Боюсь, вам придется помочь мне, почтенный мастер Ли. Я не вполне понимаю
Лекарь смерил его холодным взглядом. Очевидно, он был из тех, кто предпочитает туман невысказанного.
Надеюсь, вы осознаете, сколь чудовищно ваше предательство хана. Принцесса Марсиапод его защитой. Он передал ее под ваше покровительство, чтобы вы уберегли ее от бед. И чтобы она могла выносить свое дитя.
Сян натянуто улыбнулся:
Полагаю, от вас не укрылась противоречивость такого желания, мастер Ли. Он широким жестом обвел лагерь рукой. Принцесса Марсиа едет с войском, отправившимся на войну. Думаю, в ханстве найдется немало мест, где ей было бы безопаснее.
Лекарь, явно раздраженный, вскинул брови.
Следует ли мне понимать это так, что вы сомневаетесь в мудрости решений хана, генерал Юй?
Оставим эти словесные уловки, Ли. На войну не отправляют того, о чьей безопасности пекутся!
Вам должно воспринимать это как свидетельство безграничного доверия хана к вам, его любимому генералу.
Сян захлопнул коробку с печатью и протянул ее лекарю, но тот не стал ее забирать, по-прежнему глядя на генерала с упреком.
Вы можете представить себе разочарование Света Небес, когда до него дошла весть о вашем предательстве. Хан узнал, что вы делите ложе с женщиной, которая призвана служить исключительно интересам правителя, а никак не удовлетворению вашей похоти!
Сян удивился тому, что лекарь все-таки решил высказаться без обиняков.
Но какой же вывод мне надлежит сделать из того, что хан прислал вас как гонца, почтенный мастер Ли, а не направил сюда другого генерала, который должен казнить меня и взять на себя управление войском?
Рассматривайте это как свидетельство того, насколько высоко ценил вашу службу хан. Свет Небес предлагает вам выбрать один из двух исходов. Бао опустил глаза. Большая удача, что принцесса уже носит дитя под сердцем и что ваше безрассудство не привело к плачевным последствиям. Между тем я полагаю, что роды могут начаться в любую минуту. Принцесса едет верхом, вместо того чтобы отдыхать, и этим вредит и себе, и ребенку. Хан повелел мне отдать приказ о вашей казни сразу после родов, генерал Юй. Впрочем, в безмерной милости своей хан готов предложить вам и другой вариант.
Вы стоите посреди моего войска и угрожаете мне, Бао Ли?
Я прибыл с печатью хана, подтверждающей, что мои слова выражают его волю. Вы так уверены в верности вам ваших людей, почтенный генерал Юй? Вы полагаете, они обратят свои мечи против меня? Это равноценно нападению на самого хана. Думаете, они пойдут на это?
Вы говорили о другом варианте
Сян действительно не был уверен в том, как поведет себя войско. Простые солдаты любили его, ведь он когда-то был таким же, как они. Но мог ли он положиться на таких людей, как Анг Минь?
Именно поэтому хан и прислал меня как гонца. Лекарь все еще избегал его взгляда. Если бы хан мог быть уверен, что вы не сможете зачать дитя
Сян выронил коробку с печатью.
Он он прислал вас сюда, чтобы оскопить меня? охнул генерал.
Если вы будете готовы принести такую жертву, вам позволят и дальше оберегать принцессу. И вам простится все, что было прежде. Но принять это решение следует как можно быстрее.
В боях генерала Сяна семь раз тяжело ранили. Обычно сразу после ранения его охватывало странное оцепенение, и только потом приходила боль Вот и сейчас он чувствовал себя так же. Чтобы вести за собой орду дикарей, нужно быть мужчиной. Они не последуют за скопцом, ведь удача не может благоволить военачальнику, утратившему силу ян. Способность побеждать!
Прочь! зарычал Сян. Немедленно! С глаз моих долой! То, чего вы требуете, невозможно!
Только теперь лекарь вновь взглянул ему в глаза.
Я сожалею, что вы приняли такое решение, генерал Юй. И, подняв коробку с печатью, Бао поклонился.
Сян все еще был не в силах сбросить оцепенение. Ему разрешат остаться рядом с любимой женщиной, только если он навсегда откажется от возможности воплотить свою любовь? Как хан мог требовать от него такое?
Он посмотрел вслед придворному лекарю, миновавшему оцепление, и увидел, что Бао направился к Ангу Миню. Кажется, они собирались что-то обсудить
Вестермарк, южнее Черного Леса, Час Пса, 11-й день месяца Урожая, 18-й год до второго восхождения Сасмиры на престол
Поцелуи Марсиа все еще жгли его губы.
Ты не хочешь снова встретиться с ним? обеспокоенно спросила она.
Он нежно провел кончиками пальцев по ее груди. В последние недели аромат ее тела изменился. Сяну нравилось целовать ее в шею, чувствуя прикосновение золотых волос к его лицу, вдыхать этот запах Прижимать ее к себе. Как сейчас. Его ладонь опустилась ей на живот.
На небольшой жаровне потрескивали угли. Собственно, было слишком тепло, чтобы разводить огонь в шатре, но Марсиа нравилось пить с Сяном чай из роскошных пиал, которые она всякий раз приносила именно для этого. Марсиа провела при Передвижном Дворе почти шестнадцать летв два раза больше, чем она прожила в замке своего отца. Последняя из императорского рода фон Грифонбергов. И все же культура далекого запада была ей куда ближе культуры собственного народа.
Сян наслаждался этим мигом гармонии. Он чувствовал, как пульсирует кровь у нее под кожей, и его сердце билось в такт. Они едины. Восток и Запад, объединившиеся ради мира. Мечта хана. Почему невозможен такой мир между странами, если он возможен между людьми?
Он погладил нежную теплую кожу у нее на животе. Лишь недавно стало заметно, что Марсиа носит под сердцем дитя. Даже сейчас, если смотреть на нее со спины, женщина казалась очень стройной. Бедра у нее были узкими, как у мальчишки.
Я так рад, что у нас родится ребенок, шепнул он ей в затылок.
Это не наш ребенок, тихо ответила она. Пусть этот не наш, но я обещаю, скоро уже через год ты будешь носить на руках собственного первенца.
Его руки осторожно скользнули по ее животу, и ребенок шевельнулся под его пальцами.
Чувствуешь, как пинается?
Лучше, чем ты. Рассмеявшись, Марсиа попыталась повернуться к нему, но Сян продолжал сжимать ее в объятиях. Он хотел продлить это мгновение, хотел удержать ее аромат. Навсегда. Он не знал, что уготовил ему мир.
Что-то случилось?
Просто хандра в ночь перед боем шепнул он ей в волосы.
Что нужно было от тебя Бао Ли? Она с силой высвободилась из его объятий. Что? Ее чудесные голубые глаза засверкали от гнева. Я отправлю Ленга, и он перережет этому Бао глотку!
Нет, Марсиа. Это не поможет. Бао привез печать хана и уже показал ее моим командирам отрядов Они не смогут не учитывать это. Если убить его, начнется бой. И не все пойдут за мной, ведь убийство Бао означает измену хану.
Что же мы будем делать теперь?
Ему нравилось, что она всегда говорила «мы». Сильная женщина. Он недооценил Марсиа, когда хан передал ее под его защиту.
Как и всегда перед битвой, я собираюсь хорошо выспаться и тщательно обдумать план сражения. А завтра завтра я поведу мое войско. Он широко улыбнулся.
Но Марсиа не улыбнулась в ответ. Ее лицо оставалось серьезным.
Так, значит, тебе предстоит две битвы? Одна против придворного лекаря хана, а втораяс этими фургонщиками.
Вторая меня не очень беспокоит. Им не выстоять против нас.
Марсиа удрученно кивнула.
Что-то не так?
Гербы. На многих фургонах виден герб. Среди наших противников достаточно вольных рыцарей. Людей, отказавшихся присягать на верность князьям, которые убили мою семью. Многим из них пришлось бежать из империи, забрав своих близких. Они пожертвовали всем ради чести. Это уже не битва под Креенфельдом. Эти рыцари не должны умирать.
Сян удивился, услышав эти слова. И в то же время он был благодарен за то, что Марсиа больше не говорила о проклятом лекаре.
Я попробую провести с ними переговоры, прежде чем напасть. У них должна быть возможность избежать боя и при этом не потерять лицо. Боя, который им не выиграть.
Женщина вздохнула с облегчением. Она принялась собирать разбросанную на коврах одежду. Сяну не нравились такие шатры: стенки юрты были сделаны из войлока, и летом внутри было жарко и душно. Он вообще предпочитал ночевать под открытым небом, как его воины.
Может, мне остаться? вдруг предложила она.
Как бы он этого хотел! Но ему предстояло кое-что иное.
Нет, решительно сказал Сян. Ты ведь понимаешь, что если эти фургонщики откажутся сдаться, то мне придется сражаться. Нужно отдохнуть и набраться сил. Он залюбовался ее животом и грудью, ставшей в последнее время куда пышнее. Обольстительные очертания явственно проступали под нежно-голубым шелком платья. Моя воля слаба. Если ты останешься здесь, я не устою перед соблазном и буду ласкать тебя всю ночь, предаваясь мечтам.
Я знаю. Ее глаза голубели, как небо в летний зной. Женщина чувственно улыбнулась, будто пытаясь соблазнить его этой улыбкой.
Как бы ему хотелось поддаться соблазну!
Нагнувшись, Марсиа завернула драгоценные пиалы из тончайшего синего фарфора в шелковый платок. Пиалы подарил ей сам хан. На синем фоне были нарисованы красно-золотые грифоны, геральдический символ ее рода.
Спасибо, тихо сказал Сян и тут же пожалел об этом. В его голосе слышалось слишком много печали!
За что? Марсиа подняла на него взгляд.
За этот миг покоя. За то, что подарила мне цель в жизни.
Так, значит, ты решил перейти мне в услужение? кокетливо улыбнулась женщина.
Сейчас и навсегда! серьезно ответил он. Я буду защищать тебя, а когда Вестермарк будет завоеван, я последую за тобой в сердце империи и успокоюсь, только если ты вновь воссядешь на престоле, принадлежавшем когда-то твоему отцу.
Хан этого не позволит
Хан мечтает о вечном мире между Западом и Востоком, решительно возразил Сян. Разве есть способ лучше, чем посадить тебя на престол, принадлежащий тебе по праву крови?
Марсиа печально взглянула на него:
У моего народа есть поговорка: великие мечты приводят на край бездны. Мне достаточно тебя одного, генерал Сян. Ты заполнил пустоту моей жизни любовью. Мне не нужна империя. Я уже обрела свое счастье. Не забывай об этом, планируя свои битвы.
Приподняв войлочную завесу, закрывавшую вход в юрту, Марсиа ушла.
Сян смотрел на угли в жаровне. Разве он мог сказать ей, что этой ночью она лишится будущего?
Вестермарк, южнее Черного Леса, Час Кабана, 11-й день месяца Урожая, 18-й год до второго восхождения Сасмиры на престол
Бао Ли опешил, когда, войдя ночью в юрту, увидел генерала голым. В шатре не было ни женщин, ни вина. Сян Юй не предавался утехам плоти. Он сидел в позе лотоса, погрузившись в раздумья.
Какое-то время Бао молча ждал. Наконец он решился тихонько кашлянуть.
Давайте поговорим, спокойно произнес Сян Юй.
Тело Бао покрылось капельками пота. Рядом с генералом к одной из опор шатра была прислонена обнаженная сабля.
Судя по вашим словам, вы не любите намеки, потому скажу вам прямо, генерал Юй. Если вы не хотите противиться повелению хана, я должен буду удалить вам семенники. Я положу их в сосуд с алкоголем для сохранности и предъявлю хану, когда вернусь к Передвижному Двору.
Завтра на поле боя, когда мы разобьем фургонщиков, будет немало тел, с которых можно срезать семенники.
Вы предлагаете мне ввести хана в заблуждение, генерал Юй? сдавленно произнес Бао.
Вы знаете, как я выигрываю сражения, мастер Ли?
Я знаю, как сохранить жизнь, генерал, а не как лишить ее, еще и с таким размахом. Бао посчитал, что сейчас не нужно сдерживаться, учитывая, в чем на самом деле состоял приказ хана.
Мне представляется, что между моими семенниками и сохранением множества человеческих жизней все-таки есть некоторая связь, и немалая. Сян оставался на удивление спокойным.
Сидя в позе лотоса, полностью обнаженный, с закрытыми глазами и пышной, ниспадающей на грудь черной бородой, он скорее напоминал просветленного монаха, а не воина. Но шрамы на теле генерала ясно свидетельствовали о том, что его жизнь полнилась сражениями, а не медитацией.
Однако вернемся к моему вопросу, мастер Ли. Я побеждаю, потому что я пытаюсь понять ход мыслей моих врагов. Я размышляю о том, каковы их целии каковы возможности. Затем я обдумываю собственные цели и возможности. Сегодня мне предстоит принять два боя. Первый, бой с рыцарями, выиграть будет легко. Но вы, мастер Ли, тревожите меня.
Бао кашлянул. Он вдруг понял, насколько же тут душно. У него перехватило горло.
Боюсь, я не вполне понимаю вас, генерал.
Я исхожу из того, что вы разбираетесь в своем ремесле не хуже, чем я в своем. По этому поводу не беспокойтесь.
«Но дело же не в этом», подумал Бао. Сян так и не открыл глаза.
О чем же тогда мне следует беспокоиться? Бао произнес эти слова немного резковато. Ли сожалел, что ему, в отличие от Сяна, не удается сохранять самообладание.
Я полагаю, что хан видит во мне угрозу. А вы, почтенный мастер Ли, должны стать тем, кто эту угрозу устранит. После долгих раздумий я пришел к выводу, что среди моих военачальников есть лишь три человека, которые выступят против меня из-за печати хана. Я позаботился о том, чтобы завтра во время битвы им представилась возможность принять геройскую смерть.
Бао почудилось, что на шею ему набросили удавку. Дыхание стало прерывистым, пот градом катился по спине.
Должно быть, такая верность ваших людей греет вам душу.
Напротив, я полагаю, именно эта верность и послужила причиной моей участи.
Вы ошибаетесь, достопочтенный генерал. Дело в принцессе. Когда не будет повода для беспокойства, что вы сможете зачать с ней дитя
Признаю, во время нашего первого разговора я поверил вам, мастер Ли. Наконец-то генерал поднял веки.
Должно быть, Бао испугался бы меньше, приставь Сян к его горлу саблю. Взгляд этих глаз вселял в его душу ужас. Неумолимый взгляд. От него невозможно было укрыться.
Право же, как жарко в юрте заметил Сян.
Да Бао всегда считал себя красноречивым оратором, но сейчас слова застревали у него в горле, не доходя до губ.
Судя по всему, хан утратил доверие ко мне, продолжил генерал. Как полагаете, сможет ли лекарь врачевать такую хворь, как утрата доверия, мастер Ли?
Бао поставил небольшой ящик с инструментами и целебными настойками у жаровни и опустился на ковер перед генералом. Правда, в позу лотоса он сесть не могсуставы его дряхлого тела давно уже ему этого не позволяли.
Но разве не вы сами нарушили доверие хана? Вы должны были оберегать принцессу Марсиа, а не делить с ней ложе.
Часто ли вы приходите к тому или иному мнению, основываясь на досужих слухах, мой дорогой мастер Ли?
На этот выпад Бао решил не отвечать.
Поправьте меня, если я ошибаюсь, но я полагаю, что именно вам поручили следить за безопасностью этой женщины. Вы осознаете, что в результате ваших действий принцесса стала вашей наложницей?
Позвольте мне немного расширить список доводов, на которых вы строите свое мнение, мастер Ли. Когда мне исполнилось семь лет, родители устроили мою помолвку. Единственная цель этой помолвки состояла в создании союза двух влиятельных семей, которые должны были помочь друг другу в интригах при Передвижном Дворе. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, нас обвенчали. Супруга родила мне троих детей. Но о любви в нашем браке не было и речи. Сейчас я не сомневаюсь, что она счастлива только тогда, когда я нахожусь за тысячи миль от нее, особенно когда я веду войско и она может небезосновательно надеяться, что на поле боя меня ждет безвременная кончина.
Бао подумалось, что эта история в чем-то напоминает его собственную.
Но именно так и заключаются браки, сухо ответил он. Вы полагаете, что вас постигла особо печальная участь в браке, генерал?
Вы были когда-нибудь влюблены, мастер Ли?
Бао махнул рукой. Такие мысли следовало гнать от себя, как докучливых слепней.
Любовьлишь мимолетная вспышка страсти. Мудрее строить брак на здравом рассудке.
Юй мягко улыбнулся:
Именно так я говорил сам, прежде чем испытал любовь. Она меняет жизнь, и дни становятся золотыми. Это невозможно представить, не испытав самому. Она точно пряность, придающая вкус каждому мгновению бытия.
Бао ошеломленно воззрился на него. Самый влиятельный генерал ханства повторял безумные речи юнцов и явно верил в этот вздор. Быть может, удаление семенников позволит разрубить путы, связавшие разум этого воина. Как лекарю Бао было бы интересно проследить за этим. Но, увы, не судьба.