А что там, на Вепревом хребте?
Скалы. Деревья. Каменные чешуйники, которые нападают на все, что можно съесть. Орды кровожадных дикарей, от которых трудно отбиться даже шестидесяти солдатам. В общем, там опасно.
И как долго вы шли через перевал?
Почти месяц.
Эшлин допила вино и отодвинула кубок:
А ты сможешь провести небольшой отряд к баларской границе так, чтобы их не убили?
Подумав, Бершад произнес:
Ты сказала, что попасть в Баларию невозможно. А сколько раз вы пытались?
Эшлин рассеянно потерла затылокэтот жест, как правило, означал, что ей придется раскрыть секрет.
Сначала мы пробовали добраться туда по воде. Три самых быстрых корабля ушли в плавание, как только обнаружилось, что Каиру похитили. Она снова взяла пергаментный свиток. Это послание от барона Арниша, капитана эскадры. Они подошли к побережью Баларии, но там их окружили баларские фрегаты и взяли в плен у одного из островов близ Бурз-аль-дуна. Он предупреждает, что подмогу посылать бесполезно, с ней будет то же самое. В общем, по морю в Баларию не пробраться.
А по горам?
Мы отправили три поисковых отряда, один за другим, вздохнула Эшлин. Судя по всему, их всех перерезали скожиты. Но тебе же удалось перейти через Вепрев хребет. Она помолчала. По-моему, ты сможешь сделать это еще раз, с небольшим отрядом. Чтобы вернуть Каиру.
Знаешь, Эшлин, драконьерам, вообще-то, не позволено бродить где вздумается.
Ты отправишься в те края, потому что тебя посылают драконьерствовать куда-то на восток Галамара. Паж, который тебя сюда привел, самый большой болтун в Незатопимой Гавани. Он слышал королевский приказ, так что слухи уже разлетелись.
Бершад задумался. Конечно, лучше убить короля, чем исполнять его поручение, но все-таки Бершад когда-то любил Эшлин. Может, и до сих пор любит. Может, оно того стоит
Значит, мне всего-то и надо, что провести отряд через границу, а потом пусть они спасают принцессу, а я в одиночку должен убить императора?
Да.
А может быть, лучше просто спасти Каиру и не убивать императора? спросил Бершад. Чтобы не привлекать ненужного внимания.
Нет, нам надо показать свою силу, сказала Эшлин. Если альмирские бароны не узнают о безжалостной мести короля за похищение дочери, то сочтут это признаком слабости и не захотят подчиняться Мальгравам. Но даже если бароны не взбунтуются, балары все равно не захотят еще тридцать лет держать границы на замке. Они жаждут захватить Альмиру, чтобы превратить ее в свою колонию, точно такую же, как Галамар и Листирия. Необходимо спасти Каиру и вложить раковину в императорский рот.
Бершад шумно выдохнул и с внезапной грустью осознал, что Эшлин изменилась.
Забавно, негромко заметил он. Точно такой же довод привел твой отец, когда отправил меня в Гленлокское ущелье с приказом убить военачальника наемников. И насколько мне известно, этот мерзавец до сих пор жив, а с Альмирой все в порядке. Знаешь, Эшлин, ты еще не такая сволочь, как твой поганый отец, но в тебе явно проступает порода Мальгравов. Тебе хочется защитить свою династию, а не Альмиру. А служить тебе я больше не обязан. Он повернулся к Гертцогу. Ты об этом позаботился.
Сайлас, я знаю, что ты не хочешь убивать драконов, не унималась Эшлин. Я знаю, что всякий раз, как ты берешь в руки копье
Ты меня вовсе не знаешь, отрезал Бершад, хотя Эшлин сказала чистую правду. Я не стану заниматься этим черным делом, полагаясь на обещания Мальгравов. Он осекся и дрогнувшим голосом прошептал: Однажды я уже совершил такую ошибку.
Эшлин нерешительно произнесла:
Но ведь это ради всеобщего блага У императора Мерсера
Между прочим, драконьеры выходят на битву с драконами именно ради всеобщего блага. Избавляют крестьян от чешуйчатой заразы, чтобы те спокойно возделывали поля.
Гнев сдавил Бершаду горло, горькая ярость заполнила рот. В голове мелькали воспоминания об уничтоженных драконах. Бершад отшвырнул меч и плюнул на него.
Мне плевать на ваше всеобщее благо.
Покосившись на гвардейцев у стен, Эшлин сказала:
Понятно. Ты имеешь полное право усомниться в нас. Во мне. Как бы то ни было, поразмысли над нашим предложением до утра. Проведешь ночь в настоящей кровати.
Она изогнула бровь и чуть наклонила голову, давая понять, что готова кое-что объяснить, только не здесь и не сейчас.
Никакая кровать не заставит меня изменить свое решение. Так что придумай что-нибудь другое.
4Бершад
Альмира, замок Мальграв
Деннис вел Бершада по замку; они шли по длинным коридорам и через просторные залы, спустились на один пролет по ступеням витой лестницы, а потом стали подниматься все выше и выше, в одну из башен. Когда-то все чудеса замка были хорошо знакомы Бершадусады, дворики и потайные каморки, где пахло морской солью. Теперь стены и палаты стали для него чужими, он в них путался и терялся.
Злость на Гертцога и потрясение, испытанное при встрече с Эшлин, постепенно развеивались, но какая-то странная растерянность не покидала Бершада. Он не принял предложение Мальгравов из-за ненависти к Гертцогу. Возможно, в этом и заключалась его ошибка. Уже давно ему в обязанности вменялось лишь уничтожение драконов. Наверное, глупо было отказываться исключительно от досады.
В покоях Бершада его дожидался Роуэн. Оруженосец сидел на полу у очага, скрестив ноги, а на тряпице перед ним были рядком разложены шесть копейных наконечников. Седьмой Роуэн держал в руках, бережно проводя точильным камнем по лезвию.
Что ж, ты все-таки уцелел. Вот и славно. Роуэн поглядел на Бершада и вернулся к своему занятию. Твои доспехи у кузнеца, но копейные наконечники я ему не доверил. У него крестьянские руки.
У кузнеца в замке Мальграв?
Крестьянские руки, повторил Роуэн.
А как тебя сюда пустили? спросил Бершад.
Я их уболтал, ответил Роуэн без дальнейших объяснений.
В покоях стояла огромная кровать и с полдюжины кресел и диванов. Впервые за долгое время Бершад мог поспать не за стойкой в трактире и не на земляном полу.
Ну, что случилось? спросил Роуэн.
Оставив без внимания мягкие кресла, Бершад уселся на пол рядом с оруженосцем.
Нам предложили новую работу.
Королю не нравится, как ты расправляешься с драконами? Роуэн положил копейный наконечник на тряпицу и взял следующий.
Королю не нравится, что я до сих пор жив. Он надеялся, что я давным-давно превратился в кучу драконьего дерьма. Бершад снял сапоги и вытянул ноги к очагу. Но балары похитили принцессу Каиру, и Гертцог озлобился на них больше, чем на Безупречного Бершада.
А какое нам с тобой дело до похищенной принцессы?
Он хочет отрядить спасателей в Баларию, а мы должны их провести туда через Вепрев хребет. Помолчав, Бершад добавил: А еще он хочет, чтобы я убил императора.
Рука с точильным камнем замерла на полувзмахе, а потом Роуэн сказал:
Ни фига себе. За что это его так?
Он похитил принцессу.
А, ну да. А еще за что?
За то, что он ставит под угрозу светлое будущее и могущество Мальгравов, сказал Бершад.
Тогда конечно
И если я его убью, то Гертцог обещает отменить изгнание и вернуть мне родные владения. А тебя наверняка сделает военачальником.
Сайлас, ты же знаешь, чего стоят его обещания.
Ага.
Вдобавок не нравится мне это. Слишком замысловато для Гертцога. Он сторонник простых решений.
Это Эшлин придумала.
Эшлин в замке?
Мы с ней только что виделись.
Роуэн негромко рассмеялся:
Великолепно. И как она выглядит?
Такая же красавица.
Что ж, пожалуй, мне следует предположить, что именно из-за нее ты не отправил Гертцога в дальнее плавание.
Предполагай.
В таком случае просто прекрасно, что она оказалась в замке. Роуэн подбросил полено в очаг и снова принялся точить копейный наконечник. Ну и как, ты согласился?
Сначала я послал Гертцога куда подальше, но Эшлин упросила меня подумать до утра. Бершад поморщился, вспомнив, каких глупостей наговорил ей в зале. Все-таки я ей многим обязан.
Роуэн отложил наконечник копья и точильный камень:
Судя по твоим рассказам о перевале, мы там все сдохнем. А даже если каким-то чудом доберемся до Баларии, а ты перережешь горло императору, думаешь, поганые шестереночники позволят нам уплыть домой? Это самоубийственная затея, Сайлас.
Может быть, пожал плечами Бершад. Но я выбирался и не из таких переделок. Неужели тебе хочется гоняться за очередным драконом?
Мне хочется уйти на покой, в тутовый сад, к детям и внукам. Доживать свой век на завалинке, попивая пивко и покуривая трубочку.
Бершад рассеянно усмехнулся:
Если мы продолжим наши прежние занятия, то такого никогда не случится. Рано или поздно какой-нибудь дракон меня прикончит. После этого задрипанный страж убьет тебя и Альфонсо, а наши головы будут красоваться на крепостных стенах, пока не сгниют дочиста.
То же самое ты говорил шестьдесят шесть драконов тому назад.
Бершад уставился в очаг.
Ну, есть и другой выход, продолжил Роуэн. Как дойдем до Галамара, можно улизнуть от спасателей и укрыться где-нибудь в глуши.
Оруженосец уже не в первый раз предлагал что-то подобное. Бершад всегда отвечал одинаково:
Вот только если нас поймают, то живьем освежуют Альфонсо, завернут тебя в его шкуру и поджарят на медленном огне, а меня заставят смотреть. Бершад не стал упоминать о том, что после этого ему самому выколют глаза, а потом отправят на битву с драконом. Я на такой риск не пойду. Никогда и ни за что.
А вот некоторые
Только дураки.
Роуэн недовольно хмыкнул, но не стал настаивать.
Значит, выбирать придется между убийством еще одного дракона и убийством императора, вздохнул Бершад. Тебе что больше нравится? За убийство баларина нам все-таки кое-что перепадет.
Может, и перепадет, согласился Роуэн и тоже вздохнул. И вообще, мое мнение здесь ни при чем. В этой закисшей слякотной стране все, кроме меня, относятся к клятвам, будто к байстрюкам. Раз уж я пообещал твоему отцу, что позабочусь о тебе, то нарушать слово не стану. Как ты решишь, так оно и будет.
Бершад кивнул. Он чувствовал себя неловко всякий раз, когда его единственный друг выказывал свою преданность. Роуэн душой и телом был предан отцу Бершада еще со времен баларского нашествия, но сам Бершад вроде бы ничем особо не заслужил такого отношения к себе.
Ладно, утром разберемся, решил Бершад. Знаешь, ступай-ка ты отсюда. А то вдруг Эшлин расчувствуется и решит ко мне заглянуть по старой памяти
Ну, как скажешь, проворчал Роуэн, завернул копейные наконечники в тряпицу и направился к двери, но у порога остановился и поглядел на кровать. Свезло же тебе. А мне там соломы на пол навалили.
Бершад отыскал кувшин с вином и, глядя в огонь, сделал глоток из серебряной чаши. По коридорам сновали слуги. Бершад не любил скопления народа. Даже в захолустных деревеньках, вот как в Выдрином Утесе, он предпочитал напиваться в одиночестве и впервые за четырнадцать лет проводил ночь в таком большом городе, как Незатопимая Гавань. Шорохи и шумы в замке казались драконьеру шуршанием крыс.
Он опустошил кувшин, разделся догола и лег в постель. После долгих лет отдыха на твердой земле мягкость перин и подушек была какой-то чужеродной и неправильной. Бершад даже не пытался заснуть. Он знал, что сон все равно не придет. И не только из-за мягкой постели. Надо было принять какое-то решение.
В дверь постучали.
Бершад встал, натянул штаны, но так и не справился с пуговицами на рубахе.
Да ну его нафиг, пробормотал он и полураздетым пошел к двери.
На пороге стояла Эшлин Мальграв с мечом Бершада и охапкой свитков.
Я не нарушила твой сладкий сон, Сайлас?
У Бершада сдавило грудь. Отчаянно захотелось сжать Эшлин в объятиях.
Нет, принцесса.
Он провел ее в покои. Закрыл дверь.
Эшлин постояла, глядя на догорающий огонь в очаге. Тусклые угли высветили очертания тела сквозь просторное шелковое одеяниеруку, изгиб бедер.
Бершад кивнул на меч:
Ты же знаешь, что вручать его мнепреступление.
Изгнанники лишались права на меч. Любому жителю Терры позволялось обезглавить человека с синими прямоугольниками на щеках, если у того обнаруживали стальной клинок.
Отвергать дар королятоже преступление, сказала Эшлин, бросив меч на кровать. Я вошла в зал как раз в тот миг, когда ты готовился убить моего отца.
Да, готовился.
Эшлин кивнула, сощурив глаза:
Я с ним не разговаривала десять лет. После того что он с тобой сделал, я не могла даже жить рядом с ним.
Зато сейчас вы не разлей вода.
Мои старшие братья погибли, сдержанно произнесла Эшлин. А когда умрет и он, кому-то придется повелевать Альмирой. Так что этим займусь я.
Эшлин, прервал ее Бершад. Ничего страшного. Я сам озлобился почти на всех в Альмире из-за того, что со мной случилось. На Гертцога. На отца. Но больше всегона себя. А вот тебя я никогда не винил. Он улыбнулся, указав на окно. Помнишь, как я взбирался на башню, к тебе в спальню?
Напряженные плечи Эшлин чуть расслабились.
Помню, как я за тебя волновалась, со смехом произнесла она. Тебе смерть была не страшна, лишь бы залезть ко мне в постель. Я хотела было дождаться тебя в верхних покоях, но решила, что ты уже не в том возрасте, чтобы карабкаться по стенам. Вдобавок нам с тобой надо поговорить. Без посторонних.
Неужели ты улизнула от Хайден? удивился Бершад, вспомнив, что телохранительницы в коридоре не было.
Нет, она тут неподалеку. Научилась создавать для меня иллюзорное личное пространство. И позволяет мне утолять свои желания в те редкие моменты, когда это возможно.
Значит, ты не в первый раз бродишь по ночам в башне?
Она взглянула на него с до боли знакомой лукавой улыбкой:
Ты же сам сказал, четырнадцать летэто очень долго.
Да.
А тебе идут татуировки Она приложила руку к своей щеке, туда, где изгнанникам наносили синие прямоугольники. Повезло. Мало кого они украшают.
Бершад сообразил, что она впервые видит его позорные отметины. Как только он вернулся из Гленлокского ущелья, его схватили у ворот Незатопимой Гавани, отобрали меч, вытатуировали прямоугольники на щеках и отправили восвояси. Никаких прощаний. Никаких последних встреч с любимой.
Я просил зеленые, под цвет глаз, сказал он. Увы, не вышло.
Синие тоже хорошо, ответила Эшлин и потупилась.
Заметив, что она умолкла, Бершад сказал:
Я очень расстроился, когда узнал о смерти твоего мужа.
Вот только не надо врать, усмехнулась Эшлин. Хаванат был дурак и пьяница. Хорошо, что он не станет королем Альмиры.
А по деревням судачат, что ты его убила. Папирийским заклятьем или как-то еще.
Ну да, а еще говорят, что у тебя елдак в руку длиной. Но мы-то с тобой знаем, что это не так.
Бершад не смог сдержать ухмылки: ему всегда нравилось, что с прелестных губ Эшлин с легкостью срываются скабрезности.
Короче, Хаванат дважды в неделю вдрызг напивался на королевской барке. Удивительно, как он раньше не утонул.
Они поглядели друг на друга. Бершад прекрасно понимал, что она пришла убеждать его в необходимости убийства императора Мерсера, но хотел сначала просто поболтать с ней, как в молодые годы. Хотя бы несколько минут. Даже если болтовня была сплошным притворством.
Судя по слухам, ты все еще интересуешься драконами, сказал Бершад.
В юности они с Эшлин объездили всю Альмиру в поисках драконов. Эшлин изучала их и делала зарисовки в альбом. Бершад и Эшлин ночевали в лесу и целыми днями разговаривали только друг с другом. Эх, счастливое было время!
На прошлой неделе мы с Хайден полдня следили за черным рогачом, чуть улыбнувшись, сказала Эшлин. Видели, как он боролся с соперником. Как я и подозревала, самцы этой породы сцепляются рогами и мотают друг друга, пока один из них не признает себя пораженным.
Странно, что король позволяет своей наследнице покидать замок и гоняться за драконами.
Эшлин пожала плечами:
Короли выбирают, за что воевать. Да, я унаследую корону Мальгравов, прогляжу все глаза, читая свитки и карты, вытерплю бесконечные аудиенции и защищу династию Мальгравов на веки вечные. Однако никто меня не остановит, если мне вздумается отправиться на поиски драконов в окрестностях Незатопимой Гавани. Между прочим, тот черный рогач великолепно продемонстрировал превосходную функциональность костных тканей у особей этой породы.