так сильно беспокоит.
Елена повернула дверной замок.
Щелчок был похож на одиночный выстрел в полной тишине.
Хорошего нам вечера, Максим.
_________
Я плакал, и мама гладила меня по голове, целовала в макушку.
У кошечки боли, у собачки боли, а у сыночка моегоне боли.
Мне до сих пор казалось, что от нее пахнет молоком и медом. Я зарылся у нее на груди и тихонько поскуливал. С каждым ее прикосновением боль уходила все дальше и дальше, оставалась только обида. Как же можно было запутаться в собственных ногах и шлепнуться коленками на асфальт? Ноги пронзила боль и на землю упали капельки крови.
Я закричал. Не от болиот страха. Поначалу. Потом стало резко больно и из глаз потоком хлынули слезы. Я ревел и захлебывался слезами, когда мама подхватила меня с земли, крепко обняла и, причитая, начала утирать мне лицо платком.
Не бойся, поцелуй в щеку. Не плачь, малыш. Все пройдет. Не плачь, мой маленький.
Когда боль прошла, я еще какое-то время лежал у нее на груди с закрытыми глазами. Тут было спокойно. В ее руках я был под защитой от всего злобного и причиняющего боль мира.
Она посмотрела на меня своими добрыми глазами, поцеловала в нос и опять поставила на землю. Я встал на четвереньки, сел на землю и попытался опять заплакать.
Это что у нас тут за ревушка-коровушка? мама присела на корточки рядом и ее светлое платье облаком опустилось вокруг ее ног. Ты же большой мальчик?! Не нужно плакать. Ты только что шел своими маленькими ножками, так что продолжай ходить. Если будешь ползатьпротрешь коленки до дыр.
Я смотрел на нее снизу вверх и верил каждому ее слову. Медленно и неуклюже я начал подниматься. Еще медленнее я пошел в ее сторону. Правая-левая, правая-левая. Меня немного покачивало и каждый камешек казался непреодолимым препятствием, но я шел.
Я шел и улыбался ярким лучам солнца. Кто бы мог подумать, что начало сентября будет таким теплым? За плечами новенький блестящий ранец, темно-синяя форма, белая рубашка и огромный букет гладиолусов. Он чуть ли не с меня ростом, но я крепко держу его, боясь уронить. Мама неоднократно пыталась мне помочь, но я ни в какую не соглашался отдать ей этот букетище. Это я должен подарить его своей первой учительнице. Это мой букет, а значит, и нести его предстоит только мне.
Лямки ранца приятно давили на плечи, поскрипывали новые ботинки и ноги сами несли меня в ту сторону, откуда звучала задорная и веселая музыка, созывая таких же первоклашек на их первый звонок.
От запахов цветов некуда было спрятаться.
Здесь было так много мальчиков в синих костюмах и девочек в белых передниках и с огромными белыми бантами.
Я запаниковал.
Мама взяла меня крепко за руку, повернула к себе и присела на корточки рядом со мной. Ее белое платье, которое она купила специально к этому дню подолом упало на землю. Я с ужасом посмотрел на то, как оно купается в пыли, и перевел взгляд на маму. Она проследила мой взгляд и погладила по голове.
Не переживай, это не так важно. Платье можно отряхнуть или постирать. Ты чего испугался-то?
Мам, я посмотрел в ее бездонные зеленые глаза. Их там так много.
Дорогой мой, это же школа, а не детский садик, она поправила мою прическу и стряхнула с пиджака воображаемую пылинку. Здесь много таких же мальчиков и девочек и ты обязательно с ними подружишься.
Но их очень много.
Это так кажется сейчас, а когда вы войдете в свой класс, познакомитесь, то так уже не будет казаться. Ты у меня самый общительный и милый мальчик, не забывай об этом.
Я кивнул ей в ответ, поцеловал в нос, она так смешно сморщилась, что у меня сразу же поднялось настроение, и вприпрыжку побежал искать свой новый первый класс.
Мы стоим друг напротив друга и вытираем разбитые носы рукавами. Я, конечно же, больше прав, чем мой соперник, но мы оба деремся. Каждый за свою правду. У каждого под глазом набухло по фингалу, костяшки пальцев сбиты, кровь льется из разбитых носов, но нам необходимо доказать друг другу, что именно его правда правдивее. Я сплевываю кровавую юшку на землю и бросаюсь в клинч. Еще минут десять мы валяемся в пыли и пинаем друг друга.
Сели напротив.