На мгновение меня поразило сходство матери и дочери, которое стало более очевидным за последние несколько месяцев, пока мы приближались к финишной прямой окончания школы. Они обе были худыми, хорошо одетыми, бледными и красивыми с крошечными зрачками.
Надя рассеянно махнула рукой.
Хорошо, сказала Миссис Виттер. Увидимся утром.
Дверь захлопнулась, и её присутствие было забыто, как капля дождя, упавшая на поверхность океана.
И, подсказала я, снова протягивая письмо со стипендией Наде. Прочти это! Посмотри к чему привела твоя усердная работа и постоянное ворчание.
Надя вновь обратила свой взгляд на неспокойные серые воды залива Наррагансетт. Глубоко в моём животе свернулся клубок гнева. Это был выдающийся момент, я доказала, что стою того времени, которое она потратила на меня. Мне нужно было, чтобы она это увидела. Мне нужно было, чтобы она сказала это.
Мне нужно было, чтобы с ней всё было в порядке.
Я встала и помахала рукой перед её лицом.
Сколько ты приняла на этот раз?
Она откинулась на спинку шезлонга и улыбнулась. Её руки были раскинуты в стороны, открытые и беспомощные.
Без понятия.
Ты хоть понимаешь, как чертовски жалко это звучит? выпалила я, не в силах больше сдерживать своё разочарование.
Я схватила с шезлонга письмо и сжала его в кулаке.
Она закрыла глаза.
Хотя это чертовски приятно.
Мне пришлось отступить на шаг, чтобы не опрокинуть её шезлонг в отчаянной попытке вывести её из транса, вернуть Надю, которой было не всё равно.
Может быть, я не хочу жить с тобой в одной комнате. Я, и правда, пойду в университет, чтобы чего-то достигнуть, а не просто торчать среди решений проблем.
Мне хотелось, чтобы она вздрогнула. Чтобы сказала мне, какой я была сукой. Чтобы показала мне, что я многое значу для неё, чтобы иметь возможность достучаться до неё.
Вместо этого она снова улыбнулась, особенной улыбкой, опустошающей улыбкой. Непревзойденная улыбка "отвали". За то время, что мы были друзьями, я видела, как она проделывала это с другими людьми, это медленное, поддельно-снисходительное движение губ, которое убивало разговоры, иссушая девочек и мальчиков своим уверенным холодом. Это была улыбка, которая говорила: что бы ты ни говорил, мне плевать. Я тысячу раз видела, как она кидала такую улыбку своему никчёмному бывшему парню Грегу. И маме тоже. Однажды я даже видела, как она улыбнулась так Тиган. И теперь она впервые нацелилась на меня.
Иди домой, Лила. Ты, так сказать, убийца кайфа.
Хорошо, сказала я дрожащим голосом. Ты превратилась в настоящую стерву, ты это знаешь?
Надя медленно подняла руку, та слегка дрожала, когда она показала мне средний палец.
В моей голове рушился мир. Это было то, чего я боялась с тех пор, как позволила себе сблизиться с нейчто, как и все остальные, она отвернётся от меня. Я чувствовала себя полной идиоткой, мечтая о том, чтобы уехать в колледж со своей лучшей подругой. Я начала доверять ей. Я должна была знать лучше. Никто не мог так относиться ко мне.
Холодная улыбка не сходила с её лица, и мне захотелось её ударить. Мне хотелось встряхнуть её. Всё, что угодно, лишь бы получить хоть какую-то реакцию, которая показала бы, что я для неё важна, что она боится потерять меня так же, как я боюсь потерять её. Я стояла, ожидая хоть малейшего изменения в выражении её лица, малейшего подёргивания пальцев.
Ничего.
Слёзы жгли мне глаза, но жар гнева выжег их.
Ты станешь такой же, как твоя мама, Надя. Мои поздравления. Спасибо, что избавила меня от необходимости наблюдать это.
Я сунула письмо в карман и зашагала по ухоженной лужайке, жалея, что у меня нет чего-нибудь тяжёлого, чтобы швырнуть в широкие, кристально чистые окна. Моя паника закоротила меняединственное, за что я должна была держаться, разваливалось на части. Я сделала несколько глубоких вдохов, когда добралась до своей машины, пытаясь успокоиться, чтобы уехать. Завтра ей будет лучше. И вот тогда я покажу ей письмо.
Но у меня так и не появилось такой возможности. На следующее утро мне позвонила Тиган. Я с трудом разобрала слова сквозь её истерические рыдания, но после нескольких повторов они, наконец, дошли до сознания.
Миссис Виттер обнаружила дочь на полу в ванной, рядом с ней лежал пустой пузырёк из-под таблеток.
Надя была мертва.
ГЛАВА 3
Я взглядом проследила слизистые черты лица зомби, когда резкий вой тату пистолета ударил в уши. Нежить была сильной и пугающей, насыщенной цветом и угрозой. Я наблюдала за Данном, хозяином зомби, и гадала, что это говорило о нём, раз уж он решил нанести этого монстра на свою плоть. Глядя на его жилистое маленькое тело, я решила, что вероятней всего над ним издевались в детстве. Он, определённо, таким образом компенсировал нехватку чего-то. Я продолжала искать новые подсказки, обрадовавшись, что смогла отвлечься от пульсации и жжения, растекающейся по моей коже. И от чувства вины, разъедающей моё сердце.
Лицо Данна исказилось от сосредоточения, пока он ловко маневрировал иглами. Я сдержала дрожь от боли, заставив себя успокоиться, и к тому же я очень боялась, что малейшее движение испортит портрет, обретающий форму на моей руке.
Уже половина готова, прокомментировал Данн. Перерыв нужен?
Я покачала головой.
Продолжай.
Ты бледная.
Я в порядке, ответила я сквозь стиснутые зубы.
Данн хмыкнул и снова принялся за работу. У него были такие классные навыки. Даже сквозь кровь и опухоль изящное лицо Нади уже было узнаваемо. Ему потребовалось всего несколько дней с того момента, как он впервые увидел фотографию, чтобы нарисовать её лицо и карту, где оно разместиться на моём предплечье. Было довольно забавно, что, несмотря на всю мою репутацию плохой девочки, единственным, для чего я когда-либо использовала своё поддельное удостоверение, стало получение татуировки. Данн даже сделал мне скидку. Эта трата всё равно сожрала большую часть моего жалкого фонда на учебу в колледже, но теперь это уже не было проблемой. В конце концов, мне назначили стипендию.
Я посмотрела из окна салона и стала наблюдать, как машины пробираются по узким полосам движения на Викенден стрит. Может быть тату мне поможет. Школьный мемориал не помогя смотрела на глянцевую фотографию Нади размером с плакат с заднего ряда трибун, наблюдая, как все её друзья плачут и обнимают друг друга в первом ряду, и это всё равно не изгнало её призрак из моей головы. Поминки тоже не помоглипосле того, как я увидела её лежащей там, бледную и совершенную, сны по-прежнему преследовали меня. Похороны тоже подвели менядаже после того, как я выпотрошила обещание из священника, что она в лучшем месте, ночные видениям о ней, пойманной в ловушку того тёмного города, в том самом месте, которое я носила в своей голове в течение последних двух лет, никуда не исчезли. Теперь она была там. И это была моя вина.
Диана сказала, что мне нужно найти свой собственный способ попрощаться. Она обещала, что тогда мне станет легче. И вот он, мой личный памятник Наде. Я всегда буду носить на своей коже её торжественное, затравленное выражение: напоминание о том, что у меня было, чего мне недоставало, и что потеряла.
Кто-то вышел из задней части салона, и петли двери протестующе заскрипели. Я ахнула, когда передо мной появились Суицидальные Врата, которые тянулись ко мне, пытаясь проглотить меня. Я прошла через них с Надей той ночью всего неделю назад, по земле, которую я хорошо знала, и я кричала ей, чтобы она вернулась, развернулась. Умоляла её не проходить через Врата. Но она продолжала смотреть только на город за Вратами, плача и ужасаясь. Она была совсем одна, хотя её окружали сотни людей, бормочущих на разных языках. Эти громадные Стражи в доспехах стояли по обе стороны Врат, размахивая изогнутыми мечами и загоняя толпу в огромный тёмный город. Один из монстров посмеялся над Надей, когда она умоляла его о помощи. "Добро пожаловать в Суицидальные Врата!" прокричал он.
Я резко проснулась, испытав огромное облегчение от того, что это был всего лишь сон, не подозревая о её смерти.
Всё хорошо? Данн отставил тату пистолет, и по выражению его лица я поняла, что только что-то бесконтрольно сделала.
Я прочистила горло.
Нормально. А что?
Ты, эээ стонала? Не то чтобы я возражал
От того, как он изогнул губы, я всерьёз задумалась о том, чтобы вернуться к своим прежним привычкам и ударить его тату пистолетом.
Прости. Больно. Продолжай.
Я уставилась в окно, отчаянно пытаясь не думать о том, что видела в этих снах.
Иглы снова затихли.
Готово, объявил Данн, сжав мою руку. Что думаешь?
Я посмотрела на внутреннюю сторону своего правого предплечья. На меня смотрело лицо Нади.
Она идеальна, пробормотала я. Спасибо тебе.
Он перевязал моё предплечье, и я отправилась домой, надеясь, что это положит конец кошмарам с участием Нади. Каждую ночь, с того дня, как она умерла, я всё глубже и глубже заходила в этот бесконечный, мрачный город. Она была в окружении незнакомцев, бродившими по улицам, и у всех них были остекленевшие от горя и мук глаза. За исключением громадных Стражей, которые патрулировали улицы, почти все в городе выглядели совершенно несчастными. Надя хотела попросить о помощи, но никто не смотрел на неё. Она не слышала, как я звала её по имени. Я была просто призраком, парящим рядом с ней. Я просыпалась каждое утро с новоиспеченной скорбью, с больным сердцем. Может быть, теперь она упокоится с миром и позволит мне вернуться к своим обычным кошмарам. Всё лучше, чем видеть, как она страдает.
Машина Дианы стояла на подъездной дорожке, когда я подъехала. Проходя через дверь, я опустила рукав. Диане станет любопытно, если она увидит повязку, не говоря уже о том, что она разозлится, если увидит татуировку.
Что с тобой случилось, детка?
Она вышла из кухни с ложкой в руке.
Ничего. Тусовалась с хм, Тиган.
Брови Дианы взметнулись вверх.
Тиган только что звонила узнать, пойдёшь ли ты на заупокойную службу завтра вечером.
Великолепно. Тиган решила стать благопристойной в самый неподходящий момент. Я опустилась на стул у кухонного стола.
Мне нужно было немного побыть наедине с собой. Я решила прокатиться.
Она нахмурилась.
Тебе, в самом деле, надо больше времени побыть наедине?
Я закрыла глаза, чтобы она не увидела, как я их закатываю.
Я не знаю, что мне нужно, Диана. И не уверена, имеет ли это значение.
Для Нади это будет иметь значение.
Я поморщилась. Когда я видела во сне Надю, единственное, что имело для неё значениепобег от боли. Как я и предупреждала её, это не закончилось после самоубийства.
Ты этого не знаешь.
Диана развела руки. Ей хотелось обнять меня, но она знала, что лучше не пытаться. Вместо этого она скрестила их на груди.
Ты была важна для неё, и не притворяйся, что не знаешь этого, она прищурила глаза. У тебя снова кошмары, да? Это всего лишь сны, детка. Плохие сны, я знаю, но они остаются просто снами.
Я повернулась к ней спиной, открыла шкафчик и ненавидящим взглядом уставилась на тарелки и стаканы. Мои кошмары не были похожи на сны. Во вчерашнем кошмаре кудахчущая старушка пыталась утащить Надюподобно какому-то животному. "Прекрасна, говорила она Наде. Ты идеальна". Это был другой голос, не тот, что нашёптывал мне во многих моих собственных кошмарах, но она произнесла те же самые зловещие слова. Когда Надя убежала, злое животное погналось за нейна четвереньках, шлёпая ладонями и ногами по булыжной мостовой. Я проснулась ещё до того, как увидела, что случилось с Надей.
Ты думаешь, что могла бы спасти её. Ты чувствуешь себя виноватой, прокомментировала Диана, протягивая руку и хватая две тарелки.
Конечно, я чувствую свою вину, хрипло ответила я, вытирая рукавом слезящиеся глаза. Ты бы слышала, что я ей сказала в тот вечер. А что, если я сама довела её до этого?
Она покачала головой и неодобрительным тоном произнесла мм-мм-мм.
Как ты думаешь, Надя хотела бы, что ты себя так чувствовала? Это девушка была очень хорошая. Жаль, что она не любила себя так же сильно, как всех остальных. Она оставила неизгладимый след в этом мире и в тебе. Когда ты переехала ко мне год назад, я боялась, что ты снова окажешься в колонии, но вместо этого ты здесь и поступаешь в колледж!
Да, именно из-за Нади у меня было такое будущее. А что я сделала для неё? Она сказала, что я была той, кто помогал ей обрести почву под ногами, той, кто видела дальше тривиальных вещей. Она сказала, что я нужна ей, потому что я была настоящая. Сильная. Смешная. Хорошая. Я всерьез начала верить в эту чепуху о себе, верить, что у меня есть что-то, что я могу дать ей взамен всего, что она дала мне. А потом я ушла от неё именно тогда, когда она нуждалась во мне больше всего.
Я прижала руку к повязке и позволила боли пронзить всё моё тело. Я заслужила эту боль. Вспышка паники прострелила меня, когда тёмный город вспыхнул перед моими глазами. Я отдёрнула руку от татуировки, словно она обожгла меня, и реальный мир вернулся.
Диана предложила мне тарелку.
Хочешь поговорить об этом, пока мы обедаем?
Боже, нет.
Прости меня, Диана. Обед выглядит великолепно, но я собираюсь сделать кое-какую домашнюю работу, а потом лягу поспать.
Она грустно улыбнулась мне.
Если я понадоблюсь тебе, детка, я всегда рядом.
Я вернулась в свою комнату и разбросала фотографии Нади по полу. Почти на всех у Нади была улыбка "я-правлю-миром". Я пролистала снимки, удивляясь, как кто-то настолько уверенный в себе, настолько живой, мог вообще хотеть причинить себе боль. Затем я добралась до одной из фотографий, которую сама сделала, когда мы сидели на трибунах, наблюдая за тренировкой мальчиков по бейсболу.
На этом снимке она смотрела в пространство тусклыми, затравленными глазами. Это было лицо человека, который мог выпить достаточно таблеток, чтобы убить себя много раз. Такое же лицо было и на моей руке. Именно так она выглядела, когда думала, что никто за ней не наблюдает. Сначала я подумала, что это случайность. Ни в одном из моих других снимков не было и намёка на эту печальную, отчаявшуюся Надю. Но потом я вспомнила все остальные фотографии на моей камере, те, которые я не сочла достойными печати. Конечно, их было не так много, но они были, начиная ещё с прошлого лета. Фотографии Нади, пойманной в моменты истины, слишком рассеянной или измученной, чтобы выдать эту захватывающую дух улыбку на её лице.
Мое зрение затуманилось под тяжестью слёз. Как я могла позволить уйти ей? Я собрала все фотографии, лучшие моменты моей жизни с единственным другом, который у меня когда-либо был. Отнесла их на задний двор и подожгла на маленьком угольном гриле Дианы.
ГЛАВА 4
Языки пламени лизали края фотографий, а затем начали жадно пожирать фальшивые улыбки Нади. Я вдохнула горький дым. Глаза наполнились слезами, когда я увидела, как вспыхнуло последнее изображение её лица.
Ты, и правда, там Надя? Или я просто сумасшедшая?
Как только её образ исчез, я уже скучала по ней. Я сняла повязку и посмотрела на её лицо, покрывающее всё ещё ноющую от боли руку. Мой взгляд остановился на её глазах, и я почувствовала, что я падаю. Сильные покалывающие иголки побежали вверх по моим ногам, и моё дыхание участилось. Кирпичи на патио округлились, превращаясь в булыжники. Висячие растения Дианы вытянули свои усики вверх и превратились в газовые лампы, свисающие с толстых столбов, испуская зеленоватый свет в темноте. Руки Нади качались передо мной, а она бежала по неровной улице, высотки окружали её с обеих сторон.
Я была с Надей. Я была Надей. Каким-то образом, я была в её сознании, смотрела на вещи её глазами, когда она бежала через тёмный город. Мой желудок сжался от её страха. Её сердце, моё сердцебилось так сильно, что я поняла, что больше не нахожусь на заднем дворе Дианы. Неужели что-то снова преследует насеё? Та злая бабуля-животное, которая пыталась её схватить?
Я почувствовала тупую боль в плече, когда мы нырнули за мусорный бак. Мы резко обернулись, чтобы узнать, не приближается ли опасность, и как раз вовремя увидели, как в нескольких футах от нас приземлилось тело мужчины. Надя вытянула шею и тут же снова спряталась за металлическую стенку бака, но не раньше, чем мы увидели его мельком.
Шея парня была вскрыта до самого позвоночника.
Мой разум ожил в попытке осмыслить то, что я видела. Я думала, что это загробная жизнь, что эти люди уже мертвы. Но этот парень только что был убит, и он выглядел так, будто не собирался подняться в ближайшее время.