- Давай, конфетка, стучи уже, - не оставил Джеймс без внимания мою заминку у двери в «бункер».
Пришлось действительно стучать.
- Заходи уже, Хэнсон, - раздалось с другой стороны, - в этом баре стучать не принято.
Я повернула ручку и вошла. Конард сидел за столом, закопавшись в бумаги.
- Ты хотел меня видеть.
- Да. Хотел узнать, как ты, - Макклин смотрел очень внимательно. Я так же внимательно изучала мужчину напротив.
- Ничего не изменилось. Макгрэгор все еще мертв, - пожала плечами.Зачем ты выбросил его труп на старой лесопилке?
- Где выбросил?он отчего-то насторожился.
- Сегодня утром ребята нашли труп оборотня на старой лесопилке. Я тела не видела, но наши уверены, что это именно Макгрэгор. Это было очень глупо, Конардслишком близко к людям. А если бы его нашли
- Дери его - ругнулся Макклин, поднимаясь, перебивая меня. Напряженная поза и острый, колючий взгляд волка заставил меня чуть ли не подавиться следующими словами.
- Что?выдавила из себя, спустя вечность тишины.
Конард вдруг оказался рядом. Очень близко.
- Скажи, - протянул мужчина задумчиво, заглядывая мне в глаза, - ты говорила своим, кто убил Макгрэгора?он очень странно растягивал слова и щелкал костяшками пальцев. В этом жесте было что-то пугающее, что-то очень хищное. Казалось бы, Макклин просто нажимает большим пальцем на костяшки остальных, но звук, получающийся в результате, в тишине этого тесного, странного кабинета выходил очень громким. Очень тревожным.
- Нет, - тряхнула я головой, с трудом оторвав взгляд от рук оборотня.
- Почему?
- Потому что тогда бы вопрос моей работы на тебя был бы закрыт. Не в мою пользу, - поморщилась, но скрывать правду смысла не видела. Конард перестал щелкать пальцами. Показалось, что в холодных глазах мелькнуло удовлетворение.
- Умница, малыш, - улыбнулся Макклин. Улыбнулся только уголком губ, взгляд оставался серьезным, по-прежнему хищным.
- Конрад, так зач
- Дело в том, Крис, что я не выкидывал тело Макгрэгора на лесопилке. Ребята закопали его на свалке. И я при этом присутствовал.
- Но
- Спасибо, - он подался вперед, скользнул губами по моей щеке и вышел. А я осталась стоять в бункере.Не говори никому. Даже своему альфе, - бросил Конард через плечо.
Это легкое, едва ощутимое прикосновение его губ к моей щеке выбило почву из-под ног и послало дрожь по всему телу. Волчица вдруг взвыла и заметалась внутри меня, неожиданно рванулась к поверхности.
Человек сильнее зверя? Как бы не так.
Я втянула в себя воздух и медленно подняла руку к щеке, провела кончиками пальцев. Интересно все же, какой у него запах? Губы Конарда были прохладными
А потом я все-таки включила мозг, и смысл всего сказанного Макклином до меня дошел. Я выругалась и рванула из кабинета.
Какого хрена тут творится?
Абсолютно точно этот волк на меня как-то странно действует: я замираю перед ним, как кролик перед удавом. Это раздражает, потому что Макклина я не боюсь. Или боюсь, но как-то не так, неправильно. Что-то незнакомое есть в том страхе, который я испытываю перед этим конкретным оборотнем.
Я выбежала на улицу, но машина босса скрылась за поворотом.
Черт!
Детское желание показать шефу средний палец пришлось почти насильно затолкать внутрь, впрочем, как и желание достать телефон и набрать альфу или Марка.
Ладно, он все равно вернется в «Берлогу». Подозреваю, что вернется еще этим вечером. Конард работал на износ, был чертовым трудоголиком, словно он не хозяин бара, а белый воротничок с долбанной Уолл-стрит, словно медбрат неотложки. Он всегда был в «Берлоге», именно в баре
Вообще за эту неделю мне начало казаться, что собственный ресторан и стейк-хаус он недолюбливает. Было что-то странное в его одержимости именно баром, в его привязанности к этому месту, вот только мне не об этом сейчас надо думать.
О, нет
Я застонала от пришедшей в голову мысли, поднявшийся легкий ветерок вдруг показался холодным, заставил вздрогнуть. Я повернулась к зданию, всмотрелась в зеркальную поверхность его окон и все-таки вернулась в бар, в раздевалку.
До начала смены оставалось всего ничего и нужно было срочно переодеваться.
Меня, наверное, и так обыскались.
Вот только перед тем, как открыть шкафчик, я задержала дыхание. Форма в «Берлоге» для сотрудников бара была простой и удобной. Видимо, когда Макклин ее выбирал, думал о «Короткой счастливой жизни Фрэнсиса Макомбера»
Вот тоже эта странная любовь оборотня к Хемингуэю Его куда как проще представить с «Плэйбоем» в руках или какой-нибудь «Таймс», чем с потрепанным томиком рассказов старого, ненавидящего женщин алкоголика, изрядно потрепанного войной и реалиями того времени.
Хотя может это был и не Хемингуэй Но Конард явно вдохновлялся именно историями про Африку, когда выбирал одежду для сотрудников бара.
Я и Саманта носили комбинезоны и небольшие кожаные блокноты, прикрепленные к поясу ремешками из мягкой коричневой кожи, к этому же ремешку крепилась рация. Охрана и Джеймсбрюки и рубашки. И все прекрасно было бы в этой форме, если бы вчера на моей не появились пятна крови. Большие, темно-бордовые, прекрасно заметные на ткани цвета хаки, вмиг впитавшиеся и разросшиеся
Я тряхнула головой и все-таки заставила себя открыть шкафчик. Форма была там. Ботинки на толстой подошве стояли внизу и они, как и комбинезон оказались чистыми.
Я выдохнула, только сейчас осознав, с какой силой вцепилась в дверцу.
Переоделась быстро и так же быстро отправилась готовить зал к открытию, а в голове толкались и толпились мысли и вопросы.
- Джеймс, - окликнула я оборотня, когда почти закончила, - скажи, а много у босса врагов?
- Достаточно, - усмехнулся здоровяк.
- И что? Часто гадить пытаются?я убрала остатки салфеток в сумку на поясе и подошла к стойке.
- Откуда такой нездоровый интерес к делам босса, ласточка?Джеймс поставил локти на стойку, оперся подбородком на сцепленные в замок руки.
- Можешь считать женским любопытством. Я просто только вчера поняла, что ни черта не знаю волка, который когда-то таскал меня на руках и закармливал конфетами, - я села на стул, скопировала жест бармена.
- Ну как тебе сказать - пожал мужчина здоровыми плечами, - часто, не часто, а иногда случается, - и улыбнулся так широко, что мне казалось, у него челюсть сведет. Но улыбка была искренней, волк внутри бармена, действительно, веселился. Я чувствовала.
- Почему ты улыбаешься? Разве это повод для веселья?
- Они все очень забавные, - ответил бугай. - И кратковременные.
- Кратковременные?
- Сунется кто-нибудь из отребьев в «Берлогу», огребет по ушам, соплями и кровью тут все зальет - и полгода тишина. Но развлечения все реже и реже случаются. Конард почти со всеми договорился, а с кем не договорился - и замолчал, разведя в стороны руками. Без сомнения, очень эффектно, но меня как-то не впечатлило. Больше насторожило. Потому что вот именно сейчас, именно в этот момент большой и грозный парень боялся Макклина. Его зверь боялся Макклина. Не так, как боятся ядовитую змею, но так, как боятся ночного, чужого леса, проезжая незнакомой дорогой. Вроде все тихо и спокойно, но кто ж его знает, кого именно скрывает чаща.
- А с моей стаей?задала я терзавший вопрос.
- А что с твоей стаей?снова искренне удивился Джеймс. Очень честный парень. Открытый. Не такой, как я. Я врала почти всю свою жизнь.Конард на Джефферсона давно злиться перестал. Дергают иногда друг друга за хвосты, но, скорее, по привычке. Не друзья, но и не враги. Иначе ты бы здесь не работала, так ведь?
Я никогда особо не влезала в дела стаи и дела альфы, да и не принято было обсуждать такие вопросы с самками. Мужчины все решали сами. Поэтому, когда Конрад ушел Я долгое время не понимала, куда он делся. Просто однажды мужчина перестал приходить. Кажется, я даже пару раз пыталась спросить у мамы о том, куда же делся Макклин, но она лишь пожимала плечами.
Кому какое дело до чужака
Чужак Не наш
Волк не из стаи, а значит, опасный.
Вот только по-настоящему опасен он стал именно после того, как ушел от нас. Ушел Какое простое слово, какое сложное слово.
Мог ли он соврать мне в кабинете? Мог ли он подбросить тело на лесопилку сознательно?
- вызывает Кристин Хэнсон, - пророкотал мне в ухо Джеймс.
- Что?очнулась я от своих мыслей.
- Говорю, Джеймс, вызывает Кристин Хэнсон, прием!он помахал своей здоровой лапищей у меня перед лицом.Ты где витаешь сегодня, конфетка?
- Прости, плохо спала. Никак не могу перестроиться, - «виновато» потупилась.А Саманта сегодня выйдет?спрашивала не из праздного любопытства, а потому что одной тянуть целый зал оказалось очень непросто.
- Должна,кивнул Джеймс.По крайней мере Конард мне ничего не говорил.
Я кивнула и ушла помогать на кухню. До открытия «Берлоги» оставалось чуть меньше десяти минут.
Саманта, в общем-то, мне даже нравилась. Спокойная, даже несколько меланхоличная, она прекрасно гасила мою вечно брызжущую через край энергию, давала дельные советы, помогала. Она чем-то напоминала Бартон: такая же почти болезненно-тощая, те же синяки под глазами. Только заносчивости и наглости Эмили у нее не было совершенно. Не то чтобы я не любила Эм, просто с ней иногда было действительно тяжело. Эмили считала, что всегда права, что ее мнениеистина в последней инстанции, считала, что лучше остальных. Последнее, правда, проявлялось редко. Но все же нет-нет да проскальзывало. И проблема была даже не в том, что она оказывалась и правда всегда права, а в том, что она не прощала другим их слабости. Клеила ярлыки, лепила таблички, могла быть очень жесткой и категоричной, даже грубой. Скорее мужские черты, чем женские
И все-таки слабости были и у Эмили. Одна из нихМаркус Джефферсон. Эм думала, что никто не знает. И тут, как и везде, была права Почти.
Я знала.
Знала с того самого момента, как Эм осознала свои чувства к Марку. А то, что знает и чувствует она, знаю и чувствую я. Марк, конечно, ни о чем не подозревает. Вообще Бартон на удивление легко удавалось хранить свой секрет от других членов стаи. Эмилисильная волчица, куда сильнее и действительно ценнее многих, но иногда она ужасно бесит.
И Маркус Наша дружба
Давно уже не просто дружба. Где-то лет пять назад все изменилось. Я чувствовала это, видела в жестах, движениях, незаметно изменившемся отношении ко мне. Мне было с Джефферсоном невероятно хорошо, надежно, спокойно. Маркуютный, свой, домашний. Мы так давно дружим, что иногда кажется, что можем заканчивать друг за друга предложения, мысли читать
Я любила Марка, вот только не могла понять, как именно: как мужчину или все-таки как друга. Казалось, что все-таки как мужчину. Да и эпизод на озере лишь подтвердил эти мысли. Чувства к Маркусу были светлыми, чистыми, в них слишком много было от той детской дружбы, что так давно нас связывала.
Я улыбнулась, поставила на столик перед посетителями их заказ и побежала за следующим. Вечер сегодня обещал быть очень напряженным, а Саманты все еще не было.
Удивительно, но несмотря на то, что произошло вчера, «Берлога» продолжала мне нравиться: шумная, открытая, знакомая. Бар никогда не пустовал. Вот и сегодня было просто битком, а мы всего полтора часа как открыты.
За первую рабочую неделю я с каким-то странным удивлением будто заново открывала для себя город, его жителей и Макклина. Он и правда сильно изменился. Конард улыбчивым никогда особо не был Но сейчас Он решал дела и проблемы «Берлоги» спокойно, уверенно, жестко. Он теперь предпочитал костюмы, дорогие тачки, крепкий виски по вечерам.
Я раньше как-то не обращала внимания на его внешность. А недавно вдруг заметила и разворот плеч, и высокий рост, почти идеальные черты лица, жесткие губы и прямой нос. Волк почти подавлял.
А еще Конард стал холодным. И почему-то именно это заставляло меня наблюдать за ним, чуть ли не следить за каждым его движением, когда мужчина появлялся в поле моего зрения. Потому что мне было непонятно Я ничего от него не чувствовала, никаких эмоций, и это было очень странно. Ставило в тупик, заставляя приглядываться к волку.
- Крис, конфетка, - крикнул из-за стойки Джеймс,можешь сбегать в раздевалку, принести мне пачку жвачки из шкафчика, а я пока присмотрю за залом?
- Саманты сегодня не будет?спросила я, кивая. Джеймс бросал курить. Точнее, очень старался бросить. Таскал с собой везде никотиновую жвачку, лепил пластыри. Пока держался, но я видела с какой тоской он частенько провожал взглядом посетителей, выходящих на улицу покурить.
- Не знаю, конфетка. Босс молчит, Сэм тоже к трубке не подходит. Я уже несколько раз звонил.
- Макклин будет недоволен
- О, это вряд ли. Отношение Конарда и Сэмми особенные
- Особенные? Она его пара?нахмурилась.
- Нет, - расхохотался здоровяк.Они не вместе, просто он очень дорожит Самантой.
Я лишь пожала плечами.
- Тогда Макклину стоит нанять новую официантку. Клянусь, еще одна такая смена, и меня отсюда можно будет выносить. Да и тебя тоже, - улыбнулась я и побежала к выходу, забрав у Джеймса ключ.
Пачка жвачки нашлась в заднем кармане джинсов Джеймса. Я закрыла шкафчик и отправилась назад, стараясь выкинуть из головы постер с двумя целующимися мужиками.
Саманта так и не появилась, Макклина тоже не было видно. Смена закончилась, а я чувствовала себя выжатой, как лимон. Очень хотелось домой и спать. Оставалось убрать последний столик, отнести грязную посуду на кухню. Джеймс и повар взяли на себя миссию по избавлению от мусора.
Я крутилась возле столика, сметая крошки, и торопилась. Волчица внутри почему-то тревожилась. Но вообще она в последнее время тревожилась достаточно частовлияние новолуния, не иначе. На улице послышался шум мотора, через несколько секунд хлопнула дверца, я повернула голову, махнула тряпкой и
Громкий дзинь.
Молодец, Хэнсон.
Бокал разлетелся на осколки: мелкие и крупные, несколько отлетело к барной стойке. Пришлось лезть за ними. Я собирала стекло на поднос, когда дверь в бар открылась, заставив вздрогнуть, потому что шагов я не слышала.
- Конард Ай, - я зашипела и отдернула руку от осколка, поднимаясь на ноги. Царапина была всего лишь царапиной, но очень глубокой и болезненной.Знаешь, каждый раз, когда я тебя вижу, случается какая-нибудь задница
Макклин только фыркнул на это насмешливо. Он выглядел помятым и, как всегда, слишком серьезным. Холодным. Отчего-то хмурился. Скорее всего, из-за моей неуклюжести.
Он оказался рядом буквально через несколько секунд, потянул меня за руку, заставляя подняться, нахмурился еще сильнее, когда разглядел царапину на ладони.
- Да Хэнсон, - протянул задумчиво, - кое-что никогда не меняется, верно?
Я не успела сообразить, о чем он говорит, как мужчина, выдохнув, коснулся царапины языком. Дрожь пробежала по моему телу, сдавило горло, из помещения будто вмиг выкачали весь воздух. Волчица внутри прогнулась и попыталась прорваться на свободу, заставив дернуться.
- Больно?на миг оторвался Конард от моей ладони.Извини, малышка, придется потерпеть, - его голос звучал ровно, ничего не изменилось в лице, только длинные пальцы чуть крепче обхватили мое запястье.В детстве ты была храбрее.
- Храбрее?повторила тупо, как завороженная наблюдая за тем, как темная макушка снова склоняется к моей руке, как приоткрываются тонкие губы, как язык опять прикасается к коже.
- Однозначно. Ты имела дурацкую привычку падать с деревьев мне в руки, - его пальцы были прохладными, движения уверенными. Оборотень сжимал крепко, твердо, но осторожно. Я опять, словно в замедленной съемке, видела, как мужчина подносит руку к губам, приоткрывает их
В голову ударил жар, низ живота стянуло, будто сжало. Я не могла ни пошевелиться, ни вдохнуть, почти сознательно отказываясь понимать, что происходит.
Шершавый язык прошелся от основания большого пальца, к указательному, вдоль царапины. Легкая боль от прикосновений вопреки здравому смыслу не помогала прийти в себя. Казалось, сделала только хуже.
- Конард
- Я заметил машину Джефферсона на стоянке перед «Берлогой», - и он, будто нарочито медленно, снова провел по ране. И обратно. То ли рычание, то ли стон сорвался с моих губ, заставив оборотня остановиться на сотую долю секунды, а потом снова вернуться к царапине. Язык был шершавым, горячим, влажным, движения воспринимались лаской или пыткой. Мужчина поднял ко мне взглядтемный, невероятно темный взгляд. Макклин смотрел очень пристально, говорил тихо, что-то вдруг неуловимо изменилось в его движениях, голосе. - А внутрисамого Джефферсона. Ты опаздываешь, Крис. Он теряет терпение.