Некоторым людям только предстоит им овладеть, хмыкнул тот.
Он часто ворчал, хотя отнюдь не был стариком. Думаю, лорд Джервас был просто стар сердцем.
Думаю, Розарита взбеленилась, потому что
Честно говоря, не знаю, что такое «взбелениться», но, видимо, это означает нечто вроде «энергично участвовать в варварских драках, которых порядочные дамы избегают».
Взбеленилась, потому что наставник, обучающий хорошим манерам, учит тебя тем же вещам, которые пришлось затвердить и ей в твоём возрасте. Что же касается мудрости
Лорд Джервас делал так постоянно. Он начинал с одной темы, а потом перескакивал на другую, ничем это не обозначив, кроме «что же касается». Перескок всегда сопровождался широким взмахом руки и повышением голоса.
Что касается мудрости. Если мы искали именно её, значит, приплыли не туда! Это континент варваров. Невзирая на все чудеса и хитрости гитабрийцев, на все заклинания джен-теп, эти люди подобны детям, которым вручили слишком острые лезвия и слишком мало инструкций. Сильные государства ведут войны со слабыми, а те нападают на ещё более слабых. Маги маги, у которых никогда не было собственного дома, обращают свои распрекрасные заклинания против беженцев и невинных людей!
Розарита тяжело вздохнула. Казалось, она вот-вот раскричится. Но вообще-то она так и сделала, потому чтопусть даже это было трудно заметитьподобные вздохи заставляли Джерваса отступиться, застенчиво улыбнуться и замолчать. У них было много таких маленьких сигналов: улыбка, чтобы сказать, что любят друг друга; едва заметный кивок, означавший, что они договорились о чём-то важном. Чем меньше кивоктем серьёзнее решение. Подмигивания. Жесты. Иногда Джервас издавал звук, похожий на кудахтанье. У них словно был свой тайный язык, понятный только им двоим.
Однажды я спросила об этом сквайра Веспана. Он-то и рассказал мне про секретный язык. Объяснил, что такой есть у всех влюблённых и, даже если они сперва его не понимали, нет большей радости, чем потратить жизнь на его совместное изучение.
Сквайр Веспанкак однажды сообщил мне лорд Джервас под большим секретомбыл немного романтичен.
На самом деле следует вернуться к Веспану. Хотя бы упомянуть, что большую часть времени, которое я провела в этом доме, я считала, что его имяСквайр. Но, как уже было сказано, оказывается, сквайрэто название человека, которому рыцарь доверяет более всех на свете. Городские аристократы, иногда приходившие к дому, чтобы посмотреть на лорда Джерваса (чаще всего сверху вниз), называли Веспана «дворецким». Не думаю, что Веспан это оценил. Формально он являлся оруженосцем Розаритыиз их страны за морем, где она была известна как «сэр Розарита». Очень забавно, поскольку в дароменском языке слово, эквивалентное «сэру», используется только при обращении к мужчине.
Рыцарь есть рыцарь. Иными словами: рыцарь, объяснил Джервас.
Ему нравилось повторять что-нибудь по три раза. Правда, иногда он ограничивался двумя и наблюдал, как я разочарованно смотрю на него, ожидая третьего. А затем, ухмыльнувшись, предлагал произнести слово вместе.
А я могу стать рыцарем? спросила я.
Лорд Джервас готовил обед. Иногда он это делалпросто чтобы доказать, что может. Он достал из ящика длинный деревянный половник и взмахнул им, будто двуручным мечом. Я решила, что Джервас хочет поиграть в поединок, но он строго посмотрел на меня, и я застыла.
Вытяни руки вперёд, скомандовал он.
Я повиновалась.
Чашкой половника он поочерёдно прикоснулся к моим ладоням, а потом ко лбу. Если б это был настоящий меч, он бы меня поранил.
Вот так, сказал наконец лорд Джервас.
Что? спросила я.
Теперь ты рыцарь, ответил он и снова принялся помешивать суп.
Но не настоящий же.
О, самый настоящий.
Он слегка повернул головуедва ли на дюйм, но этого хватило, чтобы я поняла. Такой сигнал означал, что я должна внимательно выслушать его слова, но никому и никогда не повторять их.
Никто не может сделать тебя рыцарем. Ты даже не можешь им стать. Рыцарь появляется лишь на краткий миг, когда ты делаешь что-нибудь смелое и доброе, невозможное и изысканное одновременно. Тогда рыцарь и приходит в мир. А потом так же, как появился, исчезает, и остаёмся только мыглупые, неповоротливые и неуклюжие.
Затем лорд Джервас сделал нечто очень характерное для него. Шевельнул челюстью, словно жевал собственный язык, посмотрел на меня умильным взглядом и сказал:
Конечно, ты будешь настоящим рыцарем, моя девочка.
Никогда раньше и никогда впредь я не встречала человека столь же добросердечного, каким был лорд Джервас. К тому же он оказался прав: вскоре после этих его слов я действительно стала рыцарем. Правда, всего на миги совсем не так, как ему хотелось бы.
Глава 2. Рыцарь
Юная госпожа, ваше платье повторил сквайр Веспан.
Я вернулась мыслями в сад, снова ощутив, как бушует непогода. Плечи и руки отзывались болью, когда я втыкала лопату в грязь, вынимая и отбрасывая мокрые комья земли. Не думаю, что Веспана так уж сильно волновало платьеоно всё равно было испорчено тем же огненным заклинанием, которое обожгло ему грудь и сломало ребра.
Дождь смоет грязь, сказала я и снова принялась копать могилы для лорда Джерваса и леди Розариты.
Нет, неверно. Для сэра Джерваса и сэра Розариты. Они погибли как рыцари. Подлинные рыцари.
И дождь ничего не смоетв этом я тоже ошиблась. Грязь саму по себе не трудно счистить, но, когда она смешана с кровью, потом и копотью от сгоревшей плоти, пятна уже не вывести. Может, это и не нужно
Я отложила лопату и затащила завёрнутые в ткань останки сэра Розариты в могилу. Очень устали руки. Устали задолго до того, как я начала копать, и задолго до того, как мне пришлось выволакивать тела Джерваса и Розариты из развалин дома и везти их на старой садовой тачке.
Веспан хотел помочь, несмотря на свои раны, но я была намерена сделать всё сама. Я настаивала на этом из-за слов мага-ищейки, которые он произнёс, удирая и держась за живот. Сэр Розарита ловко разломила свой клинок, так что половина его осталась в кишках ищейки, и тот не мог залечить рану. За это маг убил её.
Хотя вообще-то, думаю, он убил её по другой причине.
Они умерли из-за тебя, прохрипел ищейка, кашляя кровью, которая брызнула мне в лицо.
Его длинные изящные пальцы стискивали моё горло; он душил меня, потому что боль от раны не давала ему сконцентрироваться и сотворить заклинание.
Всё, к чему ты прикасаешься, всё, что ты любишь, превратится в прах, медекская стерва.
Стерваплохое слово. За него лорд Джервас врезал бы по зубам.
«Недостоин клинка», сказал бы он.
Ну а я? Меня это слово не очень-то задело, потому как в тот момент мой язык вывалился изо рта и я не могла дышать. Потом мы услышали щелчок. Глаза ищейки расширились, он выпустил меня и вскрикнул. Из его левого плеча торчал арбалетный болт.
Я втянула побольше воздуха. В горле хрипело и булькало, и я вспомнила добрую старуху, затолкавшую меня в пещеру возле приграничного городка в Семи Песках.
«А теперь будь хорошей девочкой».
Я видела характерное мерцание магии, окутывающее предплечья ищейки. У джен-теп есть шесть разных форм магии. Я не помню все названия, но знаю, что две худшиежелезо и огонь. Это объясняло серое и алое свечение, исходившее от его татуировок. Я пнула его изо всех силв то место, куда, по словам мастера Финуса, ни одна порядочная леди не должна никого пинать.
Я услышала, как позади нас сквайр Веспан, ещё наполовину похороненный под развалинами дома, взводит арбалет для следующего выстрела. Болт засел в левом плече ищейки, и его рука безвольно повисла; в животе торчал обломок шпаги сэра Розариты. Маг быстро оценил ситуацию и решил не рисковать. Ему явно не хотелось снова стать мишенью для сквайра Веспана.
Пусть их трупы лежат в развалинах, сказал он мне перед тем, как пуститься в бега. Пусть гниют непогребённые. Пусть валяются, пока соседи не сожгут эти руины дотла. Пусть ваш дом станет надгробием для всех, кто захочет укрыть отродье демонов-медеков.
С каждым словом, с каждым новым проклятием ищейка, казалось, ждал, что я заору на него, прокляну в ответ или, может, взмолюсь о милости. Но я ничего подобного не сделала: кашель не давал мне говорить. А вдобавок, если б проклятия или мольбы приносили хоть какую-то пользу, он никогда не нашёл бы нас.
Даже ринувшись бежать, маг остановился на мгновение и глянул мне в глаза, словно мы участвовали в каком-то состязании, проверяя, чья ненависть сильнее. Настолько сильнее, что способна остановить сердце противника.
Мы оба проиграли.
От дождя мои ладони стали слишком скользкими; лопата с комом земли вылетела из рук и ударилась о кованую ограду сада. Сквайр Веспан пошёл за ней, но я остановила его.
Не трогай её, велела я. Не трогай могилы.
Он обернулся. Горе и отчаяние пересилили даже боль от ран.
И меня не трогай, сказала я.
«Всё, к чему ты прикасаешься, всё, что ты любишь, превратится в прах».
Я не дурочка. Я знала, что проклятие ищейкине настоящее заклинание. Просто трепотня. Но почему-то меня всё равно тошнило. Может, тут была ещё какая-то магия?..
Нам надо поскорее уйти отсюда, настаивал сквайр Веспан. Призраки лорда и леди будут преследовать меня всю жизнь, если я позволю вам простудиться.
Я не пойду внутрь, ответила я. Взяла лопату и вернулась к делу.
Вы не можете оставаться в саду всю ночь, юная госпожа.
Я и не собираюсь.
Сквайр Веспан был хорошим человеком, но порой немного твердолобым. Или, может, он прекрасно меня понял, и мы спорили совершенно о другом. Здешние люди иногда так поступалиговорили одно, имея в виду нечто совершенно иное.
Вам одиннадцать лет, сказал Веспан.
Двенадцать, поправила я, хотя и не знала наверняка.
Одиннадцать, двенадцатьмне всё равно! крикнул он.
Веспан никогда не кричал. Ни на кого. Его голос тут же смягчился. Он умоляюще сказал:
Что я буду за человек, если позволю вам бродить по миру одной, когда на вас охотятся маги?
Думаю, ты будешь тем, кто держит слово своего лорда.
Когда я впервые попыталась сбежать, Джервас и Розарита выследили меня в нескольких милях от города. Снова оказавшись дома, я спросила, пленница ли я.
Они сказали: нет. Я их подопечная.
В чём разница? спросила я.
Следующие несколько часов они пытались объяснить мне разницу, а я задавала новые вопросы. В конце концов, думаю, они запутались не меньше моего. Но у Розариты были очень ясные представления о чести (ещё одно слово, которое я не до конца понимала), поэтому в конце концов она взяла меня за плечи и сказала следующее:
Иногда маленькие мальчики и девочки убегают из дома. Они делают это, потому что злы, расстроены или напуганы, но не знают, как объяснить свои чувства людям, которые их любят. И задача таких людейвернуть детей домой. Потому что эти мальчики и девочки на самом деле не хотят убегать. Они хотят, чтобы кто-то проявил заботу, пришёл и отыскал их.
Да, с этим оказалось трудно смиритьсяведь леди Розарита была абсолютно права. Я сбежала, потому что Джервас рассердился на меня из-за драки с соседским мальчиком. Тот играл с друзьями, изображая великого боевого мага джен-теп. Пацаны нарядились в дурацкие костюмы, сделанные из шёлковых платьев, стянутых из материнских гардеробов. Каждый придумывал сложные нелепые заклинания, а потом смеялся. Мальчишка по имени Фантус спросил, не хочу ли я поиграть с ними.
Но ты будешь медеком, предупредил он. Новички всегда изображают медеков.
Никто в городе не знал, кто я такая на самом деле. Джервас и Розарита очень строго за этим следили, хотя и уверяли, что джен-теп не осмелятся сюда явиться.
Ладно, сказала я Фантусу. Что надо делать?
Он протянул лакированную маску, которая была мне велика, и куклу, похожую на младенца.
Надень маску и сделай вид, что вызываешь демона, мучая ребёнка.
Зачем?
Фантус и другие мальчишки уставились на меня.
Затем, что так делают медеки, дурында.
Вы, я думаю, догадываетесь, что произошло вслед за этим.
Джервас разозлился на меня, потому что «честь» нельзя отнять обычными словами и потому что я продолжала пинать Фантуса, даже когда он упал. Я пыталась объяснить: надо было убедиться, что он больше не встанет. Но, похоже, это был не рыцарский подход к делу.
Той же ночью я сбежала, и леди Розарита отправилась на поиски. Для богатой дамы вроде неё она была очень хорошим следопытом.
Ты не пленница, сказала Розарита, когда меня привезли домой. И мы не твои родители, как бы нам этого ни хотелось. Но нам нужно знать, убегаешь ли ты потому, что злишься на нас, или потому, что приняла твёрдое решение. Такое решение меняет всю жизнь, и редко к лучшему. Но его, клянусь честью, мы должны уважать.
Честь казалась сложной и неудобной штукой. Мне было странно слышать, как двое взрослых говорят о необходимости уважать мнение одиннадцатилетнего ребёнка. Но, видать, там, откуда они приехали, были иные традиции касательно подобных вещей.
Джервас чуть не плакалиногда с ним такое случалось. Он схватил меня на руки, словно я была совсем малышкой, и прижал к груди.
Мы всегда будем искать тебя, моё милое дитя, моё невероятное дитя. Каждый раз. Не важно, насколько далеко и как быстро ты уйдёшь. Мы будем тебя искать если только сначала ты не произнесёшь слова, которые я надеюсь никогда не услышать, покуда жив.
Думаю, его желание исполнилось.
Я воткнула лопату в землю, чтобы она стояла и не падала, и обернулась к сквайру Веспану.
Без гнева, без страха, без сомнения, без слёз, теперь я желаю покинуть это место навсегда и на всю свою жизнь.
Веспан долго смотрел на меня, а дождь лил всё сильнее и сильнее. Я слышала, как шипит пламя, ещё не до конца погасшее с восточной стороны здания. Казалось, Веспан пытается решить, что ему делать дальше. Хотя вряд ли. Думаю, он просто хотел дать мне понять, что с радостью бы отдал за меня жизнь, если б только я ему позволила.
Я пойду и соберу вашу сумку, наконец сказал он.
Я покачала головой.
Только одежду. Ту, что была на мне, когда я сюда приехала.
Но это лохмотья! Как же вы
Ничего подобного! крикнула я.
Я тоже редко кричала. И никогдана Веспана.
Мне не нужно ничего такого, что сможет отследить наёмный маг, ищейка и им подобные.
В конце концов Веспан сделал как я просила. Когда я выходила через расплавленные развалины парадных ворот, он сказал:
Какое-то время этот мерзавец не сможет использовать магию. Ему нужно найти место, чтобы затаиться и вылечить раны. Держитесь подальше от городов. Джен-теп не любят тяготы дальних дорог. Прячьтесь, ведите себя тихои будете в безопасности.
Я серьёзно кивнула, делая вид, что внимательно прислушиваюсь к его словам, потому что Веспан мне нравился. Хотя его совет был столь же ценен, как если б он сказал: «Будьте хорошей девочкой».
Я перестала быть хорошей девочкой. Вообще-то, несмотря на то что я сказала Веспану, я кое-что взяла из дома. Обломок шпаги, вторая половина которой осталась в животе ищейки. Этот обломок был примерно два фута в длину, достаточно лёгким для меня и острым как бритва.
Видите ли, есть лишь один способ защититься от мага. Убить его, прежде чем он убьёт вас.
Глава 3. Охотница
Всю ночь я шла по пустым улицамна полусогнутых ногах, опустив голову и почти не поднимая взгляда. Должно быть, я выглядела как дикое животное, покрытое лохмотьями ткани вместо меха. Может, шакал или гиена. Падальщик, выслеживающий хищника в десять раз крупнее его самого. Двенадцатилетняя девчонка, охотящаяся на боевого мага.
Впрочем, мало кто меня заметил. Это был приличный город, где цивилизованные люди проводили ночи в запертых помещениях, а не шлялись по улицам, как бродяги. Те немногие, чьи пути пересеклись с моим, отходили в сторону и пялились на меня издали. А я шла, глядя в землю в поисках следующей капли крови, и останавливалась лишь затем, чтобы принюхаться, точно крыса.
Заклинания оставляют в воздухе всевозможные запахи. Тонкие, как и любая магия, но заметные, если вы знаете, что искать.
Большинство людей редко сталкиваются с магией джен-теп. Наблюдая такое чудесное зрелище и слыша такие невероятные звуки (не говоря уж о том, что в процессе, вероятно, кто-нибудь умрёт), они едва ли обратят внимание на лёгкий запах подгоревшей корицы или горячего песка пустыни, тревожимого жарким ветром. Сами джен-теп настолько привыкли к магии, что даже не замечают ароматов, которые она оставляет на себе. Но я их замечаю.