Это равнозначно поражению,прошептал он едва слышно.
Ювэй вздрогнула, но не успела ничего сказать, он вдруг рассмеялся.
Я же просил! Не «вы», а «ты». Неужели это так сложно?
Но это же клятва
Не начинай,он небрежно отмахнулся, а камень на его руке вспыхивал, сиял, искрился переливами, а потом резко затихал, и все обрывалось, будто не было никакого волнения и клятв. Просто он улыбался, как мальчишка, а она улыбалась в ответ.
Они еще говорили немного о пустяках, а потом он просто показал ей комнату, в которой сами собой появились ее вещи. Даже мебель была та же.
Спокойной ночи,сказал ей принц и ушел к себе, оставив Ювэй одну, а она никак не могла прийти в себя и, даже лежа в кровати, долго думала о принце.
«Что ж, это равнозначно поражению»,вспоминала она его слова и никак не могла понять, что же это могло значить.
«Оставаться один я не хочу»,сказал он ей сегодня, но, что он имел в виду, она тоже не знала, просто чувствовала что-то, вставала и будто во сне шла к нему.
У двери, конечно, застыла, задумалась на миг, но тут же поддалась странному порыву. Открыла дверь и шагнула в спальню принца.
Свечи давно потухли. Окна были закрыты, но шторы отчего-то покачивались, будто их трепал ветер. Тени танцевали по стенамгустые, черные, но Ювэй не испугалась.
«Я имею право сюда приходить»,сказала она сама себе, не понимая, откуда в ней такая уверенность.
Она шагнула к кровати и увидела принца. Он спал на боку, повернувшись к ней спиной, поджав к груди колени и кутаясь в плед, но часть белой спины с острыми шипами позвонков была открыта. Тьма металась по ней, плясала и почему-то злила Ювэй.
Она не удержалась. Протянула к нему руку и коснулась плеча.
Тьма застыла, но в ее разум тут же ворвалось новое видение.
Жесткие хвосты, подобно кнутам, сковывают движения. Их острые концы безжалостно впиваются в тело, но вместо боли приходила слабость. Тело немело, замерзало, а вокруг пылало синее пламя, окутанное мраком.
От жары и страха дышать с каждым мигом было все тяжелее.
Тело становилось чужим.
Глаза безвольно закрываются, и сердце будто замирает на грани пустоты
но в этот миг внутри вдруг вспыхивает решимость! Глаза открываются. По телу проходит жар. Мрак впереди перестает быть страшным.
Удается даже подняться на ноги. Больше не нужен свет, не нужна надежда. Иллюзий не осталось, потому что тьма подчиняется взмаху руки. Нарастает, но подчиняется, как безумный шторм, вызванный магом, но, как бы ты ее ни держал, она обрушивается волной, накрывает, растворяет, превращает в пустоту, но даже там остается усмешка.
Завтра все закончится
Ювэй отдернула руку, но не стала убегать. Теперь она точно знала, что это не ее кошмар, и ей было грустно от осознания, что помочь она не может, разве что оставаться рядом.
Глава 6
Гэримонд открыл глаза, чувствуя себя изжеванным куском мяса, которое страшное чудовище все же выплюнуло, предпочитая не есть. С такими снами, как у него сложно было отдыхать, но и не спать вовсе было невозможно. Все эти видения требовали его присутствия.
Сквозь плотно задернутые шторы пробивались лучи рассветного солнца, будто специально дразня его надеждой на этот день. Ему говорили, что скоро все закончится, но он не верил, и потому отворачивался от солнца, но тут же замирал в недоумении.
Рядом, чуть приоткрыв влажные губы, мирно спала Ювэй. Как она тут оказалась, Гэримонд не мог понять и долго рассматривал ее спокойное лицо. Если она действительно с ним связана, пришла ли она сама или он ночью сам переместил ее в свою постель?
«А что? нервно усмехаясь, думал он. Я мог. Она ведь была так рядом».
Признаваться, что сегодня ночью было действительно тяжело и страшно, он не хотел, а уж признаваться, что был готов ее держать силой, и подавно.
Больше всего смущало, что он ее не почувствовал, совсем. Будто не было у нее никакой ауры, будто не было у него самого особых инстинктов.
«Может, она мне мерещится?» подумал Гэримонд и протянул к ней руку.
Затаив дыхание, коснулся ее щеки, не веря, что она реальна. Ее кожа оказалась теплой, а дыхание мирным, только оно стало глубже. Губы тронула улыбка, словно она была рада его осторожному прикосновению. Он не удержался и провел пальцем по ее губам, едва касаясь, не дыша, и тут же отдернул руку, видя, как дрогнули ее ресницы.
Она неспешно открыла глаза и посмотрела на него, все так же улыбаясь. Моргнула и проснулась окончательно. Вскочив, она тут же опустилась на колени у кровати.
Простите, Ваше Высочество, я
Она не знала, что сказать, сглотнула с большим трудом и едва слышно, испуганно прошептала:
Этого больше не повторится.
Опустив голову, она ругала себя, не понимая, как можно было такое натворить. Ладно прийти в комнату принца, но остаться с ним, а потом и вовсе улечься к нему в постель. Чем она думала, сейчас она понять никак не могла.
«Значит, сама»,подумал Гэримонд и быстро встал, кутаясь в покрывало. Отступить без него он не решился, боясь, что она увидит что-то лишнее, а спрятавшись от ее взгляда, стал быстро одеваться, стараясь не смотреть на собственное тело.
Пока он возился с застежками, Ювэй чуть с ума не сошла, а когда он приблизился, поправляя рукав, она уже не дышала от страха и стыда.
С чего ты взяла, что я злюсь? спросил принц спокойно.
Такой реакции Ювэй точно не могла ожидать.
«Он что сумасшедший?» подумала она и только чудом не сказала это вслух.
Разве я сказал тебе хоть слово? Или запрещал заходить сюда?
Ювэй подняла на него глаза и действительно не заметила гнева.
Но я влезла в вашу постель,прошептала Ювэй, сама себе не веря.
Вместо ожидаемого негодования он вдруг рассмеялся и сел на пол, чтобы посмотреть в ее растерянные глаза. Она утром оказалась очень красивой, ну или ему так только казалось, но взгляд отводить от нее не хотелось.
Ты смешная,прошептал он, улыбаясь.
Это вы неправильный,простонала Ювэй.
Ты,поправил он ее весело.
Ну да, ты,ошарашенно согласилась она и села на пол, чувствуя себя полной дурой в ночной рубашке и на коленях.
И почему же я неправильный? смеясь, спросил Гэримонд.
Шутишь? переспросила Ювэй, едва не назвав его безумным. Да любой человек твоего положения был бы в бешенстве, это же
Она даже слова не нашла подходящего. При дворе подобное было бы скандалом.
Гэримонд и без определений махнул рукой.
Об этом все равно никто не узнает,прошептал он уже совсем невесело.
Будто потеряв к ней всякий интерес, он встал и пошел к столу. Завтрак, как и полагалось, уже оставили в холле внизу, потому, взмахнув рукой, он переместил его на стол. Одну часть к себе, второюв комнату адъютанта. Завтракать с ней ему не хотелось.
Ювэй же поднялась на ноги, радуясь, что рубашка у нее плотная и длинная. Вид у нее оттого, конечно, глупый, но хотя бы руками прикрываться и позориться еще больше не придется.
Можешь идти,сказал спокойно принц, так на нее и не взглянув.
Ювэй отступила, а потом решилась.
Тебе снился кошмар,начала она, пытаясь рассказать о том, что привело ее сюда.
Они всегда мне снятся.
Это ужасно,с искренним сожалением прошептала Ювэй, не представляя, как можно жить, переживая подобное каждую ночь.
Это не твоя забота,внезапно очень холодно сказал Гэримонд и впервые приказал: Уйди к себе. Скоро придет отец, а мне надо побыть одному.
Все-таки злишься,прошептала Ювэй.
Нехарактерные для нее откровенность и расслабленность охватили ее, будто она внезапно опьянела, а сопротивляться этому состоянию совсем не хотелось.
Я не злюсь, но ты должна уйти,строго сказал Гэримонд, едва не скалясь, но глядя не на нее, а в сторону. От этого становилось страшно.
Прости,прошептала Ювэй и вышла.
Гэримонд же, оставшись один, расслабился на краткий миг, повел плечом, но тут же скривился.
Ты так смешон,сказал ему хорошо знакомый голос из темного угла комнаты,Она сама пришла к тебе, почти предложила себя, а ты
Онамой адъютант,строго и равнодушно ответил Гэримонд,если спать рядом со мнойее прихоть, то пусть спит. Мне это не мешает.
Онатвой грааль,сказал голос.
Что-то не видно.
Она об этом не знает. Я же предупреждал.
Тем более. Какое это может иметь значение, если она ничего не знает?
Не прибедняйся. Ты ведь хочешь от нее ласки. Ты хочешь обладать этой девушкой, хоть она и широка в плечах, сильна, как настоящий мужчина, но невинна и могла бы принадлежать только тебе, без остатка,шептал голос.
Я равнодушен к женщинам,ответил Гэримонд, внимательно следя за темнотой.
Такого заявления хранитель не выдержал и все же вышел из темноты.
Он был высок и статен. Светлые волосы доставали бы ему до плеча, если бы он не завязал их в хвост на макушке. Он походил на человека, но его красоте могли бы позавидовать эльфы. Одет он был в расшитый золотом белый костюм, но видеть это прекрасное создание могли не все, только аграафы.
Тебе нравятся мужчины? спросил хранитель с наигранным интересом.
Он Гэримонда не боялся, потому что сам говорил, что видал аграафов и посильнее его, даже обзывал его порою слабаком, но Гэримонда это не волновало. Он просто хотел, чтобы вот этот красивый блондин никогда не смотрел на его адъютанта своими небесно-голубыми глазами.
Мужчины мне тоже не интересны,ответил он спокойно.
Достойный ответ истинного аграафа,похвалил его гость и устроился в хозяйском кресле.
Гэримонд взмахнул рукой и переместил из погреба бутылку вина.
Твое любимое,сказал он, отдавая ее хранителю.
Тот кивнул, наполнил бокал, пригубил и усмехнулся.
И правда, оно
Гэримонд сел напротив, будто гость, скрестил руки у груди и заговорил строго:
Я слушаю тебя, Глен. Зачем ты пришел?
А сам не выпьешь?
Воздержусь,ответил принц.
Для него хранитель был никем иным, как настоящим искусителем, по крайней мере, так всегда казалось, особенно если он шептал из тьмы с такой же ехидной усмешкой, как сейчас.
Жаль. Вино божественно, в такой-то день,прошептал он и сделал еще один глоток.
Давай ты перейдешь к делу,поторапливал его Гэримонд.
Так не терпится?
Видимо, да.
Ладно. Как ты знаешь, я всего лишь хранитель и у меня нет всех ответов
Я помню, не надо рассказывать мне все с самого начала.
Какой ты сегодня смелый,рассмеялся Глен и снова сделал глоток. И ты все равно не пойдешь со мной туда, откуда все началось? Не пойдешь за ответами?
Не пойду,отрезал Гэримонд.
Там есть все. Там ты сможешь избавиться от боли. От страха. Поверь мне, там
Хватит,перебил его Гэримонд, вставая. Я-то надеялся, что ты скажешь что-то новое.
Ты получишь всю силу, без ограничений!
У меня и так нет ограничений. Есть только магия, за которую приходится платить.
Ты мог бы получить бессмертие.
И заточить свою душу в камень, как ты?
Гэримонд кивнул на алмазную брошь у него на груди.
Зато она принадлежит только мне! возмутился Глен. Она никогда не вернется в Поток, и никто никогда не прервет мое существование! Только кто тебе сказал, что тебя ждет такая же участь? Ты больше. Ты сильнее. Ты аграаф!
Гэримонд только головой покачал. Все эти сказки про вечность и величие всегда казались ему смешными рядом с небытием в его кошмарах.
Глен быстро и зло опустошил бокал, взял бутылку и решил не спорить.
Я надеялся, что ты пойдешь другим путем,признался он. Думал, ты смелее, ну ладно. Может, тогда хоть разденешься?
Так любопытно? не поверил Гэримонд, обернувшись.
Он-то уже собирался игнорировать хранителя, который пел старую песню.
Ну-у-у-у,Глен отвел взгляд,я просто никогда не видел их.
Гэримонд покачал головой, явно не веря, закрыл глаза и расстегнул камзол. Скинув его, он снял рубашку и, подойдя к окну, открыл шторы.
Что ж, любуйся! сказал он, отступая назад в комнату и закрывая глаза.
Глава 7
Видеть самого себя принцу не хотелось, а вот Глен был совсем иного мнения. Потягивая вино прямо из бутылки, он встал и стал беззастенчиво разглядывать бледного худого аграафа. Посмотреть было на что, хоть и приятным это сложно было назвать. Темные вспухшие узлы плоти, подобно червям, покрывали его грудь, спину и почти всю левую руку. Они были похожи на уродливые шрамы или гнойные пузыри, но в то же время их неподвижность казалась временной, будто они замерли на миг и в любой момент могут возобновить движение, вспарывая плоть, словно паразиты, живущие под кожей.
Глен прикоснулся к одному из таких узлов на плече принца, а тот увернулся от его пальца, переползая под кожей в сторону, оставляя за собой багровый след. Гэримонд поморщился, но не стал возмущаться, только глаза приоткрыл.
Мы называем их стигматами,сказал Глен.
Интересно, кто это мы? спросил Гэримонд, но тут же покачал головой. Впрочем, мне все равно и сколько вас, и как вы это называете.
Он просто отступил, спеша снова одеться.
А как называешь их ты? спросил Глен с улыбкой.
Никак,пробормотал Гэримонд, надевая рубашку.
Их кто-нибудь видел?
Да. Ты.
А кроме меня? игриво спрашивал Глен, будто все это было просто забавой.
Ювэй могла видеть этой ночью, но тогда она вела бы себя утром совсем по-другому.
Логично,согласился Глен, снова выпив из бутылки. Значит, это наша с тобой тайна?
Гэримонд закатил глаза. Большей нелепости от Глена он еще не слышал, а тот не унимался.
Ты когда-нибудь вскрывал их? спрашивал он.
Почему ты сегодня такой любопытный?
Просто пьяный
Глен даже хохотнул, но Гэримонд понимал, что он врет, и, застегивая камзол, отвечал, все еще не зная, зачем нужен этот разговор.
Я вскрывал их,признался он,и не раз, но это ничего не меняет. Они всегда появляются вновь.
А что там внутри?
Что-то вроде гноя.
Какого?
Черного зловонного, такого, что отбило бы тебе аппетит, любопытное животное,вспылил Гэримонд.
Фу! Как грубо,кривясь, возмутился Глен, но тут же допил остатки вина и взмахнул руками. Что за нравы пошли? Вот так вот с духами мира говорят принцылюди самой благородной крови. Вот она какаятвоя благодарность, и это после стольких лет дружбы! Как тебе не стыдно?
Дружбы? переспросил Гэримонд. Ты лицемер, все эти годы вытягивающий из меня информацию. Ты сам не знаешь ответов и никогда их не знал. Хранителем еще зовешься.
Любопытно,прошептал Глен, вернувшись в кресло. Я думал, ты намного простодушнее, а ты Что ж, такая проницательность в твои-то годы достойна похвалы, но может все-таки позволишь мне узнать еще немного и расскажешь о том, как вскрывал стигматы.
Гэримонд долго смотрел в голубые глаза Глена, а после спросил:
Это просто любопытство или какой-то ритуал?
А какой ответ ты хочешь услышать?
Гэримонд с интересом смотрел на собеседника, пытаясь понять, чего тот вообще добивается, а затем спросил:
Какое это имеет значение?
Это очень интересно!
Это ты сейчас на какой вопрос ответил? спросил Гэримонд и улыбнулся.
Переиграть Глена у него никогда не получалось. То ли тот был слишком умен, то ли слишком глуп, но спорить с ним было невозможно, только посмеяться.
Глен, будто читая его мысли, развел руками, мило улыбнулся, но, отставив пустую бутылку, заговорил уже иначе. Совсем серьезно.
Ты прав. Я изучал тебя, вел записи, анализировал, как мог. Это мой долг, которому я следую не одно столетие. Яхранитель аграафов, и я присматриваю за каждым из них, и каждый носил на своем теле стигматы. Да, не смотри на меня так, я соврал. Видел я их, и не раз. Они всегда такие мягкие и узловатые, но у всех они различны по длине, ширине и количеству. У тебя их слишком много и они большие. Таких огромных стигматов я еще не видел никогда. Понимаешь ли ты, что это значит?
Гэримонд задумчиво прикусил губу и отвернулся, а Глен подскочил на месте.
Только не говори, что это еще не все? испуганно спросил он.
Принц не спешил отвечать.
Так я прав! воскликнул Глен, метаясь по комнате. Их еще больше?!!
Да,все же признался Гэримонд, вращая мирно переливающийся зеленью перстень. У меня все ноги такие, поэтому я не люблю ходить.