Найди мне другую спираль, и Мичио мне ее заменит. Что еще ты недоговариваешь?
Он облизнул губы, переключая внимание то на меня, то на наше окружение.
В ночь, когда я встретил тебя, Анни сказала
Все мое тело замерло при воспоминании о той ночи. Погоня за ее призрачным проявлением через леса. Падение в костер. Встреча с Лакота. Дух моей дочери был таким ярким и живым в горах, ее белоснежная улыбка была полна жизни.
Мои пальцы задрожали. Я сжала их на бедрах.
Анни сказала?
Он закрыл глаза, и его губы поджались.
Нет, он не мог закрыться. Еще нет. Я накрыла рукой его ладонь, прижимая ее к своему лицу.
Пожалуйста?
Он открыл глаза, остановив взгляд на мне, и его лицо заострилось суровыми линиями.
Она сказала мне все способы, какими я спасу тебя от смерти. Охота в горах. Моряк в Довере. Пещера Дрона на Мальте. Вулкан в Исландии. Утес в Америке.
Воздух усох, словно из него высосали всю влагу. Во рту у меня пересохло, горло сдавило. Я бы умерла в этих местах? Как я должна уложить такое в голове?
Ты был там. Каждый раз. Боже, ты спасал меня раз за разом
За исключением утеса, сказали мы в унисон.
Я уронила руку, и его ладонь последовала. Выпрямившись, я подняла подбородок.
Итак, в Америке мы избегаем утесов.
Мы не можем он стиснул зубы, и все его тело напряглось от раздражения. Она сказала, что если я изменю твой путь, то тебя унесет непредвиденная смерть.
Вот почему ты не рассказывал мне детали видение? или Рорку и Мичио. Чтобы мы не принимали решений, опираясь на пророчества. Решений, которые изменят эти предупреждения и пошлют меня на путь, который он не мог предвидеть. Вот почему Анни не сказала мне.
Он кивнул и наклонился поближе, легкие пекановые нотки танцевали в его дыхании (прим. вид древесных растений семейства Ореховые).
Я два года позволял тебе прокладывать путь, не изменял твой курс и вмешивался лишь тогда, когда воплощались ее предсказания.
«Ох, Джесси». Боже мой, какое бремя он нес все это время. Я прокрутила в голове все события после нашей встречи, заново проиграла все те столкновения со смертью. Затем я вернулась к нашему разговору в Италии. Тогда он рассказал мне о мире духов и своем общении с призраками Анни и Аарона. «Завеса между нашим миром и миром духов показывает мне и другие вещи, более темные вещи. Вещи, которые я должен скрывать от тебя».
Он утверждал, что может предотвратить эти вещи, если будет сохранять между нами дистанцию. Как же размыто, черт подери. Но он всегда обладал поразительной способностью объявляться в нужное время, когда я истекала кровью, была загнана в угол, сражалась на последнем издыхании. Теперь все обретало смысл в странном, извращенном, иномирном понимании слова.
Мне это не нравилось. Это заставляло меня чувствовать себя непрошеными путами, удавкой на его шее.
Ты слишком долго прикован к моей заднице. Я не твоя ответственность, я понизила голос, и в него просочилась уязвимость. Я не хочу быть таким таким обязательством для тебя.
Я говорил тебе это, Иви, и скажу тебе вновь, он обхватил мое лицо огромными ладонями и слегка запрокинул мою голову, чтобы посмотреть в глаза. Я хочу этого. Бл*дь, в тот момент, когда я увидел тебя в горах, еще до того, как Анни поделилась своими видениями, я знал, что буду жить ради того, чтобы защищать тебя. Но
Я всматривалась в пламенную бездну его глаз, впитывая свирепость его голоса и силу его слов. Его честность очаровывала не хуже его красоты. Я стиснула его запястья в безмолвной мольбе продолжать.
Я просто надеялся он плавно убрал руки от моего лица, высвободился из моей хватки и сделал шаг назад.
Джесси.
Его губы изогнулись в интимной усмешке. Я знала эту усмешку. Будь у нее голос, она бы говорила: «Отъе*ись. Мы закончили».
Пауза, которая последовала за этим, сделалась темной и крутой, воздвигая между нами утес. Утес «Отъе*ись», от которого так и отражалось эхо «отъе*ись».
Он отвернулся и осмотрел деревья.
Я не готова была отъе*ываться, мать твою.
Ты надеялся
Неважно, он широкими шагами направился к водоему.
Я побежала за ним и прыгнула, преграждая ему путь, и повернулась лицом к его телу, которое было выше меня на фут.
На что ты надеялся?
Он смотрел поверх моей головы, сосредоточившись ни на чем и на всем.
Ну же, Джесси, я положила ладонь на кирпичную стену его груди. Мы добиваемся прогресса.
Он покачал головой, и его глаза посуровели от злости.
Мы не можем добиться прогресса. Разве ты не понимаешь?
Нет, я опустила ладонь, пока не придушила его этой самой ладонью. Я ничего не понимаю, потому что ты мне не объясняешь.
Сквозь его зубы вырвалось шипение, больше напоминавшее рычание, и он пронзил меня острым как бритва взглядом.
Я надеялся, что ты будешь моей, и я сумею получить тебя так, как имеет тебя он, Джесси махнул рукой за себя, в сторону ветеринарной клиники.
Боги, этот мужчина просто вил из меня веревки, перетрясал мои внутренности надеждой и смятением. Я хотела прикоснуться к нему, поцеловать его, обнять.
Я твоя. Я у тебя есть, я потянулась к его лицу.
Хера с два! он сделал шаг назад, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. Его взгляд был ослепительным, свирепым и невероятно взбешенным. Ты знаешь, на что я надеялся на самом деле, Иви? Я надеялся, что смогу трахать тебя каждую ночь, что я могу предвкушать это. Я надеялся, что несколько резких толчков в твоей киске сделают это несчастное, проклятое, одинокое существование куда менее несчастным, проклятым и одиноким.
Он провел ладонью по губам и продолжил шагать к пруду.
В моей голове взорвался белый жар и опалил мои пазухи. Я втягивала глубокие вдохи и старалась успокоить свое грохочущее сердце. Его слова были нарочито грубыми, предназначенными для того, чтобы оттолкнуть меня. Да, в этом имелась правда. Рорк был прав. Но Джесси нуждался в чем-то большем, чем разрядка. Он нуждался в привязанности, любви, товариществе и всем остальном, в чем он боялся признаваться.
Но хватит с меня гоняться за ним. Хватит умолять о том, чтобы украдкой заглянуть за утес «отъе*ись».
Мои руки тряслись, сжимались в кулаки вдоль боков.
Прекрати убегать, бл*дский ты трус.
Он сбился с шага, но не остановился.
Что бы ни случилось, хоть мы примем нашу связь, хоть навеки останемся разделенными этими видениями, я должна была столкнуться с его страхами. Потому что это и мои страхи тоже.
Я заговорила в темную пустошь между нами.
Что Анни сказала о моем ребенке? Твоем ребенке.
Он остановился как вкопанный примерно в двадцати шагах. Он опустил голову, его спина превратилась в окаменевшую гору напряжения.
Не могу сказать тебе это, Иви.
Потому что это изменит мою судьбу?
Медленный кивок.
«Иисусе, как бы мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня».
Я не хочу ребенка. Разве ты не слышал мой спор с Мичио?
Еще один кивок.
Я все еще не понимала, почему он хотел, чтобы я перестала спать с Мичио.
Неважно, что ты скрываешь, этот путь не изменится. Потеряв Анни и Аарона я втянула вдох. Я не пойду по этому пути повторно. Если я не смогу заменить спираль, я найду другое средство контрацепции. Я буду воздерживаться, если придется.
«Чтоб меня, какая гнусная мысль».
Он медленно повернулся и подошел обратно ко мне, отказываясь смотреть мне в глаза. Войдя в мое личное пространство, он уставился на мои губы, не моргал и не шевелился целую вечность.
Что-то заворочалось в уголке моего сознания. Или это смещение в воздухе? Что бы это ни было, это вызвало рябь мурашек по моей коже.
Пруд перед нами простирался поверхностью черного стекла. Не слышалось стрекота сверчков, трелей птиц, шепота шуршащей листвы. Мой дискомфорт из-за этого места усилился.
А может, это всего лишь Джесси и его зловещий секрет.
С мучительной неуверенностью он медленно поднял взгляд к моим глазам. Когда мы посмотрели друг на друга, атмосфера изменилась, беззвучно и непостоянно. Это был ветерок. Должен быть. Так почему мне так тяжело дышать.
Воздух затрепетал, когда он прикоснулся к моему подбородку и приподнял его.
Анни сказала, что я должен дать ей сестру, что в этом мое предназначение. И сделав так, ты наконец-то присоединишься к ней в ее мире.
Я попыталась наполнить легкие воздухом и потерпела неудачу. Моя губа дрожала. То, что он сказал, боль в его голосе мне хотелось плакать. Давление в моей голове нарастало, сдавило мою грудь, но разрядка не приходила.
Я поморгала сухими глазами, не имея возможности выпустить это.
Она сказала, что это должен сделать ты?
Не Мичио или Рорк? Или последнее, что мне хотелось принимать в расчет Что, если меня опять изнасилуют?
Я, он приподнял мой подбородок, его тон оставался мрачным. Слишком мрачным. Он все еще что-то утаивал.
Дух Анни, моя милая, маленькая девочка, которая не знала, как заводят детей сказала тебе, как сохранить меня в живых для того, чтобы я забеременела?
И чтобы распространить лекарство, он посмотрел на луну, чье свечение частично смазывалось серыми облаками. Затем он взглянул на меня. Она сказала, что существа будут эволюционировать.
Нравится мне это или нет, но это казалось правдивым. Впервые я заметила их эволюционирующее поведение в ночь, когда я встретила Рорка, когда они вторглись в паб, размеренно и целеустремленно, работая вместе как чертова команда спецназа. Они становились умнее? Быстрее? Совершенствовались и адаптировались к окружающей среде? Их численность точно увеличивалась.
Я смотрела на него, щурясь в тусклом свете.
Какое отношение их эволюция имеет ко мне?
Она сказала, что ты не сумеешь спасти будущие поколения от них
Невысказанное «но» повисло между нами.
Прерывисто выдохнув, я прошептала:
Но наш ребенок сможет?
Наша дочь, он закрыл глаза. Без нее человеческой расы не станет.
Глава 10
Ребенок, наша дочь, могла спасти будущее.
Волны скептицизма сочились из моего дыхания и цеплялись к темноте и влажному воздуху.
Что насчет нимф, которых мы будем спасать? Дети тех женщин не спасут человеческую расу? Что именно будут делать те отпрыски?
Джесси посмотрел на землю, затем обратно на меня, и его глаза блестели как медная жестянка.
Они вновь размножат человечество, если их не уничтожит наш самый крупный хищник.
Эмоции взбурлили во мне и выплеснулись приливом дрожи. Отрицание, злость неукротимый страх, бл*дь. Я с трудом оставалась на ногах, сопротивляясь убедительности слова Джесси.
Ты хочешь сказать, что если я рожу этого ребенка, то не проживу достаточно долго, чтобы воспитать ее?
На его подбородке дернулся мускул.
Именно поэтому я к тебе не прикоснусь, сколько же боли в его голосе. Теперь ты понимаешь?
Я умру в родах или от чего-то другого, связанного с рождением ребенка? Полагаю, если кто-нибудь узнает, что я мать суперребенка, они могут убить меня назло. Джесси говорил, что не знает деталей, только то, что он должен переспать со мной, чтобы спасти человечество, и это гарантировало мою смерть, то есть, он проживет жизнь без меня.
Вот тебе и убийца настроя. Неудивительно, что он вечно такой недовольный.
Ну, а я отказывалась принимать его логику «все или ничего».
Я не могу забеременеть от прикосновений или поцелуев.
«Или от анального секса. Он психанет, если я скажу это вслух? Видите ли, вот такую фигню о нем я не знала».
Мое ненасытное либидо требовало более глубокой связи, и да, я жаждала всех трех мужчин, которые меня защищали.
Мы можем сделать столько других вещей
Нет, он гневно зашипел сквозь зубы, и его глаза полыхнули. Я не могу он потер ладонью свои джинсы. Иисусе, мой контроль не безграничен.
Мое сердце забилось о ребра. Он себя недооценивал. Мы с Рорком дурачились, не занимаясь сексом. Конечно, у священника была целая жизнь практики целибата, и даже он разок сорвался. И какой же колоссальный это был срыв. Ночь, когда он лишился девственности, привела к астрономическому количеству неприятия.
Но шансы, что Джесси зайдет слишком далеко, очень малы. Ведь так?
Арххх. Я не знала, потому что он показал мне чрезвычайно мало намеков на свою сексуальную натуру.
Я все еще под защитой контрацепции.
Я этому не доверяю.
«Дважды арррх!» Мои мысли кружили туда-сюда, а ноги зудели от желания движения.
Мне нужно пройтись.
Я прошла расстояние до берега и принялась продираться вдоль края. Он подстроился под мои шаги, моя неизменная и бдительная тень.
Наши ботинки чавкали в болотистой почве, пока я размышляла вслух.
Держать твой твои руки при себе, чтобы предотвратить фатальную беременность изменяет мой путь, а ты утверждал, что мы не можем этого делать, я потерла свои виски. Но я уже предотвращаю это внутриматочной спиралью и отказом заводить детей, я резко развернулась, столкнувшись с его твердой грудью. Ты уверен, что она говорила о твоей дочери?
Да, черт подери.
Ладно, хорошо, только Джесси мог зачать супермалыша. Но я спала с Мичио. Если меня предоставить самой себе, что и намеревался сделать Джесси, я бы никогда не завела еще одного ребенка. Разве что случайно. Даже зная о видениях Джесси, это все равно могло случиться. Что, если внутриматочная спираль не сработает по каким-то богом забытым причинам?
Я осмелилась посмотреть ему в глаза.
Это значит, что никто другой не сумеет оплодотворить меня?
Его ладони сжались в кулаки.
Не знаю я, бл*дь.
«Это ревность? От Джесси?»
Я почесала засохшую кровь на руке, не уверенная, как сильно могу надавить, прежде чем он отгородится от этого разговора.
Почему ты сказал мне не трахать Мичио?
Он стиснул свою шею сзади.
Анни говорила, что будут два других стража, но она никогда не упоминала изменяющуюся ДНК дока. Это огромное упущение.
Что это значило? Мурашки пробежались по моим рукам.
Ты считаешь, что мой путь уже изменился? Что Мичио может представлять для меня угрозу?
Он пробежался взглядом по пруду.
Хотелось бы мне знать.
Казалось, он сам себя расстроил, его голосу недоставало обычной едкости. С ума сойти, как быстро мы перешли от неловкой дистанции до вскрывания груди и обнажения наших сожалеющих и перепуганных сердец. Честно говоря, я не могла нарадоваться прогрессу, вне зависимости от того, как сильно этот разговор заводил меня в тупик.
И все из-за несогласованных видений. Может, мы оба с ума сходим.
Я пихнула его плечом в бицепс, и этот простой контакт утешал.
А маленький призрак Анни везде свой нос сует. Странно Ну то есть, она была очень сообразительным ребенком, но почему в жизни после смерти она знает столько всего?
Полагаю, мы не узнаем ответ, пока не присоединимся к ней, уголок его рта приподнялся, вызывая у меня такую же грустную улыбку.
Я хранила ужасающие воспоминания о похоронах Анни и Аарона, но их ожившие духи навеки будут жить во мне. Иногда я ощущала их так остро, словно они все еще были здесь, пробуждали воздух своим смехом и сжимали мою грудь своими объятиями.
Я скучаю по ней. Я скучаю по ним обоим так сильно, черт подери.
Я тоже.
Он встречал лишь призрачные отпечатки их прошлых жизней, и все же они сумели оставить неизгладимый след. Явятся ли они ему еще когда-нибудь? Или мне? Я так не считала. Их последний визит казался болезненно окончательным.
Безжизненная тишина воцарилась вокруг нас. Пруд как будто поглощал ее, его грязные и мрачные глубины словно оказались оседланы нашей безвыходной ситуацией. Мы стояли на берегу, дыша в унисон и молча в раздумьях.
Я могла бы оспорить надежность видений. Я могла утверждать, что он все придумал. Черт, я хотела отрицать каждое фальшивое предупреждение, что сорвалось с его губ. То есть, ну серьезно. Божественный ребенок? От меня? Она будет подобна богу по силам? Мои страхи относительно защиты ребенка не применимы к этой гипотетической дочери? Она должна быть чертовски могущественной, если она могла спасти будущее от эволюционирующей тли.
Звучало это нелепым, притянутым за уши и совершенно рациональным.
Но было ли это так на самом деле?
Через несколько часов в ветеринарной клинике уже не будет мутировавшего существа, а на его месте окажется женщина с человеческой ДНК. ДНК, которую разблокировала моя кровь. А я сейчас стояла на этом месте потому, что избежала множества смертей. Чудом. Потому что Джесси видел их задолго до того, как это случилось.