Беседа с вами, мой светлый шер, доставляет нам несказанное удовольствие. Но теперь нам бы хотелось выслушать слова вашего августейшего брата.
О да, так хотелось, что ваше величество дотянули до последнего момента.
Благодарю, ваше величество, тоном «я вам бесконечно верю» ответил Дюбрайн.
Отставив чашку, он вынул из воздуха запечатанный сургучом с оттиском кугуара свиток. Встал. За ним поднялись министры, по толпе придворных пронесся взволнованный шелест. Последним поднялся с кресла король. Дюбрайн подошел к нему, подал свиток лично в руки.
Я счастлив, что именно мне выпала высокая честь служить устами моего возлюбленного брата Люкреса, герцога Бразье, торжественно начал Дюбрайн. Мой возлюбленный брат заверяет ваше королевское величество
Высокопарные слова пролетали мимо ушей Роне подобно птичьему щебету за окном. Содержание письма кронпринца знали все, включая лакеевтакое щепетильное, сугубо семейное дело, как сватовство, вот уже месяц обсуждала вся империя.
союз принесет нашему народу мир и процветание, закончил Дюбрайн.
Придворные дамы сдержанноно восторженно! ахнули и приложили к глазам надушенные платочки, промокая слезы зависти.
Мы счастливы, что выбор светлого принца пал на нашу дочь прочувствованно заговорил Тодор.
Его Роне слушал куда внимательнее: вдруг его величество сумеет так извернуться, чтобы отказать кронпринцу? А еще внимательнее Роне прислушивался к тому, что происходило за дверьми столовой: где же бумага от Конвента? Не может быть, чтобы Паук не сделал ее. Пусть он плевался, но в его интересах прекратить раз и навсегда поползновения на Шуалейду всех и всяческих принцев, ханов и раджей. Но ни механически-ровных шагов Эйты, ни его призрачно-серой ауры за дверью не было.
Тем временем Тодор перешел от выражения восторга к возражениям. Видите ли, несмотря на счастье называться отцом светлого принца, он не может умолчать о том, что Шуалейда не является светлой шерой. Ах, в роду Суардисов никогда не было темных, и король уверен, что через несколько лет дар дочери определится. Несомненно, в светлую сторону! Но до тех пор он не может взять на себя смелость обещать ее руку августейшему Люкресу
Дюбрайн слушал увиливания с серьезным и торжественным видом, в нужных местах кивал, но, стоило королю замолкнуть, с любезнейшей улыбкой осведомился:
Надеюсь, сир, вы уже распорядились о приезде ее высочества в Суард?
В его голосе проскользнули торжествующие нотки. Он предвкушал победунесмотря на темную бурю? Самонадеянный ублюдок! Светлый лицемер, дери его Мертвый! Для него скрытая под маской радушия беспомощная злость Тодора как на ладони. Король проигрывает, время утекает, и лишь чудо, именуемое «предупредительной нотой Конвента» спасет его младшую дочь от брака, а остальных детейот смерти. Кронпринцу Люкресу нужны мирная провинция без лишних претендентов на престол и сын крови Суардисов, чтобы получить в вассалы и гномов, и лесных иревсе наследство династии. Только ничего он не получит. Ни Шуалейды, ни Валанты. И Паук не получит. Ни-чего.
Мой возлюбленный брат в нетерпении ожидает помолвки с прекрасной Шуалейдой, продолжал Дюбрайн. Смею заверить ваше величество, мой августейший брат всецело осознает все возможные последствия брачного союза с сумеречной шерой
Роне сжал зубы. Еще мгновение, и придется вмешиваться, не дожидаясь бумаги. Плохо. Лезть поперек церемониаласовсем плохо. Был бы он светлым, ему бы простили все. А темному не прощается ничего. Особенно Пауком. Шис. Нельзя, чтобы Тодор дал согласие на брак! Расторгнуть помолвкусовсем не то же самое, что не объявлять о помолвке.
«Эйты! Где бумага?!» позвал он немертвого слугу.
но пребывает в уверенности, что Светлая не оставит ее высочество Шуалейду своей милостью, закончил императорский ублюдок.
«Здесь», отозвалось умертвие из башни Рассвета; почудилось, или в его ментальном тоне скользнуло злорадство? Проклятье, Роне же не приказал Эйты нести бумагу сразу!
«Быстро сюда! Немедленно, бегом!»
Разумеется, наша дочь незамедлительно прибудет в Суард
«Да, хозяин», безразлично ответил Эйты.
мы также с нетерпением ожидаем встречи с вашим августейшим братом
Две минуты. Как минимум. Долго! Не успеет
О, мой возлюбленный брат горит желанием увидеть Валанту! дождавшись паузы, вставил Дюбрайн.
Поперек церемониала, с риском дипломатического скандалазачем? Ублюдок с ума сошел? Но Тодор благосклонно кивнулпусть нарушение церемониала, но ему не хочется произносить те самые слова. А Дюбрайн продолжал восхвалять Валанту, ее чудесные обычаи, дивный климат и редкостную красоту принцессы. Странно, очень странноно об этом думать потом.
«Эйты!»
«Здесь, хозяин!»
Дверь столовой отвориласьобе створки. Дюбрайн замолк. Все обернулись.
Срочная депеша от Конвента! проскрипело краснокожее умертвие с порога и потопало своей механической походкой прямиком к Роне.
Придворные дамы заахали, кавалеры скривилисьблагородные шеры столкнулись с некромантией! Ах, ужас, теперь будет на месяц сплетен, куда там победе над зургами.
Прошу прощения, ваше королевское величество. Поклонившись королю, Роне взял с подноса невесомый свиток рисовой бумаги, перевитый семицветным шелковым шнуром: телепорт из Метрополии пожирает немыслимое количество энергии, даже если письмо весит как голодная муха. Соблаговолите
Читайте, шер Бастерхази, велел король, не сумев скрыть надежды в голосе.
Развернув свиток, Роне начал:
Возлюбленный брат наш Тодор, спешим поздравить вас с поистине чудесной победой! Зурги вновь остановлены, империя рукоплещет доблести ваших войск!
Роне прервал чтение и прижал кулак к сердцу.
Сердечно благодарим Светлейшего и Темнейшего наших братьев, церемонно ответил король куда-то в сторону Ока Рахмана, висящего над столом. Заслуга сия всецело принадлежит нашему коннетаблю Альбарра, отважнейшему из отважных! Наш верный друг с восемью десятками солдат сумел разгромить и повернуть вспять многотысячную орду.
Тодор прижал кулак к груди, придворные с торжественными и возвышенными лицами последовали его примеру. О Шуалейде никто из лицемеров не упомянул: не могут признать, что их толстые задницы спасла темная колдунья! Их и так заставили принять темного полпреда, и эти бездарные твари едва смирились с его присутствием. Но так и не приняли за своего, в отличие от ублюдка, желанного гостя в каждом доме и завидного, дери его Мертвый, жениха каждой благородной кобылице.
Продолжайте, шер Бастерхази.
Но в сей светлый для всей империи час вынуждены предостеречь вас
Роне читал словесные завитушки, украшающие вожделенную ноту, и следил за Дюбрайном. Увиденное настораживало: ублюдок был по-прежнему непроницаем, но что-то похожее на тень удовлетворения скользнуло по его ауре.
Поручаем светлому шеру Дюбрайну и темному шеру Бастерхази незамедлительно провести предварительное освидетельствование дара Шуалейды шеры Суардис-Тальге. До результатов освидетельствования рекомендуем вам воздержаться от приема брачных предложений, дочитал Роне и опустил взгляд на подписи: Темнейший и Светлейший.
Хм. Как Паук успел вытрясти из Светлейшего подпись за неполные полчаса? Роне рассчитывал на одну, Паучьюее было бы вполне достаточно. Но две ладно, об этом тоже можно будет подумать позже.
В столовой повисло напряженное молчание. Король делал озабоченное лицо, Ристанаскорбное, придворные срочно просчитывали шансы Шуалейды на брак с кронпринцем и престол Валанты, а заодно прикидывали, кому и как поведают сенсацию: младшая принцессавсе же темная! Помилуй Двуединые, настоящая темная колдунья, людоедка, упырица, Ману в юбке, воплощенный кошмар!..
Роне тоже сделал озабоченное лицо. Конечно кошмар. Теперь ему будет куда сложнее убеждать Паука в том, что король наотрез отказывается отдавать Шуалейду в обучение Темнейшему, несмотря на все старания Роне. А короля убеждать в том, что отдавать ее Пауку нельзя ни в коем случае и лучше всего спрятать обратно в Сойку и не выпускать до второго пришествия Мертвого.
Ублюдок же принял сочувственный вид и тайком подмигнул Роне: он тоже оценил перспективу совместного развлечения. Да уж, веселье обещает быть знатным. И в прошлый раз добиться своего так, чтобы ублюдку казалось, что он правит бал, было непросто. А за тринадцать лет, прошедшие с их первого серьезного столкновения, щенок подрос и заматерел. Полковник МБ, Тихий Голос и прочая, прочая. Фу-ты ну-ты!
Знать бы еще, что ублюдку нужно на самом деле
Глава 11О грозе, брачных танцах и добром дедушке
Сотрудник Магбезопасности должен иметь холодную голову, горячее сердце и чистые руки.
14 день пыльника (день спустя). Валанта, Риль Суардис
Дамиен шер Дюбрайн
Незапланированные каникулы в Суарде закончились ровно в тот момент, когда Дайм собрал отчеты со всех агентов, раздал им указания, завербовал еще одного купца, надумавшего торговать с Полуденной Маркой, припугнул обнаглевшего министра финансов и только собрался провести день-другой в счастливом ничегонеделании. Правда, прежде требовалось связаться с Конвентом.
Светлейший принял вызов сразу, будто только его и ждал. Зеркало на миг помутнело, и тут же в нем появился просторный, залитый светом заходящего солнца и знакомый до последней мелочи кабинет. Дайм даже ощутил привычные запахи: горьковато-смолистыйкедров, растущих под окнами административного корпуса Магадемии, и терпкийшамьета по-сашмирски, который Парьен пил прямо за рабочим столом. Как всегда, просматривая очередные неотложные бумаги и то и дело ероша короткие русые волосы пятерней, словно это помогало ему думать. Да, и как всегда, рядом с ним стояла вазочка, полная жареных фисташек: их Парьен грыз даже при императоре, делая удивленные глаза и очаровательно извиняясь, когда император морщился столь вопиющему непочтению.
Ага. Сто раз извинился и на сто первыйснова хрустит и мягко улыбается, ни дать ни взять забывчивый добрый дедушка. Верьте ему, верьте. И что добрый, и что дедушка, и что забывчивый. Менталисты не забывают ничего, кроме того, что сами хотят забыть. А шеры-зеро выглядят ровно так, как хотят выглядеть. В случае с императоромради здоровья императорских нервов. Негоже Светлейшему, который в три раза старше, выглядеть императору внуком, приличнохотя бы ровесником. Хотя что такое для шера-зеро неполные три века? Юность! Даже для Дайма с его второй категорией это будет все еще молодостью.
И этого единокровные братья ему никогда не простят. Особенно Люкрес, которому второй категории не видать, даже если он заберется на шпиль Магадемии.
Услышав вызов, Парьен обернулся к зеркалу и, не опуская чашки с шамьетом, кивнул Дайму:
Докладывай, полковник.
Официальный тон и подчеркнуто военная осанка Парьена не обещали ничего хорошего, но с другой стороныесли бы недоволен был он сам, а не император либо Люкрес, образ был бы совсем другим. Что-то вроде доброго учителя при умственно отсталом малыше.
Докладываю, генерал
Краткая сводка уложилась в полторы минуты. И еще полминутызаверение в почтении и вечной верности императору.
Ждать приезда Шуалейды еще четверть луны? выслушав, удивился Парьен и от удивления забросил в рот сразу несколько неочищенных орешков.
Пока он хрустел фисташками и сверлил Дайма взглядом серо-голубых, обыкновеннейших для уроженца Брескони глаз, Дайм спокойно молчал. Лишь когда Парьен перестал хрустеть орешками, так же спокойно ответил:
Шесть дней, генерал.
Ты шутишь. День до Кардалоны, день на принцессу, и чтобы через половину луны был в Метрополии. Их высочество Люкрес крайне недовольны твоей работой и выражают надежду, что ты одумаешься и добьешься признания Шуалейды светлой, а бурю и прочую мистику спишешь на шаманов.
Мистику на шамановсо всем нашим удовольствием. Дайм выделил тоном слово «мистика».
Вот и отлично, уже нормальным тоном ответил Парьен и развалился в своем кресле, обитом мшистым бархатом, с гнутыми ножками и совершенно неподходящем для казенного кабинета. Я в тебе не сомневался.
Мне нужно завершить дела в Валанте, не стал торопиться с радостью Дайм. Послезавтра я готов отправляться в Кардалону.
Парьен усмехнулся.
Опять? Конечно, можешь не слушать старого маразматика, но мне кажется, твои игры с этой бездарной сукой становятся слишком опасными. Особенно если учесть, что она спит с темным мозгокрутом, который только и ждет шанса поймать тебя на горячем.
Дайм по привычке вскинулся, но возражать вслух и защищать Ристану не стал. Эту игру тоже было бесконечно жаль заканчивать, как и возвышенную любовь к прекрасной принцессе. Вместо этого он тоже усмехнулся.
Бездарная сукаотличная пара цепному ублюдку, вы не находите, сир?
Не груби, мальчик. Парьен едва заметно поморщился «сиру».
Никаких игр, кроме необходимых для дела. Дайм прямо встретил холодный взгляд Парьена. Ристана слишком важная фигура, чтобы оставлять ее всецело под влиянием Бастерхази.
Что, и ни слова о тонкой возвышенной натуре, беззащитности и пламенной любви к отечеству?
Не вижу смысла повторяться. Тем более что мои чувства к Ристане никоим образом не волнуют его всемогущество и не влияют на мою службу.
Тем не менее, заканчивай игры сегодня, и завтра с рассветом чтобы духу твоего не было в Суарде. Ты становишься чересчур самонадеянным.
Как прикажете, сир.
Поторопись, продолжил Парьен. То, что творится сейчас между Дремлинским хребтом и Кардалоной, никуда не годится. Если аномалия доберется до крупных городов, никакие шаманы не прикроют девочку, и тебе придется разбираться с массовой истерией. И постарайся девочку не покалечить. Такой дар
Встречается не каждый день, закончил Дайм. Я помню, сир. И историю Ману Одноглазого тоже. Надеюсь, мне позволено будет хотя бы эту ночь провести так, как нужно мне?
Твоя личная жизнь меня не волнует. Но по дружбе могу одолжить неплохой ментальный амулет.
Я не собираюсь ни пить с Бастерхази, ни спать с ним, сир. Проглотив все рвущиеся с языка слова относительно Конвента, не вмешивающегося в его личную жизнь, Дайм склонил голову. Даже в интересах дела.
15 день пыльника (следующий день). Южный тракт, к западу от Кардалоны
Дамиен шер Дюбрайн
Валанта в разгар лета была прекрасна, несмотря на присутствие в десятке локтей недобитой птички Бастерхази: в профиль он был особенно похож на ястреба из собственного герба. Солнце палило, из-под копыт Шутника летела пыль, зеленели покрытые виноградниками холмы, белели игрушечные, утонувшие в садах деревенские домики, старые оливы вдоль тракта шелестели серебристыми листьями и дарили прохладную тень, и вся провинция казалась огромным медовым пряником. Немудрено, что Люкрес возжелал стать местным королем, а там, глядишь, девочка Суардис родит ему сыновей-магови император наложит вето на новый закон о наследовании престола. Он же так мечтает об одаренных внуках!..
И давно бы их имел, если бы потребовал с Дайма не принести то, не знаю что, а что-нибудь хотя бы теоретически выполнимое! Все архивы Ману Одноглазого и его учеников, которые только сохранились на континенте, Дайм разыскал и принес. О том, как он крал эти шисом драные записи у знаменитого своим дурным нравом белогорского князя, можно было целый роман написать, а если бы он попалсяего бы и сам Светлейший не избавил от плахи. Но ведь императору этого мало! Ему нужен не меньше чем сам Ману, заключенный в артефакт! Он бы еще потребовал Светлую Райну в жены, вдруг наконец-то получится достойный сын!
Хотя идея женить Люкреса на сумрачной девчонке немногим лучше.
Прекрасный был подарок Дайму, вернувшемуся из Белогории с драгоценными полуобгоревшими манускриптами. Принесмолодец, а теперь давай-ка беги и сватай младшую валантскую принцессу брату. И плевать, что Валанта и старшая принцесса уже десять лет как обещаны Дайму. Люкрес, видите ли, овдовел, и ему нужна одаренная жена, а заодно и королевство. Не то чтобы ему чего-то не хватает без Валанты, но должен же будущий император практиковаться.
А что нынешний император что-то там обещал цепному псуерунда, не стоит внимания. Пес и без обещаний будет служить, куда ж он денется с цепи!..