А долго спускаться? спросила Дина. От страха она была даже не бледнойсерой. Антия подумала, что если так бояться, то можно умереть еще до начала церемонии.
Несколько часов, ответил Лефер, и Стелли тут же поинтересовалась:
Это больно?
Жрец улыбнулсяедва уловимо.
Уверяю вас, нет. Просто лестница закончится, и вы увидите Небо и зеленые сады Ауйле.
Антия хотела было полюбопытствовать, кто именно вернулся из пирамиды и рассказал, как все будет, но вспомнила совет дяди Бриннена и решила держать язык за зубами. Чем меньше на нее обращают внимание, тем лучше.
Впрочем, вскоре она убедилась, что быть такой же, как все, тоже нехорошо. Когда девушек повели на ужин, Лефер придержал Антию за руку и спросил:
Вы сегодня молчаливы, ваше высочество.
У Антии что-то дрогнуло в груди.
Я уже давно не «ваше высочество», сказала она, понимая, что это сказано неспроста, и добавила: Волнуюсь, как там дядя Бриннен.
С ним все хорошо, уверяю вас, улыбнулся Лефер. Готовится к переезду, государь выделил ему дом на набережной. Через месяц назначена операция, получит протезы нового поколения.
Антия мысленно присвистнула. Расщедрился государь, ничего не скажешь. Старый инвалид, воспитавший святую деву, станет жить в лучшем районе города. Дядя Бриннен ни в чем не будет нуждаться до конца своих дней.
Эвион считал его муравьем, который пробежал по краю королевской мантии. Пусть себе бежитон никогда и ничем не сумеет навредить.
Жаль, что мы больше не увидимся, вздохнула Антия. Лефер понимающе кивнул.
Он ведь вывел вас по подземному ходу. Тогда, во время восстания Эвиона. Вы ведь боитесь темноты, правда? Неудивительно. Вас, восьмилетнюю, тащили через эту тьму, а над вами убивали ваших родителей.
Ладони сделались ледяными и мокрыми. Антия покосилась на Лефера, стараясь сохранять невозмутимый вид.
Самое время вспомнить, что принцессы не плачут и не боятся, раз уж Антию снова называют «ваше высочество». Даже если рассказывают о ее главных страхах с таким непроницаемо спокойным лицом.
Боюсь, призналась она. И все девушки боятся. Странно, если бы было по-другому.
Они остановились в сиреневой тени портикав открытые двери Антия видела столовую: стол с белой скатертью и девушек, которые усаживались ужинать. Только сейчас Антия поняла, насколько проголодалась.
Думаю, вы по привычке будете искать какой-то особенный ход, едва заметно улыбнулся Лефер, и у Антии затряслись колени. Неужели он знает? Неужели он что-то понял или подслушал? Или у Антии на лице написано, что она нашла способ спастись?
Не понимаю, о чем вы говорите, прошептала Антия. Улыбка Лефера стала еще теплее. Светло-серые глаза потемнели.
Да все вы понимаете, ваше высочество. Говорят, в последнее время в городе появилось много сов? Я часто вижу одну, которая летает над пирамидой.
Антия улыбнулась в ответ. Улыбка была как судорога.
«Он все знает, плавало в голове. Он все знает».
Откуда, Тьма его забери?
Ну и что?
Лефер мягко погладил ее по плечу. Антия невольно дернулась в сторону; жрец придержал ее за запястьевроде бы осторожно, но при всем желании не вырваться.
Ваш пернатый друг вылетел из Белых ворот, спокойно объяснил он. И он прекрасно знает, как выглядит вход с этой стороны. И он готов помочь вам.
А вы? спросила Антия. Лефер не говорил бы об этом, если бы просто хотел ее смерти. Сейчас ему нужно было намного больше, чем очередная девчонка, которая сгинула во мраке под пирамидой. Конечно, о Верне знают. Если уж дядя Бриннен в курсе, то жрецы, которым известна каждая трещинка в пирамиде Ауйле, тоже этого не пропустили.
Теперь будет торг. И Антия готова была торговаться.
Разумеется. Я тоже готов вам помочь, Лефер прикрыл глаза. Конечно, если ваше величество не забудет обо мне, когда вернется.
Значит, Верн был прав. Антию выбрали не случайно, и Эвион понимал, что она может стать королевой, если выйдет замуж за Эдвига Данвигонского.
«Выжить бы во всем этом», устало подумала Антия.
Я не забуду, твердо сказала она. Как именно мне вспомнить вашу доброту?
Лефер снова погладил ее по плечу, и от этого прикосновения по коже Антии пробежали мурашки.
Не запирайте сегодня двери в вашу комнату, произнес жрец. И окно тоже оставьте открытым. У нас будет серьезный и долгий разговор.
Ужин был скудным. Кажется, маленький ломтик рыбы с соусом в окружении овощей должен был показать: девушек привели сюда, чтобы они спасали мир, а не набивали животы. Или во время спуска во мраке они должны были еле волочить ноги?
Ели в молчании. Антия быстро расправилась с содержимым тарелки и отправилась к себе.
Никто не сказал ни слова.
Над белыми розами и пионами сада уже сгустились сумерки. Пирамида казалась декорацией, вырезанной из бумаги. Антия постояла на ступенях, глядя, как над цветами летают толстые зеленые жуки, и побрела от столовой в сторону приюта святых. Многорукая статуя Ауйле смотрела на нее с сочувствием. «Две руки для труда, две для молитвы, две для утешения страждущих», вспомнила Антия.
Она сама не поняла, как все изменилось. Вроде бы только что она смотрела на статую, и вот кусты и цветы, дома, пирамида, далекий шум города отступили и стерлись. Антия смотрела на угрюмый темный сад, заросший колючими кустами. Плиты дорожки давным-давно никто не подметал, статуи покрывали языки мха. По земле тянулись ленты тумана.
Антия ахнулаона узнала одну из статуй. Эта девушка, Юнна, жила на соседней улице и спустилась во тьму под пирамидой в прошлом году. Она продавала овощи с лотка, и, когда ее избрали, Антия с облегчением подумала: не меня, на этот раз они заберут не меня.
Это кладбище?
Антия вдруг поняла, что уже не одна. Ардион неторопливо брел по дорожке, черное одеяние струилось за ним туманными крыльями, темные волосы были стянуты красным шнурком. Антия слышала, как в тумане падают капли, и умоляла, сама не зная кого: пусть он не заметит меня. Пусть он не почувствует.
В тот же миг Ардион обернулся и посмотрел Антии в глаза.
Она застыла. Ужас, охвативший ее, был настолько леденящим и глубоким, что Антия перестала дышать. Кажется, сердце остановилось, покрываясь изморозью. Ардион смотрел так, словно ему загадали загадку и он должен был найти ответ. Антия хотела поднять руки, закрыться от его взглядаи не могла.
Ардион улыбнулся. Антии показалось, что она падаетдалеко, глубоко, во тьму, к червям, крысиным ходам, корням деревьев.
Как это грустно, негромко произнес Ардион и, протянув руку, скользнул кончиками пальцев по ее щеке.
Антия закричалаприкосновение прожгло щеку до кости. Она опомнилась, увидела, что лежит на траве под розовыми кустами и пытается отбиться от кого-то невидимого. Щеку до сих пор пекло, и Антия не могла перестать кричать.
Где-то в стороне белой стайкой столпились перепуганные девушки, но Антия видела только темный сад, туман и черный силуэт Ардиона.
Он ее видел. Он ее ждал и знал, что она придет.
Кто-то подхватил Антию на руки, быстро понес к распахнутым дверям в приют святых. Она не сразу поняла, что это был Лефер. Он почти бегом прошел через зал, слуги торопливо открыли перед ним дверь в комнату, и осторожно опустил Антию на кровать.
Что с ней? незнакомый голос дрожал от испуга. Припадок?
Уйдите, коротко приказал Лефер, расстегивая тяжелую серебряную брошь, скреплявшую ворот мантии. Когда ледяной алый шелк укутал Антию, она наконец-то смогла успокоиться. Видение словно отрезало от нее.
Все исчезло. Была лишь комната, далекие голоса в саду, легкий ветерок, что играл с занавеской. Лефер устало провел ладонью по шее, поправил воротник тонкой рубашки и, сев на край кровати, спросил:
Прошло?
Антия дотронулась до лица, боясь наткнуться на свежую рану, но нет, кожа была чистой и гладкой.
Прошло, прошептала она. Но он меня увидел.
Лефер скривился так, словно хотел выругаться и вовремя проглотил слова.
Он видит все и всех. Такова его участь. Когда Солнечный Кормчий сбрасывает демонов с неба, владыка Ардион встречает их своей магией.
Антия подумала, что уже устала удивляться. Она села на кровати, натянув на себя мантию Лефера, и спросила:
Вы и об этом знаете?
Лефер усмехнулся. Сцепил тонкие холеные пальцы на остром колене, оценивающе посмотрел на Антию.
А как вы думаете? Жрецы Ауйле хранят пирамиду с начала времен. Неужели мы не знаем тех, кто смотрит на нас с другой стороны мира?
Ощущение было таким, словно Антию крепко ударили в лицо. Несколько лет назад, когда они с дядей Бринненом жили в трущобах на окраине, она дралась с мальчишками, и один из них однажды треснул ее в лоб. Впечатления были такими же.
И что делать? спросила Антия и услышала шум из сада. В тот же миг занавеска скользнула в сторону, и в комнату влетел уже знакомый филин с железным крылом.
Верн! Антии невольно стало легче. Филин приземлился на ковер, вздыбил перья, и его окутало серебристое сияние. Когда оно растаяло, Верн поднялся и, стряхивая с колен пылинки, сказал:
У нас проблемы, как я вижу.
Антия невольно отметила это «у нас». Лефер кивнул.
Владыка Ардион. У него есть связь с нашей избранницей, но я не понимаю ее природу.
Верн усмехнулся. Потер мочку уха.
Такого раньше не было. Что ты видела?
Антия поежилась. Ощущение чужого взгляда вернулось и тотчас же ушло.
Какой-то заросший сад со статуями, ответила она. И владыку Ардиона, он шел там, а потом увидел меня.
Верн хмыкнул.
Да, есть у него такой чудесный садик. Когда понадобится, эти прекрасные девы оживут и выполнят его волю.
Значит, мне не показалось, сказала Антия. Одна из них была похожа на Юнну, мою соседку. Ее забрали в прошлом году.
Она замолчала, нервным движением запустила руку в волосы. То есть избранные девушки не погибают? Ардион превращает их в каменные статуи, которые выполняют его приказы?
Мы должны договориться, напомнил Лефер. Если ее высочество откажется, то у меня нет никакого интереса что-то делать.
Улыбка Верна была понимающей. Ему нужна была маленькая белая мышь. Что понадобится Леферу?
Хорошо, кивнула Антия, кутаясь в плащ жреца так, словно он был ее единственной защитой. Что вы можете дать мне и что попросите взамен?
Какая серьезная девушка, заметил Лефер, посмотрев на Верна. Мне нравится ее подход. Вы начнете спуск последней, ваше высочество. Это очень вам поможет, когда он закончится. Я расскажу вам, где тайник, а там будет нормальная одежда, а не эти тряпочки. И оружие.
Так. Одежда и оружиеэто уже хорошо. Такой поворот Антии понравился. Когда-то отец говорил, что во всем надо искать выгодучто ж, сейчас эта мысль помогала ей не кричать от страха.
Антия до сих пор чувствовала пальцы Ардиона на своей щеке. В этом прикосновении было что-то от хозяйки, выбирающей мясо на рынке, и что-то еще, темное и глубокое, чего она пока не могла опознать. И от этого было жутко, так же как в туннеле, через который Бриннен выводил Антию из дворца.
Спасибо, кивнула Антия. Что с меня причитается за вашу доброту?
Лефер сразу же сделался собранным и жестким. От него даже холодом повеяло.
Свиток Ауйле, подлинное слово создателя мира, ответил он. Он хранился в пирамиде, и одна из избранных девушек похитила его несколько веков назад. Сейчас он внизу. Вернете мне свитоки все жрецы Таллерии станут вашими лучшими друзьями и поддержат всегда и во всем, когда вы начнете править. Вас, конечно, благословит само Небо, когда вернетесь, все склонятся перед вами и дадут все, что вы только попросите Лефер сделал паузу и добавил: Но вам понадобятся верные друзья, даже не сомневайтесь.
Друзья, чью верность я куплю, Антия не удержалась от шпильки. Лефер кивнул.
Разумеется. Так всегда бывает, только цена разная. Согласитесь, это правильнозаплатить тому, кто удержит Эвионову руку с ядом или кинжалом. Он ведь не захочет уступить трон даже святой избраннице Неба и будет искать способы избавиться от нее. А мы удержим его величество, и править вы будете долго, а жить счастливо.
У Антии заныли виски. Хотелось лечь, спрятать голову под подушку и заснутьчтобы проснуться в их с дядей Бринненом домишке, сварить кофе и отправиться на очередное задание Джаккена.
Вот бы все стало по-прежнему! Но Антия понимала, что этого уже не случится, и озноб становился все сильнее.
Ему можно верить, хмуро сказал Верн, который, видно, оценил молчание Антии по-своему. Она кивнула.
Да, конечно. Свиток и маленькая белая мышь. По рукам.
Лефер посмотрел на Верна, вопросительно подняв бровь.
Мышь?
Верн улыбнулся.
Я же филин, ты забыл? Что еще я могу попросить?
Лефер понимающе кивнул.
Что ж, я рад, что мы договорились. Попробуйте отдохнуть, ваше высочество. У вас впереди трудные дни.
Антия нисколько в этом не сомневалась.
Когда жрец и оборотень вышли на свежий воздух, Лефер негромко признался:
Я не понимаю, что происходит.
Верн почесал кончик носа. Правый глаз под повязкой начало жечь.
Ты ждешь, что я дам тебе ответ? усмехнулся он. Я и сам не знаю. Прежде ни у одного из нас не было связи с теми, кто живет в вашем мире.
Мужчины помолчали. Кажется, Лефер решил, что Верн что-то недоговаривает.
Пирамида Ауйле выглядела декорацией. Темная, грозная, она нависала над вечерним садом, и Верн вспомнил, что рассказывал отец: Ауйле, создатель жизни, построил эти пирамиды, чтобы запечатать проходы между мирами. Этакий саркофаг, который надежно хранит в своих глубинах дорогу туда, куда лучше не заглядывать.
Когда пять с половиной лет назад жрецы Ауйле нашли возле пирамиды окровавленного филина с оторванным правым крылом, то решили, что это обычная птица, над которой кто-то решил поиздеваться. Верн старался принять человеческий облик и не мог, не было сил. Слуги выкинули полумертвую птицу на свалку; потом Верн думал, что, если бы верховным жрецом тогда был Лефер, он бы понял, что дело нечисто. Он докопался бы до правдыкак сделал это через несколько лет, когда острое чутье привело его к Верну.
«Я чувствую в вас магию, и она не наша. Кто вы? Не пытайтесь солгать, я пойму. Мне нужна только правда, пусть даже самая странная».
Что это может быть? Попытка прорваться сюда? Экспансия?
Лефер не задавал вопросыон размышлял вслух и приглашал Верна присоединиться к размышлениям.
Экспансия невозможна, качнул головой Верн. Пришельцы начинают разрушать новый мир.
Лефер усмехнулся.
Нам повезло, что ты этого не делаешь.
Верн кивнул. Подумал, что жрец никогда не поймет, каких сил это требует.
Вы выбрали Антию не случайно, произнес Верн. Лефер бросил в сторону взгляд, каким мог бы смотреть актер, играющий мошенника. Да он и был когда-то актером, этот главный жрецпотом в нем пробудилась магия и привела его в пирамиду.
Нас об этом, скажем так, очень убедительно попросили, ответил он. И энергично интересовались случаями возвращения дев из пирамиды.
А ты?
А я ответил чистую правду. Ни одна из дев еще не вернулась. Такого не было за всю историю, протянув руку, Лефер сорвал один из пионов и принялся задумчиво обрывать лепестки. Нет, конечно, в эпоху государя Шона был случай возвращения, но ты сам понимаешь, что это просто легенда.
Верн кивнул. Государь Шон был легендарным владыкой Таллерии в незапамятные времена, и ссылаться на него, как на историческую личность, было как минимум наивно. Хотя введенный им закон о вознаграждении вернувшейся всем, что она только пожелает, был незыблем.
Верну снова показалось, что над ними плывет птичья тень. Сипуха с золотой головой раскрывала темно-синие, почти черные крылья, и в огненных искрах на них ему чудились неразборчивые надписи, от которых веяло холодом.
Как ты думаешь, может ли эта связь избранной девы с владыкой Ардионом быть простой случайностью? спросил Лефер. Верн неопределенно пожал плечами. Он не верил в случайности. Жизнь давно приучила его к тому, что ничего в ней не происходит просто так.
Отец положил корону на его голову не затем, чтобы посмотреть, как у Ардиона побелеют глаза от ярости. Он хотел убрать одного из сыновей, вот и все.
«Чем больше я об этом думаю, тем слабее становлюсь», подумал Верн и ответил:
Нет. Это не случайность. Возможно, это ее королевская кровь, но Он остановился, глядя, как Лефер обрывает последние лепестки. Раньше такого не было.