А уж если Зверь прошёл преображение, то что он закажет у мастера алхимии? Бесполезные человеческие зелья или звериные?
Чего?!
Но старик Фимрам уже отвернулся, двинулся прочь, буркнув мне через плечо:
Чтобы к утру зал выскоблил начисто.
Несколько вдохов я всё крутил в голове его предыдущие слова. Нет, я помнил не только сказки про Рама Вилора и его телохранителя Тигра, но и байки Гунира про то, что Звери могут преображаться. На этапе равном человеческому Предводителю, как раз том, на котором находятся сильнейшие идущие этого Пояса. Но мне почему-то ни разу не приходила в голову мысль, что такие Звери будут жить среди людей, а не в лесах и уж тем более будут ходить в алхимические лавки, заказывая себе наборы зелий. Да уж.
Послышались шаги. На этот раз пришедшие стражники оказались лишь Закалками. Хотя старик Фимрам ясно сказал, что они тоже долговые слуги Саул, но рисковать я не стал и склонился в поклоне. Первым делом они нагрузились срезанными с раненых доспехами и оружием. Опомнившись, я проверил, вышли ли они из Павильона. Убедившись, прикрыл дверь в зал, спрятался с ведром воды за дальним столом. Под ним валялся топор стражникаВоина. Того самого, что умер последним и на моих глазах.
Удачно. Прислушавшись к шорохам за стенами зала, ухватил топор за рукоять. Я не могу брать в руки меч, копьё или Молот Монстров. Но вот запрет на использование топора я не вносил в Указ. Отличный топор Второго пояса. Я не кузнец, не артефактор. Моя медитация познания никчёмная. Но это оружие явно схожего качества с тем мечом, что рассёк мне шею, когда я стоял на коленях перед Домаром. Я лишь чиркнул на пробу им по доспеху мертвеца, а на том сразу же осталась глубокая отметина.
Ни одного постороннего звука вокруг. Стены этого зала тонки, если кто-то войдёт в коридор, ведущий к его дверям, то я сразу услышу. Распахнув полы халата, я оттянул цепь, прижался шеей к ножке стола, вслепую коротко рубанул по звеньям между пальцами. Ещё и ещё раз, наполняя зал звуком хрустящего дерева.
Отпрянув в сторону, пропустил цепь между пальцев, а затем скосил глаза, пялясь на неё. Ни единой зазубрины, ни единого повреждённого звена. А мне бы хоть одно, хоть наполовину. Дарсова цепь. Едва удержался от рыка ненависти. Шаги от входа в Павильон вбили мне его в глотку, заставив клокотать в груди.
Вошедшие в зал стражники увидели меня собирающего в ведро окровавленные тряпки. Поклонившись пришедшим ещё раз, я продолжил работать, старательно не глядя на, лежащий на полу, топор и наполовину перерубленную ножку стола. Нужно будет у Арнуза выпросить клея, смешать его с опилками и замазать проруб.
Старший.
Я вскинулся, готовясь приветствовать вместе со стражниками вошедшего в зал и кляня себя за невнимательность: не слышал в шуме уходящих шагов, тех, что вели сюда. Кто?
Никого. В зале остался лишь один стражник, смотревший не на вход, а на меня. И приветствовавший меня. На груди его виднелось выбитое изображение меча, но только когда он снял шлем, открыв голубые волосы, я узнал стражника:
Зотар?
Да, старший.
Я скривился:
Не лучшая мысль называть меня так. Это больше похоже на насмешку.
Он лишь пожал плечами:
Вы слуга, я слуга. Но вы всё ещё старше меня в Возвышении.
Оглядев броню Зотара, найдя на ней такие же следы схватки, я сделал очевидный вывод:
Ты в отряде, который ходит в лес.
Верно, старший. Зотар ткнул пальцем в силуэт меча на груди. Отряд добытчиков Домара, старший.
Я вновь поморщился, на этот раз не сдержав злости:
К чему это именование? Если ты хочешь говорить со мной, то не используй его. У меня есть имя. Хорош старший, что подвёл младшего под долговой контракт.
Зотар кивнул:
Я тоже там был Леград. Это уж точно не твоя вина. Дед ничего подобного не рассказывал про семью Саул.
А про долговые контракты?
Рассказывал. Но никогда и никто не использовал их на поднявшихся из Пояса. Эта штука для тех, кому грозит туда упасть.
Неудивительно, что вчера мне запретили даже подходить к воротам поместья. Три дня в городе будут старшие других фракций. Если увидеть Лира Гароя Я уточнил:
Это нарушение закона?
Не знаю. Дед о таком законе не рассказывал, но он сам был молод, когда его поймали и изгнали.
Я лишь кивнул на эти слова. Так и думал.
Он всегда говорил, что его знания ограничены тем, чем он интересовался.
Я закончил за Зотара:
И уж точно это были не правила и законы для вернувшихся.
Верно, ста Леград. Да и тогда здесь всем заправлял другой Саул. Правда он уже и тогда был старик.
Я понял. подцепив пальцем цепь, спросил:Собрат по несчастью с этим слугой?
Зотар покачал головой:
Нет. Я больше не видел таких штук.
Кивнув, я задумался. Верно. Если Зотар уходит в леса, то их выходы длятся неделями. Будь он ограничен в восстановлении небесной энергии, то как бы тяжело ему давались такие походы? А он даже не ранен, в отличие от многих других.
Насколько прочна преграда Возвышения здесь, на землях Второго?
Не знаю Леград. Второй месяц пошёл, но я не ощущаю, что удалось хотя бы коснуться восьмой звезды.
Про себя я дополнил: как тот же Риквил, годы провёдший на этом ранге. Перешагнувший преграду седьмой звезды и застрявший там, где должен был идти вперёд. Зотар пожал плечами:
Дед предупреждал, что здесь не настолько ближе к Небу, чтобы прорываться только пожелав, но обидно. Впрочем, Зотар сколько мог, взъерошил стянутые в косу волосы, это всё неважно. Долговые, что уходят в лес, освобождаются через десять выходов.
И сколько их, ты уже сделал?
Зотар хмыкнул:
Один.
Я нахмурился и прямо сказал:
Странно. Чем это лучше двух лет обычного слуги? Не многовато ли риска за год или даже больше походов в лес?
Невольно я покосился на всё ещё залитый кровью пол. Если верно опознал стражников по оружию и отделке доспехов, то среди раненых принесли и Воинов более высоких, чем седьмая, звёзд. Восьмые точно были. Зотар скривился:
Это всё жадность Домара. Мы развернулись, едва использовали треть зелий. Но он пересчитал добычу в лагере, ему показалось мало и он отправил нас в лес снова. голос Зотара перешёл в шёпот, налился злобой. Я верю в вашу силу, стражники семьи! Гархов ублюдок. Зотар обернулся, затем даже отскочил к дверям и оглядел коридор Павильона, прежде чем склониться к моему уху. Говорят, что ветвь старикашки Сирка презирают в семье. Что Сирк не сын своего отца, а прижит от дяди. Потому и сидит старший брат в Ясене, куда обычно ссылают штрафников, а младший заправляет в Двух Холмах. А Домар мечтает вернуться и копит яшму.
Я припомнил то, что слышал от Арнуза:
Младший братШань?
Зотар кивнул. Я невольно сделал то же самое. Шань. Ещё одно имя, отложенное в памяти. Значит, он не любит старикашку Сирка и его семью. Если кто-то из них избежит моей мести, то я знаю, кому сообщить об их преступлениях. Может это и мелочь для местных, но она может оказаться последней каплей для этого Шаня. Вспомнив, что я вообще-то в зале не один, отвлёкся от планов мести и спросил:
Вы охотитесь на Зверей этапа Воина или Ц
Хотел сказать Царей, но в последний миг запнулся уже сам. Могут ли быть в лесах тысячи Царей? Нет. Но во Втором в лесах именно столько Зверей этапа Мастера. А Царями называют уже других. Тех, что шагнули за этот предел.
Зотар кивнул:
В основном на Зверей-Воинов. Мне конечно тяжело, я привык не привык сражаться со Зверями, тем более что здесь они сливаются со стихиями уже с этапа Закалки. Но десять выходов переживу. Считается, что если добыли ядро одного Зверя-Мастера, то выход уже многократно окупился. Остальные говорят, что раньше после такой удачи отряд сразу разворачивался обратно и Домар не был против.
Теперь нет?
Зотар повёл рукой, указывая на кровь вокруг нас.
Как видишь.
А как возвышаются Мастера? Что говорят?
Зотар не успел ответить, раздались шаги. Впрочем, думаю, кровь в зале и без того отвечала на мой вопрос. Вошедшему Фимраму поклонились мы оба. Зотар пробежался вдоль столов, заглядывая под каждый, словно ища оставленные вещи. Вернулся с топором мёртвого стражника и ещё раз поклонился Фимраму:
Старший.
Глядя в спину Зотара, я мысленно пожелал ему быть осторожней в лесах. Когда стук каблуков Зотара стих, старик Фимрам шагнул ко мне, приказал:
Пусть слуга обнажит шею.
Я миг помедлил, а затем потянул ворот, ожидая вопросов о своём украшении. Но старик Фимрам молча уколол себя в подушечку большого пальца крохотным ножичком. Мазнул кровью по цепочке, сообщил:
За время горения шести средних палочек этот слуга может впитывать энергию Неба без ограничений. Надеюсь, утром он вернётся к этому старику с полным средоточием. У всех будет много работы.
Голова закружилась. Я и сам сообразил, что происходит: капли энергии, до этого изредка сочившиеся в средоточие, сейчас хлынули потоком. Немного, ведь я использовал боевую медитацию, но этого хватило, чтобы тело вспомнило каково этопереходить из Нулевого в Первый. Почувствовав, как стянуло губы в кривой ухмылке, я потянулся к своим Указам. И Ничего. Мне только и оставалось, что склониться перед стариком Фимрамом:
Этот ученик благодарит старшего.
Твою семью этот старик уже отпустил. Гнев стражников за смерти товарищей этот слуга уже взял на себя, старик думает, возьмёт и всю оставшуюся грязь.
Этот слуга благодарит старшего за мудрость.
Выпрямившись, я провожал взглядом спину старика Фимрама. Я думал, он всего лишь хочет, чтобы Маро и мама избежали жестокости и грязи ран. А выходило, что старик опасался мести стражников. Неужели он думал, что не успеет защитить их? Или Раненые могут вести себя хуже? Использовать оружие, техники на тех, кто льёт мало зелья в рану? Почему нет? Когда понимаешь, что умираешь, что тебя может остановить? А может и этот стражник, что орал на меня, потом встретит меня на дорожках поместья. Пусть попробует. Бегать от него и тоже орать мне ещё никто не запрещал.
Я шёл к дверям в Павильон, чтобы открыть и их, создать сквозняк, когда они распахнулись сами. На пороге возник стражник с выдавленным на груди символом щита, вскинул ладонь, меня обдало тёплым ветром опасности. Я рванулся Шагом в сторону и тут же мир потемнел, я грохнулся от боли, а миг спустя мне в грудь прилетела техника, выбившая из меня весь воздух и отшвырнувшая от входа в глубь Павильона.
Стражник шагнул внутрь, рявкнул:
Не смей выходить!
И тут же закрыл двери, оставив узкую щёлку, к которой сам и прильнул глазом.
Х-х-х Я с трудом вдохнул, сдерживая ругательства. Теперь я знаю не только голос, но и как выглядит дарсова тварь, что тыкала в меня мечом. Так вот ты какой, Кирт. Оглядел его со спины и медленно пополз к дверям в зал, благо меня откинуло как раз к ним. Там большие окна. Какого дарса происходит?
Глава 5
Встать сумел только за этими самыми дверями. Но дальше шагал, держась за грудь. Ур-р-род. С ненавистью покосился на стену, туда, где у ворот в Павильон остался Кирт. Не пожалел силы в технику влить. Будь я послабее и поломал бы мне что-нибудь. Впрочем, через мгновение я вздохнул смиряясь. Сам тоже хорош. Нужно уже забыть про техники передвижения и пользоваться только тем, что «умею». Использовать Покров. А так я дважды пострадал. Сначала от своих Указов, потом от техники, а затем темнота беспамятства сделала меня беспомощным. Покров и я бы остался невредим.
Как бы я ни спешил узнать, что происходит снаружи, но в окно я выглянул сбоку и одним глазом. Не хватало опять нарваться на какую беду. Сначала я прижался к стене справа от окна. Пусто. Никого на малых дорожках сада. Посунулся чуть дальше, пытаясь увидеть кто идёт от ворот по главной. Только через мгновение понял, что нужно глядеть в другую сторону. В сторону самого обиталища Саул. Посередине, между зданием и воротами стояла большая беседка, в которую легко бы вместилось человек десять.
Сейчас в ней сидело пятеро. Не считая стражников, что выстроились вдоль дорожки и слуг, что как раз сейчас заносили в беседку подносы. Главными были именно те, кто сидел. Во главе стола, там где положено сидеть хозяину, оказался тот мужчина, Аймар, которого я видел возле Врат. Слева от него, видимые со спины, расположились Сирк и Домар. Напротив них, справа от Аймара, лицами ко мне сидели двое, которых я тоже видел возле Врат. Лир Гарой и его подчинённый Крам.
Сердце замерло, а затем зачастило. В чём причина их появления здесь? И важно ли это? Сейчас, кажется, важно другое. Что если это шанс, который мне даёт Небо?
Ну да. Я скиривился вслед своим мыслям. Вот сейчас выскочу из окна, брошусь туда и кинусь в ноги Лиру Гарою. И что я ему сообщу? На миг ярко представил себе эту картину, свои слова и тут же ощутил приближение боли. Одно дело лгать, а другое выдавать тайну, которую прямо запрещено разглашать. Похоже, если я сумею что-то сказать в действительности, то это будут бессвязные крики боли. Может и вовсе упаду без памяти, как Тогрим на воротах Гряды. Конечно, у Лира появится много вопросов о том, что я здесь делаю и что со мной происходит. Но все ответы будут в руках Саул. И приду ли я в себя? Может эта выходка станет той каплей, что заставит Домара или Сирка отказаться от всех планов на меня. И заступничество старика Фимрама мне ничем не поможет. Да и станет ли он идти против них в этом деле? Ведь я выдам тайну семьи Саул.
И даже если я сумею провернуть это с закрытыми глазами, сумев убедить себя, что я не сообщаю никакой тайны, а Домар будет всё это время молчать Если Гарой встанет на мою сторону, возможно клан Саул, а Домар, Сирк и Симар так уж точно, понесут наказание, виру или что-то другое. Что дальше? Свобода или меня вместе с родными заберёт клан Гарой? Ведь я талант. Но после того как я при всех ему врал, а он обещал убить меня за враньё и требовал правду Насколько большим он посчитает это прилюдное оскорбление? Смогу ли я объяснить, как мне удалось обмануть амулет правды и зачем я это сделал? Слишком много если: сам я бы, возможно, и рискнул, но на кону не только моя жизнь, но и жизнь всей моей семьи
Сердце уже не частило, я успокоился. Нет, это не шанс, что дало мне Небо. Я уже нашёл своё место в этом поместье. Я ощущаю, Вуаль почти на грани постижения, а сегодня ночью можно и вовсе не спать, пользуясь тем, что я могу восстанавливать энергию в средоточии. Мне нужно лишь научиться использовать шесть узлов непрерывно, довести Звёздный Клинок до конца и сжимать в руках рукоять Верного при этом. Три шага. Какой-то поменьше, какой-то побольше. Но всё вполне осуществимо. Рисковать я не буду.
Вместо этого я вглядывался в лица Аймара и Лира. Если старший из клана Гарой был совершенно спокоен и почти недвижим, напоминая статую или Я даже вздрогнул от этого сравнения. Или духа. Но этого не могло быть. У духов яркие глаза и нет стихийной окраски волос, а я отчётливо вижу почти белые пряди. Но глаза от Лира я отвёл с трудом и дальше избегал глядеть на него, всматриваясь только в Аймара.
Теперь я знал больше о нём и его семье, помнил, что он дядя, пусть и не родной Домару, а потому невольно искал сходство с ним же. И что удивительно, находил. Если Домара в приступе ненависти я прозвал «птицеголовым», за его манеру кивать, словно он клюёт что-то, то в чертах лица Аймара и впрямь чудилось что-то птичье. Он кого-то напоминал лицом из птиц. И не просто птиц, а птиц опасных, невзирая на приятного, спокойного голубого цвета пряди в волосах. Через несколько вдохов я, невольно покосившись на Лира, понял кого же он напоминал. Жулана. Ту птицу, что охраняла вход в Миражный, служа каким-то испытанием вилорцев.
У Аймара мясистый нос и такой же подбородок, чуть вытянутые вперёд казались распахнутым клювом, тонкие губы терялись на его лице. Да ещё и глубоко посаженные глаза, а главное, кожа на лице, полосой на обоих висках казалась чуть светлее остальной. Точь-в-точь как полоса окраски на голове у Жулана. Вот это да. Я покачал головой, вторя своим мыслям. Надеюсь он хотя бы характером не похож на Зверя, которого прозывают Мясником.
С грохотом распахнулась дверь. В зал ворвался Кирт, разъярённо зашипел:
Тварь, прочь от окна.
На этот раз технику я принял на Покров. Стена, в которую я влепился, жалобно хрустнула. Спустя миг Кирт перенёсся через весь зал, дёрнул меня за плечо, оттаскивая от окна. Успокоился он только оттащив меня обратно к дверям. Я сидел возле них, а он стоял в шаге от меня в коридоре, следя сразу и за мной и за воротами в Павильон.