- Я дома? - Новые слезы находят старые запекшиеся дорожки на щеках, они обжигающе горячи. - Вы вытащили меня, вытащили домой...
- Я был в контакте с, э, вашим патроном, то есть бизнесменом Вило, - говорит он, прыгая около каталки, уже запыхавшись. - Он подписал экстренный перенос, и он, ммм, уполномочил меня, э, пересмотреть ваш контракт - когда вы поправитесь, конечно...
- Мне все равно, - отвечаю я. - Все равно. Просто... спасибо, вот и все... спасибо. О боже. О, благодарю вас, бога ради. Я даже не знаю имени...
- О, я... Я. - Он сдается и встает, машет мне вслед.
- Коллберг, - кричит он. - Сотрудник, я администратор Коллберг. Подлатайтесь, и у нас будет что обсудить. Большая сделка...
Он машет снова. - Большая сделка.
Пратт и Красный Рог
Отель "Пратт и Красный Рог" был небольшой, но отлично организованной гостиницей в три этажа, чуть больше двадцати номеров. Он занимал красивое местечко вблизи пристаней, не так далеко от таможни. Я заплатил рикше и прошел через фойе, оставляя на полу капли.
Табличка на трех языках у крошечной стойки советовала звонить в колокольчик, что я и сделал. Запах табака и мяса, изрядный шум - пьяные песни под аккомпанемент немелодичной металлической перкуссии - лились из-за двери, не полностью закрывавшей арочный проем; у двери стояла другая табличка с извинениями на тех же языках, что зал отдан для частного собрания. Мой вздох скорее походил на рычание. Я позвонил громче.
Я был не в настроении. Ни для чего.
Не знаю, какой именно реакции ожидал я от т'Пассе. Пекло, явно не блеска суровых глаз и короткого кивка. - Я уже гадала, как все обернется.
Я даже не стал ссориться. Сперва. Она ведь лежала без сознания в инфирмарии монастырского посольства, когда я вонзил Косалл в камень в верхней части Старого Города, и пламя Ма'элКота прошло по моим рукам, чтобы навеки разрушить проклятый клинок. Но, когда я напомнил Величайшему в Мире Живому Эксперту По Мне о сей детали, они лишь пожала плечами. - Разрушить? Подозреваю, этому не бывать, пока ты жив.
От нее у меня живот болит. - Тебе лучше объяснить.
- Он столь тесно связан с твоей легендой, что вы неразделимы. Подумай: этот клинок убил тебя, Кейна, в день Успения, и тем расчистил поле для твоего воскрешения.
- Разве что я был не вполне мертв.
Она снова пожала плечами. - Семь лет в том, что наши гостеприимные хозяева называют Истинным Адом? Спорь о семантике, если хочешь. Также это оружие убило богиню Пеллес Рил...
- Разве что она тоже не совсем умерла.
- Мы говорим о легенде. О том, что знают. Все знают, что ты тем же клинком вернул ее из мест дальше Ада, и в День Истинного Успения ты - опять мечом - освободил властительного Ма'элКота, сделав его Хозяином Дома. Косалл и ты - практически одно. Даже название - я тут провела исследования...
- Разумеется.
- Хочешь услышать?
- Даже если нет, какая разница?
- Косалл, - сказала она с несколько злорадной улыбкой, - оказывается испорченным произношением липканского К'хотсанджанелл, что означает Лезвие Которое Рассекает Всё. Весьма прямодушно.
Не постыжусь сказать, что вздрогнул. - Делианн... Делианн называл меня так...
- Знаю. - Злорадство спряталось за хитрым лукавством. - Я там была.
- Но... это же просто имя... это просто сказки...
- Ты, - ответила она сурово, - бьешься на крючке. Будешь один из всех людей твердить, что имена лишены смысла? Что бывают "просто сказки"?
Во мне еще оставалось довольно сил. - Утверждаешь, что сказка сильнее того, что было на самом деле?
- Разве "на самом деле" не зависит от рассказчика? - Она ухмыльнулась. - И, разъясняя,"что именно происходило", разве ты просто не заменяешь их рассказ на свой?
- В жопу. - Я снова обозлился. - Ни одна история не отменит свершившегося. Ни одна сказка не превратит драный комок железа в Старом Городе обратно в магический меч, не забросит его на пятьсот лет в прошлое...
- Если только, - сказала она очень серьезно и даже мрачно, - ее не рассказывает бог.
Я не отвечал. Она ткнула мне в грудь треклятой тростью. - Ты знаешь, что это правда. Что реальность творится в разуме. Вот отчего бурлишь и кипишь.
- Вот за это говно Джерет и Джанто начали убивать богов.
Она кивнула. - Пользуясь, если твоя интуиция корректна, мечом, которым в их будущем уже убивали богов. Трех.
- Трех..?
- Пеллес Рил, Ма'элКота и...
Я прервал ее натужным: - Ну что за срань!
- И все же... - Она встала и, хромая, подошла к груде книг на полу. - Уверен, что это был Косалл? Может, это черное рун-лезвие?
- Чего?
- То, что ты нашел в пещере... - Она открыла толстый том и начала листать. - Это было в твоем отчете... Я пометила, посмотрим...
- О чем ты, какого хрена?
Она подняла глаза над книгой. - То, чем ты отворил путь реке.
Я непонимающе потряс головой. - Это был секущий жезл.
- Нет. Вот оно: длина полторы ладони, полированное иссиня-черное, усеянное серебряными рунами...
- Говорю тебе, я воспользовался секущим жезлом. Только потому и выжил - с любым типом материального оружия отдача убила бы меня...
- Явно нет.
- Дай сам погляжу...
- Оригинал доклада хранится в Гартан-Холде, конечно же. Но я читала, а память моя, смею сказать, безупречна. Ты нашел лезвие в палате со Слезой Панчаселла...
- Хреновая у тебя память.
Она склонила голову к плечу. - Хотя тут забавное совпадение - черное лезвие с серебряными рунами, а Косалл был серебряным клинком, и разве руны на нем не были темными...
- Ты прекратишь?
Но разумеется, она не могла, и чем громче я спорил, тем больше терял уверенность и уже не мог припомнить, пользовался ли секущим жезлом или нашел подобие затраханного Косалла, только цветом наоборот, и в голове гудело, будто там поселился кто-то живой и проделывал путь наружу при помощи десятифунтового молота и железнодорожного костыля... Так что я просто сбежал.
И теперь стоял в фойе отеля, весь в мокром плаще и дурном настроении, и колотил по колокольчику так, будто это была шишка на трахнутой голове т'Пассе.
Миг спустя тощий, бледный усталый человек с жалкими клочками волос на лысине выскользнул ко мне. Вздохнул. Обтер руки о коричневый фартук и вынул тряпку, которой утер пот с лица. Двинулся ко мне, качая головой. Акцент был анханским. - Хотелось бы радостно приветствовать вас, дружище, но боюсь, этой ночью мы забиты под...
- Почему все здесь набиваются ко мне в друзья?
Бледный тощий человечек замолчал, моргая. - Ну, я... я ничего особенно не имел, иомен...
- Забудем. И я не иомен, я фримен. Доминик Шейд. Кто-то уже доставил мой сундук.
Лицо прояснилось. - О, фримен Шейд! Добро пожаловать! Я Лессер Пратт. Всегда приятно встретить соотечественника. О, как хорошо. Я уже начал опасаться. Приказ Лорда Тарканена - и ваш сундук - прибыли как раз вовремя, и вам достался последний номер - наверху, и надеюсь, вы не...
- Лишь бы был сухим. - Я кивнул в сторону шумной столовой. - Похоже, вы заняты вечеринкой. Нельзя ли принести тарелку чего-нибудь горячего в номер?
- О, нет, нет. Вовсе нет. Фримен Шейд, вам будут рады на вечеринке...
- Мне?
Пратт кивнул так, что чуть не оторвалась голова. - О, да, вполне - и не только потому, что вы гость Лорда Тарканена. Они, ах... обычаи Бранного Поля... они, э... ну, я сам анханец, знаете, из Нового Коленца, всего три дня вниз по реке...
- Ага, был там. Не надо лизать мне задницу, ладно? Только сухую одежду и горячую еду.
- Я, ах...- Улыбка Пратта погасла. Он потер глаза. - Простите. Сила привычки.
- Забудем. Знаю, что значит тяжко работать.
- Но вас действительно позвали на вечеринку...
- Может, позже. Мне скоро уходить.
- В такую ночь? Ваши дела не позволяют подождать рассвета?
- Разве вы не знаете, что типы вроде Тиркилда бдят даже ночами?
- Рыцаря Аэдхарра? - Пратт кивнул в сторону дыма, сочившегося из щелей двери. - Он там.
- Дурите меня.
- Если бы мог. - Он вздохнул. - Мой старший стал хриллианцем - стражник в этом самом приходе, еще надеется на Рыцарство. А сегодня был убит один из "пальцев" его "кулака". Брехью его звали.
- Ага... - Пустой желудок свело узлом, фантомная боль заставила руку схватиться за бок. - Я тоже там был.
- Знаю. - Пратт жестами звал меня к двери. - Потому вас и пригласили.
Я выпучил глаза.
Пратт развел руками. - Я же говорю: на Бранном Поле обычаи... необычные.
Я подошел и заглянул в дверь.
Вечеринка шла уже долго.
Столы и стулья были сдвинуты к стенам и двери, так что середина казалась чем-то вроде танцплощадки или ринга для занятий джиу-джитсу. На столах высились горы мяса и хлеба, головы сыра, повсюду стояли стальные кубки, кружки и стаканы, еще больше лежало опустошенными на стульях или под ногами танцующих.
- Не похоже, что они в трауре.
Пратт стоял у плеча, глядя на зал. - Это празднество. День победы.
- Да ладно?
Отельер пожал плечами: - Брехью убит в бою, исполняя законный приказ командира. Пал с честью и причислен к Людям Хрила. С их точки зрения, бывает ли победа более достойная?
Я склонил голову набок. - Выжить в бою?
Пратт хихикнул. - Вот почему анханцы никогда тут не приживаются. Ну, как я вижу, вы сделали лишь то, что Хрил написал для вашей роли, если понимаете, о чем я. Они будут вам рады.
- Не готов спорить.
Обычаи обычаями, но смех был слишком громким и резким, пение слишком грубым, а глаза над множеством улыбок казались слишком стеклянными. Похоже, последнее время им приходилось праздновать слишком много побед такого сорта. Я смотрел из двери, пока взгляд на притянулся к тому, кто хохотал громче и пел дурнее всех.
Сквозь дым я едва смог различить бочкообразную тушу Тиркилда, рыцаря Аэдхарра, сидевшего на стуле, что был водружен поверх стола, насмешкой на трон. Он снова был без доспеха, лишь в шерстяной куртке и свитере, овчинных бриджах и сапожках джеледийской работы. В одной руке был кубок размером с ведро, вполне годный и как шлем; вторую занимала хихикающая девица, ерзавшая на его коленях всей своей двадцатилетней попкой. Единственная женщина, единственная без знаков различия и солдатских мундиров; на ней было слишком-короткое-чтобы-стать-приличным набивное платье, поддернутое выше аппетитных коленок, и фартук чуть длиннее, туго обтягивавший аппетитный торс.
- Хорошенькая официантка. Джеледийка? - бросил я Пратту. - Но лучше бы она не заигрывала с Тиркилдом.
- Как будто есть выбор, - сказал он кисло. - Это моя жена.
- Реально? И у вас ребенок такой взрослый, что... о, ладно. Женились на служанке, ха? - Я глянул за плечо. - Не удивляюсь, что такой уставший.
Отельер вздохнул. - Долгая история.
- Они всегда такие, чувак.
Пратт коротко фыркнул. - Теперь это вы навязываетесь в друзья.
Я хохотнул. - Точно. Слушай, мне нужно поговорить с Тиркилдом, но не хочу влезать на вечеринку. Есть такое место, где мы сможем посидеть и спокойно выпить?
- Ну... - Пратт нахмурился. - Есть отделение гриллов, я закрыл его на ночь...
- Гриллов? Обслуживаете огриллонов? - Я подмигнул. - А это законно?
Усталое лицо покраснело. - Я могу жить на Бранном Поле, но я еще анханец - еще не оскотинился, чтобы...
- Тише. Просто вопрос.
- Я... ах. Простите. - Он провел рукой по лицу, пригладил потной ладонью редеющие волосы. - Длинная ночь. Простите. Да, законно. Мы получаем хорошую прибыль от годных, особенно в середине дня. Просто приходится разделять залы. - Он махнул рукой в сторону двери под лестницей. - Поставим для вас столик на стороне гриллов. Никто не удивится.
- Если там не шумно.
- О, гарантирую. Момент, сейчас мы...
- Не вопрос. Но мне нужно переодеться и согреться. Принеси тарелку с чем-нибудь горячим, а? Не важно какое, но мясо и много. В накладе не останешься.
- Даже не думайте. Точно. Это не проблема.
- Ты чертовский враль.
- В нашем деле истина умеет изгибаться, - сказал Пратт небрежно. - О, да - не будет проблемой, если вас обслужит огриллон?
- Почему бы? - Я едва заметно улыбнулся. - Разве мы не анханцы?
Меня попотчевали половиной жареного утенка под темным вишневым соусом с каштанами и в круге утиной колбасы, и печеными яблоками с острой начинкой из тушеной свинины. Прислуживавший огриллон оказался шеф-поваром и распорядителем - громадина-годный с выпирающим трясучим животом. Кравмик Красный Рог, Лаззевгет.
Младший партнер.
Похоже, Пратт серьезно воспринимал принципы Анханы.
- Хороший для человека, лучше не бывает, - гордо провозгласил Кравмик голосом, заставившим дрожать столешницу, и поставил около тарелки стальной кубок с водой и кувшин охлажденного домашнего напитка. - А про питье уж не говорю, хрк!
- Мм. Ммм! - Я был слишком занят пережевыванием, чтобы ответить вежливо. Был какой-то особый смак в прозрачном слое жирка под обжаренной кожицей утиной грудки, от которого сердце наполнилось неожиданным, поразительным томлением по чему-то... чему-то такому, что я... и в пиве тоже... что-то темное, на нос - горелый шоколад, но на языке превращается в сухое и тающее...
Боги, как было хорошо. В глазах защипало. Да что там за привкус..?
Кравмик оказался вполне способен беседовать за обе стороны сразу. Не успел я прикончить утенка, как уже узнал волнующую историю "Пратта и Красного Рога", мне кратко, но выразительно обрисовали характеры выдающихся представителей персонала, описали господ, здесь гостивших, и светил мысли, здесь обедавших. И разумеется, поведали о длящемся романе-у-кухонной-раковины, о любви Лессера Пратта к юной дикарке-джеледийке, что совсем отбилась от рук, едва закончив кормить близняшек и обзаведясь в процессе завидными титьками, уж не упоминая о неприличном внимании, которое ей оказывает Пратт-младший, у самого уже невеста, знаете ли, и сынишка скоро будет...
Наконец я кончил жевать и усмирил фонтан воздетой рукой и задумчивым: - Ты говоришь на вестерлинге лучше любого огриллона, что я встречал.
Кравмик развел руки, каждая ладонь размером с поднос. - Хочешь идти вперед, умей толково толковать. Так Пратт мне говорит. Работает со мной. Помогает стать презентабельным. Пратт сказал, скоро мой вестерлинг будет как его. И не хуже вашего.
- Ха. В Анхане гриллы специально говорят коряво. И этим гордятся.
Кравмик кивнул. - Пратт тоже рассказывал. Говорит, они все воры. Лучшее что могут найти, место вышибалы. И мрут молодыми. А я, у меня есть чем жить. - Он указал ручищей в сторону кухни. - Да, я годный, но у меня есть команда. Годные, люди - все. Знаете, щенки - не самое главное на свете. Быть живым уже здорово. Многого стоит.
- Ага. - Я смотрел в тарелку. - Есть у меня друг, хотелось бы убедить в этом его.
- Эй, вы не едите - все путем? Кушанье остыло?
- Нет... нет, все славно. Аппетит пропал. - Я отодвинул тарелку, взял кубок, опустил. Отодвинул и кувшин с холодным пивом. - Есть что выпить? Именно выпить?
- Немного ледяного вина, знаете - зимой отсекают лед, и остается...
Я скорчил рожу. - Настоящего пойла.
Кравмик горестно покачал головой: - Нельзя делать крепкое. Никому нельзя. Бренди под запретом. А на ввоз пошлины совсем непомерные.
- Дерьмо. Всё, начинаю революцию. - Я махнул рукой. - Ладно. Еще пива. И скажи Пратту, пусть скажет Тиркилду, что я готов.
- Рыцарю Аэдхарру? - Удивление в смеси с подозрением мелькнуло на широкой физиономии. - А он к вам при чем? Зачем ему знать, что вы тут?
- Нужно, поверь. Такого же пива, э?
Профессионализм Кравмика быстро взял верх над скептицизмом, он лишь склонил голову и утащил остатки еды. Пиво подоспело чуть раньше Тиркилда.
Рыцарь-джеледиец огибал в полутьме пустые столики медленными, достойными зигзагами шлюпки под началом опытного загребного; могучий кулак все еще стискивал ручку фляги величиной с ведро. Подошел к столу и начал моргать, глядя на пятна грязи на скатерти.
- Вы, - произнес он с завидной разборчивостью, - Здесь не. На пирушку пришли.
- Верно уловили. Садитесь, пока не упали.
- Пусть я задолжал. Вам, господин Монастырный эзотеридрищинский жопассасин. За вашу гребаную учтипростивость. Но лучше постою, уж не извольте облажаться. - Тиркилд снова моргнул. - Что вы тут забыли?
- Мне выделил номер душка Маркхем. Никакого, чтоб нас, совпадения. Просто чувство юмора такое у сукиного сына.
- Что свободно подтверждаю. Каталогом всех грехов несчетных. Смертных, простительных и просто приятных. - Он качнулся и широко повел рукой с флягой, ухитрившись не пролить и капли. - Хулите меня, но мы были с лордом Тарканеном друзьями и еще будем. После суда. Хрилова Правосудия.
Он рыгнул, сотрясая стекла. Похоже, колени подкосились, ибо он осторожно поставил флягу и сел на гостеприимный стул. - Номер, говорите? Похоже, смогу проверить вашу монастырную благочестивость. Койки тут жутко скрипят, как и полы...