Перед ней было лицо подавленного, глубоко опечаленного человека. Щеки в красных пятнах, глаза, опухшие от слез. Испуганный взгляд.
Софи.
Глава 10
Королева отвернулась от зеркала и от ночного гостя, порывисто отошла на другой конец комнаты и схватилась за спинку стула, чтобы не упасть.
Она заговорила лишь минуту спустя.
Ты ошибаешься, с усилием выдавила она. Хотя нет, поправилась она, и на ее губах заиграла презрительная улыбка. Ты сошел с ума. Принцессапустое место, глупая, мягкосердечная девчонка. У нее нет армии. Нет флота. Ей не хватает силы духа, чтобы наказать провинившуюся собаку, так как же она бросит вызов могущественной королеве?
Я не ошибаюсь и не сошел с ума. Я видел это своими глазами, ответил ночной гость.
Ее улыбка искривилась и погасла. Она подошла к нему.
Чего ты хочешь от меня? спросила она прямо.
У него в руках откуда-то взялась пустая стеклянная шкатулка с замками и петлями, отлитыми из золота. Он поставил ее на стол:
Принеси мне ее сердце.
Целая буря эмоций пронеслась по лицу королевыневерие, испуг, ужас. Не сводя глаз со шкатулки, она отшатнулась и покачала головой.
Много лет ты обращаешься ко мне за советом, продолжил ночной гость. С тех самых пор, как я нашел тебя скорчившейся у этого самого зеркала во дворце твоего отца. До сих пор слышу топот солдатских сапог по коридорам в ту ночь. Вижу свет факелов, играющий на обнаженных клинках. А ты разве забыла?
Королева ответила ему прямым взглядом. Это далось ей нелегкосмотреть ему в глаза было все равно что заглядывать в бездну. Их темная глубина сначала поднималась навстречу ее взгляду, потом окутывала ее и тянула к краю.
Я не могу сделать то, о чем ты просишь, прошептала она.
Он прищелкнул языком:
Одним приказом ты посылаешь тысячи людей на смерть в бою. Не моргнув глазом, следишь за тем, как ломают шпионов на дыбе. Улыбаешься, когда топор отсекает голову предателю. И теперь не решаешься избавиться от какой-то девчонки?
Она же ни в чем не виновата.
Онаугроза, настаивал он. Она глупа и слаба. Разве ты сама так не говорила? Доверить ей правление Грюнландомвсе равно что посадить на трон несмышленого младенца. Ты это знаешь, и твои враги знают не хуже тебя. Разве ты не видела их в зеркале? А они уже кружат возле тебя, замышляют твое падение.
Королева закрыла глаза. Гость подошел к ней так близко, что она почувствовала его запах: от него пахло полночью, железом и прахом.
Разве зеркало когда-нибудь говорило тебе неправду? Разве я когда-нибудь тебе лгал? настойчиво продолжал он, но королева не отвечала. У тебя есть выбор, сказал он и растаял в воздухе.
Королева закрыла лицо руками.
Я не могу убить ее. Не могу, простонала она.
Она опустила руки и снова взглянула в зеркало, но на этот раз увидела не взрослую женщину, а юную девочку. Девочка стояла на коленях. Ее лицо было в слезах, платьев крови.
Слова ночного гостя эхом звенели у нее в ушах. Разве зеркало когда-нибудь говорило тебе неправду?
Никогда, шепнула она.
Черный король далеко, но он слышит ее ответ; он читает прямо в ее сердце. И улыбается. Она верит, будто призывает его. Думает, что он в ее власти. На самом деле между ними идет война, и ей не одержать победу. Потому что она не знает, как победить такого врага.
Это он, король, вертит ею как хочет. И вертел всю жизнь: в детстве, в юности и теперь, когда она стала взрослой. Даже когда он не с ней, он все равно рядом. Нашептывает ей в ухо, острым когтем ведет по спине так, что кровь стынет в жилах.
Небо светлеет. Звезды меркнут.
Королева принимает решение.
Она берет со стола шкатулку.
И зовет егеря.
Глава 11
Темный Лес
Заря едва занялась, когда на узкую лесную тропу, один за другим, вышли семеро братьев: каждый чуть выше бочонка для сбора дождевой воды, в рабочей одежде и колпаке. Они шагали, забросив на плечо кирки.
За ними шел паук: спинка коричневая, как лесной орех, брюшкосливочно-белое. Он возвышался над самым высоким из братьев на целый фут. В одной из многочисленных лапок-рук он держал корзинку из ивовых прутьев.
Паук на ходу выпустил вверх тонкую паутинку и опутал ею хорошенького белого мотылькатот всю ночь играл в салки с лунным светом и вот, возвращаясь домой под утро, зазевался и был пойман. Быстро подтянув добычу к себе, паук проглотил ее целиком. Крылышки мотылька защекотали его пищевод.
Я есть хочу, пожаловался младший брат, который шел впереди. Интересно, что Вебер собрал нам на обед?
Мы едва позавтракали, а ты уже думаешь об обеде? отозвался другой брат, шедший за ним.
Младший остановился и раздраженно глянул через плечо:
Ну и завтракмаринованная говядина с черным хлебом. А колбаски где?
Шатци, будь любезен, шагай, а? сказал второй брат и слегка подтолкнул его.
Не толкайся, Юлий! воскликнул Шатци и толкнул его в ответ.
Эй, вы, хватит! вмешался в перепалку третий брат. Вебер положил колбаски, я видел. А еще он положил
Тишину прорезал крик, пронзительный и тонкий. Братья застыли на месте.
Тот, кто начал ворчать, крепче сжал рукоять кирки и скинул ее с плеча.
Вы слышали? обратился он ко всем.
Дурацкий вопрос, Якоб.
Разумеется, слышали.
Как такое можно не услышать?
Братья отвечали сердитыми голосами, но всякий, кто услышал бы их в тот миг, сразу понял бы, что им просто не по себе.
Это он, угрюмо сказал Якоб. Снова кого-то забрал.
Ммм, нет. Вряд ли, с напускной веселостью возразил Шатци. Скорее птица. Или белка.
Белка? Белки не умеют визжать, болван, сказал Юлий.
Ну да, пока не обнаружат, что кто-то стащил у них орехи.
Думаешь, это смешно, Иеремия? Ничуточки, продолжал Шатци капризным тоном. И вообще, как ты можешь шутить на эту тему после того, что случилось
Не обращай на него внимания, Шатц, посоветовал Йоост, четвертый брат. Это защитный механизм. Иеремия прячет под юмором тяжелые переживания.
Ой, не надо! взмолился Юлий.
Йоост бросил на него сердитый взгляд:
А может, ему трудно справляться с болью. Ты когда-нибудь задумывался над этим?
А может, он придурок.
Заткнитесь уже, а? зашипел на них Якоб.
Все притихли, напряженно выжидая.
Вот видите? Ничего не случилось, как я и говорил! Шатци всплеснул руками, точно разгонял страх. Может, пойдем?
Новый крик разорвал утренний воздух. Якоб сорвался с места и побежал.
Куда ты? крикнул ему вслед Шатци.
Надо его остановить! бросил на ходу Якоб.
Не получится Мы же пробовали!
Значит, попробуем еще раз!
Шатци закрыл глаза. Сжал кулаки:
На этот раз без меня. Кто бы это ни был, он уже мертв, а видеть их всегда так больно. Как будто это снова Яспер. Я не могу. И не пойду.
Что-то зашелестело в кустах рядом с ним. Шатци открыл глаза. Все, кроме него, бежали за Якобом. Он один стоял на тропе, не считая вороны, которая примостилась на ветке у него над головой. Едва Шатци увидел ее, как она каркнула. Тут же отозвалась вторая, за нейтретья. Наклонив головы, все три птицы смотрели на него черными блестящими глазами, так, словно увидели большую жирную личинку.
Шатци вздрогнул. Вороны все прибывали. А значит, их хозяин был поблизости.
Подождите меня! завопил он.
И вприпрыжку помчался за братьями.
Глава 12
Якоб с треском прорывался через подлесок, подняв над головой кирку, чтобы в любой миг пустить ее в дело. Немного не добежав до пруда, он споткнулся и опустил инструмент. Перед ним лежала несчастная: навзничь, в луже собственной крови. Она уже не дышала, глаза смотрели в небо.
Два брата, Йозеф и Иоганн, подбежали и упали рядом с ней на колени. Остальные стояли.
Поздно, пробормотал расстроенный Шатци. Умерла.
Нет. Еще теплая, возразил Иоганн, прижав ладонь к щеке девушки. Есть шанс
Шанс? взвился Шатци. Может быть, ты не заметил, но у нее вырезали сердце!
Где Вебер?
Паук поставил корзинку на землю и засеменил к девушке.
Что он может сделать? Ее ведь тоже нет, сказал Шатци, заламывая руки. Наверняка она уже улетела.
Никуда не улетела. Здесь она. Ты что, не видишь?
Пройдя между людьми, паук опустился на землю рядом с девушкой, заглянул ей в лицо восемью глазами, и тут что-то легкое, как пух, и прекрасное, как солнечный луч, слетело с ее губ. Переливчатое, словно жемчужина, оно немного помешкало и устремилось вверх.
Паук принялся прясть так быстро, как только мог.
Торопись, Вебер, подгонял его Иоганн. К нам вот-вот пожалуют.
И он указал на небо. Оно потемнело, но не из-за туч а от воронья. Тысячи черных птиц слетались со всей округи, сбиваясь в огромную воронку, которая раскручивалась над прудом, то опускаясь, то снова поднимаясь. Казалось, будто невидимая рука запускает волчок над Темным Лесом.
Это он. Сейчас будет здесь, заговорил Шатци, в чьем голосе звучал страх.
Но зачем? спросил Йозеф. Ведь, судя по всему, он уже получил ее сердце.
Кто его знает? Надо убираться.
Не успеем. Он нас увидит.
Значит, надо прятаться. Давай, Вебер, шевелись.
Паук уже сплел из своей нити прочную паутину. Теперь он встал и жестом рыбака, который бросает сеть, закинул свое изделие в воздух. Сеть сразу обвилась вокруг диковинного переливчатого предмета. Паук поспешно потянул ее к себе, собрал края и скрепил их второй нитью. Теперь пленница никуда не денется.
Молодец! похвалил его Иоганн. А сейчас всем прятаться, живо!
Юлий схватил корзинку Вебера и укрылся за большим камнем. Иеремия с ним. Остальные разбежались по кустам, кто-то даже вскарабкался на дерево.
Приметив трухлявое бревно, паук нырнул под него. Там он затих, прижав светлое брюшко к жирной черной земле и прикрыв собой узелок с драгоценной добычей.
Он даже дыхание затаил, будто умер, знал, что его ни в коем случае не должны найти. Ведь от него зависела сейчас судьба живой многоцветной жемчужины. Он чувствовал, как та бьется в его паутине, точно мотылек, обреченный и прекрасный.
Это была душа убитой девушки.
Глава 13
Женщина в черных лохмотьях, бывших когда-то платьем, склонилась над мертвой девушкой и поморщилась.
Иногда я убиваю, братец, огорченно сказала она и потянула себя за прядь свалявшихся черных волос.
Эту девушку убила не ты, сестрица. А егерь, отозвался тот, кто стоял рядом с ней. Зарезал острым ножом.
Женщина кивнула, но как-то неуверенно и снова дернула себя за волосытак сильно, что прядь с тошнотворным треском отделилась от головы. Посмотрев на окровавленные корни, женщина отбросила волосы в сторону.
Иногда я учу. А иногда дарю подарки, пробормотала она.
Иногда, подтвердил тот, кто стоял рядом.
Женщина опустилась на колени, провела кончиками пальцев по крови на жакете убитой. От ее прикосновения та свернулась, затвердела и стала горсткой рубинов.
Где сердце? спросила она, глядя на разверстую грудь девушки.
В стеклянной шкатулке. Ждет меня.
Наклонив голову набок, женщина посмотрела на брата:
Сколько же сердец тебе нужно, братец?
Все. До единого.
Тогда нечего мешкать. От Темного Леса до замка много миль.
Брат протянул руку. Сестра поднялась с земли и взяла ее.
Они были похоживысокие, бледные, с черными, как смоль, волосами. Только глаза были разные. Егополные тьмы. Еекрасные, в прожилках кровеносных сосудов, источающие безумие.
Не прошли они и десяти шагов, как брат остановился и завертел головой, по-волчьи нюхая воздух.
В чем дело?
Кажется, она еще здесь. В смысле, ее душа. Не уходит. Я ее чую, а ты?
Он выпустил руку сестры и медленно, неуверенно закружился на месте. Его взгляд стал острым, проникая сквозь мглу, обшаривая камни, деревья, пока не уткнулся в трухлявый ствол у самого пруда. Человек в черном шагнул к нему.
Женщина не сводила с него глаз.
Эй, братецсказала она, и ее бескровные губы раздвинулись в улыбке, не знай я тебя, решила бы, что ты боишься.
Тот замер. Затем, повернувшись к сестре, захохотал так, словно услышал самую смешную шутку в своей жизни. Сестра тоже засмеялась, но по-другому: его смех напоминал потрескивание льда, ее был скрипучим и безумным. Вместе они отправились домой, в свой замок, а их голоса еще долго раздавались в тишине леса. Там, где они проходили, с ветвей срывались вороны и с громким карканьем уносились прочь.
Услышав их грай, лисица, таившаяся в кустах шиповника, оскалила зубы и загнала своих лисят в логово. Кролик скакнул в нору. Большая лягушка вздрогнула и укрылась под листом кувшинки.
А неподалеку с облегчением перевели дух семь человечков и большой паук.
Глава 14
Вебер! прошептал Иоганн. Слышь Вебер! Они ушли?
Голос шел из кроны дерева.
Паук высунул из-под ствола голову, одну лапу, потом другую. Приподняв верхнюю часть тела, он вгляделся во тьму и наконец кивнул.
Иоганн спрыгнул на землю. Другие братья тут же последовали его примеру и появились из своих укрытий.
Йозеф поглядел на тропу, по которой ушли брат и сестра.
Это не он убил девушку, сказал он.
А он никогда не убивает. Всегда находит тех, кто сделает за него грязную работу, сказал Иеремия и добавил, как выплюнул: Ублюдок!
Шатци, с лицом белее соли, спросил:
Иоганн, ты спасешь ее?
Попытаюсь, ответил тот и наклонился к девушке.
Времени совсем мало, волновался Шатци, показывая на мешок из паутины.
Паучий шелк едва сдерживал напор души, которая рвалась наружу.
Знаю, Шатц, вижу. И все же, пока она у нас он кивнул на мешок, у девушки есть шанс.
Юлий покачал головой:
Для чего нам лезть во все это?
А что нам, по-твоему, делать? Бросить ее здесь и пусть валяется? фыркнул Иоганн.
Юлий поморщился и отвел глаза.
Накличем мы нашей добротой беду на свою голову, помяни мое слово, пробормотал он.
Но Иоганн его уже не слушал. Он поднял с земли тело и, не мешкая, понес его в Лощинутак назывался их дом.
Иоганн был силен и отважен, но его сердце ухало от напряжениятак тяжела была для него девушка из мира людей. Его легкие готовы были разорваться от натуги. Ноги подгибались на бегу. Раз-другой ему показалось, что он не сможет, не успеет, но он упрямо бежал вперед со своей ношей; наверху ветерок раскачивал ветви деревьев. Вокруг Иоганна и над ним беспрестанно шелестела и лепетала листва.
Годы спустя, рассказывая эту историю у камелька долгими зимними вечерами, он будет говорить, что деревья словно торопили его, шепча наивными детскими голосками: «Не сдавайся! Не теряй надежду!»
«Король Воро́н забрал еще одно сердце, говорили они. Торопись, Иоганн. Не дай ему победить. Не дай этой девушке погибнуть».
Глава 15
Софи снилось, что она купается в море боли. Огненно-красные волны прокатывались по ее коже, отчего горела кровь и тлели кости.
Перестаньте пожалуйста, молила она. Дайте мне уйти. Умереть.
Какой-то паук забросил в море сеть, поймал девушку и бережно потянул ее к берегу.
Софи навзничь лежала на песке, разбросав руки и ноги. Голова откинулась набок. Сквозь красную пелену перед глазами Софи увидела, что под нейне песчаный берег, а деревянный стол. Вокруг были разбросаны инструменты: зажимы, тиски, ножницы для резки жести, молоточки. Она различила какой-то механизм с колесиками, противовесами и пружинками. Громко тикали часы. Двое переругивались шепотом.
Ты с ума сошел!
У тебя есть идея получше?
Мы ее теряем!
Какой-то человек, изможденный и бледный, смотрел сверху вниз хищным взглядом. Рядом с ним появилась женщина и улыбнулась; рот ее был полон гнилых зубов.
Софи ощутила, как чьи-то руки хватают ее голову, поворачивают, насильно разжимают сведенные челюсти. По языку растеклась горечь. Все вокруг померкло; глаза закрылись.
Она уснула. И увидела сон.
Ей снилось небо, черное от воронья.
Глава 16
Пока шла борьба за крохотную искорку жизни, которая еще тлела в теле принцессы, королева на троне так крепко впилась руками в подлокотники, что обломала все ногти.
Она ждала меня, егеря.
Королева не сомневалась, что я выполню свою задачу. Ведь я, как и она, всегда видел мир таким, каков он есть, а не таким, каким мне хотелось бы его сделать, и она это знала.