«Да, жаль, что не мертвый».
Старик еще раз внимательно оглядел внешность валяющегося у печи незнакомца. Так же оценил на глаз его вещидобротные, теплыеи в который раз подумал: «Одежду можно было бы продать, а тело спрятать. Но не срослось».
Так думал старик. Очень похоже на мысли, гуляющие в моей голове, голове его внучки.
Я старшая. Остальныемелкотня, сопливая и голодная. Пять внуков от семи до двух лет, дед и я, старшая, Леара. Из-за меня нам и дали этот кров. Но я теперь хуже этих маленьких детеймои руки покалечены.
Я застонала и начала подниматься на ноги.
Куда ты! Сиди, ненормальная! Я сам схожу к старосте.
Нет, дед. Я пойду. Помоги мне только переодеться. И намотай на руки еще хоть что-токровь никак не останавливается.
Только сказала про кровь и меня замутило, в глазах заплясали черные крючочки. Нахмурилась, пытаясь не потерять сознание от слабости. Помогло.
Очень тихо продолжила:
Я сама пойду губы мои затряслись и следующие слова я еле проговорила: Я к старосте пойду Придумаю что-нибудь про волка. Замолчала. Отвернулась и, шатаясь, прошла к постели. Нужно найти, во что мне переодеться.
Неумерший наблюдал за общением двух людей. Девчонка пошла к кровати, а старик опустил голову, и вдруг его плечи затряслись. Ни звука.
Девчонка обернулась. Села на постель.
Дед беззвучно плакал. Я смотрела. Что тут скажешь? К старосте обращаться за помощью мне не хотелось. Ой, как не хотелось!
Подай меч, старик, более четко сказал незнакомец.
Его ведь никто не осматривал, он так и лежал у стены печки, куда сам и дополз. Там, где он полз, на мерзлом земляном полу, теперь был виден темный, грязный непонятный след. Меч валялся у самой двери на улицу.
Старик подошел к двери и нагнулся к мечу.
Осторожно! Он очень острый. Берись только за рукоятку и лучшеза самый край, подальше от крестовины. Она тоже может поранить
Дед, соблюдая все высказанные предосторожности, взялся обеими руками за рукоятку меча. Странно взялся: не пальцами, а как будто одной кистью наложил меч на другую кисть. Незнакомец заметил эту странность.
Старик на вытянутой руке поднес меч незнакомцу. Дед подошел к нему очень близко, и неожиданно меч выскользнул прямо в руку сидящего у печи чужака. Старик испуганно шарахнулся в сторону.
Незнакомец скривился:
Спрячь меня! Если меня найдутубьют. Я заплачу!
Дед встрепенулся. Шикнул на детей, и те всей гурьбой забились на постель, ко мне за спину.
Кто ты?
Не важно. Помолчав, с явной неохотой, чуть слышно,проговорил чужак. Чувствовалось, что слова даются ему с большим трудом. Скажи, что можно обменять на еду и услуги лекаря для твоей внучки, не привлекая внимания. Я уйду, но не сегодняЗамолчал.
Что у тебя есть? глаза деда начали придирчиво осматривать одеяние незнакомца. Можно обменять одежду, вот сапоги, например, подойдут!
Старик впился взглядом в тяжелые, с металлическими пряжками, сапоги неумершего.
Сапоги не отдам! Есть деньги
Деньги вызовут вопросы. У нас же нет денег. Все забрали
А чужие вещи вопросов не вызовут? Незнакомец придирчиво осмотрел убранство нашего жилища: ни одного предмета пригодного для продажи, да и самих предметов-то не слишком много. Проговорил:
Так уж и все забрали? Незнакомец в упор посмотрел на старика. А тот так и застыл посреди комнаты, пригвожденный взглядом к месту, на котором стоял. Затем отмер и чуть слышно проговорил:
Забрали. Они искателем металлов нас проверили. Забрали даже кулоны и цепи с оберегами у младших.
Чем же ты шкуры свежевал? Волчьи?
Костяным ножом. Старик с недоумением огляделся. Посмотрел в сторону двери и в угол, куда ушла внучка. Неожиданно девчонка глухо проговорила:
Снимай тулуп и дай деньги.
Не бери у него деньги, Леара, деньги вызовут ненужные вопросы! Пускай отдаст тулуп и штаны, раз не хочет с сапогами расставаться!
Дед, перестань! Мне надо идти, уже совсем светло и скоро сюда прискачут. Я сейчас уйду и что-нибудь придумаю, как скрыть порезы. Подойду близко к пилам и быть может удастся сделать вид, что ими я и поранилась. А лекарю заплачу, и он не выдаст. Может быть не выдаст
Я воззрилась на незнакомца:
Эй! Неумерший! Не знаю, откуда ты взялся, но от тебя много вони! И проблем много. Лучше бы ты умер, честное слово! Проговорив эти слова, я сделала над собой заметное усилие и, вздохнув, встала с постели на ноги. Неожиданно меня повело от слабости, ноги подогнулись, и я завалилась на пол. Последнее, что помнила, как кто-то заплакал.
Свеярдв молчании смотрел на происходящее рядом с ним. Он был тяжело ранен, но еще буквально пара суток, а лучше неделя, и он сам себя залечит и сможет уйти в горы. Нужно просто отлежаться и желательно в тепле. Но, похоже, он выбрал не лучший вариант. Просто этот дом был ближе всех к лесу. И ещеу этого дома не было высокого забора. Перелезть через частокол с ранением в живот Свеярд бы точно не смог. Сил ползти уже не осталось. А еще волки. Они преследовали его несколько часов и вконец обнаглели, когда поняли, что рядом поселок.
Он, падая на пороге, сильно стукнулся о дверь и, похоже, разбудил девчонку. Она вышла и Попыталась отогнать осмелевших волков. Потом втащила его в дом. Все это он помнил, так как сознания не терял. Но помочь ей ничем не мог. Только выставить меч. А она об него порезалась Сразу. Потом еще раз.
Он наблюдал сквозь полуприкрытые веки, как она пытается разжечь печь, нашел взглядом свой меч у двери и рассмотрел кровь на мечеволчью и ее, человечью. Человечья кровь не светилась, только пахла. Девчонка и близко не знала, как обращаться с холодным оружием. Да и мала она совсем. Худая. Все худые, и дед особенно худ. А еще слаб. Но держится и виду не показывает. У него что-то с руками. Пока не понять слишком далеко. Старшей девчонке лет мало, остальные дети еще мельче. Человеческая раса. Это все. Выяснить большее он в первые минуты не смог. Не осталось сил.
Все силы он пустил на заживление раны в животе. Хорошо, что проникающее ранение не задело кишки. А то бы он и до этого дома не дотянул!
Свеярд выпал крайне неудачнов болото, которое почему-то не замерзло, и он практически с головой окунулся в вонючее нечто. Холодное, вязкое, гадкое. Этим гадким сейчас и несло в теплом помещении.
Теперь, оказавшись в доме, он то терял сознание, то вновь приходил в себя. Началась регенерация тканей, а для этого требовалось много энергии, которую брать, кроме как у самого себя да от тепла печи, было больше неоткуда. Вот он и начал терять сознание. Организм восстанавливался. Все разливающееся вокруг тепло Свеярд старался впитать в себя. Конечно соблазн вытянуть капельку жизненной энергии из людей был велик. Но он все же не стал.
Старшая девчонка с помощью старика еще раз перевязала свои кисти. Его осмотреть и как-то помочь они даже не пытались. Бросаемые в его сторону взгляды вполне однозначно говорили, что и она, и старик очень сожалеют, что он не мертвый. Подумал, что не будь она настолько мала, а деднастолько слаб, то вдвоем они наверняка решились бы. Прирезали бы его. Мечом. Затем мертвого бы раздели, а тело припрятали. Может быть, и поели бы (такими худыми и голодными они выглядели). В начавшем прогреваться помещении совсем не пахло едой. Мышами, и теми-то не пахло.
В темноте к нему подошла кошка, повертелась рядом и куда-то исчезла. Кошка тоже была очень худой.
А еще он услышал слово «орки», а значитего не должны найти.
Осталось еще выяснить, куда должна идти девчонка. Странно, но он не заметил рабских ошейников. Почему тогда она не хочет взять деньги и обратиться со своими ранами прямо к лекарю?
Могу я узнать две вещи? неожиданно заговорил чужак.
Чего узнать? Спросил дед. Девчонка молчала. Оба напряглись от звука его голоса.
Куда тебе надо идти и почему на вас нет рабских ошейников?
Мы не рабы, пока не рабы, ответила девчонка и замолчала, странно посмотрев на старика.
Незнакомец сделал над собой явное усилиеговорить ему было пока трудно:
Куда тебе нужно идти?
На работу. Я одна работаю и всех кормлю. Пока работаю нас не трогают. Вернее, не поэтому Но не важно. Ясно? Еще что хочешь узнать?
Ясного было мало. Но Свеярд решил пока ограничиться этой информацией.
Возьми деньги и сходи к лекарю. Заплати. Пускай залечит руки. Купи еды. Насчет денег скажи, что нашла тулуп в лесу, порванный, а в немкошель. Незнакомец начал одной рукой расстегивать крючки на верхней одежде (вторая рука вовсе не двигалась). Чуть поменял положение тела и, с трудом, но все же смог снять верхнюю одежду с одного плеча. С усилием проговорил деду:
Помоги, старик
Старик подошел и довершил начатоестянул со второй руки одеяние. Под толстым меховым тулупом оказался дорогой, простроченный тесьмой, с теплой подкладкой, кожаный кафтан иогромная рана в животе, сразу под реберной клеткой. По всему кафтану разлилось темное кровавое пятно. Мягкая добротная кожа обильно пропиталась свежей кровью. Под кафтаном проглядывала белая сорочка. А еще был виден кожаный пояс и перевязь от меча. От кожаной перевязи чужак и отстегнул тугой замшевый синий мешок с золотым шитьем. Вложил деду в руку:
Выбери всю мелочь и отдай девчонке. Остальное спрячь.
Девчонка без лишних слов взяла деньги зеленой медью и, закинув на плечо тулуп чужака, быстро ушла. Хлопнула дверь. Со двора потянуло стылым воздухом. Старик, немного помолчав, тихо обратился к незнакомцу:
Думаю, тебе стоит знать, что рана твоя серьезная и пока не поздно, нужно и тебя лекарю показать.
Незнакомец усмехнулся. Качнул лохматой головой и, не смотря старику в глаза, поговорил себе под нос:
Я не умру, главное, чтобы меня тут орки не нашли, посмотрел в упор на старика и продолжил, орки Заалерта. Верно?
Старик буквально на секунду посмотрел в глаза чужака и, опустив глаза, качнул головой в знак согласия:
Да, орки Заалерта. Ты прав. И еще: мы не рабы, но, похоже, скоро ими станем.
Где родители внуков?
Плохой вопрос Не скажу
Не говори, незнакомец замолчал.
Больше никто ничего не говорил. Малышня осторожно перебралась ближе к печи. Дед начал греметь горшками. Один раз вышел в холодные сени и быстро вернулся с миской снега. Во второй руке он держал кусок волчьего мяса.
ГЛАВА 2
Я шла вниз по склону холма, по коленки утопая в снегу. Кругом лес и тишина. Холодно. Тропка совсем заметена, я угадывала только направление. Торопилась, спотыкалась на мерзлых кочках. Сапоги были мне очень велики, и каждый шаг я делала с большим трудом. Солнце уже высоко и скоро меня хватятся. Может попробовать бегом? Нет, это совсем плохая идея. Я и идти-то нормально не могу.
Вдруг совершенно неожиданно из-за деревьев на меня выскочил огромный цепной пес. Налетел в одно мгновение, с разбегу толкнул в грудь и сразу завалил на землю. Я закрыла раненными руками голову и лицо. Мокрый нос тут же уткнулся в кровавые тряпки. Раздалось утробное рычание. Секунда, и на меня накинулась еще одна собака. Все в молчании. Только слышался утробный рык. Сейчас начнут рвать Почувствовала, как их клыки дергают за тулуп. Послышался трескразошлось по шву!
Прижала к груди и ноги. Нет, не должны разорвать. Я же не убегала. Раз псы, значит, вскорости будут и хозяева
И точно! В следующее мгновение я услышала топот копыт и гортанные окрики. Кто-то спрыгнул с лошади и оттащил за ошейники собак.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, чуть подняла голову и посмотрела сквозь спутанные волосы.
Леара! А я как раз тебя ищу!
Все плохо. Ой, как плохо! Хано в поселке!
Молодой орк присел на корточки рядом и, чуть помедлив, ухватил меня за копну спутанных волос.
Что с твоими руками? Орк разглядывал мои кисти, не отпуская волос.
Я Их ОтморозилаКое-как смогла выговорить. Меня начала сотрясать нервная дрожь. Оказаться так близко от морды орка было жутко. Зубы мои застучали.
Больше вопросов не последовало. Хано перехватил меня сначала за ворот тулупа, а потом, легко подняв как козу за веревку, которой я была подпоясана, кинул поперек седла.
Нет! Только не так! Куда он меня везет? Все же увидят!
Орк легко запрыгнул в седло сразу с земли и снова перекинул мою тушу, теперь усадив вертикально перед собой.
Хорошо, что я с рассветом вернулся. Староста мне сразу же доложился, что тебя не видно. Решил, что вы сбежали! Собак хотели по следу пустить. Слушай! Как тебя здесь берегут! Может ответишь, почему такая забота?
Орк с такой силой прижал мое тощее тело к себе, что у меня хрустнули ребра, я вскрикнула. Орк чуть ослабил хватку, а я смогла только пропищать: «Пи».
Нужно ответить, будет очень нехорошо, если я издам один лишь писк Но сердце барабаном стучало в моих ушах, и я даже своего писка не услышала. Ждал орк ответа или не ждал Его лошадь как ошалелая крутилась на одном месте. Я поднапряглась и что-то замычала, совсем неразборчивое. Орк хрюкнул. Сжал колени, и лошадь понеслась к поселку. Пара минут, и вот уже поворот на центральную улицу нашего поселения.
Месяц мы здесь живем. Не по своей воле.
В молчании шагом въехали на главную улицу свенского поселка. Все домаза высокими заборами. За кольями высоченного частокола, даже с седла не видно было хотя бы крыш. Только дымок от печных труб. Свены топят хаты. Живут богато, сыто. На главную улицу выходят ворота, сейчас чуть приоткрытые, ворота всех жилищ. В щели проглядывают лица, любопытно же так быстро поймали. Вон, везут на первом коне.
Я не смотрела по сторонам. Старалась даже голову не поднимать. Собаки меня все же немного поваляли, сорвали платок и растрепали косу. Тулуп сидел криво, его держала только веревка. Мое тело от падения с коня удерживал орк, крепко обнимая, что соответствовало правилам. Его грубую лапу и железную хватку я ощущала на своих ребрах. Держал он меня одной левой; в левой же были и поводья. Но при этом держал так, что было не повернуться, не вздохнуть поглубже.
Его вторая рука свободно свешивалась сбоку. Хорошо выезженная лошадь, только въехав на улицу, перешла на шаг. Я, и не поднимая головы, ощущала всей кожей, что все смотрят на меня. Щеки и уши горели огнем. Мне стало жарко, я даже вздохнула сильнее, хватка чуть ослабла. Зато клыкастая морда орка приблизилась к моей шее, и я ощутила на своей коже горячее дыхание.
Проехав по улице, мы выехали на небольшую площадь. В центредеревянный столб, сбитый из трех скрепленных вместе толстенных осин. Новый. Недавно поставили. Что стало с прежним выяснять как-то не тянулоэто было место публичных расправ и судилищ. Я была уверена, что сразу меня к столбу не поволокут, ведь не доказано, что я пыталась бежать. Ну, если только староста поторопился и объявил о нашем побеге заранее.
Меня сдернули с лошади и, не дав толком оглядеться, поволокли в общинный дом длинный, собранный из кругляков, сарай, пустой внутри. Этот общинный дом стоял отдельно от всех других строений.
Двери не было, вход занавешен шкурой оленя. Я остановилась перед ней, и меня ощутимо толкнули в спину. Следом вошел Хано. Я оглянулась и увидела только, как полог шкуры закрыл вход перед носами самых смелых и любопытных. СвеныТолпа народа осталась на улице, а я внутри. Орк подтолкнул меня в самый конец строения. Пусто и абсолютно никого, только втер гуляет по большому пространству.
Я побрела, куда показали, и все время оглядывалась: окна есть и все без стекол, доски все струганные лишь наполовину, по углам что-то навалено.
Уже пришли.
В самом конце строения шкурами было отгорожено отдельное помещение. Орк втолкнул туда.
Войдя, оглянулась. Это маленькое помещение все было завалено разными пестрыми шкурами. Шкуры висели на стенах и даже на потолке. Окон здесь не было. Света тоже.
Следом вошел Хано и, хлопнув в ладоши, зажег огонь. Свет мгновенно вспыхнул в нескольких маленьких лампадках, развешанных на цепочках по помещению. И его сразу стало очень много. Запахло, странно, травами? Вдыхать терпкий запах было страшно. Пара вдохов, и я начала судорожно кашлять. Зажала покалеченными руками рот и нос, повалилась на колени.
Орк молча наблюдал, как я стараюсь справиться с удушьем. Вдруг резко приблизился и ухватил меня опять за волосы, поднял голову:
Так почему тебя искал староста, Леара?
Я опоздала на работу рукиподняла обмотанные конечности и, пересилив свой страх, посмотрела в глаза орку.