Не жди меня, спать ложись. Буду поздно.
Я пожала плечами: как по мне, пусть бы вовсе не возвращался. А если и вернется, то лишь бы не так, как прошлой ночью, оглушая меня грохотом доспехов.
Проводив его, я покормила и загнала в сарай кур, погасила в доме лишние свечи, оставив лишь одну на подоконнике, и снова вытащила из чулана бадью: пока нет Тура, надо бы улучить момент и самой вымыться. Схватилась было за ведра, чтобы натаскать воды из колодца, да вновь несказанно удивилась: бочка была до краев полнехонька. Надо же, и здесь он успел.
Водрузив ведра на печь, чтобы согреть себе купель, я устроилась возле свечи латать Турову выстиранную одежду. Если здраво рассудить, то не так уж все и плохо. Коль не разленится вконец, то и дрова у нас будут, и крышу дырявую, на радость старым духам, починить сможет, и забор покосившийся поправить. Да и ко мне с лихими замыслами больше никто не сунется: суровый мужик со здоровенным мечом в доме кого хочешь отпугнет.
Закончив работу и всласть искупавшись, я забралась на свою лежанку под теплое одеяло из овечьей шерсти и сладко заснула.
Тур вернулся домой уже далеко за полночь. Если б меня не разбудило конское ржание, скрип дверей и громкий тяжелый топот по скрипучим половицам, то уж наверняка это сделал бы крепкий дух выпитого им вина. Если он будет надираться эдак каждый вечер до самого лета, то гонять из избы мух больше не придется: сами подохнут от такого-то зловония.
Но я лежала тихо, как мышь, не подавая виду, что проснулась. Тур долго кряхтел и пыхтел, стаскивая с себя одежду и сапоги, а затем кулем рухнул на свою лежанку и зычно захрапел, едва коснувшись головой подушки. Из моей груди вырвался облегченный вздох: хвала духам небесным, хоть этой ночью высплюсь спокойно.
Хочешь насмешить духовдоверь им свои чаяния.
Дикий гвалт, донесшийся со двора, заставил меня вновь подскочить на постели. Сколько времени прошло с тех пор, как я провалилась в сон после прихода Тура, я и знать не знала, да только за окном была все еще глубокая, темная ночь. С колотящимся сердцем я схватилась за вилы, всегда стоящие наготове у моей кровати с тех пор, как к нам с Ульвой впервые пожаловали разбойники, и прислушалась. Людских голосов не слыхать, зато Туров конь ржал так громко и душераздирающе жалобно, словно его заживо рвали на части. К ржанию примешивались и другие звуки: кудахтанье всполошенных кур и дикое, злобное рычание.
Волки.
Я поспешно сунула ноги в валенки и, как была, в льняной ночной сорочке, выскочила на крыльцо. Так и есть: целая стая, перепрыгнув через ветхий забор, хозяйничала теперь в моем дворе. Бедный Ворон пытался лягаться и кусаться что есть силы, но в холку ему вцепились двое волков, еще один запрыгнул на спину и пытался добраться оскаленной пастью до крупа под попоной. Еще несколько вились возле ног. Одному, похоже, повезло меньше других: получив подкованным копытом в темя, волк жалобно скулил и пригибал ушибленную голову к земле.
Уходите, слабо прошептала я. Уходите, сейчас же! Оставьте его!
Один из волков повернул ко мне окровавленную морду и угрожающе зарычал.
Отомстим,
слышалось мне в его рычании.
Мы лишились главного, он лишится коня. Помешаешьпожалеешь.
Ты меня не тронешь! крикнула я, крепче схватившись за вилы. Уходите! Сюда вам нельзя!
Другой волк, отвлекшись от разодранного конского брюха, прыгнул ко мне и злобно оскалился.
«Новый вожак», догадалась я мигом.
Не лезь. Он убил, убьем мы. Отдай его нам, не тоберегись.
Волк щерил пасть, приближаясь ко мне, шерсть на загривке встала дыбом. Пришлось спасаться в избе, спешно затворив дверь на засов.
Бросив вилы, я подбежала к мирно спящему Туру.
Эй! Энги! затормошила я его за плечо. Вставай! Уводи коняего волки задирают!
Лишь раскатистый богатырский храп был мне ответом.
Эй! крикнула я громче и затрясла сильнее. Энги! Проснись! Без коня останешься!
Словно с мертвым говорила.
В сердцах я саданула его безвольной головой о подушкуи через миг улетела прочь через всю комнату от мощного удара огромной руки. Всхлипнув, потерла ушибленный бок. Ну хоть проснулся, и то хорошо
Да где там! Пробормотав что-то невнятное, Энги отвернулся к стене и снова захрапел.
Несчастный Ворон за стенами дома уже не издавал ни звука, и мне оставалось лишь шептать молитвы духам леса о том, чтобы волки не разорили сарай и не добрались до моих бедных курочек.
Ушли они лишь перед самым рассветом. Я все так и сидела на лежанке, подобрав под себя ноги и тихо оплакивая ни в чем не повинного коня. Говорила я Энги: отомстят ему волки за убитого собрата Вот и поплатился своим другом.
Тур проснулся лишь тогда, когда в глаз ему кольнул яркий луч света. Всхрапнул, поморщившись, и заморгал сонно ресницами. Увидел мое заплаканное лицо и вскинулся на локте, протирая глаза.
Илва? Что стряслось?
Коня твоего волки задрали, всхлипнула я. А ты все проспал.
Что?! похоже, он еще не совсем понимал, что услышал. Почему ты меня не разбудила?!
Он вскочил с лежанки, как ошпаренный, и впопыхах принялся натягивать на себя сапоги.
Я пыталась! Да тебя разве добудишься, после гулянки-то!
Дерьмо Создателя! заорал он, едва обувшись, и стрелой выбежал из дома.
Я накинула телогрейку и осмелилась выйти вслед за нимпосмотреть, удалось ли выжить моим несушкам.
А-а-а! раненым зверем орал Тур, бегая по двору вокруг остатков кровавого волчьего пира, что совсем недавно были его верным конем. Убью тварей! Всех убью!!!
Да уж, наубивался прошептали мои губы; счастье, что Тур не слышал.
Он совсем обезумелсхватил попавшийся под руку топор и принялся крушить им все, что видел: наш ветхий забор, стойло, стены сарая, старенькую тележку, в которой я возила снедь с ярмарки
Перестань! кинулась к нему. Что ты творишь!
Уйди, девка! отмахнулся от меня локтем, да так, что я опять отлетела к крыльцу. Убью!
Стой! крикнула я еще громче, поднимаясь. Не надо! Если разгромишь тут всеВорона уже не вернешь!
Ненавижу! орал Тур, не слыша меня и кромсая в капусту дверь сарая. Убью!!!
Мои бедные курочки и петухк счастью, живы! выбежали из разрушенного сарая и горланили не хуже беснующегося Энги. Чуя неладное, бросилась к нему снова и вцепилась в рубаху на его спине.
Остановись!
Да разве ж остановишь раненого зверя? Энги даже не заметил, как сбросил меня движением широких плеч, продолжая размахивать топором во все стороны. В ужасе увидела, как шарахнулись от него куры, да одна не успела: лезвие на излете отсекло бедняжке голову.
Нет!!! закричала я что есть силы и повисла на руке убийцы, сжимавшей топор. Нет!
Он вдруг остановился, как вкопанный. Я, рыдая, сползла вниз и склонилась над все еще трепыхающимся телом моей бедной несушки.
Нет! голосила я, вцепившись себе в волосы. За что?!
Илва прохрипел он, шагнув ко мне на подгибающихся ногах. Илва прости я не хотел
Хотел!!! завизжала я и швырнула в него первой попавшейся под руку палкой. Я просила тебя! Я просила! Ты убийца! Заче-е-ем?!
В него полетели мелкие камни, комья земли и куриный помет, но Энги так и продолжал стоять на месте, не шелохнувшись, и оторопело глядел на убитую курицу.
Илва, прости
Провалился бы ты! крикнула я, отшвырнула очередную палку в сторону и закрыла лицо руками.
Тур упал на колени рядом со мной и обнял за плечи.
Ну Илва Это же всего лишь курица
Всего лишь курица?! зарыдала я еще громче и саданула его в плечо кулаком.
Словно камень ударилаедва руку себе не расшибла.
Ну что ты, в самом деле? Я коня потерял, понимаешь! Коня! А ты за какой-то курицей убиваешься Их вообще-то едят
Ну и подавись ею, обжора! с обидой крикнула я и оттолкнула его от себя. Чтоб она тебе поперек горла встала!
День, начавшийся так скверно, столь же скверно и прошел. Мы с Энги не разговаривали: я дулась на него за курицу, а он молча горевал по своему коню. Оба мы до полудня пытались справиться с разрушениями, учиненными волками и обезумевшим Туром. Я, громко причитая, прибиралась во дворе и складывала разбросанные поленья и хворост, собирала обломки сарая, стойла и забора в одну кучу у ворот. Энги, сердито сопя и ругаясь себе под нос, закопал за забором обглоданные кости своего Ворона, затем ощипал и выпотрошил мою несчастную курицу, а после принялся починять все, что разрушил.
Завтраком я его не кормила, от всей души желая ему умереть голодной смертью, но к обеду уже слегка подостыла и, глотая слезы, сварила куриный суп; остатки несушки запекла в печи. Обедали молча: я доедала вчерашнюю грибную похлебку, Энги угрюмо хлебал наваристый суп из убитой им жертвы.
Работы нам хватило до самой ночи, пока Энги не ушел в трактир, а я без сил не свалилась на постель, чтобы уснуть мертвым сном.
Глава 4. Встречи на ярмарке
Ах, твои гончие взяли мой след,
Темноглазые гончие взяли мой след,
Королевские гончие взяли мой след,
И не знать мне ни сна, ни покоя
Твои гончие взяли мой след
Группа «Мельница», «Королевская охота»
Не разговаривали мы до самого воскресного утра, когда, хочешь не хочешь, а пришлось идти вместе на ярмарку. Коня у Энги больше не было, от моей тележки остались одни щепки, поэтому в деревню шли налегке: Тур с седлом, конской упряжью и мешком из рогожки, в котором гремели его бесполезные доспехи, а яс одной большой корзиной. Из головы не выходили раздумья о том, как же мы потащим все наши покупки домой.
Скрип телег, лошадиное фырканье, возбужденный галдеж покупателей, звонкие крики продавцов, ароматный дым коптилен и запах свежеиспеченных сладких булочек слегка развеяли мои грустные думы. Я с энтузиазмом принялась торговаться, постепенно наполняя корзину всякой снедью. С Энги мы разошлись в разные стороны почти сразу, не сговариваясь о встрече, однако совсем потерять его из виду мне не удавалось: его широкие плечи постоянно мозолили мне глаза то у одного прилавка, то у другого. Когда мы встретились в очередной раз у раскрытого сундука оружейника, при Энги уже не было доспехов, упряжи и седла, зато из седельной сумки торчала дуга большого деревянного лука без тетивы да пустой колчан.
Вот, хмуро сунул он мне в руку серебреник, если надо, купи себе каких-нибудь тряпок или обувку на зиму.
Серебреник этот был, очевидно, извинением за курицу. Первым моим желанием было швырнуть ему монету в лицо, но перед глазами вдруг встала заветная книга о хворях, и я приняла его подарок. Обувь моя еще одну зиму переживет, а тряпок мне много не надокуда их носить? В сарай к курам? А вот к тележке старьевщика стоило бы заглянуть
Илва! услышала я за спиной звонкий голос.
Мира! обрадовалась я и обняла подругу.
Краем глаза заметила, как вытянулось от изумления лицо Энгиведьма на глазах у всех обнимается со шлюхой.
Посмотри, какую красоту нашла! защебетала Мира и достала из своей корзины ворох ярко-синего льна.
Платье и правда слепило глаза своей красотой. Мира приложила его к груди и весело покружилась, придерживая юбку рукойнасколько я смогла заметить, красуясь не столько передо мной, сколько перед Туром, который не знал, куда девать глаза.
Красивое?
Как у принцессы, подтвердила я.
Тур сглотнул и сделал вид, что живо интересуется скарбом проходящего мимо скобянщика.
О, привет, Энги! воскликнула Мира, будто только сейчас его заметила. Как поживаешь?
Лучше не бывает, буркнул он, стараясь смотреть куда угодно, только не на Миру. От моего взгляда не ускользнуло то, как зарделись его скулы, с которых уже начали сходить следы побоев. Коня вот лишился.
Ой, как жаль! запричитала Мира, притворно вздыхая. Такая славная была лошадка, я думала, ты меня на ней покатаешь. Приходи ко мне вечеромможет, покатаешь на чем-нибудь другом? лукаво подмигнула она.
Энги воровато оглянулся, пылая, как кузнечная жаровня.
Э-э-э приду как-нибудь потом
Да ты не тушуйся. Можешь и без денег приходить, если поиздержался, для тебя мне ничего не жалко! рассыпалась в любезностях Мира.
Э-э-э я сейчас прикупить кое-что надо, прохрипел Тур и попытался скрыться за тощей спиной горластого старьевщика, очень кстати проходящего мимо.
Чего это он? удивилась моя распутная подруга. Стесняется, что ли?
Мира, укоризненно покачала я головой, ну сама подумай. Может, ему неловко на людях с продажной-то женщиной
Она обиженно надула губы.
Подумаешь! Сам, что ли, королевич? буркнула сердито. Как по ночам ко мне бегатьтак они все один вперед другого, а как при свете дня доброе слово сказать, так носы воротят, будто я им в жаркое нагадила!
А с чего это ты забесплатно его ублажать решила? полюбопытствовала я, ощутив вдруг какой-то нехороший укол между лопаток.
Тебе-то что? ее лицо мгновенно преобразилось: из сердитого вновь стало лукавым.
И то правда, похождения Энги меня не касались. Мне даже на руку, если его медяки останутся в кошеле, а не перекочуют к Мире в карман: авось больше снеди на зиму прикупить получится. Поэтому я решила сменить тему.
Да ничего Дело твое. Он кхм не бил тебя?
Да с чего ты решила, что он меня бил? удивилась она и склонилась ближе к моему уху. Это он с виду только такой надутый и грозный. А приголубишьтак котенок котенком. Ласковый. Среди наших таких мужиков и нет больше.
Настал черед моим щекам пламенеть от смущения. Тур? Ласковый? Я вспомнила его обезумевшее лицо, когда он крушил в щепки мой двор, когда швырял в меня сапогом, когда пнул меня спросонок громадной ручищей Ласковым он мне даже в дурном сне не привиделся бы!
Но что за охота мне пришла расспрашивать Миру об Энги?
Забегай завтра днем, заговорщицки подмигнула мне Мира, расскажу тебе все, что захочешь.
Да я ничего не хочу, отмахнулась я, чувствуя, как горят щеки. Ладно, мне
Дорогу! закричал кто-то зычным голосом, по вымощенной булыжниками мостовой зацокали подковами лошадиные копыта. Всем с дороги!
Кого еще нелегкая принесла? тревожно нахмурилась Мира, отступая к прилавку с капустой.
Это глашатай, догадалась я, глядя на мундир герольда и красно-желтые цвета флага нашего лорда. Хороших вестей не жди.
Именем короля! кричал герольд, не обращая внимания на людей, врассыпную метнувшихся в стороны, чтобы ненароком не попасть под конские копыта. Повеление лорда! Через две седмицы начнется сбор податей! Всем подготовить подушное!
У меня в груди возле сердца неприятно заскребло. Подати! И правда, каждый год в конце осени приспешники лорда трясут мошну у несчастного люда. Я крепче зажала в руке драгоценный серебреник и с тоской проводила взглядом старьевщика: прости-прощай, моя вожделенная книга о врачевании
Это кто? Мира вгляделась в фигуру всадника, следовавшую за глашатаем в окружении вооруженных алебардами стражников. Неужели сам Милдред?
Милдредом звали сына нашего лорда Хенрика. Мой любопытный взгляд скользнул по юноше: сама я молодого наследника никогда не видала, а ведь о нем болтали, что страсть какой красавец. Молва не лгала: черноволосый юноша, облаченный в расшитый красно-желтым узором бархатный камзол, был сказочно красив. С горделивостью, достойной самого принца, восседал он на породистом гнедом коне и обводил челядь надменным взглядом голубовато-серых глаз.
Подати! Всех, кто посмеет уклоняться, ждет наказание! распинался впереди него глашатай.
Я глядела на Милдреда во все глаза. Слыла молва, что старому Хенрику недолго осталось, и мне бы хотелось узнать, каков из себя наш будущий правитель. Увы, в холодных глазах юноши не промелькнуло и проблеска теплотылишь острые осколки льда кололи всех, на ком изволили задержаться.
Ходили слухи, что молодому лорду была сосватана самая желанная невеста королевстваникто иной, как прекрасная принцесса Ингрид. Да только не свезло жениху: так и не доехала до него бесталанная королевская дочь, сгинула в диких лесах приграничья, когда на ее карету напали разбойники. Говорят, и доселе находили порой люди в разных местах леса части золоченой лепнины и драгоценные бусины. Как на беду, через несколько лет такая же горькая участь постигла и другого ребенка королевской четы: крон-принца Арвида, который попал в плен к дикарям крэгглам во время сражения, да так и не был найден.
Красивое лицо молодого лорда вдруг повернулось в сторону, глаза слегка прищурились: он вглядывался в кого-то из людей неподалеку от нас. Мы с Мирой, не сговариваясь, отпрянули назад, в испуганно замершую толпу.