Я могу это ощутить, потому что так и делаю. Когда дыхательным упражнением вхожу в мыслезрение, именно что вижу: черный Поток, саму энергию перемен. Космическую паутину причинности. Квантовые дыры возможностей, острова порядка в сердечных ритмах хаоса.
Адова яма, я не только так делаю. Если верить своре слабоумных зубрил, свившей осиное гнездо в щели моей задницы, в этом весь я.
Трахнуть их всех в мозги. История не о них ведется.
Она тяжело вздохнула, рука отвердела на алтарном блоке. - Ваш брат попал в дурную компанию. Здесь, на Бранном Поле. Боюсь, правда еще мрачнее: он стал членом Дымной Охоты.
- Если вы действительно желаете узнать, что происходит, почему не выслать кого-то из рыцарей с опросным листом? С этим вашим чувством истины...
- Оно не наше, фримен, а Хрилово. И даже оно имеет... пределы. - Индиговый взор потемнел. - В Монастырях об этом не ведают?
Я был невозмутим. - И все-таки. Вы думаете, я смогу сделать то, чего не можете вы? И что же?
- Уверена, что не смогу догадаться. - В голосе снова появилась некая зависть; я вдруг сообразил, что она была тут с начала разговора, усиливаясь при слове "фримен". - Полагаю, это решать вам и вашей совести.
- Ага. Совесть. Точно. - Я вздохнул. - Что я должен сделать?
- Вы присягнете Призыву Долга, что будет засвидетельствовано и освящено Нашим Владыкой Отваги.
- Хотите, чтобы я работал на вас. - Я прищурился. - Идея не так хороша, как эти звучные слова.
- Вы... работали бы... не на меня, на Хрила.
- Ему тоже может не понравиться.
- На Бранном Поле нет вопроса, нравится нам что-то или нет, фримен. Нужно, чтобы враги Нашего Владыки претерпели Его правосудие.
- Ваше правосудие, - сказал я, кивнул на автомат.
Глаз ее были блеклыми, как зимний сумрак. - Одно и то же.
- Весьма забавное совпадение, а?
- Не для меня.
- Особо не спорю. Что же включает в себя эта чепуха о Призыве Долга?
- Через меня вы принесете присягу Служить Хрилу в требуемом деле. Ваша клятва будет Свидетельствована самим Владыкой Битв, ваша исполнительность будет усилена Его Волей, пока Он будет доволен, как вы исполняете задание. Раз возложенный, Призыв Долга абсолютен: вы будете верно исполнять условия Его Призыва, со всей решительностью и презрев иные заботы.
Мои зубы снова ощутили вкус нижней губы. Я закипал. - А если я не хочу?
- Фримен, вы захотите. Добровольно принятый Призыв станет вашим самым сильным желанием. Говоря о длительности Призыва... пламя погаснет после выполнения задания.
- Вы чертовски уверены, что я соглашусь.
- Альтернатива... - Ее палец коснулся автомата. - Здесь.
- А если мне не нравятся обе?
- Огриллоны Дымной Охоты, - сказала она слишком ровно, - носят знак внизу спины. Это простой мазок черным, в форме боевого когтя.
Я понял, что смотрю вниз, на озаренные красным улицы города, но ничего не вижу, ибо высматриваю внизу тощих, жилистых сучек Черных Ножей. Тех, что двадцать пять лет назад плясали у подножия моего креста.
- И вот сейчас, сегодня в мой город прибывает легендарный Бич Черных Ножей. Сам Ходящий-в-Коже. Не могу поверить, что это совпадение.
Я вытряхнул флешбек из головы. - Не совпадение. Ни на чуточку.
- Потому я и привела вас сюда, на свою сторону.
- Хотите, чтобы я остановил Дымную Охоту.
Она ответила: - Да.
- И вы решили, что я наброшусь на возможность лишь потому, что они играют в Черных Ножей.
- Да.
- И вы хотите спустить меня на Пуртинов Брод, потому что боитесь, что Правосудие и Истина здесь не годятся. Потому что Хрил наложил на вас слишком много правил.
- Я говорила, что дело... сложное.
- Леди, дело вовсе не сложное. Подумайте, кто я. - Усилие, чтобы разжать кулаки - я и не заметил, что их свело судорогой. - Зачем сюда прибыл.
- Да, - сказала она. - Верю, что среди всех живых созданий вы один истинно понимаете проблему, обретенную Хрилом в этой стране, рок, нависший над Его народом. Возможно, вы один истинно понимаете, чем были Черные Ножи и чем могут стать снова.
- В дупу Хрилову страну. И его народ. - Я уставился на тучи. - Даже Орбека. Не похоже, что он будет благодарен.
- Да. Вы еще ненавидите их. Черных Ножей. Даже спустя столько лет. В вас пылает пламя. Я чувствую.
- Иные дела, - сказал я медленно, - не оставишь за спиной.
- Да. - Звездный свет загорелся в ее глазах. - Да.
Она думала, что понимает меня. Я прочитал в ее глазах: кое-что о ненависти она знает. Кое-что. Не всё. Помню, и я был молодым. И я верил, будто умею ненавидеть.
- Верю, что Сам Хрил привел вас сюда, - заявила она. - Что Сам Хрил решил, будто вы последняя надежда Его народа.
- Я простой парень. Парень, которому пару раз повезло в жизни. И всё.
Морщинки вокруг ее глаз наконец сложились в улыбку. - Как много поверивших в это плесневеют ныне в грязи.
Этому пункту я ничего не мог противопоставить.
Ее лицо отвердело. - Вот почему я привела вас к себе. Вот почему Хрил извиняет меня за осквернение Его Пурификапекса вашим присутствием. Вы не уважаете Его. Вы богохульник. - Голосом можно было гранить стекло. - Враг Бога.
Я пожал плечами. - Не вашего бога.
- Принц Хаоса. Клинок Тишалла.
- Всегда слышал, что Тишалл и Хрил в приятельских отношениях.
- Даже не человек.
Я моргнул. - Простите?
- Ордену известно, что вы из актиров. Вы бежали из Истинного Ада - не этой бледной иронии внизу нас - вместе с братьями-демонами, артанами, и учинили в Анхане то, что слывет Днем Истинного Успения.
- Мои братья-демоны. Неужто. - Я состроил рожу. - Знаете, один из самых знаменитых рыцарей Ордена был среди моих братьев-демонов...
- Вы говорите о Джуббаре Текканале. - Да, улыбка разбила ее усталую маску, но то была улыбка без радости или юмора. - Думали, его происхождение осталось неведомым? Думали, его настоящая природа могла быть сокрыта от Хрила? - Она вздернула голову, будто норовистая кобылица. - Тогда почему его прозвали Дьявольским Рыцарем? Лишь чистота сердца - сила его веры - позволила его превзойти демоническое наследие. Вы... - Взгляд был блеклым. - Вы же славитесь отсутствием и чистоты, и веры.
- Да, ага, как пожелаете. - Правда - прекрасная вещь, но не тогда, когда каждый встречный швыряет ее вам в лицо. - Мы демоны, точно. Прелесть. Могу более не досаждать вам и не шляться здесь, да?
Уголки ее рта опустились. - Мы сошлись не для того, чтобы обсуждать что попало.
- Ага. Забавные ружья носит ваша стража. Эта колючая проволока. Прожекторы и газовые лампы в Изоляторе. Сколько же артан живет в Пуртиновом Броде, не скажете?
- В Пуртиновом Броде? - Глаза блеснули. - Ни одного.
- Отлично, ладно. Где же вы их прячете?
- Они никак с вами не связаны.
- Там, откуда я прибыл - в Аду, как вы называете это; мы же зовем его просто Землей - очень многие мечтают работать на Компанию. Компанию "Поднебесье". Это дорогого стоит. Другие хотят стать актирами. Лишь самые умные, крутые и безжалостные ублюдки попадают сюда хотя бы раз. Те, что выжили со дня Успения, не просто самые умные, крутые и безжалостные, но еще и чертовски везучие ублюдки. Что их делает первыми среди самых опасных сукиных детей, с которыми не хочется повстречаться в темном переулке. Я потратил три года, стараясь, чтобы эти говнолизы вели себя смирно. Или убивая их.
Ее глаза были холоднее межзвездного пространства. - Они никак с вами не связаны.
Я едва не плюнул на пол. Случись такое, она бы врезала мне так сильно, что я летел бы до Тернового Ущелья.
Может, она не понимала, чего им нужно. Ад, может, я сам не понимал: в конце концов, любой с Земли видел "Отступление из Бодекена" и вряд ли станет любиться с Черными Ножами. Или со мной. - Ладно. Перейдем к делу.
- Делу?
- Ваши речи. - Я закатал рукава. - Ваше предложение. Сделка.
Звездный огонь ее очей потух, сменившись дымом. - Вы сказали, что за этим и приехали в Пуртинов Брод.
- Ага.
- А теперь требуете платы?
- Я приехал вбить каплю разума в башку брата. И чертовски уверен, что не мечтал получить по соплям правой рукой Бога Теофашистов в разгар затраханного террористического мятежа. В особенности не желаю, чтобы это случилось еще раз.
Дым повалил гуще, глаза заблестели. - Значит, не деньги и не имения; вы не ищете награды.
- Две. Ну, мне нужна награда. И инструмент.
Она вздернула голову. - Награда?
- Жизнь Орбека.
- Невозможно.
- Тогда сделки не будет.
- Просите чего-то еще. Правосудие объявлено Самим Хрилом и у меня нет власти изменять, возражать и отказываться. Орбек Черный Нож бросил Вызов; он положил судьбу свою пред Взором Хрила, там она и лежит.
- А если он отступится?
Она обернулась ко мне. - Тогда он должен выразить покорность.
- Скажем, это не проблема.
- Остается еще убийство в Аду.
- Скажем, тоже не проблема.
Она неохотно пожала плечами. - Возможно, Владыка Правосудия удовлетворится изгнанием из Его земель. Под страхом смерти.
- Согласен.
- Тогда... если вы серьезно... согласна. Какой инструмент вы требуете?
Я постарался выглядеть невинным. - Авторитет.
Взгляд выразил уверенность, что я сейчас отращу рога и хвост, и наброшусь на нее с докрасна раскаленными вилами.
- Ваш авторитет исходит от самого Хрила, верно? Этого я и прошу. Прошу свободы действий. В следующий раз, когда очередной засранец-Тиркилд размахнется, я хочу заслониться эдаким Святым Препуцием, велев ему его лобызать, ибо я работаю на Самого из Самых Трахнутых Богов. [ 8]
Вилы мелькали в ее глазах еще очень долго. Когда она решилась ответить, голос был прежним. - Говорят, вы человек без пределов.
- Как Ма'элКот, что ли?
- Ну, без границ. Что нет красной линии, которую вы не решитесь пересечь.
- Обо мне болтают много всякого дерьма.
Закатный свет начал разгонять дым, завесивший ее глаза. - Вы должны понимать, что я такая же.
- Ага, хорошо.
- На службе Богу - в защите Его земель и Его Солдат - я не признаю ограничений.
- Верю вам.
Она подалась к алтарному блоку, безо всяких швов выпиравшему из безупречной платины крыши, на которой мы стояли. Протянула руку, положив на торчавшую рукоять, пальцы сжались с какой-то нежностью.
Вселенная встала предо мной.
- тихое покалывание омытой кровью шерсти по коже, высохшей и натянутой -
- ледяной холод платины под ногами, холоднее бриза с запахами угольной копоти и дождя -
- глаза, завешенные посеченными сырыми волосами, под цвет блеклой рясы -
- вздох, заставивший маленькие твердые груди чуть раздвинуть ткань -
- руки, гудящие памятью кинжалов -
Слова вылетели из меня без спроса. - Какого хрена вы тут сделали?
- ибо эти слова я говорил всегда.
Эти слова я планировал произнести сейчас с момента сотворения вселенной.
И говоря их, я уже знал -
- Это, - сказала она мягко, - вторая из священнейших реликвий нашего Ордена. То, что осталось от Проклятого Клинка, отнявшего Миротворящую Руку Нашего Владыки.
И это случилось
- блеск серой стали в бриллиантовом потоке крови при свете огней процветших в моей голове, сверкая бессловесным страданием раненого бога -
- как это собиралось случиться пятьсот лет назад -
Снова.
И снова из уст моих вылетели слова, которые я всегда произносил сейчас.
- Что происходит? Это же... это же... я уже ощущал это...
Я знал ее ответ.
- Вы - нет. Это Взор Хрила.
Слова отозвались во мне бесконечным эхом, словно она собиралась сказать их, сказав давным-давно, ведь мы вечно разговаривали сейчас.
- Боги существуют вне хватки времени. Когда мы привлекаем Их Глаза, Они касаются нас Своей Силой.
- Нет, - возражал я всегда. - Нет, я знаю это чувство...
Она вечно ответила: - Это отзвуки грядущего.
- Нет, я... реально знаю...
Я всегда был здесь, ибо нет прошлого; всё, что существует в прошлом, суть паутина Прилива, и черные ее узлы суть структура настоящего. Я всегда буду здесь, ибо нет будущего: всё, что готово случится, не случится никогда.
Сейчас - всё, что есть.
Я всегда сидел в мусоре посреди квартала Менял, лицом в длинному Божьему Пути, над разрухой и развалинами Старого города; громоздился на смятом взрывами корпусе штурмкатера с холодной сталью Косалла на коленях. Вздыбленный и рваный титановый ошметок то и дело потрескивает и звенит, вечно остывая под моей задницей. В нескольких сотнях ярдов слева всегда была дымящаяся дыра на месте Зала Суда, в окружении зубчатых стен метеоритного кратера, единой глыбы, сплава сгоревших зданий; даже тысячелетние циклопические камни старого города текут и проваливаются наружу, в реку, термическая цепь или мягкий край большой восковой свечки...
Я встречаю бога в нескончаемом теперь...
Я снова сказал навеки: - Это отзвуки прошлого. Или еще что. Отпустите эту дрянь, ладно?
Она отпустила рукоять, и время украдкой проскользнуло во вселенную.
Мои глаза были широко раскрыты. - Так что осталось от клинка Богоубийцы? На деле?
- Вы еще сами не знаете?
Я задумчиво кивнул, почесав в бороде. Пальцы облепили нити подсыхающей крови. - Миротворящая Рука?
- Рука, протянутая в жесте дружбы Джерету из Тирнелла, когда наш Владыка-Отец Дал'каннит послал Его предложить перемирие в Деомахии. Рука, которую Джерет предательски отсек от запястья. Этим клинком.
- Ха. Не такую версию мы учили в Монастырях.
Ее указательный палец постучал по съеденному веками узелку, который некогда был навершием эфеса; даже этого было достаточно, чтобы в мозг вцепилось дежавю.
- сжимаю рукоять, пока тихое гудение не соединяется с памятью; жужжит в самих зубах -
- Дерьмо! Не хватит ли?
Она отвела руку и повернула ладонью вверх. - У вас есть причины считать нашу версию фальшивой, а свою истинной?
Я пожал плечами, протягивая руку навстречу. - История зависит от того, кто ее рассказывает.
- Сила Правосудия, что бежит в самой крови Нашего Владыки, уничтожила Проклятый Клинок, - сказала она, - но Его Миротворящая Рука была отсечена, Наш Владыка искалечен изменой; и тогда, в тот черный день, Дал'каннит возгласил создание Рыцарства, и мы должны были стать Его Руками. Я Поборник, а значит, Его Живой Кулак. На Службе Ему я исполняю Его Волю. Потому я и смогла привести вас - даже вас - в столь святое место.
Улыбка понимания у меня вышла так себе. - Все ваши грехи прощены заранее.
- Я праведна по определению. Пока Он не провозгласит через Терранхидаль жан Дхаллейг, что я уже не избранный Поборник, я не способна на грех.
- Не совсем миротворящие руки.
- Нет. Рука Мира была отсечена. Мы Руки Войны. Рука Мира... - она небрежно взмахнула головой, разбросав мокрые волосы, - то, в чем мы стоим.
Я огляделся. Малые шпили не зря напоминают пальцы... "Свечу в зад вставить всем любителям художественных метафор", монологировал я.
Бог не ответил.
- И к чему всё это?
- Вы должны понимать, - отвечала она, - что я вожусь с вами лишь потому, что вы меньшее зло пред лицом надвигающейся тьмы. Должны понимать - хотя мы стоим в величайшем святилище Ордена, в самой ладони Миротворящей Руки Хрила, хотя Проклятый Клинок имеет столь великое происхождение, что низшие существа могут умереть, лишь поглядев на него - вы должны понимать, что едва заподозрив в вас угрозу более насущную...
Она резко повернулась ко мне. Губы оттянулись, показав зубы, веки куда-то пропали, в этом хромировано-стальном лице не осталось ничего человеческого. Она схватила рукоять Проклятого Клинка, изгоняя время и здравый смысл из вселенной. И сказала вовеки: - Здесь, под Взором самого Хрила, клянусь Своей Легендой Отваги, что вытяну ножны из места упокоения и оттрахаю тебя ими до смерти.
Она позволила эху умереть за краем всего сущего.
Когда же, несколько космических эпох спустя, она позволила миру вращаться снова, я ответил: - Буду считать это согласием.
Герой
"Отступление из Бодекена", отрывок
Вы Кейн (актер-исполнитель профл. Хэри Майклсон)
Не для перепродажи. Незаконное распространение преследуется.
2187 год. Корпорация "Неограниченные Приключения". Все права защищены
Вопли горящих огриллонов отражаются эхом от камней. Восемь или девять - славный там вышел костерчик.
Созданный ими свет отражается от стальных зубов двух кратрий, сходящихся из переулков; отсюда, сверху, всё выглядит чисто, опрятно, даже элегантно: слаженные перестроения на плац-параде.
Знаете, этот Преторнио хоть и похож на мелкого хорька, но член имеет жесткий.
"Кейн".
Я смотрю наверх, машу непроницаемой ночной пелене, окутавшей парапет с Тизаррой и Рабебелом.
"Две своры сходятся к твоей позиции. Будь готов".
Ага: услышали крики. Прибежали поглазеть. И за это умрут.
Поворачиваюсь к едва различимым в тени статуям: Марада и Стелтон. - Идут сюда. Линяйте.