Доминика АрсеКлесана
Глава 1
Глоток морозного воздуха и боль в горле от ледяных осколков подчеркивают то, что я еще жива. Издевается ли Агата, или пытается меня вразумить? Неважно. Лечу, не зная куда. Просто выше, дальше. Будто по тоннелю длиною в бесконечность. Холод пробирает до костей, но я даже не хочу думать о том, что может со мной произойти.
Безразличие. Апатия. Мыслей нет. И мне даже не интересно, куда прибуду, и как это будет выглядеть
Встреча с Клесаной? Да какое там волнение? Тьфу.
Платформа из мрамора над облаками и звездами. Блеск, как от огромной стекловаты под желтыми лучами света ламп. Лестница без перил шириною в две трети метра и Агата, зависшая в воздухе рядом, словно призрак.
Валерия, дальше сама, произносит фрейлина королевы владык.
Секунду медлила. И пошла по белой лестнице на черном фоне, простирающемся над морем стекловаты. А впереди белый круг, похожий на солнце. Вот только не слепит нисколько. Слишком быстро оказываюсь у него, но устаю сильно. Все вокруг подчеркивает насколько я ничтожна, насколько ячеловек. Топай ножками, Лера, своими человеческими.
Заходи, раздается, казалось бы, непринужденная команда Агаты. Ничего не бойся.
Не боюсь, говорю и делаю шаг, едва не касаясь разгорающейся массы.
Все же опасаюсь неведомого.
Клесана примет тебя, когда решит. А пока ты будешь на общих правах человечков в дворцовых нишах, говорит Агата, и через мгновение меня утягивает вязкий омут.
Мысль тревожная посетила: не увижу Клесану сейчас?! Когда ничего не страшно, когда еще не отошла от агонии битвы и потерь Мгновение назад во мне таилась злость, смелость и решительность высказать все. А теперь чувство, будто меня заманили, обманули.
Погружаюсь в белую массу, которая сама надвинулась на меня, словно живая. Не дышу. Хочу, но не могу. И я не была готова, не успела задержать дыхание. Страх за свою жизнь застает врасплох. Омут несет в свои глубины, и мне, черт побери, становится страшно. Кровавые, истерзанные доспехи теряют цвет, становятся прозрачными и остаются позади, проходя сквозь мое тело и освобождая его от тяжести. Я словно перехожу в иное измерение. За ними следует одежда, украшения все, я обнаженная, плыву дальше. Грудь бьет более настойчивый спазм. И не важно все остальное. Не могу дышать, а значит умираю. Жизнь уходит, и я понимаю, что она нужна мне.
Крайняя попытка вдохнуть, когда помутнело в глазах. И снова категорическое нет. Чернеет и без того черный мир. Ужас накрывает уходящее в никуда сознание Вдох. Открываю глаза. Лежу или стою, не понимаю. Не чувствую тела своего. Мгновение, или вечность проходит. Но холодэто первое, что начинаю ощущать спиной. Да у меня есть спина. Обнаженная, опустошенная я, без всех своих колец, без браслета беспомощная человечка. Теперь уж точно никто и ничто. Вижу потолок с декором, что шевелится, будто змей бесконечный клубок. Еще не понимаю, какого он цвета. Не могу сосредоточиться и дать ему характеристику.
Кажется, что новый мир не имеет для меня особого значения. Декорации, что не стоят внимания.
Вставай, человечка, раздается строгий женский голос. Хватит разлеживаться.
Внезапно накрывает смущение. Я же без одежды! Группируюсь, прикрываюсь и приподнимаюсь, чтобы увидеть его источник. Тело полностью обретает чувствительность, а вместе с ним и свежесть от полного соприкосновения с новым пространством. Некое обновление испытываю, когда вдыхаю очередную порцию морозного воздуха. Однако не холодно Не вижу источника голоса, почемуто оборачиваюсь в сторону того самого омута, что не давал мне дышать. Нет, понимаю почему решила оглянуться, это вход сюда. Он же и выход. Я должна запомнить. В этом и есть я, должна знать все, должна контролировать Омут постепенно темнеет. Мои доспехи со всеми аксессуарами зависли в нем, как в киселе. Что я из себя представляю без всего этого?!
Судьба отняла у меня друзей. А теперь и все эти побрякушки. Да и черт с ними. Не жалко, просто память
Встань рабыня! Рявкнула женщина.
Рабыня?! Обернулась в ее сторону резко. Сфокусировать зрение получилось не сразу. Она в бежевой тунике опоясанной. А я все еще голая.
Почемуто опасаюсь ее злости. Она местная, а ягостья. Поднимаюсь. Женщина вполне обычная блондинка, немного ноги подкачены, идеальное лицо. Женщине лет тридцать на вид, и она смотрит строго. Рассматривает меня, постепенно смягчаясь. Смущаюсь!
Я не рабыня, выдаю ей все же смело. Я армиями командовала, а какаято девка меня рабыней называет!
Усмехнулась в ответ, мотая головой с укором.
Агата сказала, что Клесана заговорила быстро, будто оправдываясь перед ней.
Женщина разразилась хохотом, а я замолчала, оторопев совсем. Стою, будто меня окатили помоями, и обтекаю.
Клесана? Тебя? Продолжает, посмеиваясь. Если великая захочет, ты будешь у ее ног мгновенно. Видимо, еще не захотела. Для Клесаны время не имеет значения. Однако, да будет в твоей речи хоть толика правды, ты будешь ждать и подчиняться правилам дворца до воли великой. А первое правило дворцатут все человечкирабы. Вопросы, человечка, у тебя еще остались?
Мое имя Валерия, и я не рабыня, шиплю на нее и вдруг начинаю задыхаться.
Падаю от бессилия. Но магический хват держит не долго. Вдыхаю звучно, кашляю.
Любая магия во дворце великой запрещена. За исключением магии подаренной королевой для нужд в обеспечении порядка среди рабов. Произнесла женщина, нависая надо мной. Ничем не примечательная, простая человечка, возомнившая себе, что чемто заинтересовала великую. Одевайся, срам.
Сверху падает серая туника. Хватаю ее резко, пусть будет как просит. Насмешка в мой адрес очередная, и женщина смотрит оценивающе, пока стараюсь как можно скорее облачиться. Мурашки бегают по телу, чувствую себя уязвимой. Впервые так остро за время пребывания в этом мире. Но тот ли это мир?!
От тебя требуется послушание, произносит женщина мягко. Идем, рабыня. Как тебя звали в низшем мире?
Я же представилась, Валерия, можно Лера
Пока останется так. ЯРика, надсмотрщица и старшая рабыня желтого крыла, где теперь на всю твою оставшуюся никчемную жизнь будет тебе дом.
Вроде и должно задеть мое самолюбие до глубины души. Но я иду послушно по холодному мрамору, и снова чернота безразличия накатывает на меня. Рика нудно рассказывает правила, а точнее, чего нельзя рабам. Получается, все нельзя. Я иду, и думаю пустеющей головой ни о чем. Так бывает, если в башке метаморфозы, и ты заинтересованно думаешь, а что если объемный шар разделится на несколько частей, и все в этом духе. Мне даже не интересно, что это за место, почему такие большие пространства и ни души. Легкий гул вокруг вообще уносит меня в некий транс, и возвращается мое заблудшее сознание в реальность лишь, когда получаю пощечину.
Рика стоит и смотрит строго, немного удивлена, что я не упала.
Да что с тобой?! Лера, первый день рабства не распространяется на дерзких рабынь. Ты будешь наказана за то, что не слышишь меня. Теперь я твоя хозяйка, а ты уясни для себя, что внимание рабыниэто толика ее успеха в нашем мире. Хозяин не будет тратить время на разъяснения, ему легче сменить рабыню. В лучшем случае ты будешь наказана. Это мое крайнее предупреждение.
Молчу, смотрю на нее пристально. На людей умею смотреть прямо, это не сложно, если ты считаешь себя сильнее.
Давно владыки не вытаскивали человечков, что в шаге от смерти, комментирует в позе «руки в боки». Одни плачут и причитают. А вы, как одурманенные. Даже боль не помогает. Ну что мне с тобой делать? Сразу в яму агонии? Ты подорвешь мой авторитет, если поведешь себя дерзко при других.
Неужели она думает, что меня с того света вытащили? Что я умирала?! Ну судя по доспехам так можно было предположить. А она видела, как я с ними в омуте барахталась? Возможно.
Продолжаю молчать, смотрю прямо в голубые и светлые глаза этой Рике. А вижу их глаза Картинки битвы, как вспышки, самое мерзкое, самое страшное, самое плохое. Лица, кровь, затухающая жизнь дорогих мне людей. Накатывает волна горькая. Внешний мир пропадает, будто я снова ушла в иное измерение, где нет звука, понятия тепла и вообще, ничего доброго и светлого. Мой собственный мир, где хочу побыть одна.
Очнулась от дикой боли. Черная змея промелькнула перед глазами и пошла за рукоятью в белой руке, что приготовилась для нового замаха. Кнут он так обжог. Сижу на твердом полу и получаю удары. Больно черт. А вокруг народ откудато взялся. Все в туниках, рабы. Полукругом стоят и пялятся на мою экзекуцию. Одни смеются, другие смотрят с интересом, третьим плевать, между собой болтают тихонько. А Рика бьет, прилагая усилия. Очередной удар приходится по спине. Вырывается невольный крик. Чувствую, глаза мокрые. Ну не от физической боли они такие.
Возрадовалась толпа от моей реакции. А я зубы стиснула, придя в сознание и настраиваясь на бой с этим чертовым кнутом. Еще три удара получила, не пикнув, и от меня отстали. Вот только кровавая туника в полоску. Благо, вокруг только женщины.
Обидно, конечно. Что я им сделала?! Да и сопротивляться особо не хочется, не вижу смысла.
Вразумила? Надсмотрщица дышит тяжело. И явно ждет покаяния.
Начинаю смеяться. Они это все всерьез воспринимают?! Ржу, как лошадь. Куда меня фрейлина завела, сука такая. На прием ее величества, ага в рабские чертоги.
Рика, хватит, раздалось вымученное из толпы. Сейчас она ничего не соображает. Разве не видишь?
В яму, пусть подумает там о своей неудавшейся жизни среди низших, ответила женщина, бросая кнут у моих ног.
Подхватили две девчонки под руки и потащили, кряхтя от натуги. Люди стали расступаться, посматривая с презрением. Не стала вылавливать их сочувствующие взгляды, мне жалости чужих не надо.
Пусть подумает, подхватил ктото. Дерзкой повезло быть здесь. Вразумит тому яма.
В яму!!
Замолчали все, рявкнула Рика грозным голосом, и наступила мертвая тишина. А меня уже в коридор поволокли.
Протащили по коридорам с видом через выдолбленные окошки на звезды и золотые потоки пыльцы, которые я всем сердцем ненавижу. Стали спускаться все ниже и ниже. Рабыни на пути, все смотрят с интересом, как меня тащат две девки тонкорукие.
Уже в подвальном темном помещении на ноги встала, решила им помочь. Те и опешили, одна даже стала возмущаться:
И чего чего я тащила?
Да она вполне бодренькая. А ну рабыня, сама топай.
Вывели на площадку, конца и края ей не видно. Гул по ушам ударил неприятный такой. Весь пол круглыми дырами усыпан, будто сотами пчелиными. Не сразу я поняла, что в этом гуле можно распознать стоны человеческие. Да тут тысячи рабов в этих дырах сидят.
Одна из девиц ринулась вперед, заглядывая в каждую. Вонь пошла смрадная, девочки и сами скривились. А я вдруг живой себя почувствовала.
Эта свободная, кивнула рабыня на одну из дыр.
Далековато, не запомним где оставили, отозвалась вторая, и толкнув меня добавила: Давай иди. Мой тебе совет, ори громко, как только сидеть надоест, так решат, что с тебя хватит.
Подошла к краю, яма диаметром метра три, в глубину также. Всматриваюсь ночным зрением, а там трупами разложившимися воняет. Да и три скелета виднеется по стеночкам. Мило. Добро пожаловать во дворец Клесаны, Лера.
Не толкай ее, раздался голос одной из девок. Вторая уже и собиралась. Пусть аккуратно спустится.
А ты чего к ней прикипела уже?
Она ничего не знает о нашем мире, произнесла первая с укором и подошла ко мне вплотную, взяв за руки мягко. Ты ты главное кричи. Я не забуду, где тебя оставила и буду напоминать Рике.
Отдернула руку. Посмотрела на девушек чуть ли не как на орков. Неподалеку еще ходят рабыни, похоже, еду носят тем, кого наказали. Из соседней ямы истошный вопль раздался. А я злости набираюсь. Одна меня за руку снова схватить попыталась. Я толкнула. А та, что защищала сама на шаг отступила и произнесла с тревогой:
Если мы не выполним наказ Рики, нас самих посадят в яму, не противься, Лера.
Надо же, имя запомнила. А еще силу почувствовала мою. Киваю на яму соседнюю, откуда крики доносятся.
Вытащите ее, командую. А я тут рядом посижу. Вниз не полезу, и обратно не пойду.
Рика узнает, выдает та, которую толкнула. Я сама ей скажу.
Вторая не стала ничего говорить, послушалась меня и пошла ко второй яме. Ретивая девка тоже поспешила к ней, ибо со мной стоять ей стало не по себе. Ощутила я выброс ее адреналина, когда улыбнулась хищно.
Вытащили полутруп и поволокли. А я осталась сидеть в позе лотоса около ямы, среди всей этой боли. Чужой боли, чужих страданий и агонии. Мне вдруг захотелось понять, почему я вдруг посчитала, что мне больнее, чем тем, кто мучается в ямах? Быть может, самое страшное на их дне?
Снова ухожу в себя. Время для меня становится иным. Не считаю его, не чувствую. Звуки, вонь и серое подземелье слились во чтото потустороннее. Я снова одна, и чтобы двинуться кудато нужна цель. Хотя бы какаянибудь. Но не нахожу ее. Лишь только ровные, практически зеркальные края ямы и гладкие стены, что пробиваются в мое восприятие, показывая, что и тут есть те, кто хотят чужой боли.
Больно? Раздается над головой.
Девочка с непринужденным взглядом смотрит на меня. На вид лет десять от роду, ножки тоненькие. В руках на тарелке, похожей на раковину перламутровую, чтото съедобное, напоминающее по виду черный хлеб.
Улыбаюсь ей. А сама думаю, что она тут делает и куда смотрят родители? А этот ее вопрос Больно? Пожимаю плечами. Да вот и боль теперь ощущается. Кожа горит от кнута. Хорошо по мне Рика приложилась.
Не думаю, что мне больнее, чем им, отвечаю все же угрюмо.
Твоя боль сильнее, она от сердца, говорит так важно, что я прихожу в невольное замешательство.
Что ты знаешь о боли? Вопрос вырвался сам, я даже успела пожалеть после ее вздернутых бровей и поджатой нижней губы. Но девочка быстро перестроилась, снова улыбнувшись.
Мне несколько больше, чем ты думаешь, выдала с некой иронией. Ядревняя, служу миру рабов по своей воле.
Знаешь, за последнее время убедилась, что ума возраст не прибавляет, особенно у древних, произнесла с сарказмом, но улыбнулась искренне.
Усмехнулась и девочка, присела рядом. Посмотрела подругому както, поверх меня будто.
Ты старше меня, произнесла с удивлением.
А как я удивлена от такого заявления!
С чего ты решила?!
Когда ты родилась в своем мире, этого еще не появилось. Не вижу твоих нитей начала, ответила девочка и протянула мне тарелку. Будешь?
Отрицательно мотнула головой. Аппетита нет, атмосфера отбила желание даже глотать слюну. Теория с Сердца Поляны миров подтверждается? Время на Земле идет медленнее. Если Кристина тут десять лет провела, пока я в пути какоето мгновение, то на Земле год, как здесь вечность.
Нет боли постоянно ощутимой, завелась древняя. Либо она утихает, либо ты к ней привыкаешь, и уже не считаешь такой сильной.
Время лечит. И калечит
Я с розового крыла, а ты? Перевела девочка тему и оглянулась воровато на группу пробегающих людей.
Я тоже посмотрела и сжалась невольно. Мужчины. Судя по поясам на туниках, воины, или стражники. Какоето особое отношение у меня к ним сложилось. Мужество, пусть даже делают непонятные дела, возможно, рабынь гоняют. Своих потеряла, а эти чьито.
Что со мной?! Опять ком давит. Смотрю на девочку, она на меня. Дитя совсем. А смотрит на все это. Хватит раскисать, Лера.
Неспроста тут каратели. Неспокойно в крыльях стало, выдала мелкая. Ты тут зачем сидишь? Если без дела, то пошли, провожу тебя в крыло твое.
Я наказана, ждать надо, иначе подставлю рабынь, что привели.
Интересная ты, произнесла девочка и поднялась. Добрая и недобрая одновременно.
А это как так? Усмехнулась я.
Тебе лучше знать, а я побежала, надо еще тридцать шесть наказанных нашего крыла накормить до ночи. Они ждут, а я тут с тобой вожусь.
Киваю ей.
Ты тоже интересная, добрая и отзывчивая, хвалю ее.
Пожимает плечиками и спешит по своим делам. А я смотрю, как удаляется отряд карателей.
За мной пришли довольно быстро. Те же две рабыни, что и привели. Вышли мы из каменной пещеры, и появилась в холе Рика в строгой позе.
Вразумила? Спросила надзирательница наставнически.
Девочки на меня посмотрели умоляюще. Кивнула, состроив печальный вид.
Тото же, усмехнулась наивная тетка. Пошли, покажу тебе желтое крыло.